Но воевать с Россией литовцы не готовы
Из балтийских политиков самая жесткая риторика в адрес России звучит от президента Литвы Дали Грибаускайте.
Президент Литвы Дали Грибаускайте, которая помимо прочего сейчас готовится к предвыборной кампании и хотела бы и дальше занимать президентское кресло, считает, что необходим сильный ответ Евросоюза на российские действия. “Мы не допустим нарушения международных соглашений и одностороннего навязывания новой политической логики. Сегодня мы говорим о конкретных санкциях, они не должны быть направлены против всего российского общества, а только на конкретных ответственных лиц”, – сказала руководитель Литвы на заседании Совета глав ЕС в Брюсселе. “Европе надо понять, – подчеркнула президент, – то, что делает сейчас Россия – это попытка перекроить послевоенную карту и границы. Сначала Украина, потом будет Молдова, может дойти и до стран Балтии с Польшей”, – сказала она после того, как Россия провела необъявленные военные учения у границы с Литвой. Министры обороны Литвы и Польши договорились сделать новые приобретения в области противовоздушной обороны и развивать проект трехсторонней бригады с Украиной. Недвусмысленно высказался и главком вооруженных сил Литвы, генерал-лейтенант Арвидас Поцюс: “У нас есть из чего стрелять, и выстрелим, если потребуется”. На этом фоне премьер-министр республики Буткявичус не исключил возможность возвращения к воинскому призыву, обязательной службе. Однако позже министр обороны Олекас сказал, что не видит в этом необходимости.
Не добавил спокойствия и визит вице-президента США Джо Байдена, который заверил в литовской столице, что его страна и Североатлантический союз готовы обеспечить безопасность всех членов НАТО. Кажется, самые горячие в нынешней обстановке головы в Литве – это граждане, обратившиеся с петицией к президенту США Бараку Обаме с просьбой разместить в республике ядерное оружие, а в клайпедском порту – систему ПВО. Этот текст, под которым подписались несколько сотен человек, размещен на сайте Белого дома. “Российские власти, – сказано в нем, – неоднократно проявляли отсутствие уважения к демократическим ценностям и свободам. Нужно наложить торговое эмбарго и организовать транспортную блокаду Калининграда, что отрежет его от Москвы”. Что касается экономики, то литовский премьер Буткявичус подчеркнул: “Реагируя на нынешние угрозы для бизнеса, который зависит от экспорта, мы должны в этой ситуации быстро переориентировать свой бизнес с Востока на другие страны”.
Примечательно и не характерно для общего фона высказывание председателя комитета Сейма Литвы по бюджету и финансам Брониса Бродаускаса, который заявил: “Такая страна, как Литва, должна лавировать, говоря с ЕС, НАТО и соседями. Да, мы должны проводить общеевропейскую политику, – сказал он, – но плохо, что мы не ждем прояснения, а пытаемся первые говорить, когда стоит молчать и подождать, что решат большие страны. Скажем, в случае с Сирией мы влезли первые, наговорили всего, потом Америка с Россией договорились, а мы остались в дураках”, – заметил Бродаускас. Впрочем, подобное мнение, высказанное публично, в Литве – редкость.
Политолог Вадим Валовой комментирует официальную позицию Литвы относительно конфликта вокруг Украины так: Крым для Украины окончательно утерян. "Примерно та же ситуация, как с Южной Осетией и Абхазией, – замечает Валовой. – Сейчас все задаются вопросом, пойдет ли Владимир Путин дальше, не сделает ли он то же самое с юго-восточными регионами. При этом в общественном пространстве, в том числе западном, начинает формироваться дискурс, связанный с федерализацией Украины. О том же говорится и на российской стороне, но очень трудно представить, как этот процесс можно организовать". Политолог полагает, что для этого нужно всем регионам собраться, договориться и провести конституционную реформу. В данных условиях это очень сложно. Поэтому нынешние разговоры о федерализации являются декоративными, и еще не исчезла вероятность того, что Россия может ввести войска и в юго-восточные регионы Украины, считает он. И предлагает волноваться Молдове, а не государствам Балтии.
Особую задиристость риторики именно литовских властей в отношении России в сравнении, например, с коллегами из Латвии, из Эстонии, которая вообще молчит, политолог объясняет историческими особенностями и тем, что в стране приближаются президентские выборы. На этом фоне, правда, бизнес призывает не рубить сук, на котором сидишь.
Прохожие на улицах Вильнюса относятся к происходящему почти философски.
– Литве есть чего бояться в этой ситуации? – спрашиваю одного.
– НАТО будет защищать.
– Вы допускаете, что дело может дойти до конфликта в Литве?
– Может быть.
– У вас нет ощущения, что обстановку возбуждают?
– Мне кажется, что да, преувеличивают опасность. Пока спокойно, а потом будет видно.
– Я не думаю, что надо бояться чего-то. Насчет Украины: несправедливо поступила Россия с украинцами. Украина должна быть единой, там делить нечего.
– Что Крым отошел России? Положительно. Это территория России бывшая. Все будет нормально, сменится власть на Украине. Внутреннее дело их. Литва, по-моему, ни причем, не стоит вмешиваться. Евросоюз – это такая аморфная организация, больше говорильни, а эффекта ноль. Политика делается Россией и Соединенными Штатами. В случае размещения ядерного оружия первый ракетный удар будет тогда по Литве. Кому это надо?
– Мне не тревожно, мне просто смешно. Реальность изменилась, появляются новые игроки в политике, в экономике. Реванш этот будет везде, и Америке это уже аукается. Думаю, что никакого военного конфликта не будет, никакой опасности нет. Это истерия у стран ЕС, двойные стандарты, когда кто-то говорит: ты делать так не должен. А сам делает. У человека возникает шизофрения, у целых стран возникает шизофрения, потому что им говорят одно, а по двойным стандартам другое. Я думаю, народ не обманешь, все равно разберутся.
– С Крымом очень правильно. А на Украине, конечно, сломали жизнь людям.
– Стоит ли Литве бояться чего-то?
– Нечего бояться. То, что власти выступают – это им выгодно, за это они деньги получают.
– Мы поддерживаем Украину, конечно. У нас информация с одной стороны, в России другая информация. Я смотрю литовские, английские, американские каналы. Думаю, что так все и останется, Крым будет проектом Путина, как Сочи был, много инвестиций будет сделано, будет хороший регион, чтобы другие в Украине немножко завидовали, тоже хотели присоединиться к России.
– Вы служили в армии?
– Нет.
– Вы допускаете теоретическую возможность, чтобы литовец пошел на русского и наоборот в военном смысле?
– Конечно, нет.
– На чьей стороне ваши симпатии?
– Украины. Там много россиян живет, их мнение тоже надо учитывать.
Эмоциональный, психологический климат в Литве сейчас тяжелый, люди встревожены. Ясно видны проявления информационной войны между Западом и Россией. Под запретом оказались некоторые телеканалы восточного соседа. Также обсуждается и возможность закрытия, как сказано, “за пророссийскую позицию” некоторых местных медиа на русском языке. По мнению вильнюсского психолога Олега Лапина, который замечает повышенную тревожность населения, естественную в такой атмосфере, страхи в Литве чаще необоснованны. Россия, по его словам, не заинтересована в масштабной войне, и Литва не давала ей предлогов вторгнуться на свою территорию. С другой стороны, замечает Лапин, появление очень тревожных эмоций у людей как раз наоборот – обоснованно, ведь в интернете постоянно мелькают призывы, что надо готовиться к войне. Да и после заявлений политиков Литвы, что "мы просим помощи у НАТО", действительно, может сложиться впечатление, что скоро начнется война.
"Массовая психология отличается тем, что воспринимает вещи очень упрощенно и по аналогии. Команды очень простые, и если речь идет о войне, они разбивают на плохих и хороших. Те, кто не наши, все плохие, те, кто наши, все хорошие. Нашим все прощается, плохим ничего. Следующий этап – отнятие у плохих статуса людей. То есть если в нормальном состоянии вы рассматриваете человека из другой команды, из другого общества, из другой культуры как похожего, но немножко другого, то в состоянии массового психоза ты воспринимаешь однозначно: свой – чужой. Русский смотрит на украинца в обычном состоянии как на Петю или Васю, а в измененном состоянии это хохлы. С другой стороны, для "хохла" русские – это "кацапы". Это уже объекты, которые изначально враждебны", – говорит психолог. А дальше возникает панический страх и коллективные реакции, которые ближе к реакциям ребенка, чем взрослого человека: надо скупать крупу, Путин не остановится, вот он захватил Крым, сейчас он захватит Литву; для путинского электората абсолютно ясно, что сейчас нас захватит НАТО... "Вряд ли так реагируют люди, уверенные в своей трезвой оценке ситуации, – говорит Олег Лапин. – Предприниматели также иначе реагируют, для них это прежде всего вопрос коммерческих связей: будет ли от этого лучше продаваться мой товар, что будет с моими партнерами в России или на Украине. А у людей, у которых нет предпринимательской жилки, естественно, возникает эта тревога: сейчас нас всех будут убивать или еще что-то такое страшное случится".
Слова “война”, “армия” сами по себе вызывают тревогу у любого человека. В какой-то мере все люди переживают повышенный стресс, но люди, особенно неуверенные в своих ресурсах, переживают его особенно сильно, говорит психолог. Более того, литовский народ травмирован оккупацией, ссылками, что не так уж давно и было, а это порождает жертвенное состояние. Но и это состояние зависит от того, насколько человек самодостаточен, полагает Лапин. "Если человек знает, на что он может опереться – это могут быть его деньги, или его здравый смысл, или даже какой-то даже садик, на котором он все власти переживет, то он обычно более устойчив. Но если у него внутри ощущение отсутствия корней, отсутствия ресурсов, он очень легко может оказаться в жертвенном состоянии".
При этом политики и пресса стали навешивать психологические, даже психиатрические и медицинские ярлыки, замечает психолог. Это началось во время Майдана. На Украине стали говорить: "Янукович неадекватен". Из Москвы стали раздаваться высказывания: "Киевская власть неадекватна". Потом последовала целая волна, когда лидеры стран Европейского союза говорили, что Путин болен, что он потерял связь с реальностью. В какой-то степени это понятно, потому что люди всегда склонны объяснять психическими отклонениями то, что – они заранее чувствуют – их мозг будет воспринимать с трудом.
"В нашем обществе самая позитивная формулировка – это адекватность, – говорит Олег Лапин. – Чтобы пообиднее сказать, нужно сказать, что ты ненормальный, что тебе лечиться надо. Психиатрия приобрела новый статус нормализации жизни, который раньше несла религия. Раньше можно было сказать: ты идешь против Бога или Бог с нами. Сейчас можно сказать: я веду себя разумно, адекватно, а ты нет".
Здоровая позиция, по мнению специалиста, заключается в том, что выход из паранойи всегда включает в себя элемент критичности. "Если на секунду представить, что все вдруг стали адекватными, – говорит Лапин, – то это будет выглядеть так. Натовцы скажут: да, мы тоже немножко к украинцам приложили руку, виноваты. Путин скажет: честное слово, погорячился. Те, кто снайперов нанимал, скажут: перегнули мы палку. Такая речь включает элементы эмпатии, это речь нормальных адекватных людей, то есть они принимают и свою позицию, и позицию другого, могут на все со стороны посмотреть".
Но пока в этой психической паранойе такой возможности нет, говорит психиатр, человек находится только в своей шкуре и воспринимает только – или я, или он. В этом состоянии человек теряет человечность. У него уже нет детей, у него дети не болеют корью, они не ходят в школу. "Они не берут ссуды, как я, – продолжает психиатр, – это совсем другие существа типа крыс или тараканов. И пока это ощущение остается, нарастает тревожность. Только возврат к нормальному – ты в чем-то прав и я в чем-то прав – это сигнал к тому, что адекватные, нормальные отношения возможны и восстановлены. Обычно это происходит, когда дальше идти некуда, когда все понимают, что хватит нам воевать, слишком много это стоило".
Президент Литвы Дали Грибаускайте, которая помимо прочего сейчас готовится к предвыборной кампании и хотела бы и дальше занимать президентское кресло, считает, что необходим сильный ответ Евросоюза на российские действия. “Мы не допустим нарушения международных соглашений и одностороннего навязывания новой политической логики. Сегодня мы говорим о конкретных санкциях, они не должны быть направлены против всего российского общества, а только на конкретных ответственных лиц”, – сказала руководитель Литвы на заседании Совета глав ЕС в Брюсселе. “Европе надо понять, – подчеркнула президент, – то, что делает сейчас Россия – это попытка перекроить послевоенную карту и границы. Сначала Украина, потом будет Молдова, может дойти и до стран Балтии с Польшей”, – сказала она после того, как Россия провела необъявленные военные учения у границы с Литвой. Министры обороны Литвы и Польши договорились сделать новые приобретения в области противовоздушной обороны и развивать проект трехсторонней бригады с Украиной. Недвусмысленно высказался и главком вооруженных сил Литвы, генерал-лейтенант Арвидас Поцюс: “У нас есть из чего стрелять, и выстрелим, если потребуется”. На этом фоне премьер-министр республики Буткявичус не исключил возможность возвращения к воинскому призыву, обязательной службе. Однако позже министр обороны Олекас сказал, что не видит в этом необходимости.
Не добавил спокойствия и визит вице-президента США Джо Байдена, который заверил в литовской столице, что его страна и Североатлантический союз готовы обеспечить безопасность всех членов НАТО. Кажется, самые горячие в нынешней обстановке головы в Литве – это граждане, обратившиеся с петицией к президенту США Бараку Обаме с просьбой разместить в республике ядерное оружие, а в клайпедском порту – систему ПВО. Этот текст, под которым подписались несколько сотен человек, размещен на сайте Белого дома. “Российские власти, – сказано в нем, – неоднократно проявляли отсутствие уважения к демократическим ценностям и свободам. Нужно наложить торговое эмбарго и организовать транспортную блокаду Калининграда, что отрежет его от Москвы”. Что касается экономики, то литовский премьер Буткявичус подчеркнул: “Реагируя на нынешние угрозы для бизнеса, который зависит от экспорта, мы должны в этой ситуации быстро переориентировать свой бизнес с Востока на другие страны”.
Примечательно и не характерно для общего фона высказывание председателя комитета Сейма Литвы по бюджету и финансам Брониса Бродаускаса, который заявил: “Такая страна, как Литва, должна лавировать, говоря с ЕС, НАТО и соседями. Да, мы должны проводить общеевропейскую политику, – сказал он, – но плохо, что мы не ждем прояснения, а пытаемся первые говорить, когда стоит молчать и подождать, что решат большие страны. Скажем, в случае с Сирией мы влезли первые, наговорили всего, потом Америка с Россией договорились, а мы остались в дураках”, – заметил Бродаускас. Впрочем, подобное мнение, высказанное публично, в Литве – редкость.
Примерно та же ситуация, как с Южной Осетией и Абхазией. Сейчас все задаются вопросом, пойдет ли Владимир Путин дальше.
Особую задиристость риторики именно литовских властей в отношении России в сравнении, например, с коллегами из Латвии, из Эстонии, которая вообще молчит, политолог объясняет историческими особенностями и тем, что в стране приближаются президентские выборы. На этом фоне, правда, бизнес призывает не рубить сук, на котором сидишь.
НАТО будет защищать
Прохожие на улицах Вильнюса относятся к происходящему почти философски.
– Литве есть чего бояться в этой ситуации? – спрашиваю одного.
– НАТО будет защищать.
– Вы допускаете, что дело может дойти до конфликта в Литве?
– Может быть.
– У вас нет ощущения, что обстановку возбуждают?
– Мне кажется, что да, преувеличивают опасность. Пока спокойно, а потом будет видно.
– Я не думаю, что надо бояться чего-то. Насчет Украины: несправедливо поступила Россия с украинцами. Украина должна быть единой, там делить нечего.
Мне не тревожно, мне просто смешно. Реальность изменилась
– Что Крым отошел России? Положительно. Это территория России бывшая. Все будет нормально, сменится власть на Украине. Внутреннее дело их. Литва, по-моему, ни причем, не стоит вмешиваться. Евросоюз – это такая аморфная организация, больше говорильни, а эффекта ноль. Политика делается Россией и Соединенными Штатами. В случае размещения ядерного оружия первый ракетный удар будет тогда по Литве. Кому это надо?
– Мне не тревожно, мне просто смешно. Реальность изменилась, появляются новые игроки в политике, в экономике. Реванш этот будет везде, и Америке это уже аукается. Думаю, что никакого военного конфликта не будет, никакой опасности нет. Это истерия у стран ЕС, двойные стандарты, когда кто-то говорит: ты делать так не должен. А сам делает. У человека возникает шизофрения, у целых стран возникает шизофрения, потому что им говорят одно, а по двойным стандартам другое. Я думаю, народ не обманешь, все равно разберутся.
– С Крымом очень правильно. А на Украине, конечно, сломали жизнь людям.
– Стоит ли Литве бояться чего-то?
– Нечего бояться. То, что власти выступают – это им выгодно, за это они деньги получают.
– Мы поддерживаем Украину, конечно. У нас информация с одной стороны, в России другая информация. Я смотрю литовские, английские, американские каналы. Думаю, что так все и останется, Крым будет проектом Путина, как Сочи был, много инвестиций будет сделано, будет хороший регион, чтобы другие в Украине немножко завидовали, тоже хотели присоединиться к России.
– Вы служили в армии?
– Нет.
– Вы допускаете теоретическую возможность, чтобы литовец пошел на русского и наоборот в военном смысле?
– Конечно, нет.
– На чьей стороне ваши симпатии?
– Украины. Там много россиян живет, их мнение тоже надо учитывать.
"Подобие крыс и тараканов"
Эмоциональный, психологический климат в Литве сейчас тяжелый, люди встревожены. Ясно видны проявления информационной войны между Западом и Россией. Под запретом оказались некоторые телеканалы восточного соседа. Также обсуждается и возможность закрытия, как сказано, “за пророссийскую позицию” некоторых местных медиа на русском языке. По мнению вильнюсского психолога Олега Лапина, который замечает повышенную тревожность населения, естественную в такой атмосфере, страхи в Литве чаще необоснованны. Россия, по его словам, не заинтересована в масштабной войне, и Литва не давала ей предлогов вторгнуться на свою территорию. С другой стороны, замечает Лапин, появление очень тревожных эмоций у людей как раз наоборот – обоснованно, ведь в интернете постоянно мелькают призывы, что надо готовиться к войне. Да и после заявлений политиков Литвы, что "мы просим помощи у НАТО", действительно, может сложиться впечатление, что скоро начнется война.
"Массовая психология отличается тем, что воспринимает вещи очень упрощенно и по аналогии. Команды очень простые, и если речь идет о войне, они разбивают на плохих и хороших. Те, кто не наши, все плохие, те, кто наши, все хорошие. Нашим все прощается, плохим ничего. Следующий этап – отнятие у плохих статуса людей. То есть если в нормальном состоянии вы рассматриваете человека из другой команды, из другого общества, из другой культуры как похожего, но немножко другого, то в состоянии массового психоза ты воспринимаешь однозначно: свой – чужой. Русский смотрит на украинца в обычном состоянии как на Петю или Васю, а в измененном состоянии это хохлы. С другой стороны, для "хохла" русские – это "кацапы". Это уже объекты, которые изначально враждебны", – говорит психолог. А дальше возникает панический страх и коллективные реакции, которые ближе к реакциям ребенка, чем взрослого человека: надо скупать крупу, Путин не остановится, вот он захватил Крым, сейчас он захватит Литву; для путинского электората абсолютно ясно, что сейчас нас захватит НАТО... "Вряд ли так реагируют люди, уверенные в своей трезвой оценке ситуации, – говорит Олег Лапин. – Предприниматели также иначе реагируют, для них это прежде всего вопрос коммерческих связей: будет ли от этого лучше продаваться мой товар, что будет с моими партнерами в России или на Украине. А у людей, у которых нет предпринимательской жилки, естественно, возникает эта тревога: сейчас нас всех будут убивать или еще что-то такое страшное случится".
Если человек знает, на что он может опереться – это могут быть его деньги, или это его здравый смысл, мнение или даже какой-то даже садик, на котором он все власти переживет, то он обычно более устойчив
При этом политики и пресса стали навешивать психологические, даже психиатрические и медицинские ярлыки, замечает психолог. Это началось во время Майдана. На Украине стали говорить: "Янукович неадекватен". Из Москвы стали раздаваться высказывания: "Киевская власть неадекватна". Потом последовала целая волна, когда лидеры стран Европейского союза говорили, что Путин болен, что он потерял связь с реальностью. В какой-то степени это понятно, потому что люди всегда склонны объяснять психическими отклонениями то, что – они заранее чувствуют – их мозг будет воспринимать с трудом.
"В нашем обществе самая позитивная формулировка – это адекватность, – говорит Олег Лапин. – Чтобы пообиднее сказать, нужно сказать, что ты ненормальный, что тебе лечиться надо. Психиатрия приобрела новый статус нормализации жизни, который раньше несла религия. Раньше можно было сказать: ты идешь против Бога или Бог с нами. Сейчас можно сказать: я веду себя разумно, адекватно, а ты нет".
Здоровая позиция, по мнению специалиста, заключается в том, что выход из паранойи всегда включает в себя элемент критичности. "Если на секунду представить, что все вдруг стали адекватными, – говорит Лапин, – то это будет выглядеть так. Натовцы скажут: да, мы тоже немножко к украинцам приложили руку, виноваты. Путин скажет: честное слово, погорячился. Те, кто снайперов нанимал, скажут: перегнули мы палку. Такая речь включает элементы эмпатии, это речь нормальных адекватных людей, то есть они принимают и свою позицию, и позицию другого, могут на все со стороны посмотреть".
Но пока в этой психической паранойе такой возможности нет, говорит психиатр, человек находится только в своей шкуре и воспринимает только – или я, или он. В этом состоянии человек теряет человечность. У него уже нет детей, у него дети не болеют корью, они не ходят в школу. "Они не берут ссуды, как я, – продолжает психиатр, – это совсем другие существа типа крыс или тараканов. И пока это ощущение остается, нарастает тревожность. Только возврат к нормальному – ты в чем-то прав и я в чем-то прав – это сигнал к тому, что адекватные, нормальные отношения возможны и восстановлены. Обычно это происходит, когда дальше идти некуда, когда все понимают, что хватит нам воевать, слишком много это стоило".