Август — традиционный месяц отпусков. Именно поэтому самые опытные путешественники пережидают пору туристов дома, предпочитая странствовать вместе с автором хорошего путевого романа. Один из самых популярных образцов такого чтения представляет публике американский автор Джон Берендт (John Berendt).
Его звезда взошла над горизонтом книжного рынка, когда в поле зрения читателей оказался крайне необычный опус Берендта «Полночь в саду Добра и Зла», — переведенной, кстати сказать, и на русский язык. В этой книге автор умело смешал несколько жанров нон-фикшн в один увесистый, но увлекательный том, который балансирует на грани документального повествования и собрание комических путевых очерков. У Берендта рассказ о невымышленном, настоящем преступлении сопровождался парадом эксцентрических персонажей. Но главным героем книги стал город, где происходит действие, — Саванна, штат Джорджия. Конечно, этот славный живописный уголок, сохранивший шарм и обаяние старого американского Юга, и без того был любим туристами. Но после того, как книга Берендта провела четыре года в списке бестселлеров, стала модным спектаклем на Бродвее и фильмом в Голливуде, на Саванну обрушился туристский бум. И, конечно, каждый приезжий, добравшийся до этого некогда сонного городка, держит в руках «Полночь в саду добра и зла».
Дело в том, что Берендт придумал книгу, в которую можно играть, за которой можно следовать.
Развивая успех своего блестящего дебюта, автор тщательно обдумал свой следующий «географический триллер». На этот раз героем стала Венеция. С «венецианской» книгой американского писателя нас познакомит обозреватель Радио Свобода Марина Ефимова.
John Berendt, The City of Falling Angels
Книга Джона Берендта «Город падших ангелов» — не столько о Венеции, сколько о венецианцах. В самом начале книги Берендт вспоминает, что еще Генри Джеймс жаловался на то, что в Венеции не осталось ничего неописанного. (Любопытно, кстати, что после этой жалобы Джеймс написал две замечательные книги, где Венеция стала чуть ли не главным героем: «Письма Асперна» и «Крылья голубки»). Если же говорить о венецианцах, то они, наверное, — лучший выбор для документальной книги о горожанах, и вот почему:
В городе каналов повседневная жизнь сама по себе требует некоторой доли эксцентричности (даже бо́льшей, чем общая итальянская эксцентричность). Но, вообще говоря, в наши трезвые времена эта черта человеческого характера становится всё большей редкостью. Не в этом ли причина катастрофического сокращения населения Венеции? За последние 50 лет оно сократилось со 174 тысяч до 70 тысяч. Впрочем, и среди них Джон Берендт нашел достаточно оригиналов, чтобы набить ими до отказа свою книгу.
Это замечание рецензента книги Адама Гудхарта напоминает нам о жанре Берендта, так ярко проявившемся в его первой (и тоже документальной) книге «Полночь в саду Добра и Зла». Это — уютная детективная история, происходящая в очаровательном городе, где и подозреваемые, и свидетели, и следователи, и судьи — люди эксцентричные, яркие и незабываемые. Обычен только один персонаж — автор (который, впрочем, обладает способностью заметить и оценить всю необычность и города, и его жителей). В «Полночи...» детективная история завязывается вокруг реального убийства богача-коллекционера. В «Городе падших ангелов» — вокруг пожара здания венецианского оперного театра, случившегося 29 января 1996 года. В «Полночи...» фигурируют среди прочих: чернокожая шаманка; человек, выводящий на прогулку собачий поводок без собаки; человек, приручающий мух, и певица из ночного клуба, которая оказывается мужчиной-трансвеститом... — леди Шабли. В «Городе падших ангелов это: художник-сюрреалст, молчаливый стеклодув, эксперт по крысиной отраве и наследник 70-комнатного обветшалого палаццо, одержимый страстью к планете Марс. Однако при одинаковости литературного приема, две книги Берендта имеют, по крайней мере, одно существенное различие:
В «Полночи» автор появляется в городе накануне убийства и становится свидетелем преступления. В «Городе падших ангелов» автор приезжает в город через три дня после главного события — пожара — и узнает обо всем лишь по рассказам. (Между прочим, так и случилось на самом деле: Берендт приехал в Венецию, узнав о пожаре, снял там особняк, когда-то принадлежавший Эзре Паунду, и начал собирать материал). Эта верность правде (являющаяся обычным требованием к документальной книге) и подпортила «Город падших ангелов». Возможно, Берендт был уязвлен саркастическими замечаниями критиков первой книги, уличавших его в том, что он подтасовал последовательность событий в Саванне и изменил отношения между ее жителями ради увлекательности истории. Поэтому во второй книге Берендт, к сожалению, никаких вольностей не допускает. И вместо искусно запутанного, увлекательного сюжета «Полночи», в «Городе падших ангелов» мы получаем лишь парад персонажей и серию реальных городских историй, среди которых есть даже скучные.
Хочется сделать с критиками книги «Полночь в саду добра и зла» что-нибудь подобное тому, что сделала Маргарита с критиком Латунским. Потому что эта книга (и, кстати сказать, прелестный фильм, созданный Клинтом Иствудом) возродили к жизни целый город — дремотный, изящный и курьезный город Саванну в штате Джорджия.
Впрочем, другой рецензент книги «Город падших ангелов» — известный критик Джанет Маслин — вполне довольна и этой книгой Берендта:
Несмотря на то, что в «Городе павших ангелов» повествование лишено того напряжения, которое было в «Полночи», Берендт всё же создает новый портрет Венеции, добавляя ей еще один, экзотический, шарм. Его авторская гондола проплывает от одного жирного крестика на венецианской карте до другого, собирая по пути неожиданные и странные детали. И снова читатель обретает в лице Берендта замечательного гида — эрудированного, пытливого и ироничного скептика, ведущего нас по теневой стороне тех уголков Венеции, которые до него считались туристскими достопримечательностями.
Надеюсь, что «Город падших ангелов» не сделает с Венецией то, что «Полночь в саду добра и зла» сделала с Саванной. За 11 лет, прошедших с момента выхода в свет книги, популярность города стала такой, что он даже потерял долю своего шарма, во всяком случае, свою дремотность и южную негу. Город наводнили туристы. Скромную статую девочки, так волшебно представшую и в книге, и в фильме, даже пришлось убрать — чтобы ее не попортили.
Но Венеции это уже не грозит — её изображали и описывали гении.