Программу ведет Татьяна Валович. Принимают участие директор парфюмерно-косметической фабрики "Северное сияние" Юрий Борисов и корреспондент Радио Свобода в Санкт-Петербурге Александр Дядин.
Татьяна Валович : Из-за введения нового закона об обороте алкоголя с трудностями столкнутся не только производители и продавцы алкогольной продукции, но и парфюмеры. Вслед за уже опустевшими полками винных отделов могут опустеть и полки парфюмерных отделов.
Александр Дядин: Заботясь о здоровье нации, российские законодатели, похоже, не подумали об экономических последствиях введения нового закона. Непонятно, как он усложнит жизнь любителям выпить, но производителям духов и одеколонов, как и торговым предприятиям, придется выкладывать немалые деньги за получение новых лицензий. Спиртосодержащие духи и одеколоны должны быть зарегистрированы по правилам Единой государственной информационной системы, которая пока не функционирует даже на винно-водочном рынке. А это тоже потерянные время и деньги.
Многие оптовые покупатели просто отказываются от рискованного бизнеса, говоря, что мороки намного больше, чем выгоды. Уже произведенная продукция стоит без движения на складских стеллажах. Остановились многие российские парфюмерные линии, рабочие отправлены в бессрочные отпуска, магазины распродают старые запасы.
Генеральный директор одной из петербургских парфюмерных фабрик Вера Сергеева считает, что этот закон принесет потерь намного больше, чем ожидаемых законодателями положительных результатов.
Вера Сергеева: Уже осенью значительно вырастет цена на парфюмерную продукцию в целом. С рынков исчезнет парфюмерия отечественных производителей, и освободившиеся полки будут заняты контрафактом импортной продукции.
Александр Дядин: Ни для кого не секрет, что немалую долю дешевой парфюмерии, продающейся под марками и известных брендов, и российских производителей, полулегально привозят из Польши, Турции, Египта. И никакими лицензиями и акцизами этот поток не остановить. А легальные российские производства останавливаются уже сегодня.
Но даже если рынок удастся стабилизировать, и парфюмерные фабрики вновь начнут выпускать свою продукцию, и она найдет путь на прилавки магазинов, цена ее с учетом новых затрат поднимется весьма значительно. А это - снова удар по конкурентоспособности российской продукции, поскольку покупатель в очередной раз кошельком выразит недоверие отечественному производителю. И разбираться, кто виноват в создавшемся положении - законодатели или производители, никто не станет.
Специалисты считают, что спасти ситуацию могут только поправки к федеральному закону. Пока же все получается по известной поговорке: хотели как лучше, а получилось как всегда!
Татьяна Валович: Сегодня у нас в студии директор парфюмерно-косметической компании "Северное сияние" Юрий Борисов. Юрий Александрович, в первую очередь давайте расскажем о вашей компании, потому что для многих петербуржцев, да и для россиян вообще старшего поколения "Северное сияние" было одним из крупнейших предприятий на советском пространстве. Что же представляет сейчас ваша компания? Имеет ли она отношение к той знаменитой фабрике, которая сейчас, насколько я знаю, принадлежит англо-голландскому концерну?
Юрий Борисов: Отношение только опосредованное. Я был генеральным директором той большой компании с 1981 года на протяжении 17 лет. В мою бытность "Северное сияние", то, которое помнят все наши радиослушатели, входило в состав этой англо-голландской компании. Сегодняшнее "Северное сияние", которое я представляю, - это небольшая частная компания, узкоспециализированная на спиртовой парфюмерии, почему вот этот закон более всего нас и коснулся.
Татьяна Валович: Какую продукцию конкретно вы производите? Какое количество наименований?
Юрий Борисов: Мы производим духи, туалетные воды, одеколоны, лосьоны, дезодоранты. Около 60 наименований. Объем где-то до миллиона изделий в год.
Татьяна Валович: Вы специально назвали свою новую компанию "Северное сияние"?
Юрий Борисов: Да, я ее специально назвал "Северное сияние". У нас в свое время возник спор с "Юнилевер" по этому поводу в связи с тем, что название компании не патентуется, а патентуются только бренды. Этот спор очень быстро разрешился. Мы не сами регистрировали свое название, это делали государственные органы, а они нам в этом не отказали, потому что правовая форма у нас была другая, нежели чем у фирмы "Юнилевер".
Татьяна Валович: Мне пришлось прочитать такие аналитические статьи, в которых говорится, что последние пять лет российский парфюмерно-косметический рынок считается самым быстро растущим в мире. Продажи в России ежегодно растут на 20-25% в то время как в западных странах рост продаж не дотягивает и до 3%. Кроме того, за последние 10 лет доля импорта парфюмерной продукции в России сократилась с 90 до 60%, то есть можно говорить о стагнации и увеличении именно производства в России. Следовательно, приносится прибыль в бюджет. В какой же ситуации сейчас оказались парфюмеры?
Юрий Борисов: Наверное, вот эти данные, которые вы привели...
Татьяна Валович: Ну, это за прошлый год.
Юрий Борисов: Кого-то очень сильно огорчали, и теперь будет совершенно обратная картина наблюдаться, потому что буквально недавно я читал в нашем специализированном журнале "Парфюмерия и косметика" по Украине данные: за пять лет у них произошло исчезновение своей собственной продукции на прилавках.
Татьяна Валович: То есть сворачивание производства?
Юрий Борисов: Абсолютно.
Татьяна Валович: А в связи с чем это произошло?
Юрий Борисов: А в связи с тем, что примерно такие же меры они провели пять лет тому назад - увеличили акцизы, ввели ограничения определенные, и также бурно развивающиеся...
Татьяна Валович: То есть российские чиновники из такого примера...
Юрий Борисов: Выводов не делают абсолютно никаких.
Татьяна Валович: Что происходит сегодня в вашей компании?
Юрий Борисов: А наша компания просто остановлена. Мы уже два месяца не работаем, потому что склад забит...
Татьяна Валович: Но закон-то ввели только с 1 июля...
Юрий Борисов: Склад забит, но оптовики уже боялись, потому что с 1 июля оптовая торговля должна лицензироваться, никто не знал, как это делать. Мало того, все должны войти в систему ЕГАИС. Уже известно сегодня из сообщений средств массовой информации, что эта система захлебнулась на водочниках, они вручную вводят данные, у них скопились машины, которые стоят неделями и не могут загрузиться, потому что не войти, система дает сбой. Никто не ожидал, что такой поток информации поступит, который просто оказался не по силам этой системе. Представьте себе, парфюмерно-косметические изделия - это не пол-литровые бутылки, а это 25 миллилитров...
Татьяна Валович: А что, на эти все флакончики - 5, 10 миллилитров - тоже надо...
Юрий Борисов: Дело не в марках, это все нужно вводить в эту систему, всю эту номенклатуру.
Татьяна Валович: А этому обучали заранее? Было ведь известно заранее, что это начнет работать, с начала года об этом говорилось. Думали, что все это заработает в один день?
Юрий Борисов: Татьяна, я не знаю, кто о чем и как думал, закон был принят год тому назад, но для того, чтобы закон заработал, к этому закону должно быть еще подготовлено не менее сотни различных нормативных документов. Все эти документы вышли с огромным опозданием. И на сегодняшний день многие вопросы просто не решены никак. Я уж не говорю об этой системе. Никто не просчитал, каково количество игроков рынка, сколько производителей, сколько они производят, каков объем информации придется переработать у водочников, у тех, кто производит непищевую спиртовую продукцию. По-моему, этим никто практически не занимался, и мы столкнулись в этим сейчас только.
Татьяна Валович: Несмотря на то, что, я знаю, парфюмеры обращались с открытым письмом к правительству с тем, чтобы как-то пересмотреть или отсрочить введение всех законов.
Юрий Борисов: Обращались многие, обращалась РПКА (Российская парфюмерно-косметическая ассоциация), Торгово-промышленная палата, обращались многие производители, я в том числе лично писал президенту нашей страны Владимиру Владимировичу Путину, как земляк его и неоднократно с ним встречавшийся ранее.
Татьяна Валович: А ответы получили?
Юрий Борисов: Получил ответ, звонок получил из его администрации о том, что письмо до них дошло, и они думают, куда его направить. Получил я ответ уже из Минсельхозпрода, отписку от чиновника. Я написал Фрадкову, я написал в Думу, тем, кто принимал этот закон. Я в своих письмах предсказал всю вот эту картину, которую мы сегодня имеем, к чему это все приведет. Ноль эмоций. По-моему, ни кого не беспокоит ни судьба производителей, ни судьба наших жителей, ни то, что у нас народ - это не абрамовичи, которые могут покупать себе дорогостоящие продукты. А мы выпускали самую дешевую продукцию в России, и дешевле нас никто не может произвести туалетную воду, которую производили мы в больших количествах.
Татьяна Валович: А эта дешевизна на чем основана? На том, что 80% - это спирт все-таки?
Юрий Борисов: Нет, эта дешевизна была основана на том, что мы использовали в основном компоненты российского производства - стеклофлаконы российского производства, футляры, колпачки, то есть все составляющие, ну, и спирт в том числе, конечно, российского производства. Единственное, что мы закупали за рубежом, это композиции.
Татьяна Валович: Ведь разное же есть содержание спирта. Каких видов продукции коснулся закон?
Юрий Борисов: Выше пяти градусов.
Татьяна Валович: То есть если даже это какой-то косметически крем, в которых тоже иногда используется спирт…
Юрий Борисов: Если выше 5% содержание алкоголя, значит, он уже подпадает под действие этого закона.
Татьяна Валович: И все нужно вводить в эту систему ЕГАИС, лицензировать?
Юрий Борисов: Совершенно верно. Со всеми вытекающими последствиями. Это такая глупость. Я по-другому не могу просто назвать. Это такая глупость, размеры которой очень трудно сегодня оценить, но потери, которые мы сегодня понесли, они не идут ни в какое сравнение с теми, которые мы еще будем иметь.
Татьяна Валович: Какому количеству человек ваша компания давала работу?
Юрий Борисов: В нашей компании было занято около 20 человек, а работу мы давали еще сотне людей, потому что парфюмерия - это сборка уже окончательная, по сути дела.
Татьяна Валович: Тем более раз смежники существуют, раз вы использовали в основном российские компоненты, то можно говорить, что и опосредованно потеряют работу...
Юрий Борисов: Производство наше контрактное, во-первых, на фабрике работали для нас порядка 60 человек прямо, плюс еще те заказы, которые мы делали по футлярам, по колпакам, по флаконам, это еще давало работу массе людей.
Татьяна Валович: И у нас есть звонок.
Слушатель: Здравствуйте. По поводу акцизов - это не только у вас, но и с алкоголем, и это не глупость. Вы понимаете, что это целенаправленная акция, чтобы прибрать рынок к рукам.
Татьяна Валович: Не знаю, как можно прокомментировать, действительно ли это не глупость. А, кстати, крупные концерны попали в более выгодное положении, чем компании помельче?
Юрий Борисов: Крупным легче. У них больше обороты, мощность больше. Проблемы те же у них, но им легче эти проблемы решить, нежели чем мелким производителям.
Татьяна Валович: То есть это опять вытеснение мелкого и среднего бизнеса.
Юрий Борисов: Совершенно верно. С трибуны провозглашается одно - поддержка малого и среднего бизнеса, а в жизни делается все абсолютно противоположное.
Татьяна Валович: А вот что касается ввозимой парфюмерии, как быть с этим?
Юрий Борисов: А в законе вообще нет ни слова об импорте. Это значит, что сразу импорт поставлен в другие рамки. То есть отечественный бизнес в этом плане давится напрочь, а импорту дается широкая дорога. Вакуум будет ту же заполнен.
Татьяна Валович: То есть представителям импортной продукции не нужно будет...
Юрий Борисов: Никаких ограничений, никаких лицензий и так далее.
Татьяна Валович: У нас есть еще вопрос от слушателя. Пожалуйста, вы в эфире.
Слушатель: Доброе утро. Меня зовут Сергей. Я хотел бы по поводу "Северного сияния" и других парфюмерных компаний сказать вот что. У нас в стране сейчас объявлен спорт чуть ли не национальной идеей. Представьте себе любой вид спорта - велосипед, мотоцикл, гребля, туризм, альпинизм, лыжи; на дачных участках люди работают - без спиртосодержащих лосьонов просто физически не обойтись. Это такая дикая глупость, по-моему, что сделали. Я сам столкнулся - триммером косил траву. Руки и лицо надо просто протирать чем-то, не бегая под душ. Спасибо.
Юрий Борисов: Я с вами абсолютно согласен, этих продуктов наши потребители лишатся в самое ближайшее время. Естественно, рынок будет заполнен, только более дорогими, в полтора-два раза дороже продуктами. Кому это на руку - судите сами.
Татьяна Валович: Кроме введения в действие поправок к 102-му закону, ведь парфюмеры должны еще и получить новую лицензию. А с чем это связано? У вас, например, была лицензия на деятельность?
Юрий Борисов: Да, была, и мы еще ее не использовали. У нас была лицензия на 5 лет, мы отработали по ней два года. И если хочешь продолжать работать - должен оформить новую лицензию.
Татьяна Валович: А в связи с чем?
Юрий Борисов: В связи с тем, что ввели новый закон, вот только в связи с этим. Это еще вопрос юридический, надо подключать хорошие юридические силы, для того чтобы обсудить этот вопрос, насколько это конституционно.
Татьяна Валович: Получается, что вас проверяли раньше, выдали лицензию, вам доверили, а теперь...
Юрий Борисов: ... взяли и ее отобрали! Мало того, вот эта система ЕГАИС, держатели этой системы - фирма "Атлас" - и ты не можешь выбрать никого другого. Хочешь не хочешь - ты должен работать только с ними, покупать ту аппаратуру, которую они тебе продиктуют, и платить им за обслуживание каждый месяц еще. А если у тебя сбои будут, то еще дополнительно плати за эти услуги.
Татьяна Валович: Ну, может быть, это было сделано в связи с тем, что парфюмерия по количеству контрафакта в России, во всяком случае, занимает третье место после видео и аудиопродукции. Может быть, таким образом пытались бороться с контрафактом?
Юрий Борисов: Это надо спрашивать не у меня, а у творцов этого закона, к ним нужно адресовать этот вопрос - чего они хотели этим добиться. Но мы же не работали в беззаконном каком-то пространстве, действовал закон, и если он не выполнялся, то, спрашивается, а где уверенность в том, что новый закон будет исполняться? Почему нельзя было добиться исполнения того закона, который был ранее и действовал. Ведь был неплохой закон, нормальный закон, он все предусматривал. Однако были сбои - надо было добиваться его выполнения. Вместо этого нас с "водочниками" объединили в одну компанию...
Татьяна Валович: Кстати, а почему объединили? Потому что некоторые российские граждане употребляют одеколоны не по своему прямому назначению, как вы считаете?
Юрий Борисов: Я считаю, что это глубочайшее заблуждение, которое сложилось с советских времен. Я родился в 1938 году, и в 1938 году тройной одеколон стоил 90 копеек. И в 1978 году он стоил 90 копеек. И когда я пришел работать в качестве генерального директора на большое "Северное сияние", парфюмерно-косметический комбинат, этот одеколон стоил 90 копеек, Госкомцен не давал изменить цену в соответствии с себестоимостью и затратами. А бутылка водки стоила 3 рубля 60 копеек. Вместо одной бутылки водки можно было купить 4 флакона тройного одеколона по 200 граммов крепостью 80 градусов спирта. И некоторые покупали. Вот оттуда и сложилось, с тех времен. А потом еще, в советские времена было невозможно просто купить спирт, на тройном одеколоне изготовлены сотни рецептов различных настоев трав, которые люди лечились. В глубинке нет аптек, некуда идти было, и люди таким образом выходили из положения.
Я думаю, что ни один идиот не будет сегодня пить ни духи, ни одеколон, ни тем более дезодорант, который представляет из себя желе, если полно паленой водки кругом - залейся.
Татьяна Валович: У нас есть вопрос от слушателя. Здравствуйте.
Слушатель: Я хотел бы узнать, на сколько процентов подорожает продукция?
Юрий Борисов: Очень трудно ответить на этот вопрос, только рынок ответит. Но то, что подорожание произойдет, это безусловно. Спирт дорожает в два раза как минимум, основа.
Татьяна Валович: А как дорого новую лицензию получить?
Юрий Борисов: 250 тысяч рублей.
Татьяна Валович: И это все равно для кого - для большого комбината или для маленькой частной компании?
Юрий Борисов: Никаких градаций здесь нет, для любого, хоть ты старый маленький, хоть ты самый большой, все равно - 250 тысяч это стоит.
Татьяна Валович: А насколько прибыльна вообще вот эта промышленность?
Юрий Борисов: Что касается крупных предприятий, конечно, крупному предприятию 250 тысяч легче выложить, нежели чем маленькому, сами понимаете.
Татьяна Валович: Юрий Александрович, как вы считаете, а можно было бы изменить, заранее зная, что войдет в действие такой закон, рецептуру парфюмерных изделий, чтобы снизить количество спирта, чтобы не так это было дорого? И можно ли вообще отказаться от спирта в одеколонах? Иногда, покупая французскую туалетную воду, я читаю: "Свободен от алкоголя". Это значит, что, например, французы не используют спирт в своем производстве вообще?
Юрий Борисов: Ничего подобного, используют, во всем мире его используют. Спирт является очень хорошим органическим растворителем, который растворяет все душистые вещества и удерживает запах.
Татьяна Валович: А почему же пишется "свободен от алкоголя"? Это такая уловка просто или там другая вытяжка?
Юрий Борисов: Есть органические жидкости, которыми можно заменить спирт, но не везде и не всегда. Пробовали, так сказать, такие опыты проводились, неоднократно к этому вопросу возвращались и в советские времена происходили такие подвижки, запрещали использование пищевого спирта, чтобы не тратить на эти цели пищевое сырье. Но ни к чему хорошему такие попытки не приводили, от этого страдало качество.
Татьяна Валович: У нас есть еще вопрос от слушателя. Пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте. Владимир. Вы сейчас говорите о спирте, водке, духах и прочее, но у нас вся продукция, которая в магазинах выпускается, сейчас идет маркированная, яйца и так далее, там применяются тоже на спирте чернила. И заменить на линиях чернила, в которых полтора-два процента спирта, нечем. Заводы тоже встанут.
Юрий Борисов: Да. Это распространяется и на бытовую химию, на все продукты, в которые входит спирт выше 5 процентов. Многие столкнулся к этой проблемой.
Татьяна Валович: Какова ситуация сейчас в российской парфюмерии, насколько мы можем или не можем конкурировать, скажем, с европейскими странами?
Юрий Борисов: Это очень сложный вопрос. Для того чтобы отвечать на него, нужно обладать значительно большими сведениями, чем обладаю я. Я могу вам сказать, как развивается наш рынок. В принципе, мы конкурентоспособны. Если бы мы не были конкурентоспособны, не было бы такого развития, не было бы таких темпов, и не увеличили бы мы долю своих продуктов на рынке.
Татьяна Валович: Можно ли говорить, что существует российская школа парфюмерии? Или все парфюмеры ездят во Францию как в Мекку?
Юрий Борисов: К сожалению, парфюмерная школа была, это было в прошлом. На "Северном сиянии" была парфюмерная лаборатория, в ней было 8 человек, в основном девушки... У нас не было парфюмеров-мужчин, на "Новой Заре" они были.
Татьяна Валович: А почему такая дискриминация мужчин?
Юрий Борисов: Это не дискриминация, это способности женщин лучше и острее воспринимать и отличать запахи.
Татьяна Валович: Во Франции, наоборот, знаменитые парфюмеры - мужчины.
Юрий Борисов: Это заблуждение. Да, там мужчин много, и вообще, это тяжелый труд, конечно, но у нас женщины выдерживали и не такое. У нас в лаборатории было 8 человек, и отбор шел из девушек, закончивших соответствующие вузы.
Татьяна Валович: А кто, кстати, сейчас готовит парфюмеров?
Юрий Борисов: Никто не готовит. Вообще, Краснодарский институт - там есть единственный факультет в нашей стране, где готовят как бы парфюмеров. Но парфюмер не выходит из стен института парфюмером, он только получает там определенную сумму знаний, а для того чтобы им стать, нужно в этой области работать не один год.
Татьяна Валович: У нас есть еще вопрос от слушателя. Пожалуйста, вы в эфире.
Слушатель: Здравствуйте. Майор запаса Пантюхов Николай Николаевич, город Ленинград. Вы уместно вспомнили советский период, качество напитков тогда было во много раз лучше, чем сегодняшняя водка до 200 рублей, которой забиты все наши прилавки. А акцизная чехарда - это наглядный пример частного производства, которое никогда не даст пользы.
Юрий Борисов: Я могу это прокомментировать только таким образом, что теневики, которые изготавливают подпольную водку, они должны сброситься на памятник тому, кто придумал этот закон и эти меры, которые сейчас проводятся в жизнь. И я согласен со слушателем, который включился в нашу беседу.
Татьяна Валович: Почему же, на ваш взгляд, меняются правила игры, когда, в общем-то, российский парфюмерный рынок пошел вверх?
Юрий Борисов: Да никто об этом не думал! У меня такое мнение, что никто не думает. Да, пьянство - это зло, конечно, огромное зло для страны, и нужно с ним бороться. Но в основном меры нужно выбирать правильные.
Татьяна Валович: Но сколько в России уже было таких примеров, когда все провозглашенное во благо разбивалось. Почему бы ни использовать прошлый опыт, ни оглянуться и ни посмотреть, какие еще можно было шаги предпринять?
Юрий Борисов: Да абсолютно другие! Понимаете, в основе пьянства лежат социальные причины, с которыми нужно бороться. Вы думаете, в Петербурге и в Москве больше всего пьяниц? Никто же не изучал этот вопрос. Надо изучать его как следует, я думаю, деревня спилась, маленькие и средние города. Почему? Потому что люди не заняты, им некуда приложить свои руки, они не могут обеспечить свою жизнь и будущее своих детей. И из-за этого в основном пьянство процветает. Почему пьют суррогаты? Потому что не хватает денег даже на эту паленую водку, только поэтому. Если бы у человека были деньги, он бы не покупал, не пил бы всякую дрянь, не пил бы стеклоочистители спиртосодержащие, а покупал бы хороший, качественный продукт и разбирался бы в том, действительно хорошая водка или плохая водка. И, таким образом, рынок бы влиял на качество продукта.
Татьяна Валович: Я знаю, что парфюмеры обратились в Госдуму, но только осенью, по-моему, будут рассмотрены все те предложения, с которыми выступил парфюмерный рынок. А до осени как существовать? Или все так и будут находиться в каких-то бессрочных отпусках?
Юрий Борисов: Видимо, так и будет. До тех пор, пока изменения не будут произведены, не буду отменены определенные положения этого закона, так и будет продолжаться, потому что никто же не будет производить товар и складировать его. Откуда деньги и где склады, где взять эти площади? И зачем это делать? До тех пор, пока вопрос этот не решится, не будут оптовики покупать лицензии и не будут производители производить ненужный товар.
Татьяна Валович: На ваш взгляд, выход из этой ситуации возможен с малыми потерями для парфюмерного бизнеса?
Юрий Борисов: Я должен еще на предыдущий вопрос вам ответить, что ведь закон вышел в июле прошлого года, и еще до выхода этого закона мы, специалисты, и РПКА обращалось, и другие организации обращались в Думу, к тем, кто рассматривал этот закон, и давали свои предложения, но никто их не стал учитывать и рассматривать даже не стали до тех пор, пока не столкнулись с этими явлениями, негативными. Нас опыт не учит ничему! С деньгами вроде бы разобрались - никто сегодня не объявляет денежных реформ и не дает 24 часа на замену. Почему нельзя было оставить все действующие лицензии, а по новым правилам заставлять новых производителей или тех, кто уже отработал по лицензии, заново покупать лицензии. Не было бы этой свалки, не было бы огромных потерь. Все это можно было бы сделать организованно, и не было бы такого шквала информации, которую система ЕГОИС вообще не в состоянии переработать, да и не нужно.
Татьяна Валович: Спасибо большое, Юрий Александрович.