Сегодня в городе Форталеза на севере Бразилии проходит первая сессия очередного, уже шестого саммита стран БРИКС. Главные из предполагаемых его решений – учреждение Нового банка развития и Чрезвычайного резервного валютного фонда. По времени проведения саммит точно совпадает с 70-летием той самой конференции ООН о послевоенном валютно-финансовом устройстве мира, на которой были приняты решения об учреждении Международного валютного фонда (МВФ) и Международного банка реконструкции и развития (МБРР - главная кредитная структура группы Всемирного банка). Эта конференция проходила в период с 1 по 22 июля 1944 года в курортном городке Бреттон-Вудс штата Нью-Гэмпшир на северо-востоке США. И МВФ, и МБРР реально начали функционировать лишь два-три года спустя. Новые финансовые институты, создаваемые ныне странами БРИКС, в полной мере также заработают не завтра. По нынешним планам, первые кредиты Новый банк развития может предоставить лишь в 2016 году.
Механизмы деятельности обеих создаваемых структур фактически повторяют те, которые разрабатывались в середине прошлого века для МВФ и МБРР: опыт последующих десятилетий показал, что все попытки создания подобных финансовых институтов на региональном уровне приводили в итоге к использованию тех же самых традиционных моделей, на основе которых изначально создавались и Международный валютный фонд, и Всемирный банк, отмечает научный сотрудник Гуверовского центра Стэнфордского университета в США профессор экономики Михаил Бернштам. И немудрено, что создаваемый странами БРИКС резервный фонд практически копирует МВФ, а Новый банк развития – МБРР. “Это – абсолютно естественные модели. Пока в мире ничего другого в этой сфере не существует”.
Сами планы создания странами БРИКС собственных межгосударственных финансовых институтов возникли из-за неудовлетворенности тем, как они представлены в международных финансовых организациях, в первую очередь – в МВФ и Всемирном банке, отмечает в интервью Bloomberg сотрудник Института международной экономики Петерсона в Вашингтоне Арвинд Субраманиан, в недавнем прошлом – сотрудник исследовательского департамента МВФ. Впрочем, по его словам, на нынешнем этапе само появление новых структур вряд ли окажет заметное влияние. “Каждая из стран БРИКС больше озабочена собственными проблемами”.
По объему экономики Китай превосходит все остальные страны БРИКС, вместе взятые
Речь идет, в частности, о недовольстве крупных развивающихся стран мира темпами, которыми осуществляется пересмотр их нынешних квот (а значит – и голосов) в МВФ – в соответствии с изменением удельного веса этих стран в экономике мировой. Очередной, уже 14-ый за всю историю МВФ пересмотр, который начали еще в 2010 году, должен был завершиться, по планам, к началу 2014 года. Но не завершен и до сих пор, главным образом из-за того, что перемены не ратифицированы Соединенными Штатами – крупнейшим пайщиком МВФ. На встрече представителей финансовых ведомств стран G20 в апреле было решено, что, если США и до конца 2014 года не ратифицируют планы очередной реформы МВФ, эти страны инициируют некие новые для механизмов фонда меры для ее продвижения.
“Четыре года ожиданий – это уже чересчур, - заявил тогда министр финансов Бразилии Гуидо Мантега. – Я думаю, до конца нынешнего года – это крайний срок”.
РАВНОПРАВНЫЕ ПАЙЩИКИ
Первичный капитал Нового банка развития стран БРИКС – 50 млрд долларов - предполагается сформировать равными долями в течение семи лет. За это время каждая из стран должна внести по 2 млрд долларов деньгами и представить еще 8 млрд – в виде финансовых гарантий своих правительств. В дальнейшем, как пока предполагается, капитал банка будет по той же схеме увеличен до 100 млрд долларов.
Сами планы создания странами БРИКС собственных межгосударственных финансовых институтов возникли из-за неудовлетворенности тем, как они представлены в международных финансовых организациях, в первую очередь – в МВФ и Всемирном банке.
Изначально, насколько известно, речь шла о создании этого банка, исходя из пропорционального участия стран БРИКС в его капитале, что обеспечивало бы доминирование Китая, отмечает научный сотрудник Фонда экономических исследований “Центр развития” Высшей школы экономики в Москве Сергей Пухов. И раз от такой модели было решено в итоге отказаться, то схема равного долевого участия, скорее всего, в среднесрочной перспективе сохранится – возможно, лет на пять, полагает эксперт.
Дальнейшие перемены, видимо, зависят от Китая, доля которого в мировой экономике, за счет опережающего другие страны роста, будет динамично расширяться – в отличие, например, от России, подчеркивает Пухов, доля которой, наоборот, будет сокращаться из-за отставания экономического роста страны от темпов роста мировой экономики. “Такой “отрывной” экономический рост Китая, а также вероятность превращения его валюты уже лет через десять в свободно конвертируемую, наверняка изменит нынешние подходы к формированию Нового банка развития БРИКС”.
Уже решено, что штаб-квартира создаваемого банка разместится в Шанхае. Однако вряд ли Китай будет стремиться к некоему доминированию в его деятельности, так как сами масштабы нового проекта, по китайским меркам, весьма скромные, полагает Михаил Бернштам. Китай только за последние 10 лет вложил в самые разные проекты, от инфраструктурных до энергетики, в развивающихся странах мира почти 400 млрд долларов, то есть вчетверо больше всего будущего капитала Нового банка развития БРИКС. В одну только Нигерию было вложено 19 млрд долларов, а в целом в страны Африки южнее Сахары Китай инвестировал 120 млрд долларов, поясняет Михаил Бернштам. “Конечно, как ведущая страна альянса БРИКС Китай сможет оказывать немалое влияние на управление новым его банком, но все же для Китая это – не самый главный проект из тех, в которых он участвует”.
Предполагается, что Новый банк развития БРИКС будет открыт и для других стран-участниц, хотя совокупная доля пяти учредителей банка, по нынешним планам, не должна сокращаться более чем до 55% участия.
При этом сам МВФ, проводя экспертизу, ничем не рискует – ведь не ему же предстоит выдавать кредиты! Так что это – вполне естественное международное разделение труда, которое устраивает все стороны.
В принципе действия Китая в рамках БРИКС логично выписываются в его общую стратегию не только в Азии, но и в других регионах мира, отмечает сотрудник Центра Китая американского исследовательского института Brookings Кеннет Либерталь. По его словам, свое влияние Китай укрепляет в том числе за счет инвестиций в крупные инфраструктурные проекты в других развивающихся странах. А финансирование именно таких проектов станет основой деятельности Нового банка развития БРИКС. Этот банк, безусловно, не заменит Всемирный банк или даже региональный Азиатский банк развития, но тем не менее заметно расширит возможности кредитования для развивающихся стран, поясняет Кеннет Либерталь.
При стартовом капитале в 50 млрд долларов, внесенном равными долями его участниками, Новый банк развития сможет предоставлять кредиты на 3,4 млрд долларов в течение десяти лет, отмечалось в представленном в марте исследовании Комиссии ООН по торговле и развитию. Для сравнения, предполагаемый объем кредитов, которые предоставит в 2014 году Всемирный банк, - 61 млрд долларов, отмечает агентство Bloomberg.
Действия Китая в рамках БРИКС логично выписываются в его общую стратегию не только в Азии, но и в других регионах мира.
Китай, на мой взгляд, не питает особых иллюзий относительно того, что БРИКС может представлять собой сплоченный блок, способный геостратегически конкурировать с существующими международными экономическими и финансовыми структурами, продолжает Кеннет Либерталь. Скорее, по его словам, Китай рассматривает группу БРИКС как некий механизм для поэтапного расширения влияния стран, не входящих в G7. “Не будем забывать, что все пять стран БРИКС входят в “большую двадцатку”, - говорит Либерталь, - и Китай надеется, что они смогут выработать некую общую позицию на саммитах G20, укрепив таким образом свое влияние”.
Со своей стороны, Индия также не считает, что Новый банк развития и другие возникающие структуры БРИКС могут заменить собой уже существующие международные финансовые институты, отмечает коллега Либерталя по институту Brookings, руководитель его проекта “Индия” Танви Мадан. Она напомнила недавнее высказывание нового министра иностранных дел страны о том, что в целом для Индии участие в БРИКС представляет, скорее, символический интерес. “Участие в этой группе помогает Индии делать то, к чему она всегда стремилась, подчеркнула Танви Мадан, – диверсифицировать свои партнерские отношения на международной арене”.
МИНИ-МВФ
В отличие от Нового банка развития, участие в Чрезвычайном резервном валютном фонде стран БРИКС – также на 100 млрд долларов – будет пропорциональным. Самая большая квота у Китая – 41 млрд долларов. Россия, Бразилия и Индия внесут по 18 млрд, а Южная Африка – 5 млрд долларов.
При этом фонд - виртуальный: соответствующие суммы центральные банки стран просто сохраняют в составе собственных валютных резервов, и задействоваться сообща они будут лишь в чрезвычайных ситуациях. Например, в случае резкого ухудшения платежного баланса одной из стран-участниц для предотвращения обвала ее валюты.
Председатель КНР Си Цзиньпин вручает президенту Танзании Джакайю Киквете символический ключ от здания международного Конгресс-центра в столице страны. За последние 10 лет Китай вложил в проекты в странах Африки южнее Сахары, от инфраструктурных до ресурсных, 120 млрд долларов. Это больше чем весь будущий капитал Нового банка развития БРИКС.
Модель формирования и функционирования нового фонда копирует не только механизмы МВФ, но и другого регионального института – так называемого “соглашения Чиангмай”. Именно в этом городе на севере Таиланда начиналась в 2000 году серия переговоров для заключения двусторонних соглашений о “взаимной валютной помощи” десяти стран АСЕАН, а также Китая, Японии и Южной Кореи. Тогда страны региона лишь выходили из азиатского финансового кризиса 1997 года, и новую структуру создавали именно для предотвращения подобных кризисов в будущем. Окончательное и многостороннее соглашение этих 13 стран было подписано в декабре 2009 года и спустя три месяца вступило в силу.
Совокупный объем в принципе доступных в рамках соглашения валютных резервов стран-участниц был определен сначала в 78 млрд долларов, затем его расширили до 120 млрд, а два года назад – до 240 млрд долларов. При этом 80% всей теоретически возможной суммы приходится на долю лишь трех стран – Китая, Японии и Южной Кореи.
“Соглашение Чиангмай” определяет механизм валютных обменов между странами-участницами, и главное в нем – система взаимных гарантий, поясняет Михаил Бернштам. Страны обещают, что, в случае возникновения кризисных ситуаций, они помогут обеспечить друг друга международной валютой (прежде всего – долларами США) в необходимых объемах. Но прежде та или иная страна должна обратиться… к МВФ!
Ровно та же процедура предусматривается и в учредительных документах создаваемого ныне резервного валютного фонда стран БРИКС. Более того, в них указывается, что без предварительного обращения к МВФ страна сможет рассчитывать лишь на помощь фонда, не превышающую 30% ее собственного вклада в него.
Дело в том, что ни этот фонд, ни "Чиангмай" не имеют в своем составе ни одной структуры, которая занималась бы оценкой реальной платежеспособности своих участников, да и не планируют создавать их в обозримом будущем, отмечает Михаил Бернштам. За такой экспертизой они и обращаются к Международному валютному фонду. “Эксперты МВФ по специальным методикам - что-то лучше которых трудно, видимо, представить - составляют независимую оценку текущего состояния экономики страны, - продолжает Сергей Пухов, - на основании которой кредиторы и решают, предоставлять ли ей сейчас кредиты? не окажутся ли они в итоге безвозвратными?”
Как именно обращаться в таких случаях к МВФ, какие предоставлять документы, странам хорошо известно, добавляет Михаил Бернштам. “При этом сам МВФ, проводя экспертизу, ничем не рискует – ведь не ему же предстоит выдавать кредиты! Так что это – вполне естественное международное разделение труда, которое устраивает все стороны”.
Другое дело, что обращаться теперь к МВФ страны предпочитают лишь в самых крайних случаях. Уже само такое обращение, по сути, становится признанием глубины переживаемого ими кризиса. “А это – продолжает профессор Бернштам - еще до получения любой зарубежной помощи, немедленно порождает панику на финансовых рынках, сопровождаемую бегством из страны капиталов и, как следствие, обвалом национальной валюты”.