На этой неделе сразу две крупные западные газеты - «Нью-Йорк таймс» и «Гардиан» - опубликовали статьи о судьбе молодой чеченской женщины Малики Солтаевой, подвергнувшейся изощренным издевательствам со стороны сотрудников чеченской милиции. Основываясь исключительно на заявлении мужа Солтаевой о ее измене с российским военнослужащим, милиционеры несколько часов избивали женщину и издевались над ней, снимая собственное зверство на камеру мобильного телефона. Видеозапись была распространена в Чечне.
Крайне популярным занятием среди кадыровцев уже давно стала рассылка снятых на камеру мобильного телефона пыток, издевательств, даже убийств. Подобные съемки гуляют по Чечне тысячными тиражами. Вот как описывает корреспондент «Нью-Йорк таймс» Си Джей Чиверс содержание видеозаписи, на которой кадыровцы издеваются над женщиной, которую заподозрили в связи с российским военным: «Над беременной чеченкой Маликой Солтаевой, подозреваемой в супружеской измене, издевались свирепо и жестоко. 23-летней Солтаевой не было дома около месяца, и семья заявила о ее исчезновении. Когда она возвратилась, муж обвинил ее в измене и выгнал из дома. Местные власти нашли Малику в доме ее тети, сказали, что у них есть несколько вопросов. То, что за этим последовало, менее всего напоминало расследование. В здании правоохранительных органов в Аргуне, чеченском городке, мужчины - сотрудники аргунской милиции - сбрили ей волосы и брови, выкрасили голову в зеленый цвет, цвет ислама, на лбу жирно нарисовали крест. Ее вынудили сделать признание, приказали раздеться и начали избивать деревянными палками, хлыстами по ягодицам, рукам, ногам, животу и спине. Дальше велели ей одеться и повезли во двор мужа, где заставили танцевать перед соседями. Несколько человек принялись бить ее тяжелыми черными ботинками. Через два дня у нее случился выкидыш, и с тех пор на люди она почти не показывается».
Записей сцен насилия и пыток много, но, может быть, именно в данном случае роль полиции нравов, присвоенная сотрудниками чеченской милиции, хотя бы отвечает потребностям чеченского общества, совпадает с национальными традициями и нормами мусульманского общежития? Я говорил об этом с Силахой Мусаевой, чеченской журналисткой, проживающей ныне в Германии. «Есть популярная пословица: проще и лучше сжечь мечеть, чем оскорбить женщину», - говорит Силаха.
Это не попытка, пусть даже изуверскими способами, установить контроль над нравственным поведением граждан Чечни, утверждает Силаха. Жестокость и беспредел помогают держать людей в страхе, а повод можно найти любой, главное для них - продемонстрировать, что они могут безнаказанно пытать, издеваться и убивать без всяких ограничений.
« Без всякого сомнения, это произвол и абсолютно извращенное понимание вины с точки зрения чеченских институтов наказания, - считает Силаха Мусаева. – Без всякого сомнения, в чеченском обществе это не только не является нормой, это шокирует всех. Когда мы видим такие вещи и говорим о них, нужно исходить из того, первейшая задача этих людей - устрашение населения. Сегодня они нашли повод в том, что женщина сбежала с русским. Вчера – были такие видеозаписи - избивают женщину, за то, что она сестра боевика. Позавчера они избивали женщину якобы за то, что она обозвала их предателями. Все это соотносится с тем, как они выкладывают в интернете убийство пленного мальчика, который умоляет их не стрелять, и они хладнокровно стреляют ему в голову. А другая запись, недавно выложенная в интернете, как они отрезают голову какому-то боевику?! Я рассматриваю это все, как звенья одной цепи. Научите сегодня человека безнаказанно убивать, потом научите его торговать трупом убитого им человека, научите его пытать пленных боевиков - немедленно, к вечеру того же дня, вы получите человека, который не чувствует разницы между виноватым и невиновным, между женщиной и боевиком, между ребенком и боевиком, он просто удовлетворяет свою варварскую потребность в убийстве».
Если говорить о положенном по шариату наказании за измену, то шариат - это публичное право, предусматривающее судебное разбирательство и возможность защиты для обвиняемого. «Другой вопрос, - говорит чеченская журналистка, - рассматривать ли этот случай с девушкой с точки зрения ислама? Насколько позволяют мои скудные познания об исламе, с точки зрения шариата, чтобы наказать женщину, которую подозревают в измене (неважно, с кем, - с русским или с чеченцем, или с инопланетянином), нужно свидетельство в суде четырех человек. И только после такого доказательства предоставляется право наказать эту женщину, при этом наказывать имеют право только компетентные люди».
Адат, то есть обычное право, не предполагает вмешательства никаких посторонних людей. Такие дела должны разрешаться исключительно родственниками, которые, по возможности, стараются избегать позора и огласки.
«Даже если она сбежала с русским военным (я не знаю всех обстоятельств дела), - говорит Силаха Мусаева, - не было и нет в чеченском обществе такого, чтобы наказание совершали чужие люди. В этой связи мне вообще интересна роль мужа этой женщины, который внутрисемейное дело отдал кому-то на откуп. Очень жалкая роль у этого человека. Ни в коем случае, даже если она виновна, даже если это вопрос каких-то национальных несоответствий, не имеют права эти люди решать вопрос о ее виновности».
В довершение еще один фрагмент статьи из «Нью-Йорк таймс»: «Наталья Эстемирова, сотрудница грозненского офиса "Мемориала", частной правозащитной организации, говорит, что пыталась донести это дело до чеченских властей, но они пригрозили Солтаевой уголовными обвинениями за ложные показания о похищении».