– Тебе нравится Варшава? Да? А чему тут нравиться-то? Вот Москва другое дело. Москва – мой любимый город.
Это Марцин, друг моих друзей. Ему чуть больше тридцати. Он работал в Москве чуть больше года и мечтает туда вернуться. Марцин специалист по охране правительственного уровня, только что отработал на варшавских президентских визитах, но о них говорить не положено. Зато он целый час говорит о Москве так, что мне кажется: я опять полюблю этот невыносимый город. Мы сидим в баре на улице с говорящим названием Хмельна, недалеко от Маршалковской.
– Когда я ехал в Москву, я думал, у вас ничего нет. Оказалось, у вас такие прекрасные магазины – и продукты, и вещи! Обожаю московское мороженое, оно – как это сказать? – натуральное, не то что польское. Москва – красавица! Она красива днем, но ночью, из-за освещения, она просто волшебная! Город огней!
Комментарий друзей: Марцин жил в высотке в центре и по вечерам наблюдал московскую подсветку. По вечерам он любил прошвырнуться по барам, но не с целью напиться, а с целью прогуляться по городу. Любимые заведения: бар “Камчатка”, чебуречная “Советская”, шаверма-бар рядом с метро "Белорусская", Словацкий дом (пиво по 70 рублей).
– Безопасность – то, что я знаю. В Москве совершенно безопасно! В Варшаве полно этих бритоголовых агрессивных мужиков, пьяных, после 9 вечера ходить противно. Да, я знаю, что у вас на окраинах тоже такие есть, но на то и окраины. А у нас такое в центре.
– Дорогой, но у нас тоже небезопасно. Как ты ходил в 12 ночи по Москве?
Комментарий друзей и Марцина: Марцин владеет кикбоксингом и умеет правильно одеваться. Он надевал спортивный костюм с капюшоном, и проблем не было.
– У вас очень добрые люди. Когда я останавливался с картой, ко мне обязательно кто-то подходил и спрашивал, чем помочь, подробно рассказывал.
Общий смех комментаторов: нам кажется, что это какой-то другой город, не Москва. Марцин, наверное, у тебя открытое славянское лицо и добрый характер. Марцин смеется: честное слово, всякий раз с картой у меня было так!
– И потом, ваше метро! У нас в Варшаве всего 11 станций, и те работают кое-как. А у вас их больше 200, и все работает, ходит вовремя. И красота там какая! "Маяковская" – лучшая станция.
Комментарий: Марцин ходил на работу пешком. Он не в курсе, что такое человеческие пробки в 9 утра на кольцевой или в 6.15 вечера на "Библиотеке Ленина", переход на "Боровицкую".
– У нас в Варшаве все дрожат за свои рабочие места, боятся конкуренции. Я приехал из провинции, и на меня здесь долго смотрели, как на чужака. Здесь плохо относятся к приезжим. А в Москве я ничего такого не заметил.
Общий смех комментаторов. Рассказываем о “понаехавших”, о трудовом рынке мигрантов, о бытовой ксенофобии. Я понимаю эту любовь Марцина к Москве, как “понаехавшая” в нее из провинции. Моей любви к ней хватило года на три, это было в начале нулевых. Это город больших энергий, пространств, честолюбий; сначала он приводит в восторг амбициозного дилетанта.
Когда-то я сравнивала ее с Нью-Йорком, лет 15 назад казалось, что у них похожий пульс главных городов главных стран, городов, где успех человека зависит только от его способностей, а не от связей, цвета кожи, денег. Когда-то я сравнивала ее с Берлином, лет 12 назад казалось, что Москва станет столицей современного искусства и архитектуры, больших строек. Никогда не сравнивала с Лондоном, это другой уровень цивилизации. С Парижем и Римом сравнения абсолютно нерелевантны, это другой подход к пониманию цивилизации. Москву можно сравнивать только со столицами бывших стран Восточного блока. В этом сравнении она, Марцин, безусловно, выигрывает – благодаря нефтедоллару и усилиям всей России.
Москва могла бы стать мировым мегаполисом, если бы не чванство верхних политических элит, переходящее в мракобесие. Ради защиты местных капиталов затевалась новая автаркия и идет сегодня пропагандистская война с Украиной. Ради баланса власти прикармливались националистические группировки, а в медиа вбрасывались фигуры инакомыслящих от “болотников” до геев. Москва на моих глазах медленно реанимировала идею великого вождя Сталина и себя как центра империи. Ей трудно признать свою вопиющую провинциальность.
Единственное, точнее, единственные, что я люблю сейчас в Москве, – это мои друзья. По Московскому бюро Свободы, по литературным интересам, все больше связанным с переводами или документалистикой, по стилю мышления, по “Мемориалу” и “Фаланстеру”, по московским протестам и судам. Лучшие люди Москвы составляют ее славу, в том числе международную. Только Москва сейчас, похоже, не особенно хочет их слышать.
Елена Фанайлова – поэт, лауреат нескольких литературных премий, автор и ведущий программы Радио Свобода "Свобода в клубах"
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
Это Марцин, друг моих друзей. Ему чуть больше тридцати. Он работал в Москве чуть больше года и мечтает туда вернуться. Марцин специалист по охране правительственного уровня, только что отработал на варшавских президентских визитах, но о них говорить не положено. Зато он целый час говорит о Москве так, что мне кажется: я опять полюблю этот невыносимый город. Мы сидим в баре на улице с говорящим названием Хмельна, недалеко от Маршалковской.
– Когда я ехал в Москву, я думал, у вас ничего нет. Оказалось, у вас такие прекрасные магазины – и продукты, и вещи! Обожаю московское мороженое, оно – как это сказать? – натуральное, не то что польское. Москва – красавица! Она красива днем, но ночью, из-за освещения, она просто волшебная! Город огней!
Комментарий друзей: Марцин жил в высотке в центре и по вечерам наблюдал московскую подсветку. По вечерам он любил прошвырнуться по барам, но не с целью напиться, а с целью прогуляться по городу. Любимые заведения: бар “Камчатка”, чебуречная “Советская”, шаверма-бар рядом с метро "Белорусская", Словацкий дом (пиво по 70 рублей).
– Безопасность – то, что я знаю. В Москве совершенно безопасно! В Варшаве полно этих бритоголовых агрессивных мужиков, пьяных, после 9 вечера ходить противно. Да, я знаю, что у вас на окраинах тоже такие есть, но на то и окраины. А у нас такое в центре.
– Дорогой, но у нас тоже небезопасно. Как ты ходил в 12 ночи по Москве?
Комментарий друзей и Марцина: Марцин владеет кикбоксингом и умеет правильно одеваться. Он надевал спортивный костюм с капюшоном, и проблем не было.
– У вас очень добрые люди. Когда я останавливался с картой, ко мне обязательно кто-то подходил и спрашивал, чем помочь, подробно рассказывал.
Общий смех комментаторов: нам кажется, что это какой-то другой город, не Москва. Марцин, наверное, у тебя открытое славянское лицо и добрый характер. Марцин смеется: честное слово, всякий раз с картой у меня было так!
– И потом, ваше метро! У нас в Варшаве всего 11 станций, и те работают кое-как. А у вас их больше 200, и все работает, ходит вовремя. И красота там какая! "Маяковская" – лучшая станция.
Комментарий: Марцин ходил на работу пешком. Он не в курсе, что такое человеческие пробки в 9 утра на кольцевой или в 6.15 вечера на "Библиотеке Ленина", переход на "Боровицкую".
– У нас в Варшаве все дрожат за свои рабочие места, боятся конкуренции. Я приехал из провинции, и на меня здесь долго смотрели, как на чужака. Здесь плохо относятся к приезжим. А в Москве я ничего такого не заметил.
Общий смех комментаторов. Рассказываем о “понаехавших”, о трудовом рынке мигрантов, о бытовой ксенофобии. Я понимаю эту любовь Марцина к Москве, как “понаехавшая” в нее из провинции. Моей любви к ней хватило года на три, это было в начале нулевых. Это город больших энергий, пространств, честолюбий; сначала он приводит в восторг амбициозного дилетанта.
Москва могла бы стать мировым мегаполисом, если бы не чванство верхних политических элит, переходящее в мракобесие
Москва могла бы стать мировым мегаполисом, если бы не чванство верхних политических элит, переходящее в мракобесие. Ради защиты местных капиталов затевалась новая автаркия и идет сегодня пропагандистская война с Украиной. Ради баланса власти прикармливались националистические группировки, а в медиа вбрасывались фигуры инакомыслящих от “болотников” до геев. Москва на моих глазах медленно реанимировала идею великого вождя Сталина и себя как центра империи. Ей трудно признать свою вопиющую провинциальность.
Единственное, точнее, единственные, что я люблю сейчас в Москве, – это мои друзья. По Московскому бюро Свободы, по литературным интересам, все больше связанным с переводами или документалистикой, по стилю мышления, по “Мемориалу” и “Фаланстеру”, по московским протестам и судам. Лучшие люди Москвы составляют ее славу, в том числе международную. Только Москва сейчас, похоже, не особенно хочет их слышать.
Елена Фанайлова – поэт, лауреат нескольких литературных премий, автор и ведущий программы Радио Свобода "Свобода в клубах"
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции