В Ираке неспокойно, на Багдад движутся отряды “Исламского государства в Ираке и Леванте” (ИГИЛ, или, как его называют по-английски, ISIS). Иракская армия не блещет доблестью и без прикрытия с воздуха пока больше разбегается, чем борется с игилийцами. А прикрытия с воздуха у иракских военных нет потому, что заказанные в США еще в сентябре 2011 года восемнадцать истребителей F-16 все еще находятся в Соединенных Штатах. Первый из них формально передан Ираку 5 июня этого года, но иракские пилоты только завершают курс летной подготовки. Всего же до конца года в Ираке должны оказаться три-четыре F-16 из восемнадцати. В общем, бизнес идет, как заведено – но дела в Ираке идут совсем не так, как, по идее, должно быть заведено.
Авиационной поддержки армии катастрофически не хватает. Руководителю Ирака Нури аль-Малики такое положение дел совершенно не нравится. 26 июня он объявил, что возглавляемое им государство закупило неназванное количество “бэушных” самолетов в России и Белоруссии со сроком доставки – три дня (то есть к концу июня). После доставки российско-белорусские “Сухие”, по словам Аль-Малики, будут готовы к боевому применению в течение недели – и это должно повернуть колесо удачи в сторону иракской правительственной армии.
И вот в этом месте возникает один вопрос. Дело в том, что такие рекордно короткие сроки поставки техники – три дня с приведением в боевую готовность в одну неделю – означают, что самолеты поставляются из наличия Военно-воздушных сил, даже не со складов. Но в ВВС что Беларуси, что России даже указатели в пилотской кабине подписаны точно не на арабском. Да и те модели самолетов, которые можно из наличия ВВС поставить в Ирак сегодня, никогда не находились на вооружении иракской авиации, то есть пилотов, чтобы с ними управляться, в Ираке нет, даже если бы все и было в кабине подписано на понятном для них языке. Летать на самолетах, так спешно доставляемых Багдаду, в Ираке некому.
Вместе с самолетами в Ирак “сданы в аренду” еще и русские пилоты
Означает это практически только одно: вместе с самолетами в Ирак “сданы в аренду” еще и пилоты. Которые, как может догадаться почти любой выпускник средней школы бывшего Советского Союза, ни одного языка, кроме русского (и, возможно, еще белорусского), не знают. Связное оборудование, установленное на самолетах, поставляемых в такой спешке, тоже работает на частотах, принятых в армиях Союзного государства Беларуси и России, а не в Ираке (или в США, чья техника стоит на вооружении иракской армии). То есть возможности нормального взаимодействия между пилотами, собирающимися уже через неделю отправиться на боевые задания, с наземными службами разведки и целеуказания Ирака, рассказывающими, куда, собственно, надо стрелять, нормальным не будет точно.
Игилийцы, при всей своей боевой стати, все-таки пока представляют собой во многом отряды довольно разношерстные, передвигающиеся – и это важно – преимущественно на захваченном транспорте гражданских образцов. То есть лупить пилотам придется по гражданским грузовикам с народом в кузове – в предположении, что этот самый народ в кузове и есть враждебные игилийцы. Таким образом – в кузове грузовика – передвигаются в Ираке слишком многие. Ударов по невинным гражданским при такой спешке избежать невозможно. Вот теперь и представьте, что уже через неделю игилийские и прочие средства массовой информации начнут рассказывать миру о том, как русские (белорусских вряд ли кто будет отличать) летчики уничтожили в авианалете один, три, двадцать пять грузовиков с мирными иракскими крестьянами...
Аль-Малики, очевидно, будет настаивать на продолжении боевых вылетов... И число по ошибке (и незнанию арабского языка) уничтоженных мирных грузовиков может множиться... Я полагаю, что уже сейчас пора задуматься о том, как выкарабкиваться из такого затруднительного в пропагандистском отношении положения.
Игорь Сутягин – лондонский военно-политический эксперт. Бывший сотрудник Института США и Канады, в 2004 году осужден к 15 годам заключения за государственную измену. Приговор ставился под сомнение правозащитным сообществом и Европейским судом по правам человека. В 2010 году освобожден в результате обмена заключенными между Россией и США