Власти Крыма хотят платить зарплаты и пенсии рублями уже с первого апреля. Они "просчитали" объем рублевой наличности, какая им нужна, и написали заявку в российский Центробанк. В Крым, по-видимому, вот-вот отправятся трейлеры груженые рублями. Откуда возьмутся эти мешки с пачками денежных купюр: вытащат ли их из загашников, запустят ли печатный станок – Бог ведает. Отношения Крыма с Москвой строятся по принципу "любой каприз". Мы вам – любой экономический каприз, вы нам – любой политический.
Владимир Путин, его власть, его партии получают не просто полтора миллиона новых граждан России. Они получают полтора миллиона новых своих избирателей – лояльных и благодарных. Они получают новую живую массу для подпитки своего режима. Величайшая насмешка истории, если сравнивать происходящее со знаменитым романом Василия Аксенова, в котором сытый и благополучный буржуазный Крым понесло воссоединяться с нищей и тоталитарной Россией, ибо такое воссоединение поможет последней стать страной Человека и во имя человека. При этом герои романа хорошо понимают, что ждет крымское общество, когда оно столкнется с кошмарными реалиями СССР: "В Крыму, по подсчетам журнала "Тайм", было 100 процентов свободы, в СССР – 8". Но эти идеалисты неисправимы. Главный герой романа "Остров Крым" мечтает влить в это серое болото свой маленький, но личностный народ. Он надеется, что "новая кровь спасет Россию, а очередная потеря своего меньшинства может стать губительной для новой России".
А теперь – вот оно как. Крымское меньшинство вливается в Россию ровно для того, чтобы укрепить тамошнее большинство. И ведь укрепит. Хотя, в общем, я
никак не могу взять в толк, откуда там взялась такая уж беспредельная страсть к России. До сих пор я вообще не наблюдала никакой взаимной любви. Со стороны России я каждый год перед началом летнего сезона наоборот фиксировала информационную кампанию против курортов Крыма. На этих курортах в массовом порядке вдруг начинали тонуть и отравляться люди, там загрязнялась вода, лечебные грязи превращались в ядовитые, ураганы и оползни приобретали особо апокалиптический характер, а самое главное, там начинались обострения межнациональных конфликтов, которые с огромной радостью раздувала российская пресса. "Крым становится вторым Косово?" – это же заголовок не из сегодняшней "Комсомольской правды", а из КП апреля 2008 года... В общем, вам стоило очень и очень задуматься, переться ли в этот крайне ненадежный и опасный Крым, или провести свой отпуск в Сочи или в Турции, с фирмами которой у российских туроператоров были налажены братские контакты.
Да это не вчера началось – такое уничижительное или, лучше сказать, "уничтожительное" отношение к крымскому курортному хозяйству со стороны Москвы. Когда в 1992 году я по заданию "Огонька" ездила это хозяйство изучать, главврач санатория "Ай-Даниль" Юрий Дудник рассказывал мне, как однажды на них ни с того ни с сего свалился указ Горбачева о передаче санатория детям и чернобыльцам. С врачами Президент СССР не советовался. Замминистра здравоохранения этот Указ на даче по радио услышал. Вот прямо как вскочил в трусах с кровати, так и рухнул на нее с открытым ртом. Да как же можно детей – в шестнадцатиэтажный корпус?! Да ведь во всем цивилизованном мире выше третьего этажа их не пускают. Но хозяин – барин. Расселили детишек на трех этажах. Влезло их туда 50 человек. "Верхотуру" отдали чернобыльцам. И тут уж точно начался ураган. Чернобыльцы принялись "разряжаться", еще и с теоретическим обоснованием, мол, пить рекомендуют врачи...
Но сейчас что ж. Забыты мелкие обиды перед лицом большой мечты.
Объективности ради: Украина тоже не слишком щадила крымский курортный бизнес. Весной 95-го, как раз накануне сезона, взяли и отменили крымскую Конституцию (ту самую, образца 1992 года, в пользу которой был сформулирован мутный второй вопрос нынешнего референдума), отменили Президента... И я, вновь по заданию редакции, ездила в Киев разбираться, зачем они это делают – с риском волнений перед сезоном? "Да потому что все они, и Мешков (президент), и Цеков (тогдашний председатель ВС Крыма) начали борьбу между собой, – объяснял Леонид Кравчук. – Сначала шла борьба между президентом и парламентом, потом, уже вместе, они начали борьбу с правительством Крыма. Это дети. Дети хорошей крымской природы".
Как выяснилось, украинский парламент решил тогда поставить на место перессорившихся "детей природы" не только в воспитательных целях.
"Последние решения Верховного совета Крыма касались собственности, и они национализировали даже то, что уже было приватизировано", – говорил мне Сергей Терехин из фракции "Родина". Парадокс состоял и в том, что украинские депутаты заступились тогда и за целый ряд российских объектов, которые тоже ни с того ни с сего стали собственностью Крыма. Это я к тому, что и Крым в своих хозяйственных действиях не слишком-то считался с Россией.
"Им абсолютно все равно, кто конкретно осуществляет властные полномочия в Крыму, – говорил депутат Олег Витович, ныне покойный. – Их интересуют только материальные вопросы. И если бы СМИ не сообщили, что Мешкова сняли, а институт президентства ликвидирован, ни в самом Крыму, ни в самой Украине никто бы этого даже не заметил".
Это, конечно же, была передержка – в Крыму отмену президентства заметили, но правда была в том, что не слишком по этому поводу убивались, и еще в том, что материальный уровень жизни для крымчан всегда был важнее политики. Пусть на Украине они с точки зрения экономики всегда жили слегка на отшибе, но легко простили бы все обиды, если бы Киев обрушил на них обещания манны небесной, аналогичные тем, что сейчас обрушивает на них Москва. И, наоборот, если бы Москва держала нейтралитет в этой трудной для Украины истории, если бы Кремль не вмешался в ход событий как равноправный игрок со своими мешками обещаний для Крыма, то не было бы ни самого референдума, ни того результата, который, собственно, этими мешками и был предопределен.
История крымского референдума – гремучая смесь из цинизма одних, инфантилизма и предательства других, недальновидности третьих, это выдающееся доказательство того, что махровая пропаганда в сознании постсоветского человека по-прежнему перешибет любой интернет, любые "независимые источники", что этот человек остается крайне внушаемым и доверчивым, что он легко вернется в то прошлое, которое ему укажут, но главное, что эта история лишает той надежды, за которую мы все держались: вот еще чуть-чуть – и вырастет новое поколение, и уж оно... В Крыму новое поколение сделало тот же выбор, что и предыдущее. Если, конечно, правдивы те цифры, которые нам сообщали. Процент фальсификаций – это и есть процент надежды.
Елена Рыковцева – обозреватель Радио Свобода, автор и ведущая программы "Лицом к событию"
Владимир Путин, его власть, его партии получают не просто полтора миллиона новых граждан России. Они получают полтора миллиона новых своих избирателей – лояльных и благодарных. Они получают новую живую массу для подпитки своего режима. Величайшая насмешка истории, если сравнивать происходящее со знаменитым романом Василия Аксенова, в котором сытый и благополучный буржуазный Крым понесло воссоединяться с нищей и тоталитарной Россией, ибо такое воссоединение поможет последней стать страной Человека и во имя человека. При этом герои романа хорошо понимают, что ждет крымское общество, когда оно столкнется с кошмарными реалиями СССР: "В Крыму, по подсчетам журнала "Тайм", было 100 процентов свободы, в СССР – 8". Но эти идеалисты неисправимы. Главный герой романа "Остров Крым" мечтает влить в это серое болото свой маленький, но личностный народ. Он надеется, что "новая кровь спасет Россию, а очередная потеря своего меньшинства может стать губительной для новой России".
А теперь – вот оно как. Крымское меньшинство вливается в Россию ровно для того, чтобы укрепить тамошнее большинство. И ведь укрепит. Хотя, в общем, я
Крымское меньшинство вливается в Россию ровно для того, чтобы укрепить тамошнее большинство
Да это не вчера началось – такое уничижительное или, лучше сказать, "уничтожительное" отношение к крымскому курортному хозяйству со стороны Москвы. Когда в 1992 году я по заданию "Огонька" ездила это хозяйство изучать, главврач санатория "Ай-Даниль" Юрий Дудник рассказывал мне, как однажды на них ни с того ни с сего свалился указ Горбачева о передаче санатория детям и чернобыльцам. С врачами Президент СССР не советовался. Замминистра здравоохранения этот Указ на даче по радио услышал. Вот прямо как вскочил в трусах с кровати, так и рухнул на нее с открытым ртом. Да как же можно детей – в шестнадцатиэтажный корпус?! Да ведь во всем цивилизованном мире выше третьего этажа их не пускают. Но хозяин – барин. Расселили детишек на трех этажах. Влезло их туда 50 человек. "Верхотуру" отдали чернобыльцам. И тут уж точно начался ураган. Чернобыльцы принялись "разряжаться", еще и с теоретическим обоснованием, мол, пить рекомендуют врачи...
Но сейчас что ж. Забыты мелкие обиды перед лицом большой мечты.
Объективности ради: Украина тоже не слишком щадила крымский курортный бизнес. Весной 95-го, как раз накануне сезона, взяли и отменили крымскую Конституцию (ту самую, образца 1992 года, в пользу которой был сформулирован мутный второй вопрос нынешнего референдума), отменили Президента... И я, вновь по заданию редакции, ездила в Киев разбираться, зачем они это делают – с риском волнений перед сезоном? "Да потому что все они, и Мешков (президент), и Цеков (тогдашний председатель ВС Крыма) начали борьбу между собой, – объяснял Леонид Кравчук. – Сначала шла борьба между президентом и парламентом, потом, уже вместе, они начали борьбу с правительством Крыма. Это дети. Дети хорошей крымской природы".
Как выяснилось, украинский парламент решил тогда поставить на место перессорившихся "детей природы" не только в воспитательных целях.
История крымского референдума – гремучая смесь из цинизма одних, инфантилизма и предательства других, недальновидности третьих
"Им абсолютно все равно, кто конкретно осуществляет властные полномочия в Крыму, – говорил депутат Олег Витович, ныне покойный. – Их интересуют только материальные вопросы. И если бы СМИ не сообщили, что Мешкова сняли, а институт президентства ликвидирован, ни в самом Крыму, ни в самой Украине никто бы этого даже не заметил".
Это, конечно же, была передержка – в Крыму отмену президентства заметили, но правда была в том, что не слишком по этому поводу убивались, и еще в том, что материальный уровень жизни для крымчан всегда был важнее политики. Пусть на Украине они с точки зрения экономики всегда жили слегка на отшибе, но легко простили бы все обиды, если бы Киев обрушил на них обещания манны небесной, аналогичные тем, что сейчас обрушивает на них Москва. И, наоборот, если бы Москва держала нейтралитет в этой трудной для Украины истории, если бы Кремль не вмешался в ход событий как равноправный игрок со своими мешками обещаний для Крыма, то не было бы ни самого референдума, ни того результата, который, собственно, этими мешками и был предопределен.
История крымского референдума – гремучая смесь из цинизма одних, инфантилизма и предательства других, недальновидности третьих, это выдающееся доказательство того, что махровая пропаганда в сознании постсоветского человека по-прежнему перешибет любой интернет, любые "независимые источники", что этот человек остается крайне внушаемым и доверчивым, что он легко вернется в то прошлое, которое ему укажут, но главное, что эта история лишает той надежды, за которую мы все держались: вот еще чуть-чуть – и вырастет новое поколение, и уж оно... В Крыму новое поколение сделало тот же выбор, что и предыдущее. Если, конечно, правдивы те цифры, которые нам сообщали. Процент фальсификаций – это и есть процент надежды.
Елена Рыковцева – обозреватель Радио Свобода, автор и ведущая программы "Лицом к событию"