Первым, кто поздравил президента России Владимира Путина с его решением вмешаться в украинские дела и выразил свою полную поддержку этому решению, был президент Сирии Башар Асад. И это не только дань благодарности важнейшему союзнику, от которого зависит твое собственное выживание.
Судя по всему, правящий в Дамаске клан алавитов воспринял новости из Москвы очень эмоционально и личностно, как самое замечательное международное событие за долгие годы, как повод праздновать. Помимо Асада, радоваться и праздновать могут и другие – те, кому полезно было бы, чтобы Москва серьезно и надолго рассорилась с Западом. Иранский "Правый сектор" усилит теперь давление на президента Хасана Роухани, который, с точки зрения фундаменталистов, норовит зайти слишком далеко в уступках по ядерной программе. Теперь в этом нет нужды: Россия не станет Западу поддакивать, а, скорее, наоборот, будет энергично портить ему игру.
На российское понимание, а может, и защиту могут рассчитывать теперь и северокорейские начальники. Президент Венесуэлы Николас Мадуро в последнее время слегка смягчил антиамериканскую риторику, намекал на возможность диалога. Теперь ему стоит подумать, не поторопился ли он. Что же касается Китая, то его лидерам более нет нужды мучительно следить за тем, чтобы всегда оставаться последовательными противниками любых форм сепаратизма и сторонниками принципа территориальной целостности государств. Теперь главный принцип гласит: кто смел, тот и съел. Отныне можно спокойно отказывать в праве на самоопределение нацменьшинствам на своей территории и поощрять к отделению районы компактного проживания китайцев в других странах (а таковых в Азии полным полно). Можно, например, отнять у Японии спорные острова Сенкаку. А вообще у Пекина жесткие территориальные споры со всеми соседями, кроме России, которая предусмотрительно все отдала и так. Да и с Тайванем можно больше особенно не церемониться. Ограничения сняты, достаточно просто применить силу, и все. Ведь не может же быть так, что России можно, а Китаю нельзя. И потом доказано: Запад воевать все равно не будет. Пошумят, пошумят и сдадутся. Куда ж им без российского газа и тем более без китайского рынка, в который вложено немереное количество денег? Япония, может быть, и повоевала бы, но ее конституция не позволяет ей иметь нормальной армии.
Сомневаюсь, что аналогии с аншлюсом Австрии или Судетами корректны: история никогда полностью не повторяется. Но то, что происходит на Украине и вокруг нее, может открыть ящик Пандоры, из которого вырвется ураган, способный перевернуть всю систему международных отношений. И каждое резкое действие, пусть не сразу, но непременно породит противодействие. Мир вступает в новую, неизведанную, полную непредсказуемых опасностей жизнь. Один день, одно заявление, одно постановление – и мир перевернулся. Как сказал мне ближайший московский друг: "Ну что ж, это справедливо. Нашим дедам и отцам досталась и революция, и гражданская, и две мировых войны, плюс еще сталинские репрессии. Должно же что-то прийтись и на нашу долю".
Такое ощущение было в моей жизни, кажется, только один раз: 19 августа 1991 года. Услыхал по радио о ГКЧП – и все вокруг потемнело. Только что солнышко сияло, птички пели, жизнь была прекрасна и удивительна. И в одну секунду все – как казалось, навсегда и бесповоротно – кончилось. Потом произошло нечто почти мистическое, неправдоподобное: вопреки всякой логике Россия не вернулась в 1937-й. Обладавший всеми средствами для установления свирепой диктатуры ГКЧП почему-то вдруг растаял в воздухе, как мираж. Может быть, и на этот раз произойдет какое-нибудь другое нелогичное чудо? Мир вдруг возьмет и вернется к тому вовсе несовершенному, но все же куда более безопасному и понятному состоянию, в котором он пребывал до 1 марта 2014 года.
Не знаю, на что еще остается надеяться.
Андрей Остальский – лондонский журналист и политический комментатор, востоковед
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
Судя по всему, правящий в Дамаске клан алавитов воспринял новости из Москвы очень эмоционально и личностно, как самое замечательное международное событие за долгие годы, как повод праздновать. Помимо Асада, радоваться и праздновать могут и другие – те, кому полезно было бы, чтобы Москва серьезно и надолго рассорилась с Западом. Иранский "Правый сектор" усилит теперь давление на президента Хасана Роухани, который, с точки зрения фундаменталистов, норовит зайти слишком далеко в уступках по ядерной программе. Теперь в этом нет нужды: Россия не станет Западу поддакивать, а, скорее, наоборот, будет энергично портить ему игру.
Теперь главный принцип гласит: кто смел, тот и съел
Сомневаюсь, что аналогии с аншлюсом Австрии или Судетами корректны: история никогда полностью не повторяется. Но то, что происходит на Украине и вокруг нее, может открыть ящик Пандоры, из которого вырвется ураган, способный перевернуть всю систему международных отношений. И каждое резкое действие, пусть не сразу, но непременно породит противодействие. Мир вступает в новую, неизведанную, полную непредсказуемых опасностей жизнь. Один день, одно заявление, одно постановление – и мир перевернулся. Как сказал мне ближайший московский друг: "Ну что ж, это справедливо. Нашим дедам и отцам досталась и революция, и гражданская, и две мировых войны, плюс еще сталинские репрессии. Должно же что-то прийтись и на нашу долю".
Такое ощущение было в моей жизни, кажется, только один раз: 19 августа 1991 года. Услыхал по радио о ГКЧП – и все вокруг потемнело. Только что солнышко сияло, птички пели, жизнь была прекрасна и удивительна. И в одну секунду все – как казалось, навсегда и бесповоротно – кончилось. Потом произошло нечто почти мистическое, неправдоподобное: вопреки всякой логике Россия не вернулась в 1937-й. Обладавший всеми средствами для установления свирепой диктатуры ГКЧП почему-то вдруг растаял в воздухе, как мираж. Может быть, и на этот раз произойдет какое-нибудь другое нелогичное чудо? Мир вдруг возьмет и вернется к тому вовсе несовершенному, но все же куда более безопасному и понятному состоянию, в котором он пребывал до 1 марта 2014 года.
Не знаю, на что еще остается надеяться.
Андрей Остальский – лондонский журналист и политический комментатор, востоковед
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции