Ольга Эдельман: В октябре 1912 года по старому стилю, по новому был уже ноябрь, российская полиция перехватила письмо из Парижа в редакцию петербургской газеты "Луч". Подписано письмо было инициалами Л.М., но жандармы враз определили: "Мартов". Один из лидеров меньшевистской фракции РСДРП.
На состоявшемся на днях заседании Международного социалистического бюро в Брюсселе ... затрагивался, между прочим, вопрос о представительстве русской социал-демократии. Ее, как известно, с 1910 года представляют в бюро Ленин и Плеханов. Организационный хаос в русской социал-демократии делает сомнительным правомерность представительства обоих: в настоящее время Ленин формально уполномочен лишь своей фракцией, Плеханов - никем. Бюро решило оставить все по-старому в надежде на то, что дело объединения русских социал-демократов подвинется вперед в близком будущем. При этом, однако, были сделаны членами бюро интересные заявления, которые должны стать известными русскому читателю. Плеханов, говоря о полном распаде социал-демократии, заявил, что, тем не менее, он питает надежду на то, что не далеко время, когда состоится объединение русских социал-демократов не только между собой, но и с эсэрами. Председатель германского центр[ального] социал-демократического комитета, известный марксист Гаазе присоединился к словам Плеханова, прибавив: "Попытки к объединению не должны тормозиться оттого, что отдельные личности позволяют себе говорить от имени всей русской социал-демократической партии, как это делает Ленин, который просто вводит этим в обман интернационал. При будущих переговорах об объединении не должна быть обойдена ни одна из стоящих на социалистической почве групп, в том числе и так называемые "ликвидаторы"[...] Таково категорическое заявление представителя немецкого социал-демократического центрального комитета, резюмировавшего взгляд интернационала.
Ольга Эдельман: Я думаю, стоит напомнить нашим слушателям, кто такие ликвидаторы. Это часть социал-демократов, меньшевиков. Ликвидаторы считали, что раз Манифест 17 октября 1905 года провозгласил политические свободы, то надо всю партийную работу вести легально, а нелегальную часть ликвидировать.
Владимир Тольц : Думаю, Оля, еще надо напомнить, что партийный псевдоним Ленина был "Николай Ленин", реальные имя и отчество - Владимир Ильич - добавились к фамилии-псевдониму уже после революции. И стоит сказать, кто такие прочие упоминаемые в письме персонажи.
Ольга Эдельман: Георгий Валентинович Плеханов, известный публицист, из числа основателей партии, был одним из лидеров меньшевиков. Роза Люксембург - лидер левого течения одновременно и германской, и польской социал-демократии, тесно сотрудничала с русскими товарищами. А Гуго Гаазе - с 1911 года председатель правления Социал-демократической партии Германии и глава социал-демократической фракции в германском рейхстаге.
Чрезвычайно важно подчеркнуть следующие два обстоятельства. Во-первых, слова Гаазе не были оспорены никем, в том числе присутствовавшими на заседании Г.В. Плехановым и Розой Люксембург. Столь решительно выступающие в России против объединения "партийцев" с "ликвидаторами", оба эти писателя молча выслушали отповедь Гаазе (Н.Ленин в Брюсселе не был). Во-вторых. При молчаливом одобрении представителей социализма во всем мире председатель авторитетнейшей из рабочих партий заявил, что Н.Ленин, участвуя в международном бюро, обманывает интернационал своими отчетами, в которых систематически повторяет измышления против "ликвидаторов" и всех не-ленинцев, хорошо известные читателям петербургской "Не-правды". Такого случая, чтобы в международном бюро один из его членов был гласно обвинен во введении в заблуждение социалистического общественного мнения, еще никогда не было. Русская социал-демократия, имевшая слабость в 1907 году делегировать в бюро такого "культурного дикаря" как Н.Ленин, способного на все в борьбе с личными и фракционными противниками, должна краснеть от стыда при мысли о том, какого мнения держатся европейцы об ее так называемом "представителе". Она должна вдвойне стыдиться того факта, что этого культурного дикаря никак нельзя привести к сознанию необходимости возможно скорее прекратить свое участие в учреждении, которое держится столь определенного мнения о характере его деятельности. Быть может, газета "Правда", столь ревностно отстаивающая "линию" Н.Ленина, примет брошенный Гаазе вызов, опубликует выдвинутое им против Ленина обвинение и ответит на него. Или "Правда" предпочтет промолчать.
Ольга Эдельман: Прошло несколько месяцев. В конце марта 1913 года полиция снова перехватила письмо, на этот раз из Вены. Писал Троцкий, тогда он подписывался не Л., а Н.Троцкий. Писал он в Петербург, в Таврический дворец, депутату Государственной Думы, председателю думской социал-демократической фракции меньшевику Николаю Семеновичу Чхеидзе.
Дорогой Николай Семенович. Во-первых, позволяю выразить вам благодарность за то - не только политическое, но и эстетическое удовольствие, которое получаешь от ваших речей ... Да и вообще нужно сказать: душа радуется, когда читаешь выступления наших депутатов, письма рабочих в редакции "Луча" или когда регистрируешь факты рабочего движения. И каким-то бессмысленным наваждением кажется дрянная склока, которую систематически разжигает сих дел мастер Ленин, этот профессиональный эксплуататор всякой отсталости в русском рабочем движении. Ни один умственно неповрежденный европейский социалист не поверит, что возможен раскол из-за тех маргариновых разногласий, которые фабрикуются Лениным в Кракове.
"Успехи" Ленина сами по себе, каким бы тормозом они не являлись, не внушают мне больше опасений. Теперь не 1903 и не 1908 год. На "темные деньги", перехваченные у Каутского и Цеткин Ленин поставил орган; захватил для него фирму популярной газеты и, поставив "единство" и "неофициальность" ее знамени, привлек читателей-рабочих, которые в самом появлении ежедневной рабочей газеты естественно видели огромное свое завоевание.
Ольга Эдельман: Это речь о газете "Правда", придерживавшейся ленинской линии. Ленин летом 1912 года переехал в Краков.
А потом, когда газета окрепла, Ленин сделал ее рычагом кружковых интриганств и беспринципного раскольничества. Однако, стихийная тяга рабочих к единству так непреодолима, что Ленину приходится систематически играть в прятки с читателями, говорить о единстве снизу, проводя раскол сверху, подставлять под кружковые и фракционные определения - понятия классовой борьбы. Словом, все здание Ленинизма в настоящее время построено на лжи и фальсификации и несет в себе ядовитое начало собственного разложения. Можно не сомневаться, что при разумном поведении другой стороны - среди ленинцев начнется в самом недалеком будущем жестокое разложение - именно в линии вопроса: единство или раскол...
Сейчас могут быть две политики: идейное и организационное разрушение переживших себя фракционных перегородок, - а значит и разрушение самих основ ленинизма, который не совместим с партийно-политической организацией рабочих, но зато великолепно расцветет на навозе фракционных межеваний. Или наоборот: фракционный подбор анти-ленинцев (или меньшевиков, или ликвидаторов) путем тщательного культивирования тактических разногласий. Известная часть меньшевиков - наиболее консервативная - склоняется именно к этой второй тактике. И в том, на мой взгляд, главные опасения.
Насколько я знаком с настроением большинства думской фракции, оно мне кажется спасительным для партийного развития в настоящее время. Но мне кается, что это большинство слишком мало предприняло для того, чтобы познакомить партию со своими взглядами на партийный кризис. [...] В том хаосе, который "Правда" поднимает вокруг фракции, исчезает для широких кругов (фракции) лицо. Она должна в решительно авторитетной форме заявить, что она по-прежнему отстаивает определенные внутренние задачи (т.е. прежде всего единство) и отнюдь не готова стать пассивным материалом для кружковых экспериментов
Владимир Тольц : Итак, Мартов ругает Ленина, Троцкий ругает Ленина. В каких выражениях писал Ленин о своих партийных оппонентах - меньшевиках, ликвидаторах и прочих - наверное, все, кто когда-либо читал его работы, хорошо помнят. В официальных советских изданиях, в знаменитом "Кратком курсе" история партии до революции представала как череда междоусобных баталий. И, кстати, авторов это не смущало.
Ольга Эдельман: Я хорошо помню институтский учебник. Чего невозможно было толком понять из него - так это сути разногласий. На предмет чего была межфракционная борьба? Непреодолимые разногласия в понимании программы партии? Тактики революционной борьбы? Или соперничество личных амбиций, а главная борьба была за влияние внутри партии? В других партиях в ту же эпоху, кажется, была более мирная обстановка.
Владимир Тольц : А вот это - вопрос к гостю нашей московской студии. Сегодня в нашей передаче участвует специалист по истории русской социал-демократии, доктор исторических наук Исаак Соломонович Розенталь. Что делили Ленин, Мартов, Троцкий в 1912 году?
Исаак Розенталь: Расхождения между ними, конечно, имелись. Они вытекали, прежде всего, из разной оценки ситуации в России. Для оппонентов Ленина ситуация неоднозначна. Так оно и было: возможности развития России по эволюционному пути были далеко ещё не исчерпаны. Но Ленин считал, что в самом близком будущем начнется новая революция, и чтобы ею руководить, необходима партия единомышленников, где все будет подконтрольно нелегальному центру. До 1910-го года существовало формальное единство РСДРП. ЦК партии функционировал худо-бедно, он состоял из представителей разных фракций, какие-то взаимные уступки бывали и так далее. Но вот теперь, примерно в 1911-ом году, Ленин решил, что поиск компромиссов – это дело гиблое, бесперспективное. Стало быть, все, кто с ним не согласны - оппортунисты, и им нет места в той новой партии, которую хотел он построить. Особенно доставалось от Ленина, уже говорилось, ликвидаторам. Собственно, ликвидаторы, этот ярлык изобретен именно большевиками. Эти меньшевики, часть меньшевиков, считали, что старые организационные формы изжили себя, идет процесс создания открытой рабочей партии, действовать нужно в этом направлении. Так вот, в переписке Ленин очень откровенно высказывался. Нужно, писал он, встряхнуть партию, усилить ее основное ядро. Будем мы сильны, писал он, все придут к нам. Ну, все, не все, в семнадцатом году, действительно, накануне октября присоединились к большевикам очень многие, в том числе, Троцкий. А вот решающим шагом к превращению фракции большевиков в самостоятельную партию нового типа, решающим шагом к созданию такой партии, идеально приспособленной к захвату власти, решающий шаг был сделан в 1912 году на Пражской конференции, в январе. В ней участвовали только сторонники Ленина, все другие течения отказались явиться на конференцию, в том числе три национальные партии, входившие в РСДРП. Они составляли добрую половину по численности всей партии. Даже сторонники Ленина, когда приехали из России в Прагу, и увидели, насколько однообразен состав делегатов, попытались снова послать приглашение тем, кто не приехал. Но Ленин пригрозил им уходом с конференции, и они смирились. В итоге, по настоянию Ленина, Пражская конференция вот при таком составе объявила себя Всероссийской, общепартийной и так далее. И вот, в противовес, Троцкий тогда, в том же 1912-ом году, попытался объединить всех социал-демократов. В Вене, где Троцкий тогда проживал, и состоялась эта конференция, Троцкий был главный ее организатор. Но ничего не вышло. Но и меньшевики, которые преобладали на этой конференции, в общем-то, не представляли собой единого целого. Такого авторитетного для всех лидера, как Ленин, среди них не было. Ну, а что касается упоминаемой здесь газеты «Правда», то Троцкий очень в тот момент негодовал, потому что большевистская общеизвестная «Правда», она после конференции Пражской стала выходить, она носила то же самое название, что и газета, выпускавшаяся Троцким в Вене. И, с точки зрения Троцкого, большевики попросту украли этот популярный по-нынешнему «брэнд».
Ольга Эдельман: В письме Мартова речь шла о том, что вопросом о единстве русских социал-демократов озабочен социалистический интернационал. А его роль была какова?
Исаак Розенталь: Ну, тут дело обстояло так: РСДРП, российская социал-демократия, входила во второй Интернационал, где самой сильной партией, образцовой, была Германская социал-демократическая партия. А в ней, между прочим, уживались разные течения. Вот, даже Роза Люксембург, она была «левой», близкой большевикам. И там были так называемые ревизионисты, ничего, так сказать, парития не раскалывалась. И вот, руководители Интернационала, руководители немецких социал-демоктратов, прежде всего, пытались выполнять среди русских социал-демократов своего рода миротворческую такую миссию, доказывая, что разногласия не исключают единства. Главный довод был такой: все фракции – и большивики, и меньшевики – признают программу РСДРП, никто не ставит ее под сомнение. Это было действительно так. Но, правда, был ещё один рычаг воздейстивия на непримиримых – германская социал-демократия подкармливала нищую российскую социал-демократию денежно. Те «темные» деньги, которые в переписке фигурируют – это наследство фабриканта Шмита, которое действительно было получено большевиками весьма сложными, хитроумными и нечистоплотными, надо прямо сказать, средствами. Вот эти «темные» деньги сами большевики в свое время, при последней попытке договориться с меньшевиками, передали в распоряжение трех германских социал-демократов: Меринга, Цеткин и Кауцкого. Ну, то есть согласились на своего рода международный арбитраж. В общем, международное социалистическое бюро предприняло множество попыток примирения, вплоть до Первой мировой войны, но все эти попытки ни к чему не привели, а большевики во многих случаях просто их игнорировали. А, после уже октябрьской революции, обрацзом германская социал-демократия перестала быть, и таким обрацзом, по крайней мере, для «левых» течений, стал большевизм. И эти партии социал-демократические на Западе также раскололись.
Ольга Эдельман: Мы говорим сегодня о Ленине. О межфракционной борьбе в РСДРП в 1912-1913 годах. В это время несколько оживилось революционное движение, бывшее в упадке после поражения революции 1905 года. И заодно ожили и внутрипартийные споры. Противники Ленина - Мартов, Троцкий - обвиняли его в раскольничестве. Утверждали, что поводы для споров мнимые, что Ленин только делает вид, что за ним - сила, а на деле никакой силы у большевиков нет, все обман. За этими диспутами следили заинтересованные и компетентные наблюдатели - Департамент Полиции.
Из доклада о современном положении Российской Социал-Демократической Рабочей Партии, 1913 г.
За последние два года Российская Социал-Демократическая Рабочая Партия стала оправляться от ударов, нанесенных ей правительством в последовавший за 1905-1906 гг. период времени. Фактически годы 1907-1910 свелись к борьбе и прозябанию тех партийных кружков, которые сконцентрировались в Париже.
Сначала вся партия раскололась на два больших лагеря:
Большевистский - во главе с Лениным (Ульяновым) и Богдановым (Малиновским) и меньшевистский - во главе с Мартовым (Цедербаумом) и Плехановым.
Вскоре от большевиков откололись Богданов, Алексинский и Луначарский, организовавшие группу "Вперед" и вступившие с Лениным в борьбу, требуя отозвания из тогдашней Думы ( II -ой) социал-демократической фракции.
От меньшевиков, ввиду их ликвидаторского отношения к старой подпольной и нелегальной партии и их лозунгов за частичные требования, против чего Ленин со своими сторонниками первый начал борьбу, откололся Плеханов, увлекши за собой многих меньшевиков.
В 1910-1911 гг. от Ленина откололась еще одна небольшая группа, так наз. "Примиренцев", примкнувшая впоследствии к "Плехановцам" и не имевшая под собой никакой солидной политической базы.
Очень долго все эти группы боролись между собой, затем стремились к объединению в "единую" партию, но из всего этого ничего не вышло и лишь породило еще большую рознь между основными партийными течениями: Ленинским-большевистским и ликвидаторско-меньшевистским.
Владимир Тольц: Чтобы не ввести в заблуждение наших слушателей, хочу еще раз подчеркнуть - это не странички из "Краткого курса истории ВКП(б)", это выдержки из аналитического доклада, подготовленного в Департаменте Полиции.
Из доклада о современном положении Российской Социал-Демократической Рабочей Партии, 1913 г.
Необходимо отметить, что за последние 10 лет элементом наиболее энергичным, бодрым, способным к неутомимой борьбе, сопротивлению и постоянной организации является тот элемент, те организации и те лица, которые концентрируются вокруг Ленина.
Несомненно, что постоянной организаторской душой всех мало-мальски серьезных партийных начинаний является Ленин. Кроме того, он по существу своему единственный практически-революционный вожак, поэтому и примыкают к нему только элементы беззаветно ему преданные и революционно настроенные. Это обстоятельство и является причиной, почему фракция ленинцев всегда лучше других сорганизована, крепче своим единодушием, изобретательнее по части проведения своих идей в рабочую среду и применения к политической обстановке.
Все конференции, съезды, совещания и т.п. за последние 7 лет исходили от Ленина.
В минувшем 1912 году, когда деньги, оставшиеся от Шмитовского наследства, были уже на исходе, Ленину удалось созвать так назыв[аемую] "Всероссийскую конференцию", выбрать Центральный Комитет, установить центральный орган и, несмотря на сопротивление всех остальных групп, укрепить эту организацию в качестве партийной. Социал-демократическую фракцию III Государственной Думы, хотя она состояла целиком из меньшевиков, ему удалось привлечь на свою сторону.
Первую легальную газету в России "Звезда" и первую легальную рабочую газету "Правда" удалось учредить опять-таки Ленину. Когда за последние два года стало усиливаться рабочее движение, Ленин со своими сторонниками оказался к рабочим ближе других и первый стал провозглашать чисто революционные лозунги.
Резюмируя современное состояние Российской Социал-Демократической Рабочей Партии, надлежит сказать, что из всех революционных организаций, существующих в России и заграницей, единственная, которая не отстала от современного подъема в рабочем движении, которая успела достаточно сплотиться и зафиксировать свои лозунги и связи, и теоретически и практически не отстать от всеобщего оживления - это большевистская фракция Российской Социал-Демократической Рабочей Партии.
Владимир Тольц: Мы видим, что в отличие от Мартова и Троцкого, в Департаменте Полиции как раз считали Ленина серьезной силой. Задним числом, зная, чем дело кончилось, есть соблазн подумать, что жандармы лучше всех разобрались в положении дел. Но так ли? Насколько объективным можно считать каждое из этих мнений, как обстояли дела на самом деле? - вопрос к нашему гостю Исааку Соломоновичу Розенталю.
Исаак Розенталь: Вопрос очень непростой, дело в том, что никакого учета членов партии в то время не было. Единственный показатель влияния – сборы средств в фонд той или другой петербургской легальной ежедневной газеты, «Правды» и «Луча». Большевики имели явный и растущий перевес. Ну и вопрос о том, насколько объективна оценка Департамента Полиции. С одной стороны, Департамент Полиции – инстанция вроде бы независимая. Но нужно иметь в виду, кто тут информировал Департамент Полиции, каковы источники информации. Информировали социал-демократы, которые одновременно были секретными сотрудниками, агентами Департамента Полиции. Из большевиков – прежде всего Роман Малиновский. Он и большевиком объявил себя именно по заданию Департамента Полиции. Ну, а на Пражской конференции его сразу избрали членом ЦК, потом он стал депутатом IV Государственной Думы. И кое-что в докладе в процитированном – следствие его неосведомленности о том, что было до 1912 года. Неверно, что в III Государственной Думе были сплошь меньшевики, были и большевики. И, конечно, неверно, что все съезды, конференции, все они, якобы исходили от Ленина. Как раз Ленина иные съезды, где перевес был меньшевиков, вовсе не радовали.
Владимир Тольц: Я не специалист по истории организации, про которую ее вождь сказал некогда «есть такая партия!». То, что я скажу сейчас – рассуждения дилетанта, не более. Знакомясь с документами 1912-13 годов, которые мы сегодня читали, я подумал, что никто из их авторов – ни Мартов, ни Троцкий, ни полицейские аналитики, никто из них тогда, в начале второго десятилетия 20 века, не представлял, во что взыгравший в ту пору революционный оживляж выльется. Осознали они это (каждый по-своему, конечно) лет через 5. И может быть, первым из них был Мартов, ставший к этому времени бескомпромиссным противником ленинского террористического режима. Летом 1920 г., еще находясь в России, он написал «Атмосфера у нас […] удушливая. По-моему, все люди стали глупее... Думаю, что лет 15 такого режима достаточно, чтобы люди покрылись шерстью и залаяли». То, что случилось через 15 лет, мы помним...