Кижи и ЮНЕСКО
В Карелии идет подготовка к празднованию 300-летия самого известного памятника русского деревянного зодчества – Преображенской церкви в Кижах. С 80-х годов прошлого века на этом объекте ведутся реставрационные работы, долгое время сопровождавшиеся спорами специалистов по поводу методики спасения памятника и даже заявлениями о его возможной утрате. История реставрации церкви – это история проб и ошибок, громких скандалов и ссор вчерашних единомышленников. Теперь все это позади, с успехом пройдены самые трудные и ответственные этапы.
Одним из самых непримиримых критиков так называемого "метода лифтинга" был руководитель НИИ народного зодчества доктор архитектуры, профессор Вячеслав Орфинский. По его словам, в список Всемирного наследия ЮНЕСКО кижская церковь Преображения Господня была в 1990 году включена, так сказать, авансом:
– В принципе, на это не имели права, поскольку было нарушено основное положение ЮНЕСКО о подлинности. К тому моменту Преображенская церковь уже была не "самонесущей", она была распята на железном каркасе. И если она не могла сама себя нести, если не держалась на собственном фундаменте, значит, уже являлась подлинным памятником. Но все-таки ценность этого памятника настолько велика и его так ценило местное население (а это тоже
Руководитель Архитектурно-реставрационного центра "Заонежье", подрядной организации, которая в течение последних трех лет реставрирует кижскую церковь, Виталий Скопин так оценивает то, что ему достался объект, подвешенный на железном каркасе:
– Это и не хорошо и не плохо. Так получилось. Если бы этого каркаса не поставили в 80-е годы, мы бы ее сейчас не наблюдали вообще. Она бы просто рухнула. Она была в таком состоянии, когда уже падали балки перекрытия. Человека чуть не загубила упавшая палка, после чего доступ внутрь храма был закрыт. Поплыли некоторые стены. Это происходило очень быстро. Нужно было срочно принимать решение. При всей той справедливой критике, которая была в отношении металлического каркаса, нельзя не признать, что он остановил эти движения.
– А теперь что происходит?
– А теперь на основе этого каркаса появился дополнительный металлокаркас для вывешивания памятника. Если сейчас приехать на остров, то можно увидеть Преображенскую церковь парящей в воздухе, потому что неотреставрированная часть памятника как бы висит в воздухе, а то, что мы реставрируем, перерастает снизу от фундамента вверх. Реставрируемая часть как бы догоняет то, что еще не отреставрировано. Причем то, что мы реставрируем, увеличивается в объеме, а то, что еще предстоит догнать, уменьшается, потому что происходит разборка снизу. А между этими частями – несколько метров воздуха. Это очень эффектная картинка. Именно сейчас ее можно наблюдать. На 300-летие Преображенской церкви в августе эта картинка пока еще сохранится. Кто желает это увидеть, еще может застать такое совершенно потрясающее зрелище.
Ничего подобного по сложности реставрационных процессов, по словам экспертов ЮНЕСКО, по словам специалиста с мировым именем в области реставрации деревянного зодчества канадца Эндрю Поутера, в мире не происходило и не происходит. Месяц назад нас навестили с неофициальным визитом члены ЮНЕСКО. Они сказали – в последние годы мы убедились, что в плотницком отношении это уровень международный. Но раньше у нас еще были какие-то вопросы, связанные с методиками: насколько правильно вы будете дальше отбирать материал или его возвращать в памятник. Как вы будете работать со вставками, которые на сегодняшний день блестяще делает Плотницкий центр. Тут я должен отметить, что всего три подрядчика на памятнике – это сам Музей Кижи, их очень сильный Плотницкий центр, это мы и
Сейчас мы реставрируем 5-й и 4-й пояса. Представьте себе Преображенскую церковь, условно поделенную на семь частей. Нижняя – самая большая, так как она затрагивает еще и трапезную. Дальше они уменьшаются по объему, ведь храм пирамидальной формы. Уже мы приступаем к главкам. Это очень эффектная, но достаточно простая работа. Самое сложное – это деформации дверных и оконных проемов, которые мы устраняли на памятнике. Если все пойдет хорошо, то к 300-летию Преображенской церкви будет собрано значительно больше половины ее физического объема, где-то 60 с лишним, ближе к 70%. Получается, что остается на реставрацию деревянного храма каких-то два-три года.
– Вы восстанавливаете из старых, подлинных бревен или заменяете их на новые? Иными словами, не будет ли это старая церковь, собранная из новых бревен?
– Те бревна, которые не способны нести нагрузки внутри памятника, которые им предстоят, меняются. Это бревна, которые получили особый износ в результате деформации, гниения и выветривания. Лес, который идет на замену, – это так называемый "спецлес", который находился в течение очень длительного времени на делянках республики Карелия. Это были самые лучшие делянки, самые лучшие стволы, которые мы находили в лесу, отбирали, метили. Я лично этим занимался и этой зимой, чтобы был запас на будущее. Можно написать целую книгу, как заготавливался лес на Преображенскую церковь. Уверенно могу сказать: качество леса, которое сейчас используется на этом памятнике, не хуже того качества, которое использовали предки в начале XVIII века. Это очень принципиально. По плотности, по смолистости, по своим визуальным качествам это потрясающий материал.
– И все-таки каков процент – сколько новых и сколько старых бревен?
– Были очень большие опасения, что памятник в слишком плохом состоянии, и придется заменить больше половины материала. Слава богу, этого не случилось. На сегодняшний день мы имеем цифру 35% замены. Соответственно, 65% – это тот исторический материал, который вернулся на свое место.
Одним из самых непримиримых критиков так называемого "метода лифтинга" был руководитель НИИ народного зодчества доктор архитектуры, профессор Вячеслав Орфинский. По его словам, в список Всемирного наследия ЮНЕСКО кижская церковь Преображения Господня была в 1990 году включена, так сказать, авансом:
– В принципе, на это не имели права, поскольку было нарушено основное положение ЮНЕСКО о подлинности. К тому моменту Преображенская церковь уже была не "самонесущей", она была распята на железном каркасе. И если она не могла сама себя нести, если не держалась на собственном фундаменте, значит, уже являлась подлинным памятником. Но все-таки ценность этого памятника настолько велика и его так ценило местное население (а это тоже
Руководитель НИИ народного зодчества Вячеслав Орфинский
критерий для ЮНЕСКО), что церковь включили в почетный охранный список, однако сразу же она была намечена в число кандидатов на исключение. С самого начала внушала и надежды, и тревогу. В таком подвешенном состоянии она оставалась до сих пор, однако теперь этот объект в надежных руках. Сейчас я наконец спокоен за судьбу Преображенской церкви. Единственное, что меня заботит, – чтобы сохранился коллектив Историко-культурного заповедника "Кижи", это более двухсот замечательных сотрудников.Руководитель Архитектурно-реставрационного центра "Заонежье", подрядной организации, которая в течение последних трех лет реставрирует кижскую церковь, Виталий Скопин так оценивает то, что ему достался объект, подвешенный на железном каркасе:
– Это и не хорошо и не плохо. Так получилось. Если бы этого каркаса не поставили в 80-е годы, мы бы ее сейчас не наблюдали вообще. Она бы просто рухнула. Она была в таком состоянии, когда уже падали балки перекрытия. Человека чуть не загубила упавшая палка, после чего доступ внутрь храма был закрыт. Поплыли некоторые стены. Это происходило очень быстро. Нужно было срочно принимать решение. При всей той справедливой критике, которая была в отношении металлического каркаса, нельзя не признать, что он остановил эти движения.
– А теперь что происходит?
– А теперь на основе этого каркаса появился дополнительный металлокаркас для вывешивания памятника. Если сейчас приехать на остров, то можно увидеть Преображенскую церковь парящей в воздухе, потому что неотреставрированная часть памятника как бы висит в воздухе, а то, что мы реставрируем, перерастает снизу от фундамента вверх. Реставрируемая часть как бы догоняет то, что еще не отреставрировано. Причем то, что мы реставрируем, увеличивается в объеме, а то, что еще предстоит догнать, уменьшается, потому что происходит разборка снизу. А между этими частями – несколько метров воздуха. Это очень эффектная картинка. Именно сейчас ее можно наблюдать. На 300-летие Преображенской церкви в августе эта картинка пока еще сохранится. Кто желает это увидеть, еще может застать такое совершенно потрясающее зрелище.
Ничего подобного по сложности реставрационных процессов, по словам экспертов ЮНЕСКО, по словам специалиста с мировым именем в области реставрации деревянного зодчества канадца Эндрю Поутера, в мире не происходило и не происходит. Месяц назад нас навестили с неофициальным визитом члены ЮНЕСКО. Они сказали – в последние годы мы убедились, что в плотницком отношении это уровень международный. Но раньше у нас еще были какие-то вопросы, связанные с методиками: насколько правильно вы будете дальше отбирать материал или его возвращать в памятник. Как вы будете работать со вставками, которые на сегодняшний день блестяще делает Плотницкий центр. Тут я должен отметить, что всего три подрядчика на памятнике – это сам Музей Кижи, их очень сильный Плотницкий центр, это мы и
Директор центра Заонежье Виталий Скопин
еще питерская фирма "Алекон". Не мы одни делаем эту реставрацию. Преображенской церкви невероятно повезло, что они собрались в одном месте в одно время. Так вот, был ряд методических вопросов, которые, кстати говоря, очень сильно помогло решать именно ЮНЕСКО. Кроме этой организации нам очень сильно помогала решать самые сложные вопросы комиссия, которая создана в Минкульте, ее мы ждем на остров в ближайшее время. И не в пример прошлым годам представители ЮНЕСКО сказали: методически мы абсолютно удовлетворены тем, что происходит. И технология, и методика нас абсолютно устраивают. На сегодняшний день – это образец того, что хотелось бы видеть на других объектах деревянного зодчества.Сейчас мы реставрируем 5-й и 4-й пояса. Представьте себе Преображенскую церковь, условно поделенную на семь частей. Нижняя – самая большая, так как она затрагивает еще и трапезную. Дальше они уменьшаются по объему, ведь храм пирамидальной формы. Уже мы приступаем к главкам. Это очень эффектная, но достаточно простая работа. Самое сложное – это деформации дверных и оконных проемов, которые мы устраняли на памятнике. Если все пойдет хорошо, то к 300-летию Преображенской церкви будет собрано значительно больше половины ее физического объема, где-то 60 с лишним, ближе к 70%. Получается, что остается на реставрацию деревянного храма каких-то два-три года.
– Вы восстанавливаете из старых, подлинных бревен или заменяете их на новые? Иными словами, не будет ли это старая церковь, собранная из новых бревен?
– Те бревна, которые не способны нести нагрузки внутри памятника, которые им предстоят, меняются. Это бревна, которые получили особый износ в результате деформации, гниения и выветривания. Лес, который идет на замену, – это так называемый "спецлес", который находился в течение очень длительного времени на делянках республики Карелия. Это были самые лучшие делянки, самые лучшие стволы, которые мы находили в лесу, отбирали, метили. Я лично этим занимался и этой зимой, чтобы был запас на будущее. Можно написать целую книгу, как заготавливался лес на Преображенскую церковь. Уверенно могу сказать: качество леса, которое сейчас используется на этом памятнике, не хуже того качества, которое использовали предки в начале XVIII века. Это очень принципиально. По плотности, по смолистости, по своим визуальным качествам это потрясающий материал.
– И все-таки каков процент – сколько новых и сколько старых бревен?
– Были очень большие опасения, что памятник в слишком плохом состоянии, и придется заменить больше половины материала. Слава богу, этого не случилось. На сегодняшний день мы имеем цифру 35% замены. Соответственно, 65% – это тот исторический материал, который вернулся на свое место.