На встрече глав и представителей 13 поместных православных церквей в Стамбуле принято решение о созыве в 2016 году Всеправославного собора. Об этом объявил предстоятель Константинопольской православной церкви, Вселенский патриарх Варфоломей. К проведению такой встречи православный мир готовится уже больше 50 лет, но всякий раз она откладывается.
В истории христианской церкви было семь так называемых Вселенских соборов. После великого раскола XI века католики продолжали созывать соборы, но восточная церковь уже не признавала их в качестве Вселенских. В самой же православной церкви традиции проведения общих соборов не было. Так называемые малые соборы XVII века – Константинопольский, Ясский и Иерусалимский – сами православные богословы называют неполными. О подготовке к Всеправославному собору впервые заговорили на так называемых Родосских Всеправославных совещаниях. Первое Всеправославное совещание 1961 года одобрило следующий перечень вопросов для будущего собора: "Вера и догмат", "Взаимоотношения между православными церквами", "Православие в мире", "Общебогословские вопросы".
В современном православии формально – 15 поместных церквей: Константинопольская, Александрийская, Антиохийская, Иерусалимская, Русская, Грузинская, Сербская, Румынская, Болгарская, Кипрская, Элладская, Албанская, Польская, Православная Церковь Чешских земель и Словакии и Православная Церковь в Америке. Во встрече в Стамбуле не принимали участие представители двух последних.
Каждая поместная церковь должна прислать на собор по 24 архиерея. Сообщается, что все решения Собора должны приниматься общим согласием, но пока не определены ни окончательный регламент, ни повестка дня. Все это будет разрабатываться в ближайшие два года. Председательствовать на соборе будет патриарх Варфоломей. Некоторые богословы уже упрекают Константинопольского предстоятеля в том, что они называют "восточным папизмом". Константинопольский патриархат является первым в иерархии восточных церквей, но лишь "первым по чести" – считается, что все церкви равны между собой. В проведении Стамбульского собора его критики усматривают претензии патриарха Варфоломея на лидерство в православном мире, попытку стать своего рода православным папой.
О перспективах Всеправославного собора размышляет священник Яков Кротов, автор и ведущий программы РС "С христианской точки зрения".
– История с собором – всего лишь подражание Второму Ватиканскому собору. И активная подготовка к Всеправославному собору началась только в 1961 году. Правда, в 1920-е годы также предпринимались попытки собрать такой собор – в подражание Первому Ватиканскому собору (по принципу "у католиков есть, и мы тоже сделаем"), однако они окончились безуспешно, а Русская православная церковь в предприятии категорически отказалась участвовать. Опыт, впрочем, показывает, что соборы – не самое главное в жизни церкви.
– Некоторые обозреватели связывают идею Всеправославного собора с деятельностью патриарха Константинопольского Варфоломея, который якобы хочет стать "православным папой" и собрать под своим крылом предстоятелей всех восточных христианских церквей. Насколько такая версия может соответствовать действительности?
– Это пропаганда, я думаю, скорее всего, кремлевская. Когда в 1920-е годы началась подготовка к собору, Русская православная церковь в нем категорически отказалась участвовать. Святейший патриарх Варфоломей многократно подчеркивал (в том числе и на недавнем совещании в Стамбуле): предстоятели всех православных церквей абсолютно равны между собой. Но это не устраивает Московский патриархат, который хочет доминировать в православном мире, тем или другим способом. Здесь налицо точно такая же агрессия в церковных делах, как у светской российской власти в делах политических.
– В стамбульском совещании принимали участие представители или главы 13 православных церквей. Всего церквей 15. Означает ли это, что и в 2016 году может кто-то не приехать на собор?
– Об одной церкви из этого списка ведутся колоссальные споры – это американская православная церковь, которую Московская патриархия объявила автокефальной в 1972 году, не имея на это ни малейшего права. Все другие православные церкви ее не признают. Совсем гнусная ситуация в Церкви Чехии и Словакии, где при активном участии Московской Патриархии в лице митрополита Иллариона Алфеева неканонично заменили предстоятеля на московскую марионетку. Но и вообще непонятно, соберется ли собор. Я позволю себе одну цитату из оценки ситуации, данной патриархом Кириллом (Гундяевым). Он сказал: "Православный собор должен стать местом, где Дух Святой являет своим присутствием в церковном единомыслии, где невозможно – [внимание!] – тираническое подчинение меньшинства воле большинства". Представляете, какие слова раздались из уст человека, который многократно критиковал демократию!
На практике проблема выглядит так. В последние годы патриарх Кирилл активно назначал новых епископов, сегодня в РПЦ их примерно 220. На Соборе, если приедут все епископы всех православных церквей, соберется около 500 человек. У РПЦ не получается большинства, а им хочется большинство. Московская патриархия настаивает на том, что Русская Православная церковь – самая многочисленная православная церковь в мире, у нее якобы 150 миллионов верующих, хотя мы понимаем, что в реальности речь идет о 3-4 миллионах человек. Однако есть желание подчинить себе православных всех других стран, апеллируя к тому, что "мы самые толстые, самые богатые, самые сильные".
Вряд ли собор в Стамбуле удастся созвать и по другим причинам: агрессия России против Украины ребром поставила вопрос об Украинской церкви. Так же как в XIX веке борьба Греции, а потом и других балканских территорий за независимость от Османской империи привела к отделению Элладской церкви от Константинопольского патриархата, к независимости Сербской и Болгарской церквей, Долгое время это все не признавалось, однако впоследствии канон все же был приведен в соответствие с реальностью. Украинский епископат, при всем его разнообразии, сейчас как один человек, я думаю, встанет против Москвы.
– Если все-таки предположить, что такой собор в идеальном православном мире все-таки собрался бы, какие вопросы он должен был бы обсудить?
– Список из десяти вопросов составлен еще в 1960-е годы. Из них восемь согласованы и большого значения не имеют. Да и остальные, откровенно говоря, в актуальном контексте не очень важны: это вопрос о календаре и вопрос об отношении с другими церквами, о гонениях на православных. Вообще, Вселенские соборы обсуждали в основном догматические вопросы. Сейчас догматических проблем нет в православии, за исключением, пожалуй, одной, но самой пикантной. Ведь собор должен включать в дискуссию католиков: католическая церковь – первая среди православных церквей по месту. Так было издревле, еще до разделения церквей. Взаимная анафема, как мы знаем, снята православными и католиками. И теперь вновь встает вопрос – с какой стати католиков не будет на этом соборе? Другой важный вопрос был снят с обсуждения полтора десятилетия назад – о расширении участия мирян в церковной и богослужебной жизни. А все остальное – это вопросы, я бы сказал, технические, клерикальные и, в общем-то, по большому счету, малоинтересные.
– Получается, что если собор состоится, он в основном будет иметь ритуальное значение?
– Ну, это и не скрывается. Собор, прежде всего, должен проходить на основе консенсуса, причем, предварительного. РПЦ имеет в виду – ее иерархи произносят это достаточно артикулированно – что собор должен явить миру единство православия. И никаких дискуссий, в отличие от Второго Ватиканского собора! Ставится неосуществимая цель: явить единство, которого нет, потому что налицо не только конфликт Москвы и Украины, но и конфликт греков, сербов и других. Нет в православном мире этого единства! Значит, давайте заранее все отлакируем и явим миру нашу отлакированную имитацию единства. Кому нужен такой потемкинский собор? Я думаю, не патриарху Варфоломею.
– Вы неоднократно упоминали о созыве Второго Ватиканского собора, важнейшего для обновления католического мира реформаторского собрания. Почему католическая церковь больше не проводит такого рода мероприятий?
– Потому что и в католической церкви возобладали фундаменталистские реакционные движения. Реформаторский порыв, который совершился у католиков полвека назад, заглох. Сейчас в церковь идут, к сожалению, люди, которым хочется поиграть в архаику – они не столько верят в Бога, сколько бегут в прошлое. Должен, правда, отметить, что как раз те вопросы, которые обсуждал Второй Ватиканский собор, для православия не очень актуальны. Перевод богослужения на русский язык может осуществить любой епископ, для этого не нужно православного собора. Другой горячий вопрос католиков – женатое духовенство. Пожалуйста – у нас священники женатые.
Но ключевой вопрос в другом, он обсуждался и на Втором Ватиканском соборе: роль в церковной жизни мирян. У католиков миряне – реальные члены церкви, настоящие члены прихода. Приходские книги есть у греков, у сербов, у эмигрантов русских. А в РПЦ православная община не имеет права собственности на храмы, люди приходят в церковь как покупатели в магазин. Это делает самую большую православную церковь в мире церковью-фикцией, поскольку реально за епископами паства не стоит, права голоса она не имеет. Эта церковь – словно партийный красный уголок. Отсюда и такая нестыковка позиций Московской патриархии и остальных православных церквей, поскольку другие православные церкви достаточно свободы, у их прихожан есть право избирать, голосовать. Как соединить фиктивную церковь с реальными церквами – я не очень понимаю. Поэтому думаю, что никакого Всеправославного собора все-таки не состоится, – считает православный священник Яков Кротов.
Фрагмент итогового выпуска программы "Время Свободы"
В истории христианской церкви было семь так называемых Вселенских соборов. После великого раскола XI века католики продолжали созывать соборы, но восточная церковь уже не признавала их в качестве Вселенских. В самой же православной церкви традиции проведения общих соборов не было. Так называемые малые соборы XVII века – Константинопольский, Ясский и Иерусалимский – сами православные богословы называют неполными. О подготовке к Всеправославному собору впервые заговорили на так называемых Родосских Всеправославных совещаниях. Первое Всеправославное совещание 1961 года одобрило следующий перечень вопросов для будущего собора: "Вера и догмат", "Взаимоотношения между православными церквами", "Православие в мире", "Общебогословские вопросы".
В современном православии формально – 15 поместных церквей: Константинопольская, Александрийская, Антиохийская, Иерусалимская, Русская, Грузинская, Сербская, Румынская, Болгарская, Кипрская, Элладская, Албанская, Польская, Православная Церковь Чешских земель и Словакии и Православная Церковь в Америке. Во встрече в Стамбуле не принимали участие представители двух последних.
Каждая поместная церковь должна прислать на собор по 24 архиерея. Сообщается, что все решения Собора должны приниматься общим согласием, но пока не определены ни окончательный регламент, ни повестка дня. Все это будет разрабатываться в ближайшие два года. Председательствовать на соборе будет патриарх Варфоломей. Некоторые богословы уже упрекают Константинопольского предстоятеля в том, что они называют "восточным папизмом". Константинопольский патриархат является первым в иерархии восточных церквей, но лишь "первым по чести" – считается, что все церкви равны между собой. В проведении Стамбульского собора его критики усматривают претензии патриарха Варфоломея на лидерство в православном мире, попытку стать своего рода православным папой.
О перспективах Всеправославного собора размышляет священник Яков Кротов, автор и ведущий программы РС "С христианской точки зрения".
– История с собором – всего лишь подражание Второму Ватиканскому собору. И активная подготовка к Всеправославному собору началась только в 1961 году. Правда, в 1920-е годы также предпринимались попытки собрать такой собор – в подражание Первому Ватиканскому собору (по принципу "у католиков есть, и мы тоже сделаем"), однако они окончились безуспешно, а Русская православная церковь в предприятии категорически отказалась участвовать. Опыт, впрочем, показывает, что соборы – не самое главное в жизни церкви.
– Некоторые обозреватели связывают идею Всеправославного собора с деятельностью патриарха Константинопольского Варфоломея, который якобы хочет стать "православным папой" и собрать под своим крылом предстоятелей всех восточных христианских церквей. Насколько такая версия может соответствовать действительности?
– Это пропаганда, я думаю, скорее всего, кремлевская. Когда в 1920-е годы началась подготовка к собору, Русская православная церковь в нем категорически отказалась участвовать. Святейший патриарх Варфоломей многократно подчеркивал (в том числе и на недавнем совещании в Стамбуле): предстоятели всех православных церквей абсолютно равны между собой. Но это не устраивает Московский патриархат, который хочет доминировать в православном мире, тем или другим способом. Здесь налицо точно такая же агрессия в церковных делах, как у светской российской власти в делах политических.
– В стамбульском совещании принимали участие представители или главы 13 православных церквей. Всего церквей 15. Означает ли это, что и в 2016 году может кто-то не приехать на собор?
– Об одной церкви из этого списка ведутся колоссальные споры – это американская православная церковь, которую Московская патриархия объявила автокефальной в 1972 году, не имея на это ни малейшего права. Все другие православные церкви ее не признают. Совсем гнусная ситуация в Церкви Чехии и Словакии, где при активном участии Московской Патриархии в лице митрополита Иллариона Алфеева неканонично заменили предстоятеля на московскую марионетку. Но и вообще непонятно, соберется ли собор. Я позволю себе одну цитату из оценки ситуации, данной патриархом Кириллом (Гундяевым). Он сказал: "Православный собор должен стать местом, где Дух Святой являет своим присутствием в церковном единомыслии, где невозможно – [внимание!] – тираническое подчинение меньшинства воле большинства". Представляете, какие слова раздались из уст человека, который многократно критиковал демократию!
На практике проблема выглядит так. В последние годы патриарх Кирилл активно назначал новых епископов, сегодня в РПЦ их примерно 220. На Соборе, если приедут все епископы всех православных церквей, соберется около 500 человек. У РПЦ не получается большинства, а им хочется большинство. Московская патриархия настаивает на том, что Русская Православная церковь – самая многочисленная православная церковь в мире, у нее якобы 150 миллионов верующих, хотя мы понимаем, что в реальности речь идет о 3-4 миллионах человек. Однако есть желание подчинить себе православных всех других стран, апеллируя к тому, что "мы самые толстые, самые богатые, самые сильные".
Вряд ли собор в Стамбуле удастся созвать и по другим причинам: агрессия России против Украины ребром поставила вопрос об Украинской церкви. Так же как в XIX веке борьба Греции, а потом и других балканских территорий за независимость от Османской империи привела к отделению Элладской церкви от Константинопольского патриархата, к независимости Сербской и Болгарской церквей, Долгое время это все не признавалось, однако впоследствии канон все же был приведен в соответствие с реальностью. Украинский епископат, при всем его разнообразии, сейчас как один человек, я думаю, встанет против Москвы.
– Если все-таки предположить, что такой собор в идеальном православном мире все-таки собрался бы, какие вопросы он должен был бы обсудить?
– Список из десяти вопросов составлен еще в 1960-е годы. Из них восемь согласованы и большого значения не имеют. Да и остальные, откровенно говоря, в актуальном контексте не очень важны: это вопрос о календаре и вопрос об отношении с другими церквами, о гонениях на православных. Вообще, Вселенские соборы обсуждали в основном догматические вопросы. Сейчас догматических проблем нет в православии, за исключением, пожалуй, одной, но самой пикантной. Ведь собор должен включать в дискуссию католиков: католическая церковь – первая среди православных церквей по месту. Так было издревле, еще до разделения церквей. Взаимная анафема, как мы знаем, снята православными и католиками. И теперь вновь встает вопрос – с какой стати католиков не будет на этом соборе? Другой важный вопрос был снят с обсуждения полтора десятилетия назад – о расширении участия мирян в церковной и богослужебной жизни. А все остальное – это вопросы, я бы сказал, технические, клерикальные и, в общем-то, по большому счету, малоинтересные.
– Получается, что если собор состоится, он в основном будет иметь ритуальное значение?
– Ну, это и не скрывается. Собор, прежде всего, должен проходить на основе консенсуса, причем, предварительного. РПЦ имеет в виду – ее иерархи произносят это достаточно артикулированно – что собор должен явить миру единство православия. И никаких дискуссий, в отличие от Второго Ватиканского собора! Ставится неосуществимая цель: явить единство, которого нет, потому что налицо не только конфликт Москвы и Украины, но и конфликт греков, сербов и других. Нет в православном мире этого единства! Значит, давайте заранее все отлакируем и явим миру нашу отлакированную имитацию единства. Кому нужен такой потемкинский собор? Я думаю, не патриарху Варфоломею.
– Вы неоднократно упоминали о созыве Второго Ватиканского собора, важнейшего для обновления католического мира реформаторского собрания. Почему католическая церковь больше не проводит такого рода мероприятий?
– Потому что и в католической церкви возобладали фундаменталистские реакционные движения. Реформаторский порыв, который совершился у католиков полвека назад, заглох. Сейчас в церковь идут, к сожалению, люди, которым хочется поиграть в архаику – они не столько верят в Бога, сколько бегут в прошлое. Должен, правда, отметить, что как раз те вопросы, которые обсуждал Второй Ватиканский собор, для православия не очень актуальны. Перевод богослужения на русский язык может осуществить любой епископ, для этого не нужно православного собора. Другой горячий вопрос католиков – женатое духовенство. Пожалуйста – у нас священники женатые.
Но ключевой вопрос в другом, он обсуждался и на Втором Ватиканском соборе: роль в церковной жизни мирян. У католиков миряне – реальные члены церкви, настоящие члены прихода. Приходские книги есть у греков, у сербов, у эмигрантов русских. А в РПЦ православная община не имеет права собственности на храмы, люди приходят в церковь как покупатели в магазин. Это делает самую большую православную церковь в мире церковью-фикцией, поскольку реально за епископами паства не стоит, права голоса она не имеет. Эта церковь – словно партийный красный уголок. Отсюда и такая нестыковка позиций Московской патриархии и остальных православных церквей, поскольку другие православные церкви достаточно свободы, у их прихожан есть право избирать, голосовать. Как соединить фиктивную церковь с реальными церквами – я не очень понимаю. Поэтому думаю, что никакого Всеправославного собора все-таки не состоится, – считает православный священник Яков Кротов.
Фрагмент итогового выпуска программы "Время Свободы"