Видеоверсия программы доступна на нашем канале в Youtube по ссылке
Леонид Велехов: Паралимпийские игры начались на прошлой неделе, вскоре после окончания Олимпийских. На этой неделе они уже завершаются. Все паралимпийцы там, в Сочи. А к нам в гости пришел спортсмен, который долго готовился к этим Играм, но волей злого случая – травма – не смог принять в них участие. Сноубордист Серафим Пикалов - настоящий олимпиец по духу, паралимпиец по спортивной биографии и, не сомневаюсь, будущий чемпион.
Спортивный обозреватель Алексей Кузнецов представит гостя и расскажет о Паралимпийских играх.
Алексей Кузнецов: Гость студии Радио Свобода – Серафим Пикалов, российский парасноубордист, выступающий в сноуборд-кроссе в категории стоячих спортсменов. Наверное, один из решающих годов в его биографии – 2008.Тогда в мотопутешествии в Крым Серафим попал в аварию и потерял левую ногу. Но и до, и после этого печального события он продолжал и продолжает заниматься сноубордингом.
В 2010 году Серафим попал на чемпионат мира по парасноуборду, который проходил во Франции, и стал первым российским спортсменом, принявшим участие в международном турнире по этому виду спорта. На следующий год Серафим поехал на состязания в США, потом в Европу. И, в конце концов, стал единственным спортсменом в стране, который участвовал во стольких соревнованиях.
Его спортивные результаты – 22-е место на чемпионате мира по парасноуборду 2012 г в сноуборд-кроссе, 10-е место на этапе Кубка мира по парасноуборду в сноуборд-кроссе на предпаралимпийской неделе в Сочи в 2013году.
Людвиг Гуттман, отец-основатель Паралимпийского международного движения, в свое время выдвинул девиз: "Главное – не то, чего ты лишился, а то, что у тебя осталось". Я полагаю, что Серафим Пикалов всей своей жизнью и спортивной деятельностью подтверждает справедливость этого девиза.
Что касается Паралимпийских игр – они впервые прошли в 1960 году, через несколько недель после Олимпийских. Это были IX ежегодные международные Сток-Мандевильские игры, которые стали потом считаться первыми Паралимпийскими играми. А первый зимние Паралимпийские игры прошли в Швеции в 1976 году. Дебют сборной СССР состоялся в Инсбруке в 1988 году. В том же году Советский Союз участвовал в летних Паралимпийских играх в Сеуле. В 1992 году и на летней, и на зимней Паралимпиадах вместо сборной СССР участвовала Объединенная команда, а затем включилась в дело сборная России. Впервые она приняла участие в Паралимпийских играх отдельной командой в 1994 году на Зимних играх в Лиллехаммере, и с тех пор участвует во всех зимних и летних Играх.
Леонид Велехов: По сводкам, поступающим из Сочи, просто золотой дождь сыпется. Россия обошла всех, ну, не на порядок, но, во всяком случае, там больше 30 медалей. У идущей следом Украины чуть больше десятка медалей.
Как вы объясняете такой фантастический успех?
Серафим Пикалов: Во-первых, мы очень хорошо подготовились. У нас колоссальное количество очень сильных спортсменов. Я думаю, что все-таки дома и стены помогают. Дома немного комфортней. Здесь огромная поддержка. Здесь огромное количество болельщиков.
Леонид Велехов: Наверное, в случае Паралимпиады моральная поддержка еще важней, чем в случае обычных спортивных соревнований?
Серафим Пикалов: Я, честно говоря, не склонен разделять Олимпиаду и Паралимпиаду. Это спортсмены. Им важна поддержка своих соотечественников. Я был на открытии Паралимпиады. И когда вышла российская сборная, у меня уши заложило. (Смех в студии) Зал ревел. Все встали, все кричали. Это было замечательно. Поддержка помогает.
А наше выступление я считаю, действительно, уникальным. У нас есть виды спорта, в которых мы не просто берем золото или серебро, мы занимаем весь пьедестал. И после пьедестала еще несколько атлетов идут тоже российские, хотя на Игры приехали сильные команды. Это не значит, что туда приехали наши лучшие. Конкуренция сильная, но мы молодцы.
Леонид Велехов: Какова главная цель и смысл Паралимпиады - такая же, как и Олимпиады или нет?
Серафим Пикалов: Я считаю, что если есть какая-то конкретная цель, то она одна. Я не очень согласен, что самое главное во всем этом - победа. Во-первых, люди, которые едут на Паралимпиаду и на Олимпиаду - это уже победившие люди.
Леонид Велехов: Рекорды, результаты играют на Паралимпиаде главенствующую роль? Или все-таки они вторичны?
Серафим Пикалов: Мне кажется, это зависит, во-первых, от видов спорта. Если говорить про парасноубординг, то сейчас огромнейший праздник, просто из-за того, что этот вид спорта был включен в программу Паралимпийских игр. Сейчас там речь не идет о каких-то серьезных рекордах. Что касается других видов спорта, я думаю, есть дисциплины, в которых рекорды - это основное. Поскольку люди, которые там участвуют, это 100%-но профессиональные спортсмены, у которых 365 дней в году единственная цель - это победа, это лучший результат.
Леонид Велехов: Но ведь в отличие Паралимпиады от Олимпиады, здесь мы имеем дело с совершенно другой человеческой историей. Вы хорошо знаете этих людей. Какие там самые уникальные есть судьбы и истории преодоления?
Серафим Пикалов: Там колоссальное количество историй. Я, к сожалению, не очень хорошо знаю паралимпийские команды вне сноубординга. Сноубордистов я знаю. У каждого своя история, у каждого она уникальна. Там есть ребята, которые, потеряв конечность, уходили в длительные запои, наркотики и т. д., теряли связь с миром, теряли связь с близкими. Потом сноубординг их просто вытаскивал из этого.
Была история, при которой я реально присутствовал, когда один из спортсменов, выступив на соревнованиях, показал отличный результат, и ему позвонил, чтобы поздравить, отец, впервые за довольно долгое время. У них был конфликт из-за того, что он очень тяжело переносил травму и, видимо, пошел по кривой дорожке. Это был такой переломный момент в жизни человека. Я считаю, что и в Олимпийском движении точно такие же судьбы.
Все-таки, к сожалению, мы движемся к профессиональному спорту. А профессиональный спорт - это все-таки шоу. В этом нет ничего плохого. Просто, по моему мнению, Олимпиада и Паралимпиада изначально это любительские соревнования, которые, в первую очередь, были направлены на то, чтобы популяризовать спорт и показать, что обычные люди, любители, могут показывать великолепные результаты.
Леонид Велехов: Я знаю, что ваша идея заключается в том, что не нужно разделять Олимпиаду и Паралимиаду, что это нужно проводить в каком-то одном пакете. Я ничего не перепутал?
Серафим Пикалов: Меня буквально недавно это как-то осенило. Мы все живем в определенном потоке. Иногда очевидные вещи не замечаем. А зачем вообще все делится-то? Можно было бы сказать, что равные должны соревноваться с равными. Но, во-первых, никто не мешает вводить дисциплины отдельно по категориям - есть мужская дисциплина, есть женская. В борьбе есть разница по весу, в боксе тоже есть градация по весу. Почему-то это никого не смущает. Почему точно также нельзя проводить Паралимпиаду? Кроме того, я уверен, что это пойдет на пользу.
Давайте быть объективными. Паралимпиада стала освещаться значительно лучше. И тем не менее, в хорошем смысле истерии, какая была во время Олимпиады, нет. Освещение идет все-таки немножко на более низком уровне. Очень много причин. Но если подходить из корней, т. е. если мы считаем, что Олимпиада и Паралимпиада это все-таки шоу, то Паралимпиада точно шоу не хуже. Это классное шоу. И я не вижу причин не показывать. Многие говорят, что причина в том, что это не очень приятно кому-то смотреть. Это мне непонятно совсем.
Леонид Велехов: Мне тоже.
Серафим Пикалов: Мы декларируем простую вещь, что инвалид может приносить пользу обществу наравне с не-инвалидом. Раз мы все равны, то давайте дальше идти. Тогда это перестанет быть неприятным.
Я довольно много путешествовал. Я жил несколько месяцев в Швейцарии. Я помню, у меня был маленький шок. Во-первых, огромное количество инвалидов на улице. Почему? Неужели здесь так часто люди попадают в какие-то неприятные ситуации? Потом я понял, что все значительно проще. У них есть возможность выходить на улицу. Вторая вещь, которая меня сильно удивила и понравилась. Я спокойно ходил в шортах, снимал косметику с протеза. И за два месяца на меня обернулся один ребенок и то только потому, что у меня была всклокоченная борода и длинные волосы. Люди не считают это чем-то из ряда вон выходящим. Они к этому привыкли. Нужно сделать так, чтобы люди имели возможность выходить на улицу. Тогда другие люди начнут к этому нормально относиться.
То же самое с Олимпиадой и Паралимпиадой. Если мы все объединим, если это будет одно мероприятие, то это как раз будет шаг в сторону того, что мы задекларировали, что мы все равны.
Леонид Велехов: Мне кажется, что цивилизованное человечество, в этом направлении и движется.
Серафим Пикалов: По большому счету – да. В принципе, все идет к этому. И это замечательно!
Леонид Велехов: Как вы стали паралимпийцем? Как пришла в голову и когда мысль, что нужно не просто встать на ноги и научиться хорошо ходить, но заняться таким чертовски сложным видом спорта, как сноубординг?
Серафим Пикалов: Меня до сих пор коробит немножко, когда меня называют парасноубордистом. Не потому что это плохо, просто я до сих пор не очень понимаю, зачем эти различия? У меня такая же доска, такие же крепления. Я катаюсь, если честно, наверное, получше, чем многие здоровые, катающиеся на любительском уровне.
Получилось, наверное, следующим образом. Я никогда не стремился в паралимпийское движение по одной простой причине. Я не интересовался классическим профессиональным спортом. Я был профессиональным прорайдером, т. е. спонсируемым компаниями уже довольно давно, практически сразу после аварии. Но я всегда катался вне трассы. Как-то так получилось, что я периодически писал об этом в Интернет по двум причинам. Потому что когда я сам попал в аварию, я обнаружил, что нормальных источников на русском языке практически нет, я имею в виду про экстремальный спорт. При этом я знал, что по-английски не все читают. Мне показалось, что неплохая идея об этом писать. Я периодически об этом писал. Плюс некая работа в роли прорайдера.
Леонид Велехов: Но экстремалом, простите, вы были до аварии, не так ли?
Серафим Пикалов: Да, я занимался экстремальными видами спорта. Сначала я очень долго занимался горным туризмом, до этого водным, альпинизмом. Из альпинизма перешел в сноуборд, потому что было лень ходить вниз пешком. Потом я увидел кайт, загорелся. Все это я приносил в компанию своих друзей. Потом я начал сноукайтингом заниматься, скалолазанием до этого занимался. И вот этот переломный момент, который все журналисты очень любят – авария, не был таким уж переломным. Да, жизнь поменялась – я бороду отпустил.
Паралимпийское движение здесь вошло, скорее, не с аварией и с обретением протеза, а со случайностью. Меня нашел директор протезного центра и сказал: "Давай, делать сборную". На что я ему сказал: "Степан, я сборную делать не хочу. У меня есть увлечения, у меня есть профессиональная серьезная деятельность. Я катаюсь для себя, для своих спонсоров. А лезть в серьезный спорт я не хочу. Мне это не близко, но помогать тебе готов помогать тебе с протезами. Можем вместе работать". Он сказал – хорошо. Мы начали работать. Он начал пробивать какие-то ходы через наши комитеты, чтобы все-таки сборную сделать.
После этого получилось так, что я поехал на чемпионат мира во Францию покататься. Я ехал посмотреть, как катаются другие паралимпийцы. Хотелось сравнить уровень, хотелось посмотреть на другие протезы. Мне тогда казалось, что протез – это очень важно. Сейчас я понимаю, что спортивный протез – это важные 20-30% успеха, но не все. Я ожидал, что я увижу очень много больных людей. А я увидел огромное количество абсолютно нормальных, абсолютно здоровых веселых спортсменов, отличную тусовку.
Леонид Велехов: Никакого больничного духа?
Серафим Пикалов: Вообще, никакого больничного духа! Более того, я увидел то, из-за чего в принципе в экстрим в свое время пошел. Я увидел людей искренних, которые готовы тебе помогать. В первую очередь мы соревновались сами с собой. Мы были компанией друзей. Я приехал туда один. У меня не было ни тренера, ни сервисмена, никого! Американцы мне помогли доску подготовить вместе с итальянцами. Канадка меня консультировала, как проходить трассу. Мне помогали все! И это до сих пор продолжается. И я очень этому рад. Я приехал во Францию на соревнования. У меня потеряли багаж. Ко мне подошли французы и сказали: "Серафим, ты главное не беспокойся. Мы тебе и доску дадим, и протезы дадим. Расслабься, все будет хорошо". Это великолепно!
Леонид Велехов: Серафим, это отличительная черта паралимпийского движения – всегда и во всем? Или все-таки могут, как в обычном спорте, иногда палкой стукнуть во время гонок, условно говоря?
Серафим Пикалов: Я не видел, чтобы кто-то кому-то делал гадости. Надеюсь, я никогда этого не увижу. Если это увижу, для меня это будет огромным огорчением. Да, мы конкуренты. Да, ближе к Олимпиаде уже не принято спрашивать, какую мазь ты используешь. Это нормально.
Леонид Велехов: Это нормально – свои секреты.
Серафим Пикалов: Да. Но, с другой стороны, я уверен, что я могу подойти к любому спортсмену и сказать: "Приятель, у меня отвертки нет, дай, пожалуйста". И мне дадут. Мне настолько это все понравилось. А еще ко мне подошли два тренера-американца. Они мне в течение двух часов втолковывали: "Серафим, ты попал. Ты первый приехал. Тебе ничего не остается, кроме как двигать этот спорт, иначе неправильно, нечестно". Я им долго объяснял, что я просто катаюсь, я не хочу всем этим заниматься. Но они мне эту идею продавили все-таки.
Я приехал и начал со Степаном взаимодействовать активнее, ходить в разные комитеты. Тогда мы еще не были олимпийским спортом. Мне говорили, что у нас нет спортсменов. Я начал искать спортсменов. В результате нашлись еще двое спортсменов. Как-то начало это двигаться.
Леонид Велехов: Но первым российским сноубордистом были вы?
Серафим Пикалов: Первым профессиональным сноубордистом. Я был первым, кто поехал на международные соревнования по парасноуборду. Я был первым, кто начал эту тему как-то пытаться толкать. Таким образом, в конце концов, получилось так, что единственный вариант продвинуть это хоть как-то в России – это стать самостоятельным спортсменом. Найти не удавалось быстро людей, которые могли бы кататься.
А потом, когда мне Степан предложил – езжай в Америку на соревнования, живи там два месяца, я тебя спонсирую. Два месяца в горах, и я еще за это платить не буду! Я туда ехал – вот сейчас покатаюсь. Приехал – я же тренироваться приехал. В результате для себя я там покатался, может быть, два раза за два месяца. Все остальное – у нас были серьезные тренировки. Мне всегда хотелось кататься лучше. Профессиональные тренировки принесли то, что мне хотелось.
Леонид Велехов: Я прочитал в одном вашем интервью и поразился, когда вы сказали, что вы сейчас катаетесь лучше, чем катались до травмы.
Серафим Пикалов: Мне сложно сравнить, но кажется – да. По трассам – безусловно. Потому что мне персональный тренер Женя Юфанов продолжает ставить такие же цели, как и при нормальной технике. Буквально недавно мы были в Купере, где я травму недавно получил. У меня был один свободный день, потому что все засыпало снегом. Я влез в лес и понял, что я не так уже боюсь елок. Я начал их объезжать более-менее нормально, я начал прыгать. Раньше, до аварии, я особо не прыгал, а тут я с более-менее больших трамплинов начал прыгать. Мне сложно сравнить объективно, но по ощущениям я стал кататься лучше.
Леонид Велехов: Сегодня вы профессиональный спортсмен. Вы этим живете, этому посвящены 365 дней в году?
Серафим Пикалов: Наверное, три последних месяца – да. Нет, я не профессиональный спортсмен. Я любитель. И это мне нравится. У меня есть профессиональная деятельность, которой я занимаюсь.
Леонид Велехов: Вы ее не оставили?
Серафим Пикалов: Нет, я ее не оставил. Я ушел в длительный отпуск. Периодически я занимаюсь какими-нибудь разовыми задачами типа аналитики или комментирую кому-то что-то.
Леонид Велехов: Здорово – и голова работает, и мышцы.
Серафим Пикалов: Я считаю, что это правильно. Я бы хотел, чтобы спорт так развивался. Я очень долго думал, что в профессиональном спорте люди занимаются профессионально 365 дней в году 24 часа в день, а потом у них заканчивается карьера и дальше непонятно что. Познакомившись со многими паралимпийцами и олимпийцами, я удивился. Оказывается, они параллельно умудряются получать образование, при этом очень часто не спортивное. И это правильно, потому что спорт в любом случае когда-то кончится.
Леонид Велехов: Будь ты хоть семи пядей во лбу, но все равно спортивная карьера заканчивается.
Серафим Пикалов: И даже Бьорндален когда-то уйдет.
Леонид Велехов: Тут законы общие.
Серафим Пикалов: И было бы грустно, если по завершении этой карьеры человек не понимал, куда приткнуться. Поэтому люди развиваются.
Леонид Велехов: Какова роль тренера в паралимпийском спорте? Такая же, как в обычном?
Серафим Пикалов: Я буду делать все, чтобы различий не было. Дело в том, что мой личный тренер тренирует не только меня, а еще детскую сборную Московской области.
Леонид Велехов: Паралимпийскукю?
Серафим Пикалов: Нет, обычную сборную обычных детей. Когда мы с ним в первый раз встретились, я ему сказал: "Женя, ты меня тренируешь как обычного атлета. И если у меня что-то не получается из-за протеза, я это понимаю, мы с тобой садимся, я тебе рассказываю, что у меня не получается, и мы ищем другие пути". Мы, по-моему, еще ни разу так и не сели. Безусловно, есть отличия, но мне как-то удавалось их самостоятельно компенсировать. И я считаю это правильно.
Сноуборд есть сноуборд. Да, у тебя нет ноги, но нужно работать над протезами. Для этого есть протезный центр. Нужно работать над техникой. Поэтому каких-то колоссальных отличий я не вижу. Очень хочется, чтобы у человека был опыт работы с паралимпийцами. Это ему поможет. Но если его нет, то это не причина не заниматься тренерской работой с паралимпийцами. Вы найдете общий язык. Вы найдете пути решения этих проблем.
Леонид Велехов: На паралимпийской трассе сноубординга есть какие-то специальные страховки, специальные механизмы, которые в случае чего выручат?
Серафим Пикалов: Вы едете, падаете, пушка выстреливает мягким шаром. (Смех в студии)
Леонид Велехов: Нет ничего такого?
Серафим Пикалов: Так же, как и во всем спорте, в т. ч. олимпийском. Если это скоростной спуск – стоит сетка. Все то же самое.
Леонид Велехов: Наверное, приходится еще преодолевать физическую боль? Или это не самое главное и важное?
Серафим Пикалов: Это очень индивидуально. Когда я кому-то что-то советую, я всегда говорю: "Ребята, все в жизни индивидуально". Это индивидуально даже у обычных спортсменов. У кого-то мышцы начинают болеть быстро, а кого-то – нет. Здесь нужно очень осторожно к этому подходить, может быть, консультироваться с врачами. Больно всегда бывает. Это спорт.
Леонид Велехов: Не более того? Опять здесь никаких принципиальных различий нет?
Серафим Пикалов: Это у меня.
Леонид Велехов: Конечно. Каждый может только о своем опыте говорить.
Серафим Пикалов: Бывали моменты, когда мне было очень тяжело кататься, потому что из-за перепада высот у меня опухала культя. Гильза была мала. Мне приходилось снимать ее каждые 20 минут. Да, такое было. Наверное, на фоне классного катания, это у меня не запечатлелось как что-то ужасно болезненное.
Леонид Велехов: А нет страха покалечиться еще больше?
Серафим Пикалов: Конечно, есть. Это нормально, это правильно. В моем понимании есть страх двух типов. Есть страх, который тебе помогает – это когда ты собираешься и начинаешь работать на максимум своих возможностей, либо ты понимаешь, что это слишком рискованно и идешь тренироваться. И есть страх, который тебя сковывает. Вот он сделал тебя деревянным, и это очень плохо. Как правило, второй страх появляется, когда вы где-то недоработали в тренировках. С этим надо бороться. Страх есть всегда. Если у человека нет страха убиться, то он рано или поздно убьется.
Есть четкий стереотип, что экстремальный спорт – это спорт людей очень недалеких. У них, видимо, проблема с головой, и они очень хотят побыстрее закончить свою жизнь, где-нибудь разбившись. Это совершенно не так. Экстремальный спорт – это спорт наивысшей концентрации. Вы тренируетесь, вы готовитесь, а потом у вас есть очень кратковременный промежуток времени, за который вам нужно принять 100% правильное решение, либо решение, которое минимизирует риски максимально. Это очень интересно. У вас нет права на ошибку. Это не безумный спорт. Это спорт очень умных людей.
Леонид Велехов: Но все-таки, наверное, авантюристов.
Серафим Пикалов: Что значит – авантюристов? Авантюризм очень близок к слову "глупость".
Леонид Велехов: Нет, я вовсе не вкладываю такого смысла.
Серафим Пикалов: Я бы сказал, скорее, романтиков.
Леонид Велехов: Ну вот, именно: «флисбустьеры и авантюристы», сиречь романтики…
(После просмотра видеосюжета о безбарьерной среде в Сочи продолжают беседу)
Леонид Велехов: В плане инфраструктуры в Сочи все было не так безоблачно и хорошо сделано. Это действительно трудное дело – подготовить такой город.
Серафим Пикалов: Это не удивительно и не единственная ситуация. Я был в Лондоне, где проводилась Паралимпиада. Там, может быть, люди честнее. Они просто взяли и на карте метро отметили все станции, которые доступны для колясочников. Это далеко не все станции метро.
У меня есть цель. Я хочу поехать и посмотреть основные, важные пути движения для паралимпийцев на доступность. Умозрительно то, что я видел в Олимпийском парке, там все было, на мой обывательский взгляд, я все-таки не колясочник, хорошо. Более того, существует еще мобильное приложение, в котором можно посмотреть, какие объекты доступны, и отметить те объекты, которые являются недоступными, хотя помечены доступными. Я хочу это протестировать. То, что не везде все идеально – давайте, быть объективными. Никто, наверное, не ожидал, что за 3 года все будет. Проблемы, наверняка, есть. Я очень надеюсь, что когда игры закончатся, эти проблемы будут продолжать решаться.
Леонид Велехов: А это самое главное!
Серафим Пикалов: Я надеюсь, что люди привлекут колясочников, и вместе с ними будут строить. Очень часто бывают ситуации, когда люди делают плохо не только потому, что они хотят сделать плохо, а потому что они к этому относятся с недостаточным фанатизмом. Для меня было бы логично, если вы делаете доступную среду, привлечь консультантов-инвалидов и на них все протестировать.
Я считаю, что в первую очередь задача сделать город доступным – это задача самих инвалидов. Потому что у них самая максимальная мотивация для этого. Им это очень нужно. Безусловно, если это будут делать только они, ничего не взлетит. Это их задача - позвонить. Это их задача - сказать, что все плохо. Это их задача - снять ролик. Это их задача – рассказать об этом. Это нормально. И так делается везде. Я знаю, что люди могут это делать. Основная задача – выйти на улицу. Я надеюсь, что мы будем развиваться в этой области даже с прагматичной точки зрения. Сделать пандус. Владельцы магазинов, это для вас не какое-то великое действие. Для вас это просто еще один клиент.
Леонид Велехов: Психологический аспект существования людей с ограниченными возможностями в городской среде, в их собственной личной жизни. У вас при всем вашем оптимизме, который вы излучаете, был период депрессии и упадка духа? Кто вам помог из него выйти?
Серафим Пикалов: Я, видимо, безумно везучий человек в этом плане. Во-первых, я – это не Серафим Пикалов, который сидит перед вами. Я – это огромное количество людей – мои родители, моя девушка, мои друзья, мои сестры, мои спонсоры. Это моя огромная команда. Я не могу сказать, что у меня прямо была депрессия. Мне было грустно. Это логично, когда тебе 24 года, а у тебя нет ноги. Но так, чтобы я хотел пустить себе пулю в лоб или куда-то выкинуться – нет. Здесь заслуга близких людей. Они никогда ко мне не относились как к инвалиду. Не было такого. Понятно, мама плакала. Понятно, папа был грустный. Но, во-первых, огромное спасибо, они умели собраться и улыбнуться. Они умели собраться и сказать: "Серафим, сходи в магазин".
Леонид Велехов: Как ни в чем не бывало…
Серафим Пикалов: Да. Меня друг позвал на скалодром: "Серега, ты чего. Я на костылях. У меня операция недавно была". Он говорит: "Поедем, посидишь, посмотришь, как мы лазаем, поболтаешь. У тебя друзей много, что ты лежишь, как я не знаю кто". "Ну, ладно". Приехали, я начал лазить, естественно.
Леонид Велехов: С первого раза?!
Серафим Пикалов: Да. А почему нет?! (Смех в студии) Отсутствие отношения как к инвалиду – это очень правильно. Я понимаю, насколько это тяжело для близких людей. Я думаю, что очень часто для близких людей это даже тяжелее. Потому что когда у меня нет ноги, я понимаю, что мне делать – мне нужен протез, мне нужно ходить, мне нужно дальше жить, мне нужно выходить на работу, заниматься спортом. А для близкого человека – это катастрофа. Лежит твой любимый, и ты не можешь отрезать свою ногу и дать ему. Есть железный аргумент ничего не делать – он инвалид. С этим аргументом очень тяжело бороться, особенно в наших стереотипах. Ты же не можешь сказать – что ты лежишь, там в соседнем районе народ на колясках в баскетбол играет. У нас, к сожалению, нельзя этого сделать, потому что у нас такого пока нет. Спасибо, что вы зовете рассказывать об этом. Безусловно, нужно помогать человеку, нужно его поддерживать, но не надо его жалеть. Это корм для лени, самострадания, саможаления. Все нужно в меру.
Леонид Велехов: Это ваш главный совет близким человека, который попал в такую ситуацию, - не смотреть на него с жалостью?
Серафим Пикалов: Да. Прошла катастрофа, но она прошла. Дальше еще огромная интересная жизнь. Что-то поменялось. Когда я лишился ноги, я 100% понимал, что у меня нет ноги. Я лежал и думал: "Так, у меня скоро сезон по сноуборду, неужели я вылечу? Что нужно сделать, чтобы не вылететь? Что нужно сделать, чтобы начать кататься?" Этот подход поддерживался всем моим окружением. И это абсолютно правильно. Мы не фокусировались на том, что я не могу. Мы фокусировались на том, что я могу.
Леонид Велехов: Вам повезло с врачом?
Серафим Пикалов: С врачами мы не обсуждали мои возможности. Мы обсуждали с протезистами. С первыми протезистами, с которыми я консультировался, мне не очень повезло. В конце концов, я нашел протезный центр, которые понимают слово "надо". Я приезжаю: "Степа, мне надо это". "Ну, давай чего-нибудь прикрутим, здесь подкрутим, давай, попробуем. Давай, искать. Давай, тестировать, давай, ломать, чинить. В конце концов, что-нибудь получится". Это правильно. Мне кажется, что там во всем нужно.
Предположим, что у вас никак не получается кататься на сноуборде. В конце концов, мы сейчас живем в такое удивительное время, что можно заниматься огромным количеством очень интересных вещей, просто сидя дома.
Леонид Велехов: Но все-таки, наверное, когда человек оказывается в такой ситуации, физическая какая-то мотивация, развитие физических возможностей играет особую роль. Мобилизовать свою физику очень важно. Или нет такого приоритета?
Серафим Пикалов: Я не знаю. У меня с физикой все было нормально. Я читал о случаях, когда человек терял практически все свое движение и сосредотачивался на том, что он умел, что ему нравилось. Он занимался программированием. Не удалось сделать доступной среду вокруг него в России. Человек эмигрировал. Он сам в коляске. Он был настолько классным специалистом в области программирования, что его с радостью приняли в Европе. Да, это, наверное, не очень патриотично, но это человеческая жизнь. Почему бы – нет?!
Леонид Велехов: Замечаете ли вы какой-то прогресс в отношении российского общества к инвалидам?
Серафим Пикалов: Мне сложно сказать, потому что не задаюсь целью – наблюдать. Я в шортах особо не хожу в Москве.
Леонид Велехов: Да у вас вообще особенно и не заметен ваш «дефект». Но вы же, наверное, идете по улице и под этим прицелом смотрите на людей, когда появляется какой-нибудь инвалид-колясочник и т. д.?
Серафим Пикалов: По-разному. Безусловно, есть еще стереотип, что инвалид – это плохо. Но, с другой стороны, я знаю такое количество людей, которые живут абсолютно нормальной жизнью. Все-таки, наверное, общество меняется. И это хорошо. Чем больше людей будут выходить на улицу и не стесняться, наверное, лучше. Я не знаю. Я для себя окончательного решения не принял. Все-таки быть эпатажным человеком тоже, наверное, неправильно. Я стараюсь это аккуратней делать. Мало ли какая жизненная история у человека.
Леонид Велехов: Ваш случай, извините меня, легкий.
Серафим Пикалов: Да, у меня действительно легкий случай. Девушка, с которой мы очень много лет вместе живем, до сих пор забывает, что у меня протез. Друзья забывают. Да, мне повезло, если можно так выразиться. Но, с другой стороны, я знаю колясочников, у которых тоже вроде все отлично.
Леонид Велехов: Это важно, потому что это показатель развития общества.
Серафим Пикалов: Все всегда идет от человека.
Леонид Велехов: Тоже верно.
Серафим Пикалов: Если вы видите инвалида в кресле, который может классно пошутить, у которого нет комплексов, у которого работа, он уверен в себе, его никогда и инвалидом-то не назовешь.
Леонид Велехов: Фантастические успехи на Паралимпиаде российской сборной – не приведут ли к тому, что паралимпийцы превратятся в такую касту, номенклатуру нового времени, номенклатуру среди людей с ограниченными возможностями? А на остальных инвалидов власть, общество, страна особо внимания не будет обращать? Ведь, наверное, параспорт, Паралимпийское движение дорогое удовольствие. Как в него втягивать людей с ограниченными возможностями?
Серафим Пикалов: Во-первых, я сразу очень четко подчеркну свою позицию. Мне кажется, что у нас есть такая проблема, которая есть не в параспорте, она есть в принципе в спорте. Вы знаете очень много хороших секций в обычном спорте? По-моему – нет. Это проблема.
Леонид Велехов: Сделана ставка на спорт высоких достижений.
Серафим Пикалов: Именно. Я думаю, что рано или поздно должно это случиться, когда у нас суперкрутые спортсмены окажутся старыми, а молодых-то и не будет. Боюсь, коснуться ужасной темы – футбола. У нас в футболе очень много легионеров. Почему? У нас очень много хороших секций по футболу? То же самое в параспорте.
В плане дороговизны. Любой профессиональный спорт дорог. Даже в плавании, где нужны только плавки, да шапочка. Это нормальное питание, это тренировки. Все это стоит денег. Мне кажется, большая иллюзия, когда человек считает, что я решил заняться профессиональным спортом. Мне нужно 30 шапочек, комплекс питания, лучший тренажерный зал. Конечно – нет. Тебе для начала нужно плавать научиться. То же самое в любом спорте. Я не думаю, что когда-нибудь будет так, что ты сидишь в коляске дома, а к тебе прибегают – давай! Мы тебе сейчас все вывалим, ты только этим занимайся. Я не думаю, что так будет. И я не думаю, что это правильно.
В первую очередь спорт – это мотивация. Безусловно, должны быть шаги навстречу. Но в моем понимании это происходит так. Я прихожу, например, в какой-то спорткомитет. "Ребята, я очень хочу заниматься парасноубордом. У меня нет протеза, у меня нет того, у меня нет сего. Мне очень нужна помощь в этом плане". Естественно, скажут: "Мы подумаем". Дальше ты находишь тренера: "Мужик, я очень хочу заниматься. У меня есть обычный протез, давай попробуем с ним что-нибудь придумать. Давай вместе тренироваться". Если он говорит, что у него нет времени, приезжайте и просто катайтесь рядом. Покажите, что у вас есть мотивация этим заниматься. Идите в коммерческие структуры.
Спонсоры ко мне не пришли: "Серафим, ты классный парень, давай мы будем давать тебе снарягу и деньги". Я писал статьи. Я рассказывал о том, как это делается. Я старался это популяризировать. Это начинают замечать. В конце концов, можно написать прямым текстом: "Я хочу этим заниматься, мне нужна помощь. За это я попытаюсь прорваться на телек и рассказать о вас, вас попиарить". Надо постоянно двигаться. Людей с безумной мотивацией трудно спрятать. Они пробиваются. Может быть, наши великие победы на Паралимпиаде тоже с этим связаны. Потому что пока пробиться в России не так просто. Но если уж ты пробился…
Леонид Велехов: Как трава сквозь асфальт – если она уж пробилась, то она сильная.
Серафим Пикалов: Пробиваются реально крутые ребята, потому что в Европе можно найти себе занятие другое. Зачем лезть в спорт. Хотя американцы довольно сильная сборная. Там все отлично для инвалидов. Там обалденное соцобеспечение, куча секций, лагерей для паралимпийцев практически бесплатных.
Леонид Велехов: Потому что у американцев есть культ личной мотивации, личной инициативы.
Серафим Пикалов: Может быть. В парасноуборде они сейчас лучшие. Это факт.
Леонид Велехов: Замечательно! Спасибо вам большое! Это было очень здорово!
Спортивный обозреватель Алексей Кузнецов представит гостя и расскажет о Паралимпийских играх.
Алексей Кузнецов: Гость студии Радио Свобода – Серафим Пикалов, российский парасноубордист, выступающий в сноуборд-кроссе в категории стоячих спортсменов. Наверное, один из решающих годов в его биографии – 2008.Тогда в мотопутешествии в Крым Серафим попал в аварию и потерял левую ногу. Но и до, и после этого печального события он продолжал и продолжает заниматься сноубордингом.
В 2010 году Серафим попал на чемпионат мира по парасноуборду, который проходил во Франции, и стал первым российским спортсменом, принявшим участие в международном турнире по этому виду спорта. На следующий год Серафим поехал на состязания в США, потом в Европу. И, в конце концов, стал единственным спортсменом в стране, который участвовал во стольких соревнованиях.
Его спортивные результаты – 22-е место на чемпионате мира по парасноуборду 2012 г в сноуборд-кроссе, 10-е место на этапе Кубка мира по парасноуборду в сноуборд-кроссе на предпаралимпийской неделе в Сочи в 2013году.
Людвиг Гуттман, отец-основатель Паралимпийского международного движения, в свое время выдвинул девиз: "Главное – не то, чего ты лишился, а то, что у тебя осталось". Я полагаю, что Серафим Пикалов всей своей жизнью и спортивной деятельностью подтверждает справедливость этого девиза.
Что касается Паралимпийских игр – они впервые прошли в 1960 году, через несколько недель после Олимпийских. Это были IX ежегодные международные Сток-Мандевильские игры, которые стали потом считаться первыми Паралимпийскими играми. А первый зимние Паралимпийские игры прошли в Швеции в 1976 году. Дебют сборной СССР состоялся в Инсбруке в 1988 году. В том же году Советский Союз участвовал в летних Паралимпийских играх в Сеуле. В 1992 году и на летней, и на зимней Паралимпиадах вместо сборной СССР участвовала Объединенная команда, а затем включилась в дело сборная России. Впервые она приняла участие в Паралимпийских играх отдельной командой в 1994 году на Зимних играх в Лиллехаммере, и с тех пор участвует во всех зимних и летних Играх.
Леонид Велехов: По сводкам, поступающим из Сочи, просто золотой дождь сыпется. Россия обошла всех, ну, не на порядок, но, во всяком случае, там больше 30 медалей. У идущей следом Украины чуть больше десятка медалей.
Как вы объясняете такой фантастический успех?
Серафим Пикалов: Во-первых, мы очень хорошо подготовились. У нас колоссальное количество очень сильных спортсменов. Я думаю, что все-таки дома и стены помогают. Дома немного комфортней. Здесь огромная поддержка. Здесь огромное количество болельщиков.
Леонид Велехов: Наверное, в случае Паралимпиады моральная поддержка еще важней, чем в случае обычных спортивных соревнований?
Серафим Пикалов: Я, честно говоря, не склонен разделять Олимпиаду и Паралимпиаду. Это спортсмены. Им важна поддержка своих соотечественников. Я был на открытии Паралимпиады. И когда вышла российская сборная, у меня уши заложило. (Смех в студии) Зал ревел. Все встали, все кричали. Это было замечательно. Поддержка помогает.
А наше выступление я считаю, действительно, уникальным. У нас есть виды спорта, в которых мы не просто берем золото или серебро, мы занимаем весь пьедестал. И после пьедестала еще несколько атлетов идут тоже российские, хотя на Игры приехали сильные команды. Это не значит, что туда приехали наши лучшие. Конкуренция сильная, но мы молодцы.
Леонид Велехов: Какова главная цель и смысл Паралимпиады - такая же, как и Олимпиады или нет?
Серафим Пикалов: Я считаю, что если есть какая-то конкретная цель, то она одна. Я не очень согласен, что самое главное во всем этом - победа. Во-первых, люди, которые едут на Паралимпиаду и на Олимпиаду - это уже победившие люди.
Леонид Велехов: Рекорды, результаты играют на Паралимпиаде главенствующую роль? Или все-таки они вторичны?
Серафим Пикалов: Мне кажется, это зависит, во-первых, от видов спорта. Если говорить про парасноубординг, то сейчас огромнейший праздник, просто из-за того, что этот вид спорта был включен в программу Паралимпийских игр. Сейчас там речь не идет о каких-то серьезных рекордах. Что касается других видов спорта, я думаю, есть дисциплины, в которых рекорды - это основное. Поскольку люди, которые там участвуют, это 100%-но профессиональные спортсмены, у которых 365 дней в году единственная цель - это победа, это лучший результат.
Леонид Велехов: Но ведь в отличие Паралимпиады от Олимпиады, здесь мы имеем дело с совершенно другой человеческой историей. Вы хорошо знаете этих людей. Какие там самые уникальные есть судьбы и истории преодоления?
Серафим Пикалов: Там колоссальное количество историй. Я, к сожалению, не очень хорошо знаю паралимпийские команды вне сноубординга. Сноубордистов я знаю. У каждого своя история, у каждого она уникальна. Там есть ребята, которые, потеряв конечность, уходили в длительные запои, наркотики и т. д., теряли связь с миром, теряли связь с близкими. Потом сноубординг их просто вытаскивал из этого.
Была история, при которой я реально присутствовал, когда один из спортсменов, выступив на соревнованиях, показал отличный результат, и ему позвонил, чтобы поздравить, отец, впервые за довольно долгое время. У них был конфликт из-за того, что он очень тяжело переносил травму и, видимо, пошел по кривой дорожке. Это был такой переломный момент в жизни человека. Я считаю, что и в Олимпийском движении точно такие же судьбы.
Все-таки, к сожалению, мы движемся к профессиональному спорту. А профессиональный спорт - это все-таки шоу. В этом нет ничего плохого. Просто, по моему мнению, Олимпиада и Паралимпиада изначально это любительские соревнования, которые, в первую очередь, были направлены на то, чтобы популяризовать спорт и показать, что обычные люди, любители, могут показывать великолепные результаты.
Леонид Велехов: Я знаю, что ваша идея заключается в том, что не нужно разделять Олимпиаду и Паралимиаду, что это нужно проводить в каком-то одном пакете. Я ничего не перепутал?
Серафим Пикалов: Меня буквально недавно это как-то осенило. Мы все живем в определенном потоке. Иногда очевидные вещи не замечаем. А зачем вообще все делится-то? Можно было бы сказать, что равные должны соревноваться с равными. Но, во-первых, никто не мешает вводить дисциплины отдельно по категориям - есть мужская дисциплина, есть женская. В борьбе есть разница по весу, в боксе тоже есть градация по весу. Почему-то это никого не смущает. Почему точно также нельзя проводить Паралимпиаду? Кроме того, я уверен, что это пойдет на пользу.
Давайте быть объективными. Паралимпиада стала освещаться значительно лучше. И тем не менее, в хорошем смысле истерии, какая была во время Олимпиады, нет. Освещение идет все-таки немножко на более низком уровне. Очень много причин. Но если подходить из корней, т. е. если мы считаем, что Олимпиада и Паралимпиада это все-таки шоу, то Паралимпиада точно шоу не хуже. Это классное шоу. И я не вижу причин не показывать. Многие говорят, что причина в том, что это не очень приятно кому-то смотреть. Это мне непонятно совсем.
Леонид Велехов: Мне тоже.
Серафим Пикалов: Мы декларируем простую вещь, что инвалид может приносить пользу обществу наравне с не-инвалидом. Раз мы все равны, то давайте дальше идти. Тогда это перестанет быть неприятным.
Я довольно много путешествовал. Я жил несколько месяцев в Швейцарии. Я помню, у меня был маленький шок. Во-первых, огромное количество инвалидов на улице. Почему? Неужели здесь так часто люди попадают в какие-то неприятные ситуации? Потом я понял, что все значительно проще. У них есть возможность выходить на улицу. Вторая вещь, которая меня сильно удивила и понравилась. Я спокойно ходил в шортах, снимал косметику с протеза. И за два месяца на меня обернулся один ребенок и то только потому, что у меня была всклокоченная борода и длинные волосы. Люди не считают это чем-то из ряда вон выходящим. Они к этому привыкли. Нужно сделать так, чтобы люди имели возможность выходить на улицу. Тогда другие люди начнут к этому нормально относиться.
То же самое с Олимпиадой и Паралимпиадой. Если мы все объединим, если это будет одно мероприятие, то это как раз будет шаг в сторону того, что мы задекларировали, что мы все равны.
Леонид Велехов: Мне кажется, что цивилизованное человечество, в этом направлении и движется.
Серафим Пикалов: По большому счету – да. В принципе, все идет к этому. И это замечательно!
Леонид Велехов: Как вы стали паралимпийцем? Как пришла в голову и когда мысль, что нужно не просто встать на ноги и научиться хорошо ходить, но заняться таким чертовски сложным видом спорта, как сноубординг?
Серафим Пикалов: Меня до сих пор коробит немножко, когда меня называют парасноубордистом. Не потому что это плохо, просто я до сих пор не очень понимаю, зачем эти различия? У меня такая же доска, такие же крепления. Я катаюсь, если честно, наверное, получше, чем многие здоровые, катающиеся на любительском уровне.
Получилось, наверное, следующим образом. Я никогда не стремился в паралимпийское движение по одной простой причине. Я не интересовался классическим профессиональным спортом. Я был профессиональным прорайдером, т. е. спонсируемым компаниями уже довольно давно, практически сразу после аварии. Но я всегда катался вне трассы. Как-то так получилось, что я периодически писал об этом в Интернет по двум причинам. Потому что когда я сам попал в аварию, я обнаружил, что нормальных источников на русском языке практически нет, я имею в виду про экстремальный спорт. При этом я знал, что по-английски не все читают. Мне показалось, что неплохая идея об этом писать. Я периодически об этом писал. Плюс некая работа в роли прорайдера.
Леонид Велехов: Но экстремалом, простите, вы были до аварии, не так ли?
Серафим Пикалов: Да, я занимался экстремальными видами спорта. Сначала я очень долго занимался горным туризмом, до этого водным, альпинизмом. Из альпинизма перешел в сноуборд, потому что было лень ходить вниз пешком. Потом я увидел кайт, загорелся. Все это я приносил в компанию своих друзей. Потом я начал сноукайтингом заниматься, скалолазанием до этого занимался. И вот этот переломный момент, который все журналисты очень любят – авария, не был таким уж переломным. Да, жизнь поменялась – я бороду отпустил.
Паралимпийское движение здесь вошло, скорее, не с аварией и с обретением протеза, а со случайностью. Меня нашел директор протезного центра и сказал: "Давай, делать сборную". На что я ему сказал: "Степан, я сборную делать не хочу. У меня есть увлечения, у меня есть профессиональная серьезная деятельность. Я катаюсь для себя, для своих спонсоров. А лезть в серьезный спорт я не хочу. Мне это не близко, но помогать тебе готов помогать тебе с протезами. Можем вместе работать". Он сказал – хорошо. Мы начали работать. Он начал пробивать какие-то ходы через наши комитеты, чтобы все-таки сборную сделать.
После этого получилось так, что я поехал на чемпионат мира во Францию покататься. Я ехал посмотреть, как катаются другие паралимпийцы. Хотелось сравнить уровень, хотелось посмотреть на другие протезы. Мне тогда казалось, что протез – это очень важно. Сейчас я понимаю, что спортивный протез – это важные 20-30% успеха, но не все. Я ожидал, что я увижу очень много больных людей. А я увидел огромное количество абсолютно нормальных, абсолютно здоровых веселых спортсменов, отличную тусовку.
Леонид Велехов: Никакого больничного духа?
Серафим Пикалов: Вообще, никакого больничного духа! Более того, я увидел то, из-за чего в принципе в экстрим в свое время пошел. Я увидел людей искренних, которые готовы тебе помогать. В первую очередь мы соревновались сами с собой. Мы были компанией друзей. Я приехал туда один. У меня не было ни тренера, ни сервисмена, никого! Американцы мне помогли доску подготовить вместе с итальянцами. Канадка меня консультировала, как проходить трассу. Мне помогали все! И это до сих пор продолжается. И я очень этому рад. Я приехал во Францию на соревнования. У меня потеряли багаж. Ко мне подошли французы и сказали: "Серафим, ты главное не беспокойся. Мы тебе и доску дадим, и протезы дадим. Расслабься, все будет хорошо". Это великолепно!
Леонид Велехов: Серафим, это отличительная черта паралимпийского движения – всегда и во всем? Или все-таки могут, как в обычном спорте, иногда палкой стукнуть во время гонок, условно говоря?
Серафим Пикалов: Я не видел, чтобы кто-то кому-то делал гадости. Надеюсь, я никогда этого не увижу. Если это увижу, для меня это будет огромным огорчением. Да, мы конкуренты. Да, ближе к Олимпиаде уже не принято спрашивать, какую мазь ты используешь. Это нормально.
Леонид Велехов: Это нормально – свои секреты.
Серафим Пикалов: Да. Но, с другой стороны, я уверен, что я могу подойти к любому спортсмену и сказать: "Приятель, у меня отвертки нет, дай, пожалуйста". И мне дадут. Мне настолько это все понравилось. А еще ко мне подошли два тренера-американца. Они мне в течение двух часов втолковывали: "Серафим, ты попал. Ты первый приехал. Тебе ничего не остается, кроме как двигать этот спорт, иначе неправильно, нечестно". Я им долго объяснял, что я просто катаюсь, я не хочу всем этим заниматься. Но они мне эту идею продавили все-таки.
Я приехал и начал со Степаном взаимодействовать активнее, ходить в разные комитеты. Тогда мы еще не были олимпийским спортом. Мне говорили, что у нас нет спортсменов. Я начал искать спортсменов. В результате нашлись еще двое спортсменов. Как-то начало это двигаться.
Леонид Велехов: Но первым российским сноубордистом были вы?
Серафим Пикалов: Первым профессиональным сноубордистом. Я был первым, кто поехал на международные соревнования по парасноуборду. Я был первым, кто начал эту тему как-то пытаться толкать. Таким образом, в конце концов, получилось так, что единственный вариант продвинуть это хоть как-то в России – это стать самостоятельным спортсменом. Найти не удавалось быстро людей, которые могли бы кататься.
А потом, когда мне Степан предложил – езжай в Америку на соревнования, живи там два месяца, я тебя спонсирую. Два месяца в горах, и я еще за это платить не буду! Я туда ехал – вот сейчас покатаюсь. Приехал – я же тренироваться приехал. В результате для себя я там покатался, может быть, два раза за два месяца. Все остальное – у нас были серьезные тренировки. Мне всегда хотелось кататься лучше. Профессиональные тренировки принесли то, что мне хотелось.
Леонид Велехов: Я прочитал в одном вашем интервью и поразился, когда вы сказали, что вы сейчас катаетесь лучше, чем катались до травмы.
Серафим Пикалов: Мне сложно сравнить, но кажется – да. По трассам – безусловно. Потому что мне персональный тренер Женя Юфанов продолжает ставить такие же цели, как и при нормальной технике. Буквально недавно мы были в Купере, где я травму недавно получил. У меня был один свободный день, потому что все засыпало снегом. Я влез в лес и понял, что я не так уже боюсь елок. Я начал их объезжать более-менее нормально, я начал прыгать. Раньше, до аварии, я особо не прыгал, а тут я с более-менее больших трамплинов начал прыгать. Мне сложно сравнить объективно, но по ощущениям я стал кататься лучше.
Леонид Велехов: Сегодня вы профессиональный спортсмен. Вы этим живете, этому посвящены 365 дней в году?
Серафим Пикалов: Наверное, три последних месяца – да. Нет, я не профессиональный спортсмен. Я любитель. И это мне нравится. У меня есть профессиональная деятельность, которой я занимаюсь.
Леонид Велехов: Вы ее не оставили?
Серафим Пикалов: Нет, я ее не оставил. Я ушел в длительный отпуск. Периодически я занимаюсь какими-нибудь разовыми задачами типа аналитики или комментирую кому-то что-то.
Леонид Велехов: Здорово – и голова работает, и мышцы.
Серафим Пикалов: Я считаю, что это правильно. Я бы хотел, чтобы спорт так развивался. Я очень долго думал, что в профессиональном спорте люди занимаются профессионально 365 дней в году 24 часа в день, а потом у них заканчивается карьера и дальше непонятно что. Познакомившись со многими паралимпийцами и олимпийцами, я удивился. Оказывается, они параллельно умудряются получать образование, при этом очень часто не спортивное. И это правильно, потому что спорт в любом случае когда-то кончится.
Леонид Велехов: Будь ты хоть семи пядей во лбу, но все равно спортивная карьера заканчивается.
Серафим Пикалов: И даже Бьорндален когда-то уйдет.
Леонид Велехов: Тут законы общие.
Серафим Пикалов: И было бы грустно, если по завершении этой карьеры человек не понимал, куда приткнуться. Поэтому люди развиваются.
Леонид Велехов: Какова роль тренера в паралимпийском спорте? Такая же, как в обычном?
Серафим Пикалов: Я буду делать все, чтобы различий не было. Дело в том, что мой личный тренер тренирует не только меня, а еще детскую сборную Московской области.
Леонид Велехов: Паралимпийскукю?
Серафим Пикалов: Нет, обычную сборную обычных детей. Когда мы с ним в первый раз встретились, я ему сказал: "Женя, ты меня тренируешь как обычного атлета. И если у меня что-то не получается из-за протеза, я это понимаю, мы с тобой садимся, я тебе рассказываю, что у меня не получается, и мы ищем другие пути". Мы, по-моему, еще ни разу так и не сели. Безусловно, есть отличия, но мне как-то удавалось их самостоятельно компенсировать. И я считаю это правильно.
Сноуборд есть сноуборд. Да, у тебя нет ноги, но нужно работать над протезами. Для этого есть протезный центр. Нужно работать над техникой. Поэтому каких-то колоссальных отличий я не вижу. Очень хочется, чтобы у человека был опыт работы с паралимпийцами. Это ему поможет. Но если его нет, то это не причина не заниматься тренерской работой с паралимпийцами. Вы найдете общий язык. Вы найдете пути решения этих проблем.
Леонид Велехов: На паралимпийской трассе сноубординга есть какие-то специальные страховки, специальные механизмы, которые в случае чего выручат?
Серафим Пикалов: Вы едете, падаете, пушка выстреливает мягким шаром. (Смех в студии)
Леонид Велехов: Нет ничего такого?
Серафим Пикалов: Так же, как и во всем спорте, в т. ч. олимпийском. Если это скоростной спуск – стоит сетка. Все то же самое.
Леонид Велехов: Наверное, приходится еще преодолевать физическую боль? Или это не самое главное и важное?
Серафим Пикалов: Это очень индивидуально. Когда я кому-то что-то советую, я всегда говорю: "Ребята, все в жизни индивидуально". Это индивидуально даже у обычных спортсменов. У кого-то мышцы начинают болеть быстро, а кого-то – нет. Здесь нужно очень осторожно к этому подходить, может быть, консультироваться с врачами. Больно всегда бывает. Это спорт.
Леонид Велехов: Не более того? Опять здесь никаких принципиальных различий нет?
Серафим Пикалов: Это у меня.
Леонид Велехов: Конечно. Каждый может только о своем опыте говорить.
Серафим Пикалов: Бывали моменты, когда мне было очень тяжело кататься, потому что из-за перепада высот у меня опухала культя. Гильза была мала. Мне приходилось снимать ее каждые 20 минут. Да, такое было. Наверное, на фоне классного катания, это у меня не запечатлелось как что-то ужасно болезненное.
Леонид Велехов: А нет страха покалечиться еще больше?
Серафим Пикалов: Конечно, есть. Это нормально, это правильно. В моем понимании есть страх двух типов. Есть страх, который тебе помогает – это когда ты собираешься и начинаешь работать на максимум своих возможностей, либо ты понимаешь, что это слишком рискованно и идешь тренироваться. И есть страх, который тебя сковывает. Вот он сделал тебя деревянным, и это очень плохо. Как правило, второй страх появляется, когда вы где-то недоработали в тренировках. С этим надо бороться. Страх есть всегда. Если у человека нет страха убиться, то он рано или поздно убьется.
Есть четкий стереотип, что экстремальный спорт – это спорт людей очень недалеких. У них, видимо, проблема с головой, и они очень хотят побыстрее закончить свою жизнь, где-нибудь разбившись. Это совершенно не так. Экстремальный спорт – это спорт наивысшей концентрации. Вы тренируетесь, вы готовитесь, а потом у вас есть очень кратковременный промежуток времени, за который вам нужно принять 100% правильное решение, либо решение, которое минимизирует риски максимально. Это очень интересно. У вас нет права на ошибку. Это не безумный спорт. Это спорт очень умных людей.
Леонид Велехов: Но все-таки, наверное, авантюристов.
Серафим Пикалов: Что значит – авантюристов? Авантюризм очень близок к слову "глупость".
Леонид Велехов: Нет, я вовсе не вкладываю такого смысла.
Серафим Пикалов: Я бы сказал, скорее, романтиков.
Леонид Велехов: Ну вот, именно: «флисбустьеры и авантюристы», сиречь романтики…
(После просмотра видеосюжета о безбарьерной среде в Сочи продолжают беседу)
Леонид Велехов: В плане инфраструктуры в Сочи все было не так безоблачно и хорошо сделано. Это действительно трудное дело – подготовить такой город.
Серафим Пикалов: Это не удивительно и не единственная ситуация. Я был в Лондоне, где проводилась Паралимпиада. Там, может быть, люди честнее. Они просто взяли и на карте метро отметили все станции, которые доступны для колясочников. Это далеко не все станции метро.
У меня есть цель. Я хочу поехать и посмотреть основные, важные пути движения для паралимпийцев на доступность. Умозрительно то, что я видел в Олимпийском парке, там все было, на мой обывательский взгляд, я все-таки не колясочник, хорошо. Более того, существует еще мобильное приложение, в котором можно посмотреть, какие объекты доступны, и отметить те объекты, которые являются недоступными, хотя помечены доступными. Я хочу это протестировать. То, что не везде все идеально – давайте, быть объективными. Никто, наверное, не ожидал, что за 3 года все будет. Проблемы, наверняка, есть. Я очень надеюсь, что когда игры закончатся, эти проблемы будут продолжать решаться.
Леонид Велехов: А это самое главное!
Серафим Пикалов: Я надеюсь, что люди привлекут колясочников, и вместе с ними будут строить. Очень часто бывают ситуации, когда люди делают плохо не только потому, что они хотят сделать плохо, а потому что они к этому относятся с недостаточным фанатизмом. Для меня было бы логично, если вы делаете доступную среду, привлечь консультантов-инвалидов и на них все протестировать.
Я считаю, что в первую очередь задача сделать город доступным – это задача самих инвалидов. Потому что у них самая максимальная мотивация для этого. Им это очень нужно. Безусловно, если это будут делать только они, ничего не взлетит. Это их задача - позвонить. Это их задача - сказать, что все плохо. Это их задача - снять ролик. Это их задача – рассказать об этом. Это нормально. И так делается везде. Я знаю, что люди могут это делать. Основная задача – выйти на улицу. Я надеюсь, что мы будем развиваться в этой области даже с прагматичной точки зрения. Сделать пандус. Владельцы магазинов, это для вас не какое-то великое действие. Для вас это просто еще один клиент.
Леонид Велехов: Психологический аспект существования людей с ограниченными возможностями в городской среде, в их собственной личной жизни. У вас при всем вашем оптимизме, который вы излучаете, был период депрессии и упадка духа? Кто вам помог из него выйти?
Серафим Пикалов: Я, видимо, безумно везучий человек в этом плане. Во-первых, я – это не Серафим Пикалов, который сидит перед вами. Я – это огромное количество людей – мои родители, моя девушка, мои друзья, мои сестры, мои спонсоры. Это моя огромная команда. Я не могу сказать, что у меня прямо была депрессия. Мне было грустно. Это логично, когда тебе 24 года, а у тебя нет ноги. Но так, чтобы я хотел пустить себе пулю в лоб или куда-то выкинуться – нет. Здесь заслуга близких людей. Они никогда ко мне не относились как к инвалиду. Не было такого. Понятно, мама плакала. Понятно, папа был грустный. Но, во-первых, огромное спасибо, они умели собраться и улыбнуться. Они умели собраться и сказать: "Серафим, сходи в магазин".
Леонид Велехов: Как ни в чем не бывало…
Серафим Пикалов: Да. Меня друг позвал на скалодром: "Серега, ты чего. Я на костылях. У меня операция недавно была". Он говорит: "Поедем, посидишь, посмотришь, как мы лазаем, поболтаешь. У тебя друзей много, что ты лежишь, как я не знаю кто". "Ну, ладно". Приехали, я начал лазить, естественно.
Леонид Велехов: С первого раза?!
Серафим Пикалов: Да. А почему нет?! (Смех в студии) Отсутствие отношения как к инвалиду – это очень правильно. Я понимаю, насколько это тяжело для близких людей. Я думаю, что очень часто для близких людей это даже тяжелее. Потому что когда у меня нет ноги, я понимаю, что мне делать – мне нужен протез, мне нужно ходить, мне нужно дальше жить, мне нужно выходить на работу, заниматься спортом. А для близкого человека – это катастрофа. Лежит твой любимый, и ты не можешь отрезать свою ногу и дать ему. Есть железный аргумент ничего не делать – он инвалид. С этим аргументом очень тяжело бороться, особенно в наших стереотипах. Ты же не можешь сказать – что ты лежишь, там в соседнем районе народ на колясках в баскетбол играет. У нас, к сожалению, нельзя этого сделать, потому что у нас такого пока нет. Спасибо, что вы зовете рассказывать об этом. Безусловно, нужно помогать человеку, нужно его поддерживать, но не надо его жалеть. Это корм для лени, самострадания, саможаления. Все нужно в меру.
Леонид Велехов: Это ваш главный совет близким человека, который попал в такую ситуацию, - не смотреть на него с жалостью?
Серафим Пикалов: Да. Прошла катастрофа, но она прошла. Дальше еще огромная интересная жизнь. Что-то поменялось. Когда я лишился ноги, я 100% понимал, что у меня нет ноги. Я лежал и думал: "Так, у меня скоро сезон по сноуборду, неужели я вылечу? Что нужно сделать, чтобы не вылететь? Что нужно сделать, чтобы начать кататься?" Этот подход поддерживался всем моим окружением. И это абсолютно правильно. Мы не фокусировались на том, что я не могу. Мы фокусировались на том, что я могу.
Леонид Велехов: Вам повезло с врачом?
Серафим Пикалов: С врачами мы не обсуждали мои возможности. Мы обсуждали с протезистами. С первыми протезистами, с которыми я консультировался, мне не очень повезло. В конце концов, я нашел протезный центр, которые понимают слово "надо". Я приезжаю: "Степа, мне надо это". "Ну, давай чего-нибудь прикрутим, здесь подкрутим, давай, попробуем. Давай, искать. Давай, тестировать, давай, ломать, чинить. В конце концов, что-нибудь получится". Это правильно. Мне кажется, что там во всем нужно.
Предположим, что у вас никак не получается кататься на сноуборде. В конце концов, мы сейчас живем в такое удивительное время, что можно заниматься огромным количеством очень интересных вещей, просто сидя дома.
Леонид Велехов: Но все-таки, наверное, когда человек оказывается в такой ситуации, физическая какая-то мотивация, развитие физических возможностей играет особую роль. Мобилизовать свою физику очень важно. Или нет такого приоритета?
Серафим Пикалов: Я не знаю. У меня с физикой все было нормально. Я читал о случаях, когда человек терял практически все свое движение и сосредотачивался на том, что он умел, что ему нравилось. Он занимался программированием. Не удалось сделать доступной среду вокруг него в России. Человек эмигрировал. Он сам в коляске. Он был настолько классным специалистом в области программирования, что его с радостью приняли в Европе. Да, это, наверное, не очень патриотично, но это человеческая жизнь. Почему бы – нет?!
Леонид Велехов: Замечаете ли вы какой-то прогресс в отношении российского общества к инвалидам?
Серафим Пикалов: Мне сложно сказать, потому что не задаюсь целью – наблюдать. Я в шортах особо не хожу в Москве.
Леонид Велехов: Да у вас вообще особенно и не заметен ваш «дефект». Но вы же, наверное, идете по улице и под этим прицелом смотрите на людей, когда появляется какой-нибудь инвалид-колясочник и т. д.?
Серафим Пикалов: По-разному. Безусловно, есть еще стереотип, что инвалид – это плохо. Но, с другой стороны, я знаю такое количество людей, которые живут абсолютно нормальной жизнью. Все-таки, наверное, общество меняется. И это хорошо. Чем больше людей будут выходить на улицу и не стесняться, наверное, лучше. Я не знаю. Я для себя окончательного решения не принял. Все-таки быть эпатажным человеком тоже, наверное, неправильно. Я стараюсь это аккуратней делать. Мало ли какая жизненная история у человека.
Леонид Велехов: Ваш случай, извините меня, легкий.
Серафим Пикалов: Да, у меня действительно легкий случай. Девушка, с которой мы очень много лет вместе живем, до сих пор забывает, что у меня протез. Друзья забывают. Да, мне повезло, если можно так выразиться. Но, с другой стороны, я знаю колясочников, у которых тоже вроде все отлично.
Леонид Велехов: Это важно, потому что это показатель развития общества.
Серафим Пикалов: Все всегда идет от человека.
Леонид Велехов: Тоже верно.
Серафим Пикалов: Если вы видите инвалида в кресле, который может классно пошутить, у которого нет комплексов, у которого работа, он уверен в себе, его никогда и инвалидом-то не назовешь.
Леонид Велехов: Фантастические успехи на Паралимпиаде российской сборной – не приведут ли к тому, что паралимпийцы превратятся в такую касту, номенклатуру нового времени, номенклатуру среди людей с ограниченными возможностями? А на остальных инвалидов власть, общество, страна особо внимания не будет обращать? Ведь, наверное, параспорт, Паралимпийское движение дорогое удовольствие. Как в него втягивать людей с ограниченными возможностями?
Серафим Пикалов: Во-первых, я сразу очень четко подчеркну свою позицию. Мне кажется, что у нас есть такая проблема, которая есть не в параспорте, она есть в принципе в спорте. Вы знаете очень много хороших секций в обычном спорте? По-моему – нет. Это проблема.
Леонид Велехов: Сделана ставка на спорт высоких достижений.
Серафим Пикалов: Именно. Я думаю, что рано или поздно должно это случиться, когда у нас суперкрутые спортсмены окажутся старыми, а молодых-то и не будет. Боюсь, коснуться ужасной темы – футбола. У нас в футболе очень много легионеров. Почему? У нас очень много хороших секций по футболу? То же самое в параспорте.
В плане дороговизны. Любой профессиональный спорт дорог. Даже в плавании, где нужны только плавки, да шапочка. Это нормальное питание, это тренировки. Все это стоит денег. Мне кажется, большая иллюзия, когда человек считает, что я решил заняться профессиональным спортом. Мне нужно 30 шапочек, комплекс питания, лучший тренажерный зал. Конечно – нет. Тебе для начала нужно плавать научиться. То же самое в любом спорте. Я не думаю, что когда-нибудь будет так, что ты сидишь в коляске дома, а к тебе прибегают – давай! Мы тебе сейчас все вывалим, ты только этим занимайся. Я не думаю, что так будет. И я не думаю, что это правильно.
В первую очередь спорт – это мотивация. Безусловно, должны быть шаги навстречу. Но в моем понимании это происходит так. Я прихожу, например, в какой-то спорткомитет. "Ребята, я очень хочу заниматься парасноубордом. У меня нет протеза, у меня нет того, у меня нет сего. Мне очень нужна помощь в этом плане". Естественно, скажут: "Мы подумаем". Дальше ты находишь тренера: "Мужик, я очень хочу заниматься. У меня есть обычный протез, давай попробуем с ним что-нибудь придумать. Давай вместе тренироваться". Если он говорит, что у него нет времени, приезжайте и просто катайтесь рядом. Покажите, что у вас есть мотивация этим заниматься. Идите в коммерческие структуры.
Спонсоры ко мне не пришли: "Серафим, ты классный парень, давай мы будем давать тебе снарягу и деньги". Я писал статьи. Я рассказывал о том, как это делается. Я старался это популяризировать. Это начинают замечать. В конце концов, можно написать прямым текстом: "Я хочу этим заниматься, мне нужна помощь. За это я попытаюсь прорваться на телек и рассказать о вас, вас попиарить". Надо постоянно двигаться. Людей с безумной мотивацией трудно спрятать. Они пробиваются. Может быть, наши великие победы на Паралимпиаде тоже с этим связаны. Потому что пока пробиться в России не так просто. Но если уж ты пробился…
Леонид Велехов: Как трава сквозь асфальт – если она уж пробилась, то она сильная.
Серафим Пикалов: Пробиваются реально крутые ребята, потому что в Европе можно найти себе занятие другое. Зачем лезть в спорт. Хотя американцы довольно сильная сборная. Там все отлично для инвалидов. Там обалденное соцобеспечение, куча секций, лагерей для паралимпийцев практически бесплатных.
Леонид Велехов: Потому что у американцев есть культ личной мотивации, личной инициативы.
Серафим Пикалов: Может быть. В парасноуборде они сейчас лучшие. Это факт.
Леонид Велехов: Замечательно! Спасибо вам большое! Это было очень здорово!