США готовы принять закон о санкциях против венесуэльских чиновников, уличенных в нарушениях прав человека
Конгресс США и администрация президента Барака Обамы сейчас обсуждают принятие нового закона, вводящего персональные санкции против руководителей Венесуэлы, уличенных в попрании основных человеческих свобод. Этот реестр и примененные к высшим чиновникам правящего в Каракасе "чавистского" режима имущественные и визовые санкции будут аналогичны принятому в декабре 2012 году "Акту Магнитского", который с тех пор неоднократно дополнялся.
20 мая Международный комитет Сената 13 голосами против 2 одобрил законопроект о введении имущественных и визовых санкций против венесуэльских чиновников, уличенных в преследовании диссидентов. Ранее аналогичный законопроект утвердил Международный комитет Палаты представителей. Среди общественных организаций, продвигающих идею венесуэльского аналога "списка Магнитского", одним из самых активных является вашингтонский аналитический центр Foreign Policy Initiative (FPI). Старший аналитик этой организации Патрик Кристи напоминает, что по всей Венесуэле уже несколько месяцев проходят протесты, уровень недовольства населения "чавистской" властью сегодня огромен, а общественные институты в стране деградируют, и то же самое происходит с венесуэльской экономикой:
– Последний протестный цикл начался в феврале с мелких выступлений студентов, которые возмущались тем, что полиция применяет чрезмерную силу против демонстрантов и что правительство не привлекает к ответственности сотрудников органов правопорядка, превышающих свои полномочия. Власть ответила на их требования новой волной репрессий. И вот тогда ситуация на самом деле взорвалась, демонстрации стали поистине повсеместными и массовыми. Усилились и репрессии как против непосредственных участников протестов, так и против лидеров оппозиции. Накал открытого противостояния в последнее время немного спал, но протестный потенциал, уровень озлобленности населения остается, как прежде, очень высоким.
– Сравнимы ли масштабы протестов в Венесуэле с киевским Евромайданом?
– География противостояния в Венесуэле шире, чем на Украине, она охватывает всю страну, а не только столицу Каракас. Не знаю, в какой мере в киевских протестах были представлены различные слои общества, но оппозиция в Венесуэле социально весьма разнородна. Она объединяет "креативный класс", агитирующий за политические реформы, за реставрацию справедливой судебной системы, с одной стороны, а с другой – рядовых граждан, элементарно уставших от разгула преступности, бытового хаоса и острого дефицита товаров повседневного спроса, вплоть до туалетной бумаги. Дошло до того, что Венесуэла, страна с крупнейшими в мире запасами нефти, импортирует бензин!
Кровопролитие в Венесуэле при этом не было столь масштабным, как в Киеве: за все время, хоть это может прозвучать некорректно, "всего лишь" чуть более 40 погибших и около 800 раненых. Но в истории страны ничего подобного не было уже несколько десятилетий. Как не наблюдалось и того, чтобы оппозиционного парламентария лишали депутатского мандата и запрещали переступать порог Национальной ассамблеи, как это произошло с Марией Кориной Мачадо. Более того, последние протесты породили в Венесуэле новый феномен – это количество политзаключенных, измеряющееся несколькими сотнями. И среди них не только активисты и лидеры оппозиции, такие как Леопольдо Лопес, брошенный в военную тюрьму в феврале, но и простые обыватели, пришедшие посмотреть на демонстрации, или журналисты, их освещавшие.
– На демонстрациях в Венесуэле звучат призывы к правительству уважать собственную конституцию наряду с "Межамериканской демократической хартией". О каких нарушениях статей этих документов идет речь?
– Конституция Венесуэлы гарантирует каждому гражданину, что в случае задержания ему будут предъявлены официальные обвинения в течение двадцати четырех часов после помещения под стражу. Этого не происходит. Конституция также гарантирует судебное разбирательство всех жалоб на нарушения избирательной процедуры, но когда оппозиционеры оспаривают подлинность бюллетеней, поданных на прошлогодних выборах за преемника Чавеса Николаса Мадуро, суды наотрез отказываются даже рассматривать их заявления. Если говорить о "Межамериканской демократической хартии", то этот документ, принятый осенью 2001 года на заседании Организации Американских государств в Вашингтоне, закрепляет за населением всех стран Западного полушария базовые свободы слова и собраний. То есть те самые свободы, которые попирает нынешний венесуэльский режим.
– Администрация президента США Барака Обамы использует одни и те же формулировки применительно к Украине и Венесуэле, и там, и там призывая власть и оппозицию к диалогу, который, по идее, должен увенчаться "деэскалацией кризиса". Сбываются ли эти надежды в Венесуэле?
– Нам в FPI представляется, что администрация выбрала не совсем удачный подход к Венесуэле. Еще в декабре, месяца за полтора до начала нынешних протестов, государственный секретарь Джон Керри в интервью Miami Herald выразил готовность сделать со своей стороны все ради улучшения двусторонних отношений. И это несмотря на то, что Мадуро после надуманных обвинений выдворил из страны несколько американских дипломатов и продолжал страстно поносить США, обвиняя их во всех проблемах Венесуэлы. Переговоры правительства и оппозиции начались в апреле, и с тех пор, по нашим сведениям, в застенках оказались еще пятьсот активистов. Неудивительно, что на днях эти переговоры прекратились.
– Итак, идея диалога мертва, и вы предлагаете перейти от слов к делу, то есть к точечным санкциям, имущественным и визовым, против тех должностных лиц, которые грубо нарушают права венесуэльцев. Если говорить о диктатуре типа сталинской, то понятно, что ее никакими санкциями нельзя заставить соблюдать права своих граждан. Венесуэльский режим, однако, не сталинский, и FPI считает, что на него можно эффективно воздействовать. Хотя администрация Обамы, насколько я знаю, не уверена в действенности ни "списка Магнитского", ни его венесуэльского аналога, верно?
– Да, об отношении администрации Обамы можно судить хотя бы по тому факту, что заместитель госсекретаря Роберта Джейкобсон, выступая в Международном комитете Сената, заявила, что правозащитники в Венесуэле просят Белый дом на данном этапе воздержаться от введения санкций против режима Мадуро. Через несколько дней после этого администрации пришлось извиняться и объяснять, что Джейкобсон якобы ошиблась и что подобных просьб от венесуэльской оппозиции не поступало. Что касается FPI и других сторонников санкций, то мы действительно убеждены, что они могут быть полезны. Смотрите: от Каракаса до Майами всего два с половиной часа лету; венесуэльские чиновники, как мы знаем, обожают приобретать недвижимость в южной Флориде, иметь там банковские счета, ездить развлекаться. Мы ставим их перед выбором: "Хотите пользоваться благами, которые вы имеете в Америке? Будьте любезны уважать наши нравы и правила политической игры!" Мне не понятно, почему США столько лет должны терпеть от венесуэльских чиновников такое неуважение к нашим идеалам.
– Вашингтон пока ни разу не наказывал венесуэльских чиновников за нарушения прав человека, хотя незадолго до кончины Чавеса министерство финансов США ввело точечные санкции против венесуэльских должностных лиц, причастных к торговле оружием и наркобизнесу, бенефициарами которых были леворадикальные группировки в Латинской Америке. Есть ли какие-то сведения о том, были ли эти меры успешными?
– Для каких-то лиц, попавших под санкции, жизнь сильно усложнилась. Мадуро, придя к власти, не афиширует свою поддержку радикальных латиноамериканских левых столь же открыто и театрально, как его предшественник Уго Чавес. Но, поскольку меры, о которых мы говорим, выборочны, а не повсеместны, на смену наказанным чиновникам могли прийти другие, чьи имена не значились в санкционном списке.
– Вы затронули очень важный аспект проблемы. Нарушения прав человека в Венесуэле носят системный характер, это не дело рук одного злодея или крошечной горстки злоумышленников. О них знает весь чиновничий аппарат и молчаливо им потворствует. В то же время санкции, о которых вы говорите, носят не системный, а именно точечный, крайне избирательный, адресный характер. Они не направлены против режима в целом. Не видите ли вы здесь серьезного противоречия?
– Да, несомненно, ситуация очень непроста. Но мы не призываем к введению всеобщего эмбарго в отношении Венесуэлы. Такой шаг, на наш взгляд, был бы контрпродуктивен, он навредил бы тем, кому мы хотим помочь. Соединенные Штаты не находятся в состоянии войны с Венесуэлой, мы не стремимся ее разрушить; наши претензии ограничены небольшим кругом лиц, которые, пользуясь своими властными полномочиями, нарушают права тысяч и тысяч соотечественников. Если среди этих лиц найдутся те, кто прекратит преследования оппозиционеров, испугавшись санкций, то их пример может оказаться "заразительным". Мы исходим из того, что у этих людей есть шанс остаться у власти, не нарушая ничьих прав, а допуская честную политическую конкуренцию. Подобных чиновников, как находящихся во власти сегодня, так и тех, кто сменит их завтра, угроза санкций, мы надеемся, способна быстро отрезвить, – говорит старший аналитик Foreign Policy Initiative Патрик Кристи.
20 мая Международный комитет Сената 13 голосами против 2 одобрил законопроект о введении имущественных и визовых санкций против венесуэльских чиновников, уличенных в преследовании диссидентов. Ранее аналогичный законопроект утвердил Международный комитет Палаты представителей. Среди общественных организаций, продвигающих идею венесуэльского аналога "списка Магнитского", одним из самых активных является вашингтонский аналитический центр Foreign Policy Initiative (FPI). Старший аналитик этой организации Патрик Кристи напоминает, что по всей Венесуэле уже несколько месяцев проходят протесты, уровень недовольства населения "чавистской" властью сегодня огромен, а общественные институты в стране деградируют, и то же самое происходит с венесуэльской экономикой:
Полицейские разгоняют очередную антиправительственную демонстрацию в Каракасе
– Последний протестный цикл начался в феврале с мелких выступлений студентов, которые возмущались тем, что полиция применяет чрезмерную силу против демонстрантов и что правительство не привлекает к ответственности сотрудников органов правопорядка, превышающих свои полномочия. Власть ответила на их требования новой волной репрессий. И вот тогда ситуация на самом деле взорвалась, демонстрации стали поистине повсеместными и массовыми. Усилились и репрессии как против непосредственных участников протестов, так и против лидеров оппозиции. Накал открытого противостояния в последнее время немного спал, но протестный потенциал, уровень озлобленности населения остается, как прежде, очень высоким.
– Сравнимы ли масштабы протестов в Венесуэле с киевским Евромайданом?
– География противостояния в Венесуэле шире, чем на Украине, она охватывает всю страну, а не только столицу Каракас. Не знаю, в какой мере в киевских протестах были представлены различные слои общества, но оппозиция в Венесуэле социально весьма разнородна. Она объединяет "креативный класс", агитирующий за политические реформы, за реставрацию справедливой судебной системы, с одной стороны, а с другой – рядовых граждан, элементарно уставших от разгула преступности, бытового хаоса и острого дефицита товаров повседневного спроса, вплоть до туалетной бумаги. Дошло до того, что Венесуэла, страна с крупнейшими в мире запасами нефти, импортирует бензин!
Бои на улицах Каракаса. Весна 2014 года
Кровопролитие в Венесуэле при этом не было столь масштабным, как в Киеве: за все время, хоть это может прозвучать некорректно, "всего лишь" чуть более 40 погибших и около 800 раненых. Но в истории страны ничего подобного не было уже несколько десятилетий. Как не наблюдалось и того, чтобы оппозиционного парламентария лишали депутатского мандата и запрещали переступать порог Национальной ассамблеи, как это произошло с Марией Кориной Мачадо. Более того, последние протесты породили в Венесуэле новый феномен – это количество политзаключенных, измеряющееся несколькими сотнями. И среди них не только активисты и лидеры оппозиции, такие как Леопольдо Лопес, брошенный в военную тюрьму в феврале, но и простые обыватели, пришедшие посмотреть на демонстрации, или журналисты, их освещавшие.
– На демонстрациях в Венесуэле звучат призывы к правительству уважать собственную конституцию наряду с "Межамериканской демократической хартией". О каких нарушениях статей этих документов идет речь?
– Конституция Венесуэлы гарантирует каждому гражданину, что в случае задержания ему будут предъявлены официальные обвинения в течение двадцати четырех часов после помещения под стражу. Этого не происходит. Конституция также гарантирует судебное разбирательство всех жалоб на нарушения избирательной процедуры, но когда оппозиционеры оспаривают подлинность бюллетеней, поданных на прошлогодних выборах за преемника Чавеса Николаса Мадуро, суды наотрез отказываются даже рассматривать их заявления. Если говорить о "Межамериканской демократической хартии", то этот документ, принятый осенью 2001 года на заседании Организации Американских государств в Вашингтоне, закрепляет за населением всех стран Западного полушария базовые свободы слова и собраний. То есть те самые свободы, которые попирает нынешний венесуэльский режим.
Один из лидеров венесуэльской оппозиции Леопольдо Лопес третий месяц находится в военной тюрьме
– Администрация президента США Барака Обамы использует одни и те же формулировки применительно к Украине и Венесуэле, и там, и там призывая власть и оппозицию к диалогу, который, по идее, должен увенчаться "деэскалацией кризиса". Сбываются ли эти надежды в Венесуэле?
– Нам в FPI представляется, что администрация выбрала не совсем удачный подход к Венесуэле. Еще в декабре, месяца за полтора до начала нынешних протестов, государственный секретарь Джон Керри в интервью Miami Herald выразил готовность сделать со своей стороны все ради улучшения двусторонних отношений. И это несмотря на то, что Мадуро после надуманных обвинений выдворил из страны несколько американских дипломатов и продолжал страстно поносить США, обвиняя их во всех проблемах Венесуэлы. Переговоры правительства и оппозиции начались в апреле, и с тех пор, по нашим сведениям, в застенках оказались еще пятьсот активистов. Неудивительно, что на днях эти переговоры прекратились.
– Итак, идея диалога мертва, и вы предлагаете перейти от слов к делу, то есть к точечным санкциям, имущественным и визовым, против тех должностных лиц, которые грубо нарушают права венесуэльцев. Если говорить о диктатуре типа сталинской, то понятно, что ее никакими санкциями нельзя заставить соблюдать права своих граждан. Венесуэльский режим, однако, не сталинский, и FPI считает, что на него можно эффективно воздействовать. Хотя администрация Обамы, насколько я знаю, не уверена в действенности ни "списка Магнитского", ни его венесуэльского аналога, верно?
Венесуэльские чиновники, как мы знаем, обожают приобретать недвижимость в южной Флориде, иметь там банковские счета, ездить развлекаться
– Да, об отношении администрации Обамы можно судить хотя бы по тому факту, что заместитель госсекретаря Роберта Джейкобсон, выступая в Международном комитете Сената, заявила, что правозащитники в Венесуэле просят Белый дом на данном этапе воздержаться от введения санкций против режима Мадуро. Через несколько дней после этого администрации пришлось извиняться и объяснять, что Джейкобсон якобы ошиблась и что подобных просьб от венесуэльской оппозиции не поступало. Что касается FPI и других сторонников санкций, то мы действительно убеждены, что они могут быть полезны. Смотрите: от Каракаса до Майами всего два с половиной часа лету; венесуэльские чиновники, как мы знаем, обожают приобретать недвижимость в южной Флориде, иметь там банковские счета, ездить развлекаться. Мы ставим их перед выбором: "Хотите пользоваться благами, которые вы имеете в Америке? Будьте любезны уважать наши нравы и правила политической игры!" Мне не понятно, почему США столько лет должны терпеть от венесуэльских чиновников такое неуважение к нашим идеалам.
– Вашингтон пока ни разу не наказывал венесуэльских чиновников за нарушения прав человека, хотя незадолго до кончины Чавеса министерство финансов США ввело точечные санкции против венесуэльских должностных лиц, причастных к торговле оружием и наркобизнесу, бенефициарами которых были леворадикальные группировки в Латинской Америке. Есть ли какие-то сведения о том, были ли эти меры успешными?
Пляжи и набережные Майами - любимое место отдыха высокопоставленных венесуэльских "революционеров"
– Для каких-то лиц, попавших под санкции, жизнь сильно усложнилась. Мадуро, придя к власти, не афиширует свою поддержку радикальных латиноамериканских левых столь же открыто и театрально, как его предшественник Уго Чавес. Но, поскольку меры, о которых мы говорим, выборочны, а не повсеместны, на смену наказанным чиновникам могли прийти другие, чьи имена не значились в санкционном списке.
– Вы затронули очень важный аспект проблемы. Нарушения прав человека в Венесуэле носят системный характер, это не дело рук одного злодея или крошечной горстки злоумышленников. О них знает весь чиновничий аппарат и молчаливо им потворствует. В то же время санкции, о которых вы говорите, носят не системный, а именно точечный, крайне избирательный, адресный характер. Они не направлены против режима в целом. Не видите ли вы здесь серьезного противоречия?
– Да, несомненно, ситуация очень непроста. Но мы не призываем к введению всеобщего эмбарго в отношении Венесуэлы. Такой шаг, на наш взгляд, был бы контрпродуктивен, он навредил бы тем, кому мы хотим помочь. Соединенные Штаты не находятся в состоянии войны с Венесуэлой, мы не стремимся ее разрушить; наши претензии ограничены небольшим кругом лиц, которые, пользуясь своими властными полномочиями, нарушают права тысяч и тысяч соотечественников. Если среди этих лиц найдутся те, кто прекратит преследования оппозиционеров, испугавшись санкций, то их пример может оказаться "заразительным". Мы исходим из того, что у этих людей есть шанс остаться у власти, не нарушая ничьих прав, а допуская честную политическую конкуренцию. Подобных чиновников, как находящихся во власти сегодня, так и тех, кто сменит их завтра, угроза санкций, мы надеемся, способна быстро отрезвить, – говорит старший аналитик Foreign Policy Initiative Патрик Кристи.