Елена Рыковцева: 7 июня – инаугурация Петра Порошенко в Киеве. Обсуждать будем строго эту фигуру, ее перспективы, что сможет сделать для Украины Петр Порошенко, сумеет ли он погасить этот конфликт, который мучает, терзает страну. Я представляю гостей нашей программы: с нами Павел Каныгин. Мы впервые видим его в студии, хотя уже общались по Скайпу после того, как Павла счастливо освободили из артемовского плена. Я представляю вам нашего второго гостя: с нами Алексей Гарань, профессор политологии Киево-Могилянской академии. Павел, вы видели лично Порошенко, вы с ним общались, вы брали у него два интервью. Первые впечатления ваши? Зачем два понадобилось, во-первых?
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Порошенко, Россия и восток Украины
Полная видеозапись эфира
Павел Каныгин: Первое интервью я брал, когда Майдан был в самом разгаре – это был декабрь 2013 года, тогда еще никто не мог вообразить, что Петр Алексеевич Порошенко через полгода станет президентом. По крайней мере, большая часть, я так полагаю, наблюдателей и простых украинцев об этом не догадывалась. Но я уже тогда почувствовал. Тогда я с ним беседовал просто как с одним из спонсоров Евромайдана, он этого не скрывал. "Дрова, вода и еда – это все делал я, Петр Алексеевич Порошенко". Я его спрашивал: вы вообще себя видите в новом качестве, в новом правительстве Украины? Какие у вас, грубо говоря, амбиции? Он сказал: "Вы знаете, я в этой стране работаю Петром Алексеевичем Порошенко". Таким образом частично ушел от прямого ответа, кем он себя видит. Но эта фраза очень красивая на самом деле, заготовленная или экспромтом, хорошая, на самом деле. Она меня сразу навела на мысль, что...
Елена Рыковцева: Что готовится.
Павел Каныгин: Да. А потом мою мысль о том, что он готовится, подкрепила Анна Герман. Я у нее брал интервью буквально за неделю до встречи с Порошенко в Киеве. Она один из основных советников была Януковича, такая теневая леди, очень влиятельная, в том числе и до сих пор. Она сказала, что уже в 2012 году многие в украинском истеблишменте ставили на Порошенко, уже искали какого-то следующего претендента на кресло главы Украины. По крайней мере, она так рассказывает. Она описывает случай, что она как-то зашла к нему в кабинет, когда он был еще министром иностранных дел Украины, написала ему на бумажке: "Петр Алексеевич, вся надежда на вас". Я спрашиваю ее: "Анна, а почему вы написали на бумажке?". "Все же прослушивалось, и я хотела просто дать ему понять, что я надеюсь на него". Может быть, это тоже красивая легенда. Я попросил Порошенко прокомментировать эту историю, он сказал, что теории заговоров не комментирует.
Елена Рыковцева: Это очень интересно. Алексей, никто действительно не думал, что Порошенко будет баллотироваться в президенты, думали, что это будет Кличко. И казалось, что у него высокие шансы. Чуть ли не шли разговоры среди серьезных политологов, я сама их слышала, среди российских, что с Западом договорился Кличко, что он будет, они его напутствовали на это выдвижение. Вы как политолог, как аналитик чувствовали, что там будет именно Порошенко, вы предполагали такой ход событий, что Кличко уступает ему это место кандидатское? А вы, Павел, кстати сказать, вы когда услышали, что Кличко ему уступает, вы удивились?
Павел Каныгин: Вы знаете, удивился, но Кличко, по крайней мере, его медийный образ, постепенно людям становилось понятно, что он не так подготовлен для такой работы, тем более, в такой сложный период, у него нет за плечами менеджмента крупных компаний, он не руководил большими направлениями в бизнесе, вообще в бизнесе не особо засвечен. А как-то сложилось такое мнение, что нужен хозяйственник, который побывал в шкуре управленца, у которого есть опыт работы, в том числе, который известен на Западе и с которым может договориться Москва. Кличко начал постепенно сливаться и подниматься одновременно Порошенко. Об их тандеме стало известно еще весной, что они идут вместе в одной связке.
Алексей Гарань: Собственно говоря, о динамике рейтинга. Евромайдан изменил расстановку сил. Потому что Кличко действительно по всем опросам легко побеждал Януковича. Уход Януковича перевел дискуссию в другую плоскость. Яценюк пошел в правительство, Кличко становился одним из трех кандидатов – Порошенко, Тимошенко и Кличко. Конечно, ему было бы сложно вести дискуссию по экономическим проблемам в этой тройке. Поэтому, я думаю, рейтинг Кличко начал действительно падать. Тут еще один момент. Дело в том, что на Майдане Кличко, Яценюк, Тягнибок, поскольку они были лидерами политических сил трех основных, они вынуждены были вступать в переговорный процесс с Януковичем. Они вынуждены были это делать. В конечном итоге они даже подписали при посредничестве Запада, Лукин отказался, представитель Путина, хотя принимал участие как посредник, подписать это соглашение. Они подписали это соглашение с Януковичем, которое Майдан разочаровало. Порошенко с одной стороны четко ассоциировался с Майданом, он был не только спонсором, он входил в совет Майдана, он был на трибуне Майдана в самое рискованное время. Но с другой стороны он был за те непопулярные решения, которые вынуждены были принимать другие политики, которые участвовали в переговорном процессе с Януковичем. Рейтинг тех стал падать, а Порошенко, соответственно, свой наращивал.
Елена Рыковцева: Любопытно, что Украина, которую как бы достала власть олигархов и как бы она в том числе и против этого восстала, выбирает искренне, честно, делает ставку на Порошенко, за что ее, конечно, попрекает российское телевидение: вот опять пришли олигархи. Как, Алексей, вы объясните вот это прощение олигархического клана в его лице, которое совершил украинский народ, вновь выбрав совершенно осознанно, осмысленно олигарха?
Алексей Гарань: Давайте немножко не упрощать. Были олигархи, которые сотрудничали, являлись составной частью режима Януковича и грабили страну откровенно. Против этой системы и восстал Майдан. С Порошенко не все так просто. Во-первых, он не принадлежит к самым крупным и самым одиозным олигархам. Во-вторых, он и в 2004 году и сейчас очень четко себя позиционировал с Майданом, опять же в тот период, когда это было достаточно рискованно. Он создал в свое время Пятый канал, который был единственный не подцензурный, при Кучме еще, который сохраняет достаточно сбалансированное освещение событий и сейчас, и при Януковиче. Поэтому у него есть большие заслуги перед демократическим движением. А о той проблеме, о которой вы сказали – о разделении бизнеса и политики, об этом говорят все. Слава богу, что у нас свободное общество, деятельность Порошенко будет под микроскопом. Он обещал продать свой бизнес, за исключением Пятого канала. Еще один момент, на который я хотел бы обратить внимание. Сейчас выполнено одно из первых требований Майдана – это возвращение к конституционной реформе 2004 года. Это означает, что наша модель не является президентской, а она является смешанной, и более того, основная исполнительная власть принадлежит больше правительству, которое должно опираться на коалицию в парламенте. Поэтому президент не является всемогущим, он является верховным главнокомандующим, у него много других полномочий, но он, формируя свою политику, во многих моментах должен действовать совместно с правительством. Тут возникает другой вопрос – это вопрос досрочных парламентских выборов.
Елена Рыковцева: Простите, пожалуйста, я очень упрощенно спрошу: правда ли, что Яценюк главнее Порошенко в этой модели?
Алексей Гарань: Это сложно сказать. Еще раз скажу: для того, чтобы управлять страной, должно быть совместно. У нас сейчас действует та модель, которая была при Ющенко, сначала Ющенко с Януковичем спорил, потом Ющенко с Тимошенко спорил, они не могли полномочия разделить. Для того, чтобы страна двигалась вперед, вообще формировалась эффективная политика, должно быть взаимодействие. Сейчас Порошенко заявил о том, что он готов взаимодействовать с Яценюком, я думаю, что это очень правильно. С символической точки зрения, конечно, понятно, что президент имеет большее значение, поскольку он и избирается прямым голосованием, то есть прямая легитимность, он является верховным главнокомандующим, он представляет страну за рубежом, у него право вето на решения парламента и так далее. Но многие вещи они должны по конституции делать совместно. Например, назначение руководителей городских и районных администраций, они должны принимать решение консенсусно. Скажем, отправить Яценюка в отставку Порошенко просто так не может, у него для этого нет полномочий. Он это может сделать, но другим путем – через коалицию, через отставку Кабмина, а прямо, скажем, захотел и отставил премьера, он это сделать не может, у него нет тех полномочий, которые были в свое время у Кучмы, потом возвратил себе Янукович.
Елена Рыковцева: Насколько я понимаю, в этой конституции очень необычный, абсолютно обратный момент по сравнению с Российской Федерацией, что не он предлагает премьера Верховному совету, который если три раза его не утвердит, распускается президентом, а наоборот Верховный совет, Верховная Рада предлагает свою кандидатуру президенту.
Алексей Гарань: Вы абсолютно правы, наша модель является гораздо более сбалансированной, гораздо более европейской. Потому что правительство подотчетно парламенту и формируется по результатам выборов.
Елена Рыковцева: Павел, ваше второе интервью, вторая встреча с Порошенко, он изменился, вы нашли другого человека?
Павел Каныгин: По правде, это был тот же Порошенко. Это был уставший и измотанный предвыборной спринтерской кампанией человек. Я редко видел такого уставшего человека. Мне казалось в какой-то момент, что интервью не получится с ним, он настолько измотан, что, казалось, веки держатся каким-то волшебством, они падают. Но он сумел как-то очень быстро собраться, человек, который моментально берет себя в руки. Он скрытые резервы находит возможность использовать. Конечно, это был не просто Петр Алексеевич Порошенко, спонсор Майдана – это уже был человек, который говорил как без пяти минут президент, точнее, как президент. Он уже говорил: мы сделаем, мы будем, мы планируем. И было понятно, хотя 12 часов до закрытия избирательных участков оставалось, но он уже знал, что победа за ним. К тому же было неясно, как себя поведет Юлия Тимошенко, которая обещала третий Майдан. Как мы видим, все это закончилось угрозами и обещаниями, ничего не было, Юлия Тимошенко поздравила его с победой. Вероятно, ему было известно об этом, что она не будет никак сопротивляться. Он был очень уверенный и очень жестко высказывался по поводу российской агрессии, по поводу Крыма, по поводу Донбасса, где он, естественно, видит некое влияние Москвы, некое влияние России, по крайней мере, сил, связанных с Россией. Как раз я и многие наблюдатели в Москве ожидали какой-то более мягкой позиции, более дипломатичной, более обтекаемой и гибкой, что он тут же попытается найти язык с Москвой, по крайней мере, сделает какой-то шаг в этом направлении. Но в первом интервью никаких реверансов, абсолютно нет. Крым всегда будет точкой напряженности в наших отношениях, мы никогда не согласимся с потерей Крыма, это всегда будет больным местом, это всегда будет язва, Донбасс может привести к войне. То есть он не сказал так прямо, но дал понять, что Донбасс – это последнее, после чего, сам Бог может сказать, что случится дальше.
Елена Рыковцева: Но Донбасс он не сдает, естественно.
Павел Каныгин: Он пообещал, что это будет его первая поездка в статусе президента в Донецк после инаугурации. Поэтому сейчас все ждут, действительно ли он соберется туда ехать. Мы сегодня видим, что боевики Донецкой народной республики стали вовсю укреплять территорию рядом с аэропортом, привезли туда мешки с песком, установили блокпосты. Пушилин сказал, что визита Порошенко мы не допустим в Донецк.
Елена Рыковцева: Павел, отвечая на вопрос слушателя – чем закончилась эта история, в результате чего погибли люди в Луганске?
Павел Каныгин: Версий две: одна, которую передают российские официальные СМИ, другая – украинцы. Украинцы говорят, что выстрелили из ПЗРК по самолету, попал снаряд в здание, потому что сработал на кондиционер. Там работал кондиционер, который своим теплом привлек стрелу. Проросийские силы и российские средства массовой информации утверждают, что нет, это самолет выпустил бомбу специально по зданию администрации. По некоторым каналам говорят, что это была кассетная бомба. Мне кажется, что эти люди не представляют, что такое кассетная бомба. Там бы был разрушен целый квартал, и была бы огромная воронка, если бы это была кассетная бомба, а там всего лишь дырка между подоконником третьего этажа и карнизом. Скорее речь идет о некоем попадании то ли миномета, то ли гранатомета, но это явно не кассетная бомба.
Елена Рыковцева: Как Петру Порошенко удастся все это остановить? Он настроен жестко и решительно. Алексей, как вы считаете, что может предпринять Порошенко в этой ситуации? Простят ли ему люди военные действия, погибших других людей, мирных жителей? – спрашивают слушатели Как он сможет из этого выруливать?
Алексей Гарань: Гость ваш в студии уважаемый Павел сказал: некое влияние России. Послушайте, о чем мы говорим? Россия ведет необъявленную войну, и это действительно война по полной программе, с российскими спецназовцами, с полной амуницией, с прорыванием грузовиков с боевиками через границу. Давайте поставим точки над i – это идет необъявленная война России, а не говорить о том, что эта ответственность лежит на двух сторонах, о том, что украинская сторона бомбит и так далее. Вы, я думаю, помните, как реагировал ваш президент на действия террористов, он вообще не считался ни с чем, в том числе и с мирными жителями в Москве, когда был штурм "Норд-Оста". Я думаю, по сравнению с этим реакцию украинской стороны мы все время ждали. В Крыму мы не сделали вообще ни одного выстрела, а в Донбассе, к сожалению, нас вынудили к тому, что мы должны отвечать. Гибнут наши украинские люди, независимо, с какой стороны они находятся – это действительно беда. Но господину Путину, к сожалению, на это начхать, на пролитую кровь украинцев. Это такая преамбула, чтобы было понятно, о чем мы говорим.
Елена Рыковцева: Как вы считаете, что может здесь сделать Порошенко? Сколько "последних предупреждений" было адресовано этим людям, которые засели в этих зданиях с оружием в руках. Вчера мне гости говорили, что их готовы амнистировать в любую минуту, если они сложат оружие. Но тем не менее, они оружие не складывают, война идет. Что Порошенко может сделать, как будет дальше?
Алексей Гарань: Тут есть две составляющие – одна военная, другая политическая. С теми людьми, с которыми можно разговаривать, нужно вести политический диалог. Когда мы говорим слово "сепаратисты", да, есть люди, которые действительно хотят отделения и присоединения к России, они в меньшинстве – это показывают все результаты социологических опросов, но они настроены агрессивно. До момента, пока они не взяли, не захватили оружие и не начали убивать других людей, политический диалог был возможен. Новая власть украинская с самого начала предложила программу децентрализации, включая изменения в конституции. Это было сделано сразу, как был сформирован кабинет Яценюка. Но почему-то тогда этого не заметили, началась эскалация конфликта. Я так понимаю, Порошенко эту линию децентрализации будет проводить. Он пообещал, что он сделает определенные предложения, какие-то контуры уже есть сейчас.
В отношении военной операции, с теми людьми, которые воюют, которые убивают, грабят, которые задерживают заложников, конечно, с этими людьми нужно разговаривать жестко. Безусловно, что сейчас мы получим без приставки и.о., это будет президент, верховный главнокомандующий, он внесет полноценные фигуры министра обороны, главы службы безопасности. Я думаю, будет больше координации, больше решительности. Потому что в проведении как раз антитеррористической операции украинские силы делали шаг вперед, а потом как бы шаг назад. Они демонстрировали, что могут уничтожить боевиков, КамАЗы, которые прорываются с российской границы, а потом отходят назад. Не хватало решительности и скоординированности. Поэтому должен быть политический диалог и, безусловно, продолжение антитеррористической операции.
Третий компонент – это те санкции, которые Запад ввел против людей из окружения Путина. Я думаю, что это очень важный момент, потому что, к сожалению, в этом вопросе господин Путин считается только с силой. Это, я думаю, серьезный фактор, который заставляет его маневрировать и говорить, что он не поддерживал псевдореферендум, отводить российские войска от украинской границы.
Павел Каныгин: Вы считаете, что Путин имеет какое-то влияние на господ Гиркина, Бородая, Беса прямое, он держит с ними связь?
Алексей Гарань: Безусловно. Это все было бы невозможно без прямой поддержки России. Извините, есть украинско-российская граница, если российские пограничники пропускают 8 КамАЗов с боевиками, полных вооружения, через свою границу.
Елена Рыковцева: Украинские пограничники их тоже впустили 8 КамАЗов на свою территорию с боевиками вооруженными?
Алексей Гарань: Украинские пограничники обороняются, раньше не применялась авиация, сейчас прилетели вертолеты, самолеты и по этим КамАЗам нанесли соответствующий удар. Мы должны понимать, что Украина была не готова к такому типу войны, мы вообще не ожидали, что такое возможно. Мы не ожидали, что возможна террористическая война, которую поддерживают из России. Так же мы не ожидали, что будет аннексия Крыма – это действительно в голову не укладывается.
Елена Рыковцева: Павел, сформулируйте ваше представление о том, как Россия участвует в конфликте.
Павел Каныгин: Я не знаю, был ли господин Гарань на месте, видел ли он, что там происходит, я там был неоднократно, провел не одну неделю. Я могу сказать, что вы слишком упрощаете то, что там происходит, там все очень сложно. Это не просто необъявленная война России в адрес Украины. Максимум, что мы можем говорить, что Россия некоторым образом способствует эскалации конфликта, да, она нагнетает ситуацию, какая-то есть поддержка. Но эти люди, которые там воюют, они не управляются напрямую из Кремля. Уже прошло то время, когда можно было так говорить. Там силы абсолютно не контролируемые. Можно предположить, что Стрелков-Гиркин, любитель военных реконструкций, на него имеют некоторые выходы представители ГРУ или администрация президента, допустим.
Елена Рыковцева: Журналисты федеральных каналов имеют по Скайпу на них выход, выводят их в эфир регулярно.
Павел Каныгин: На самые разные группировки, которые там сейчас правят бал, в том числе бандитские, которые занимаются просто рэкетом, на различные казачьи дружины, которые так же установили в некоторых селах и деревнях свою власть, никакой власти не имеют – это абсолютная анархия. Надо сказать и о мирном населении, которое в небольшой части поддерживает сепаратизм, которое прет на танки, которое готово вставать на пути войск и быть живым щитом для этих самых ополченцев, которые, конечно, поступают очень низко, прячась за ними. Но там все очень сложно. Такую простую картину, как вы рисуете, мне кажется, все-таки...
Елена Рыковцева: Когда, Павел, я прочитала вашу статью о том, как эти люди с вами обращались и общались, это такое дно человеческое, эти люди, которые ненавидят вас за то, что вы можете отдохнуть в Болгарии, за то, что у вас иностранные часы на руке. Просто ненависть классовая за то, что у человека на две гривны в кошельке больше. Я впервые подумала, я никогда не допускала мысль о том, что Донбасс может куда-то отойти от Украины, но впервые я подумала: оставить их один на один и пусть они с ними разбираются. Потому что, что можно с этими людьми сделать, я не представляю. Какие переговоры с ними возможны? Это деклассированные элементы, как сказали бы раньше.
Павел Каныгин: Таких там не большинство, как мы говорим. При этом мы знаем случаи, примеры, когда все-таки среди этих сепаратистов, ополченцев есть достойные люди, как бы это странно ни звучало, как бы ни отнеслись наши украинские слушатели к этому. Там все очень сложно. Там есть и бандиты, есть люди, истово верующие в идею восстановления некоей Российской империи, люди, которые мнят себя последователями Деникина и возрождения белого офицерского движения, все эти вещи там присутствуют. Я против упрощения. Когда спрашивают, какой вы видите выход, я не могу прямо сказать. Господин Гарань думает, что если наложить санкции на окружение Путина, на "Газпром" и на другие компании, и таким образом отвадить Россию от поддержки сепаратистов, все после этого станет сразу же нормально, я не могу сказать. Там уже пролилось достаточно крови для того, чтобы люди начали, как та, так и другая сторона мстить за эти жертвы.
Елена Рыковцева: Алексей Васильевич, у вас была такая фраза, что есть там кто-то, с кем можно переговариваться. Вы можете их как-то оформить, назвать, с кем может украинская сторона цивилизованно разговаривать?
Алексей Гарань: Я хочу пояснить свою позицию уважаемому господину Павлу. Я хотел бы сказать: я не упрощаю ситуацию, я знаю, что она сложная, я знаю, что там масса разных групп, которые действительно действуют в каком-то автономном режиме, которые сложно контролировать. Там и вооруженный криминалитет, и вооруженные люмпены, все это есть, я с этим согласен. Все это было подожжено непосредственно с помощью России. Были упомянуты казачьи дружины, извините, а откуда взялись казачьи дружины? Как они прошли российский кордон? Откуда взялись чеченцы, осетины, которые составляют основу, может сейчас уже нет, потому что многие были разгромлены, но которые были в этом батальоне "Восток"? На каком основании Кадыров делает заявления о том, что мы отомстим за кровь чеченцев пролитую? Говорит, что у нас 74 тысячи чеченцев, которые готовы с оружием в руках идти в Украину. Это они там будут православные ценности отстаивать? Поэтому я говорю о том, что Россия несет прямую ответственность за то, что сейчас происходит на Донбассе. А вылечить, конечно, все это будет очень сложно. Потому что когда пролита кровь, как сложно все это сделать. Тем не менее, я думаю, если не будет сейчас поддержки России, если граница будет закрыта для этих боевиков, будет намного меньше жертв. Удастся тогда вести диалог. А с кем вести диалог? Тут может быть амнистия, которая объявлялась, я думаю, что можно пойти и на то, чтобы сделать коридор для тех, кто хочет уйти в Россию. С остальными та программа, о которой я говорил: вы хотите изменить местную власть? Пожалуйста, есть для этого выборы. Вы хотите изменить ваше представительство в парламенте? Пожалуйста, для этого будут досрочные выборы, принимайте в них участие. Точно так же, как в этих президентских выборах принимали участие и представители Партии регионов, и официальные, и неофициальные и так далее. Кстати, я хотел бы обратить внимание, что даже на Луганщине в условиях боевых действий проголосовало практически 40% избирателей – это колоссальная цифра. На данный момент 22 района контролируется правительственными войсками и 10 или 12 контролируется сепаратистами. Если бы Россия перестала засылать к нам вооруженных боевиков, конфликт удалось бы решить с гораздо меньшим количеством жертв.
Елена Рыковцева: Если Россия и не засылает, официально Кремль не отправляет по разнарядке туда боевиков, то призывы, которые мы слышим на федеральных каналах – поможем славянским братьям, они, конечно, людей на эти действия совершенно самостоятельно организовывают.
Павел Каныгин: Я думаю, что очень много желающих найдутся отправиться и помочь. Ровно об этом и речь.
Елена Рыковцева: Но их на это, конечно, провоцируют. То, что мы видим своими глазами, их на это провоцируют, их подначивают с самых высоких трибун. А чего мы не видим, Алексей, и чем вы меня сейчас поразили – это цитатой Кадырова. Все, что я знаю, что говорил Кадыров: да, там есть 14 чеченских ополченцев. Про то, что мы пойдем и отомстим, 70 тысяч готовы выйти, когда он такое сказал?
Алексей Гарань: Эта цитата есть, она достаточно развернутая. Он сказал, что есть 74 тысячи, как-то их посчитали. Он сказал, что мы их сдерживаем, но в случае чего люди готовы отправиться. Не только Кадыров, сейчас там появились осетины, сейчас там появились ингуши. Президент Ингушетии сделал как раз достаточно сбалансированное заявление, он сказал, что не нужно отправляться, никто вас туда не звал, дорогие мусульмане. Украинские мусульмане обращаются к российским мусульманам и говорят, что, пожалуйста, не идите к нам в страну, мы сами будем разбираться со своими проблемами.
Елена Рыковцева: Интересно, что и с востока мы никаких заявлений не слышим оформленных. Кроме, конечно, Стрелкова и так далее. Никаких заявлений от имени народа, общественных организаций мы не слышали: приходите к нам с оружием в руках, дорогие россияне.Нашли мы сейчас цитату Кадырова. Он давал интервью программе "Неделя" и сказал, что в случае "соответствующего приказа" он готов направить 74 тысячи чеченцев наводить порядок на Украине. Что означает в его представлении "наводить порядок", мы можем только догадываться. От кого – мы знаем приказ. То есть он ждет отмашки Кремля и скорее всего он этого не дождется. И так же он говорит абсолютно откровенную вещь, что ему приходится сдерживать своих чеченцев, чтобы они туда не шли, потому что война у чеченцев в крови и они только и ждут, чтобы взять оружие и пойти куда-то повоевать. Говорит: я и сам такой.
Павел, немножко смешно, но тем не менее. Мне кажется, что Порошенко без его бизнеса, от которого он пообещал целиком отказаться, за исключением 5-го канала, уже и не Порошенко, я имею в виду, конечно, его шоколадный бизнес. У меня есть подруга в Западной Украине, которая сказала: "За его конфеты я готова ему простить все". Не жалко вам лично, что это будут уже не конфеты Порошенко, а чьи-то еще?
Павел Каныгин: Мне не жалко. Мне кажется, что тот, кто купит его бизнес, он не станет его портить, если, конечно, не продаст заведомо врагам, связанным с Онищенко.
Елена Рыковцева: Вы считаете, что правильно он расстается с бизнесом?
Павел Каныгин: Конечно, зачем он ему?
Елена Рыковцева: Правильно, что он не расстается с Пятым каналом?
Павел Каныгин: Вот тут все-таки я не знаю. Мне кажется, Пятый канал – тот его ресурс, который он ни в коем случае не захочет терять. Как бы я поступил? Мне нужно пройти через все то, что прошел Порошенко, чтобы ответить на этот вопрос. Пусть остается.
ЭФИР ЦЕЛИКОМ, СО ЗВОНКАМИ СЛУШАТЕЛЙ, МОЖНО УВИДЕТЬ В ПОЛНОЙ ВИЕДЕОВЕРСИИ ЗДЕСЬ ЖЕ
Петр Порошенко и Виталий Кличко в Одессе 3 мая 2014 г.
