Пират – это черная дворняжка, которая живет с моими родителями в доме за городом. Мы с ним подружились почти сразу, когда я забрала его – мохнатого "медвежонка" с ушами, увешанными, словно сережками, клещами и гнидами вшей – с заправки неподалеку. Он низким урчанием выражал свой протест, когда я отмывала его в ванной, а я пыталась объяснить, что ему это лишь на пользу.
С тех пор прошло месяцев восемь: Пират превратился в среднего по размеру пса с волчьими глазами и, как кажется, успел оббегать всю округу и познакомиться с ее двуногими и четвероногими обитателями. Мы с ним так и продолжаем разговаривать, когда ходим гулять в поле недалеко от дома.
Правда, рычу уже чаще я, рассказывая ему о своем дне, о работе, об усиливающейся цензуре, о рекомендациях быть "поосторожнее" с высказываниями по поводу Украины и Крыма, о том, что, скорее всего, на моем новостном сайте придется закрывать раздел комментариев из-за "антитеррористического" закона, принятого недавно Государственной думой.
Пират никогда не устает слушать, тыкается носом мне в ладонь и иногда – словно в знак высшего доверия – показывает свои секреты: недавно я узнала, где он закопал кость, которую я ему привозила пару месяцев назад, а на прошлой неделе он с гордым выражением на морде принес мне в зубах жирную дохлую крысу.
Я купила Пирату поводок и сначала привязывала пса, когда мы ходили гулять. По трассе в нескольких сотнях метров быстро ездят самосвалы, по вечерам гоняют на старых "короллах" и "краунах" подростки. Но Пират вырос привыкшим к свободе, и теперь, когда я беру его на поводок, уныло плетется вслед за мной. Спущенный с поводка, он носится вокруг, спугивает спрятавшихся с куста птиц, катается по свежей траве, а потом, уставший, ложится около моей ноги.
Гуляем мы теперь без привязи. И, может быть, это действительно опасно, но, возвращаясь к своей собаке из шумного города и все более удушающей атмосферы российской журналистики, я понимаю, что хотя бы один из нас, пока это еще возможно, должен ходить без поводка.
Евгения Кульгина – внештатный корреспондент РС в Хабаровском крае, лауреат конкурса молодых журналистов "Вызов XXI век"
С тех пор прошло месяцев восемь: Пират превратился в среднего по размеру пса с волчьими глазами и, как кажется, успел оббегать всю округу и познакомиться с ее двуногими и четвероногими обитателями. Мы с ним так и продолжаем разговаривать, когда ходим гулять в поле недалеко от дома.
Возвращаясь к своей собаке из шумного города и все более удушающей атмосферы российской журналистики, я понимаю, что хотя бы один из нас, пока это еще возможно, должен ходить без поводка
Пират никогда не устает слушать, тыкается носом мне в ладонь и иногда – словно в знак высшего доверия – показывает свои секреты: недавно я узнала, где он закопал кость, которую я ему привозила пару месяцев назад, а на прошлой неделе он с гордым выражением на морде принес мне в зубах жирную дохлую крысу.
Я купила Пирату поводок и сначала привязывала пса, когда мы ходили гулять. По трассе в нескольких сотнях метров быстро ездят самосвалы, по вечерам гоняют на старых "короллах" и "краунах" подростки. Но Пират вырос привыкшим к свободе, и теперь, когда я беру его на поводок, уныло плетется вслед за мной. Спущенный с поводка, он носится вокруг, спугивает спрятавшихся с куста птиц, катается по свежей траве, а потом, уставший, ложится около моей ноги.
Гуляем мы теперь без привязи. И, может быть, это действительно опасно, но, возвращаясь к своей собаке из шумного города и все более удушающей атмосферы российской журналистики, я понимаю, что хотя бы один из нас, пока это еще возможно, должен ходить без поводка.
Евгения Кульгина – внештатный корреспондент РС в Хабаровском крае, лауреат конкурса молодых журналистов "Вызов XXI век"