Программу ведет Виктор Нехезин. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Марина Катыс.
Виктор Нехезин : По заявлению представителя генконсульства Китая в Хабаровске основным химикатом, попавшим при сбросе сточных вод в приток Сунгари реку Манню в китайской провинции Цзилинь, является ксилидин. Ксилидин - это очень токсичное вещество. По последним данным в реку было сброшено 10 кубометров загрязняющих веществ. По расчетам пятно загрязнений может достичь Хабаровска - 7-8 сентября. О причинах последнего загрязнения рек Сунгари и Амура моя коллега Марина Катыс беседует с заместителем руководителя Росприроднадзора Олегом Митволем.
Марина Катыс: 20 августа химический завод, расположенный в городе Цзилинь, одноименной северо-восточной провинции Китая, слил в Сунгари производственные отходы, в которых содержались бензольные соединения. Длина загрязненного пятна, по сегодняшней оценке, составляет около 5 километров. Но об аварии китайская сторона российскую сторону своевременно не информировала. А ведь уже такая ситуация была. В ноябре 2005 года была авария на нефтехимическом предприятии в том же городе. Это вызвало ситуацию, близкую к экологической катастрофе. И тоже российская сторона не была своевременно проинформирована. У нас что, эта ситуация теперь будет повторяться ежегодно?
Олег Митволь: Есть серьезная проблема с резким увеличением количества химических и других опасных предприятий на сопредельной с Россией территорией. Объясняется это, в том числе и тем, что основное сырье для таких производств - это российские нефтепродукты. Увеличивается количество и ЦБК, который пользуется российскими лесными ресурсами, и других химических производств. К сожалению, в связи с ростом этих предприятий из года в год эти угрозы будут усиливаться.
После прошлой аварии некоторые выводы все-таки были сделаны. Это, во-первых, позиция китайского правительства, которое после прошлой аварии дополнительно внесло изменения в планы 11-й пятилетки по строительству 70 процентов предприятий очистных сооружений. К сожалению, это будет только к 2010 году. Речь идет только о 70 процентах предприятий. С другой стороны, сейчас российским правительством и региональными властями (я имею в виду власти Хабаровского края) предпринимаются меры по скорейшему вводу в эксплуатацию Тунгусского водного месторождения.
Постоянно загрязняемые с сопредельной территории воды реки Амур являются источником питьевого водоснабжения для таких городов как Хабаровск, Амурск и Комсомольск-на-Амуре (часть этих городов). Естественно, нас в первую очередь беспокоит проблема обеспечения чистой водой этих городов.
Марина Катыс: Наверное, российская сторона способна решить вопросы водоснабжения своих городов. Но при этом река Амур является пограничной рекой. В известной степени она является достоянием Российской Федерации. Рыба, которая там водится, ее добывают малые народы, живущие в этом регионе. Как решить проблему? Нельзя же просто отдать Амур на откуп перерабатывающей промышленности Китайской республики?!
Олег Митволь: Да, вы абсолютно правы. Мы об этом говорили еще после ноябрьской аварии, что у нас есть малые народы, например, нанайцы, которые едят только эту рыбу. Могу сказать, что в период той аварии и после той аварии властями Хабаровского края была налажена доставка приморской рыбы. К сожалению, в данной ситуации без подписания межправительственного соглашения по компенсации затрат от подобного рода аварий у нас нет другого варианта, чем осуществлять подробный мониторинг и постоянно быть готовыми к минимизации последствий различного рода аварий.
Марина Катыс: Если говорить об аварии прошлого года. Какие-то выплаты китайская сторона провела?
Олег Митволь: Никаких выплат проведено не было, кроме помощи активированным углем. Были поставлены несколько комплектов оборудования. Никакой другой материальной, финансовой помощи оказано не было территории.
Марина Катыс: А что нужно сделать для того, чтобы ускорить заключение соглашения?
Олег Митволь: В этом соглашении не заинтересованы наши китайские партнеры.
Марина Катыс: Ну это понятно.
Олег Митволь: А как вы знаете - согласие есть продукт непротивления сторон. Я не очень понимаю, как можно подписать договор такого рода, не имея согласия на это.