Вероника Боде: Сегодня мы будем говорить о том, как сотрудники ГИБДД в некоторых случаях сами провоцируют нарушения Правил дорожного движения. В программе участвуют: наш постоянный эксперт Виктор Травин, журналист и президент Коллегии правовой защиты автовладельцев, а также автомобилистка Ольга Барышникова и Михаил Виноградов, доктор медицинских наук, психолог и психиатр-криминалист .
Всем известно, что ГАИ - это организация, призванная следить за соблюдением водителями Правил дорожного движения, пресекать нарушения правил и создавать все условия для того, чтобы они не нарушались. Тем не менее, наш постоянный эксперт Виктор Травин утверждает, что нередко сотрудники этой организации сами толкают водителей на то, чтобы они правила нарушали, а гостья нашей студии Ольга Барышникова сама попала на дороге именно в такую ситуацию – не так ли, Ольга?
Ольга Барышникова: Да, совершенно верно.
Вероника Боде: Расскажите, пожалуйста, что с вами произошло.
Ольга Барышникова: Приятно иметь возможность рассказать о таком уникальном случае, какой произошел в моей карьере автомобилиста впервые за последние 5 лет. Первый раз я попала в такую ситуацию, когда даже не знала, что и сказать сотруднику милиции, который, наорав на меня в так называемый «матюгальник», прижал к обочине, стал на меня кричать, почему же я ему, такому несчастному, не уступила дорогу.
Вероника Боде: А что до этого было? Как он сигнализировал вам?
Ольга Барышникова: Я ехала, совершенно уверенная в том, что еду нормально, никуда не тороплюсь. Впереди ехали мои друзья. У меня было хорошее настроение. Заметила я позади включенные сигналки, перестроилась спокойно и поехала себе дальше. Вдруг, представляете, у меня сзади такая мощная волна звука: ««Ниссан» такой-то, остановитесь!» Посмотрев, что вокруг «Ниссанов», кроме моей машины, вроде как, и нет, - наверное, думаю, это я. Сразу душа в пятки. Мысли сразу – Господи, что же такое я могла сделать? Я ведь только тронулась, наверное, минут 10 проехала, ничего, вроде бы, не успела нарушить, ехала прямо. Собственно, вот и вся история.
Вероника Боде: И что? В чем вас обвиняли?
Ольга Барышникова: Молодой гаишник, такой прекрасный, лет 20 от роду, еще без звания, стал на меня кричать: «Девушка, почему вы мне не уступили дорогу?!», даже не спросив права. Ну, думаю, может, плохое настроение у человека. Привыкла, что уж если останавливают, то спрашивают права: вы нарушили пункт такой-то. А тут просто молодой человек в форме стал кричать: «Девушка, почему не уступили дорогу?!»
Виктор Травин: Скажите, Ольга, а дорога была свободной? Он мог вас объехать физически?
Ольга Барышникова: Я не успела сказать, что это была суббота. Никто никуда не торопился, машин было не так много.
Виктор Травин: То есть если бы очень торопился, то мог бы и объехать вас?
Ольга Барышникова: Безусловно. У меня поэтому и мыслей не было, что я что-то нарушила.
Виктор Травин: Понятно. И сам же он составлял протокол в отношении вас, насколько я понимаю из материалов дела?
Ольга Барышникова: Он, обиделся, что я не извинилась даже перед ним, пожала плечами: мол, вроде бы, я уступила вам дорогу. Он подумал, подумал, причем не сразу такая мысль пришла ему в голову - спросить мои документы. Спросил, и, ничего мне не сказав, пошел в машину. Я стала набирать друзей, которые ехали впереди меня, попросила их подождать. Ладно, в принципе, я никуда не торопилась, решила подождать, что же будет дальше. В такой ситуации я оказалась в первый раз. Молодой человек в милицейской форме пошел, минут через 15 вернулся и заявил, что он ехал с включенными звуковыми сигналами, а я ему нагло не уступала дорогу на протяжении всего Волгоградского проспекта, чем меня крайне позабавил.
Михаил Виноградов: Один вопрос. А он, остановив вас, больше никуда не торопился?
Ольга Барышникова: Безусловно.
Михаил Виноградов: Безусловно.
Смех в студии
Ольга Барышникова: Конечно. Мы мирно встали. Машины продолжали ехать.
Вероника Боде: Виктор, что это за ситуация?
Виктор Травин: Я бы хотел перейти к правовой стороне этого дела. Не случайный вопрос - торопился ли сотрудник ДПС или не торопился. Как выяснилось – нет. Дело в том, что Правила дорожного движения (пункт 3.1) дают право сотрудникам милиции пользоваться включенными световыми и звуковыми приборами только в одном случае: если они выполняют неотложное служебное задание. Но, я так понимаю, что если бы он ехал на преступление или на ДТП, по идее, не должно у него было быть времени на составление протокола. А он остановился и составлял протокол - я так понимаю, на это ушло не меньше 20 минут, да, Ольга, не меньше?
Ольга Барышникова: Да.
Виктор Травин: Видимо, никуда не торопился. Поэтому требование уступить дорогу при включенных световых сигналах было, естественно, незаконным. Понятно, что никуда ему ехать срочно не было нужды. Все, что мы сейчас слышали, это проходило, естественно, в рамках эксперимента, который проводится в Москве уже не первый месяц, по воспитанию водителей, по приучению их уступать дорогу транспортным средствам: не столько «скорой помощи» и пожарным, сколько уважаемым сотрудникам милиции. И Ольга стала жертвой такого эксперимента.
Вероника Боде: Виктор, это единственный случай, вам известный?
Виктор Травин: Таких случаев за последние 2-3 месяца у нас огромное количество. Самое печальное, что сами сотрудники ГАИ, предъявляя пачку задержанных водительских удостоверений, говорят водителю: «Вы, Оленька, не волнуйтесь, у нас таких, как вы, еще 58 человек за сегодняшний день. Ничего страшного, суд ограничится штрафом». Но самое неприятное - то, что суд, как правило, лишает права управление автомобилем на срок до трех месяцев, как это предусмотрено кодексом. Ольга отделалась легким испугом.
Ольга Барышникова: Пока еще не отделалась.
Виктор Травин: 400 рублей штрафа – только потому, что вмешалась защита. Если бы не было защитника, я думаю, что, скорее всего, Ольга попала бы «под раздачу», как попадают все, - под лишение права управления. Это эксперимент. Очень жестокий, очень коварный эксперимент, в котором сам сотрудник ГАИ, во-первых, провоцирует на нарушение Правил дорожного движения, а во-вторых, сам предъявляет незаконные требования.
Вероника Боде: Каким образом он провоцирует на нарушение правил - объясните, пожалуйста!
Виктор Травин: Я думаю, что лучше всего нам это объяснит наш уважаемый гость – психолог. Я могу только объяснить с точки зрения норм права, как это происходит. Естественно, первая реакция человека (особенно, наверное, у женщин) - пассивно-оборонительная: бросают руль, закрывают глаза, - или агрессивно-оборонительная: они бросаются резко вправо, чтобы занять место между соседними машинами. Сотрудник ГАИ провоцирует создание аварийной ситуации на дороге. На самом деле это ужасно!
Вероника Боде: Михаил Викторович, нужен ваш комментарий. Что чувствует человек в такой ситуации, когда ему сзади милицейская машина моргает фарами, сигналит спецсигналом?
Виктор Травин: Причем неожиданно - обращу на это ваше внимание - именно неожиданно. По Правилам дорожного движения мы обязаны уступать дорогу приближающемуся транспортному средству, то есть тому, которое мы видим за 5-10 километров (ну, или хотя бы метров за 300). А тут оно нахально садится на хвост, водитель ничего не ожидает, и именно в этот момент включается световой сигнал. Первая реакция водителя? Растерянность.
Вероника Боде: Как я понимаю, это ситуация стресса?
Михаил Виноградов: Это ситуация стресса, бесспорно. Вообще-то, она мне напоминает ситуацию бандитских подстав, когда сзади начинают бандиты резко-резко мигать и сигналить, человек уходит вправо и попадает в аварию не по своей вине. Вот это та ситуация, которую сегодня имитируют сотрудники ГАИ. Они заставляют растерявшегося водителя резко уходить вправо – это может быть молодой человек, пожилой мужчина, это может быть беременная женщина, - да кто угодно может быть за рулем! В такой неожиданной, стрессовой ситуации человек пугается, резко берет вправо, не замечая, что происходит с правой стороны. Ольге еще повезло, что она не попала в аварию.
Вероника Боде: Ольга, что вы испытывали в тот момент, когда увидели эту машину?
Ольга Барышникова: Когда увидела, я чувствовала себя спокойно. Вижу, машина перестроилась, еду себе дальше. Настроение все еще хорошее. Но, когда на меня заорали в «матюгальник», тут мне уже стало не по себе, прямо скажем. Я стала лихорадочно соображать, что же такое у меня с машиной, что могло вообще произойти, все ли в порядке у меня с аптечкой, взяла ли я документы, что делать?!
Вероника Боде: Все сразу вспоминается.
Ольга Барышникова: Да.
Вероника Боде: Чувствуешь себя страшным злоумышленником.
Ольга Барышникова: Да, вся жизнь, можно сказать, за 5 секунд перед глазами проходит!
Смех в студии
Михаил Виноградов: То есть вы растерялись?
Ольга Барышникова: Конечно.
Виктор Травин: Оля, сколько лет вы за рулем?
Ольга Барышникова: 4-5 лет.
Виктор Травин: Безаварийно?
Ольга Барышникова: Конечно.
Виктор Травин: Как вы считаете, был риск попасть в аварию при таком резком маневре, который вынудил вас совершить сотрудник ДПС?
Ольга Барышникова: Я думаю, да. Как только на меня закричали, я уже не стала даже думать, кто сзади, кто спереди, кто справа, я стала думать о том, как бы скорее прижаться к обочине и выяснить, что происходит.
Вероника Боде: У нас есть звонок. Ольга из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я бы хотела вопрос задать Виктору Травину. Как мне правильно себя вести, если меня останавливает сотрудник ГАИ: целесообразно показать свои знания законов или же, наоборот, лучше промолчать, похлопать глазками, сделать из себя глупенькую?
Виктор Травин: Спасибо, Ольга, хороший вопрос. Я думаю, что этот вопрос, скорее всего, даже к нашему гостю, потому что психологу виднее, как в этой ситуации себя вести. Собственным опытом могу поделиться. Да, я, как правило, демонстрирую знание законов, это чаще всего вводит сотрудника ГАИ в некий ступор, оправившись от которого, он начинает интересоваться: «А можно с этого места поподробнее? Расскажите, пожалуйста, нам! В батальоне нам об этом не рассказывает никто!
Смех в студии
Виктор Травин: Но с точки зрения психологии, я думаю, наш гость ответит, как лучше. В самом деле, что лучше – показать знания и раздразнить, что называется, инспектора ДПС, или прикинуться овечкой?
Михаил Виноградов: Я думаю, что, если у человека знания есть, реальные знания, то их лучше показать, и лучше, конечно, по дороге ездить, зная все свои права и обязанности. Это очень важный момент. Что касается психологии сотрудников ГАИ, то они очень тонкие житейские психологи. Они постоянно общаются с людьми. У них вырабатываются свои стереотипы. Когда им дают очень корректный, но твердый, законом подтвержденный отпор, они быстро тушуются.
Виктор Травин: А, может быть, лучше, наоборот, показать свою беспомощность, чтобы лишний раз подтвердить, что наш собеседник, человек, наделенный властью, способен сделать с нами все, что угодно? Пусть он упивается своей властью. Может быть, ему достаточно упиться этим, без составления протокола?
Михаил Виноградов: К сожалению, упиваться властью можно до бесконечности. Поэтому сотрудники ГАИ, чем больше перед ними робеют, теряются, тем наглее они становятся, тем все больше и больше на таком психологическом «самозаводе» продолжают упиваться собственной властью, доводя водителей до истерик, инфарктов и чего угодно.
Вероника Боде: А теряются перед ними, насколько я понимаю, все. Виктор, вы же мне недавно рассказывали, что даже бандиты боятся гаишников!
Виктор Травин: Да, надо признать, что среди клиентов нашей Коллегии правовой защиты автовладельцев (мы не выбираем клиентов: кто обращается, тот и обращается) довольно часто попадаются люди, которые так или иначе, косвенно или прямо, связаны с некими преступными группировками. Видеть этих людей вне конфликтной, не стрессовой ситуации приходится довольно часто – это люди, у которых повышенное самолюбие, повышенный самоавторитет, это люди, которые упиваются собственным положением, люди, которые совершенно неприступны, которых обидеть просто невозможно. Как же меняется их менталитет, их статус, их, если хотите, психотип (если такое вообще возможно), когда эти люди попадают в стрессовую ситуацию, общаясь с сотрудником ДПС! Они довольно часто звонят нам в Коллегию с места конфликта. Это просто овечки! Трудно сказать, что это человек, который связан каким-то образом с преступной группировкой или сам ее активный член. Он просто дрожит, у него теряется дар речи, у него заплетается язык. Даже эти люди, понятно, чем занимающиеся по жизни, - даже они теряются при общении с сотрудником ДПС!
Вероника Боде: Что же это за магия такая? В чем тут дело? Михаил Викторович, ваше мнение.
Смех в студии
Михаил Виноградов: Во-первых, люди, которые занимаются незаконным бизнесом и противозаконными криминальными делами, они имеют… Вообще, каждый человек имеет два полюса - сильный имеет слабость, чувствительный имеет какую-то жесткость и нечувствительность. Так вот, господа бандиты, с которыми мне тоже очень много приходится заниматься, имеют тоже второй полюс. Есть ситуации, в которых они теряются. Будучи решительными, наглыми и какими угодно в своей привычной ситуации, выдернутые из этой привычной ситуации, они теряются. Есть еще один немаловажный момент. За каждым из таких людей тянутся грешки. Они боятся, что при такой случайной встрече все эти грехи всплывут наверх. Мне известен случай, когда один такой очень крутой бандит побил офицера госбезопасности на «шестерке» старенькой за то, что тот не уступил ему дорогу, а при задержании был готов отдать чемодан долларов, потому что оказалось, что он в федеральном розыске за убийство.
Вероника Боде: Тогда, конечно, все понятно. Вернемся к ситуации, в которую попала наша гостья. Получается, что сотрудники ГАИ в таких случаях, во-первых, нарушают законодательство? Не так ли, Виктор?
Виктор Травин: Однозначно.
Вероника Боде: А во-вторых, нарушают собственные же свои служебные инструкции, да еще к тому же ввергают автомобилистов в серьезный стресс и нередко провоцируют дорожно-транспортные происшествия. Как вы думаете, Виктор, почему эта деятельность не пресекается вышестоящими органами?
Виктор Травин: А не могут вышестоящие органы пресекать то, что, собственно говоря, делается с их собственного благословения! Очень часто в ГАИ, насколько мне известно, при периодических проверках выясняется, что сотрудники ДПС того или иного подразделения очень мало составили протоколов по тем или иным статьям Кодекса об административных правонарушениях – или водители не нарушают, или сотрудники ДПС не выявляют такие совершенные якобы водителями правонарушения. Если некоторые статьи кодекса не работают, то рано или поздно эти статьи ставятся под сомнение. Если не работают, то зачем же такие статьи в кодексе нужны? Чтобы сохранить некий баланс, чтобы показать в отчетности, что у нас работают все статьи кодекса и водители нарушают все, что только возможно нарушить, периодически проводятся такие рейды: по не предоставлению преимуществ проезда сотрудникам ГАИ, по вылавливанию водителей, отказывающихся от медицинского освидетельствования, и прочее. Там довольно много таких статей, которые якобы, по мнению сотрудников ГАИ, не работают, но благодаря их усилиям работать начинают.
Вероника Боде: То есть это мы ответили на вопрос – кому это выгодно, кому это нужно?
Виктор Травин: Выгодно самим руководителям ГИБДД, под контролем которых всех это совершается. Я вам приведу очень характерный пример. В прошлом году сотрудники Управления ГАИ Москвы отчитались о том, что они оформили порядка 1 миллиона 800 тысяч совершенных водителями нарушений ПДД. 1 миллион 800 тысяч - я прошу запомнить эту цифру! И сами же потом признались, что ими для оформления всех материалов дела был выдан за год примерно 1 миллион протоколов. Спрашивается, на каком же заборе оформлялись остальные 800 тысяч? Вот вам вопрос приписок, вот вам вопрос нагнетания обстановки!
Вероника Боде: Кстати, о разнообразных рейдах и месячниках… Вроде бы, хорошее дело. Например, месячник «Чистый автомобиль», или «Трезвый водитель», или, к примеру, «Внимание – дети!» Но что-то во всем этом есть странное. Почему-то это все носит характер каких-то временных акций. Что, в остальное время на детей на дороге не надо обращать внимание? Или не надо следить за тем, пьяный или трезвый водитель выезжает на дорогу? Что это за традиция, откуда она идет, не из советских ли времен?
Виктор Травин: Может быть, даже не столько из советских времен, сколько идет от беспомощности нашей доблестной ГИБДД. Видимо, больше, чем месяц, обеспечивать деятельность сотрудников ДПС по безопасному передвижению детей по дорогам или по отлавливанию нетрезвых водителей, просто физически не хватает сил. Я нахожу объяснение только одному месячнику – «Чистый автомобиль». В самом деле, по весне, когда машины выезжают из-под снега, наверное, имеет смысл их привести в порядок. Всем остальным месячникам, в привязке к какому-то конкретному месяцу, я объяснений не нахожу.
Ольга Барышникова: Хотела бы вернуться к предыдущей теме и рассказать забавный эпизод в продолжение своей истории. Когда я появилась на группе разбора, мне пытались повестку в суд вручить. Виктор потом прокомментирует, что с этой повесткой произошло у нас в суде. Дальше меня попросили расписаться в том, что я ознакомлена с какими-то пунктами кодекса. Естественно, я поинтересовалась, а что значат эти пункты? Дальше была немая сцена. Молодой гаишник, который заставлял меня подписать эту бумажку, говорит: «У меня кодекса нет. Я вам примерно скажу». На что гаишник постарше, сидящий рядом, сказал: «Говорил же я вам, закупайте кодексов побольше, чтобы хоть у кого-то в столе были!».
Виктор Травин: Возвращаясь к месячникам, я думаю, что первый и самый главный месячник, который нужно было бы провести в рамках деятельности ГИБДД, это месячник по изучению Кодекса об административных правонарушениях!
Смех в студии
Вероника Боде: Михаил Викторович, а ваше мнение по поводу этих месячников и рейдов?
Михаил Виноградов: Месячники и рейды. Месяц – это, наверное, то, на что хватает сотрудника ГАИ для нормальной работы. Весь остальной год он может не работать.
Смех в студии
Михаил Виноградов: А за этот месяц он может отчитаться полностью и получить свою премию.
Виктор Травин: Или чужую.
Михаил Виноградов: Или чужую.
Вероника Боде: Виктор, по каким еще поводам проводятся такие «проверки на дорогах»? Помимо отлавливания водителей, не уступающих дорогу ГАИ. Вы сказали – еще отказ от медицинского освидетельствования…
Виктор Травин: Да, это замечательная провокация, которая по своей изощренности не уступает той провокации, под которую, собственно говоря, попала наша гостья – Ольга Барышникова. Делается все очень просто. Когда в каком-нибудь подразделении не хватает дел, возбужденных за отказ водителей от медицинского освидетельствования на состояние опьянения, в этом случае выходит дружная компания сотрудников ДПС на дорогу, останавливает первого попавшегося водителя и подсовывает ему под нос этакую занюханную трубочку, называемую алкотестером. Водитель говорит – простите, в эту трубочку до меня могли подуть миллионы алкоголиков, почему я должен быть миллион первым? Я проходить освидетельствование в таком издевательском виде не буду! Эксперт говорит ему: не согласен - Бог с тобой. Тогда вот напиши, что ты не согласен. И ему подсовывают направление на медицинское освидетельствование в стационар.
Тут тоже очень интересный психологический аспект. Почему водители никогда не смотрят, что они подписывают? Может быть, темно, может быть, света фонаря под забором недостаточно? Все может быть.
Вероника Боде: А может быть, им это просто в голову не приходит?
Виктор Травин: А если ему подсунули приговор, смертный приговор? Ведь человек подписывает чаще всего все протоколы, все направления, все акты - почему-то не глядя. И в этом случае как раз провокация построена на том, что водитель пишет «не согласен», подразумевая, что он не согласен дуть в трубочку на дороге (а это не является вообще никакой экспертизой), а на самом деле он подписывает направление на полноценную стационарную медицинскую экспертизу, за отказ от прохождения которой предусмотрена ответственность вплоть до лишения прав на срок до двух лет. Психологический аспект этого очень интересен!
Михаил Виноградов: Еще, наверное, даже не с советских, а с царских времен перед полицией, перед милицией, перед кем угодно у простого обывателя заранее заложено (может быть, от рождения) чувство страха. Они готовы (все нарушители и не нарушители тоже, если они чувствуют себя в чем-то виноватыми перед милицией, перед ГАИ, перед ДПС) подписать все, что угодно, все, что им покажут, не глядя, лишь бы вырваться из этой ситуации. Тут главное - вот это желание поскорее отделаться, поскорее разрешить ситуацию, люди не понимают, что их провоцируют, даже мысли такой не допускают, что им могут подсунуть что-то. Сказали – подпиши здесь. Он подписывает, не глядя, не читая. Это такая психологическая реакция самозащиты – скорее, скорее, скорее спастись от того гнета, который над ним есть.
Вероника Боде: С ейчас предлагаем вашему вниманию выпуск автоновостей. Его, как обычно, подготовил мой коллега Анатолий Горлов.
Анатолий Горлов : Глава МВД России Рашид Нургалиев заявил, что количество автомобилей со спецсигналами к 1 ноября будет сокращено с 7,5 тысяч до 1 тысячи машин. Специальные сигналы – маячки и сирены – останутся лишь у машин «скорой помощи», пожарных, милиции, аварийно-спасательных служб и военной автоинспекции. Министр предложил также упразднить особые номерные знаки, которые установлены на автомобилях депутатов Госдумы, членов правительства и Совета Федерации.
Главный российский автоинспектор Виктор Кирьянов предложил использовать автоматизированную систему при сдаче экзаменов на право вождения, которая сама бы оценивала знания курсантов. Компьютерное тестирование, по мнению руководителя российской ГИБДД, позволит исключить так называемый «человеческий фактор» при оценке знаний курсантов в автошколах. О сроках появления системы автоматической оценки знаний начинающего водителя в Департаменте обеспечения безопасности дорожного движения пока информации нет.
По данным Российского топливного союза, рост цен на горючее с начала года превысил темпы роста инфляции. Стоимость 92-го бензина сейчас составляет почти 19 рублей за литр, а стоимость 95-го приближается к 21 рублю. Недовольные автомобилисты Екатеринбурга, Санкт-Петербурга и Челябинска вышли на митинги протеста против политики правительства, которое, по их мнению, поощряет сговор нефтяных компаний и продавцов горючего. Участники акции протеста требуют от президента лично разобраться с регулированием цен на рынке нефтепродуктов.
Группа ГАЗ презентировала на выставке коммерческого транспорта в Ганновере грузовой, полицейский и медицинский вариант автомобиля Maxus. ГАЗ в июле приобрел компанию LDV Holdings и теперь некогда английский Maxus стал российским. Он будет выпускаться как в Бирмингеме, так и на Горьковском автомобильном заводе в Нижнем Новгороде. Таким образом, ГАЗ выполняет программу по наращиванию объема продаж и расширению рынка сбыта.
Компания General Motors потратит 10 миллиардов долларов на внедрение водородных технологий в автоиндустрию. Ходовой вариант автомобиля на водородном двигателе уже готовится к испытаниям. А в 2010 году на американском рынке должны появиться серийные автомобили, использующие водород в качестве горючего. Но первым серийным водородным автомобилем станет BMW 745h, который появится в продаже в начале следующего года.
Германское автомобильное издание «Auto Zeitung» опубликовало результаты ежегодного опроса читателей. На этот раз они отвечали на вопрос: автомобили какой марки можно считать самыми качественными? Оказалось, что в списке самых надежных первое место занял Jaguar, чья позиция в прошлом году была лишь пятой. По мнению читателей «Auto Zeitung», параметрам безопасности, качества и сервисного обслуживания отвечают автомобили 33 известных брендов.
Въезд на автомобилях в центр Стокгольма будет платным. За это на городском референдуме проголосовало большинство жителей шведской столицы. Стокгольм стал еще одним городом мира, который последовал примеру Лондона. Введение платного въезда в центр Стокгольма вступит в силу будущей весной, а вырученные от этого деньги пойдут в муниципальную казну.
Вероника Боде: У нас есть звонок из Санкт-Петербурга. Юрий, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Я с большим интересом слушаю вашу передачу. Я, конечно, очень сочувствую автомобилистам, но почему-то никто не поинтересовался тем, как чувствуют себя на дороге пешеходы. Вот президент сейчас, министр внутренних дел озаботились дорожным травматизмом, озаботились тем, что очень много людей гибнет под колесами. Но ведь никто… Как-то люди зациклились все на мигалках, на номерах. Я живу в Петербурге. Машины у меня нет, есть права. Я знаю очень хорошо Правила дорожного движения. Я наблюдаю, как ведут себя на дороге водители. Каждая пятая машина проезжает перекресток, отмеченный и светофором, и зеброй, с нарушением правил. А примерно каждая двенадцатая-пятнадцатая машина едет без всяких помех на запрещающий сигнал. Или, например, перейти дорогу на зебре, когда нет светофора, практически невозможно.
Вероника Боде: Не уступают автомобилисты дорогу пешеходам – это верно.
Слушатель: На Западе везде жесточайшие правила.
Вероника Боде: Да, Юрий, спасибо. Мы вас поняли. Итак, автомобилист и пешеход. Видимо, пешеходы в ситуации еще большего стресса находятся, чем автолюбители.
Виктор Травин: Конечно, когда ему приходится из-под машины убегать, когда его пытаются облить водой из лужи! Я думаю, что Михаил Викторович объяснит ситуацию лучше, а я объясню так, как я ее понимаю. Наверное, автомобиль проявляет, как это ни странно, порой самые худшие человеческие качества. Потому что в нем человек чувствует себя защищенным. Он находится в некоей консервной коробке, это почти броня.
Вероника Боде: И даже имеет некоторую власть над окружающими...
Виктор Травин: Да, и даже некоторую власть имеет. Обратите внимание, я плохо себе представляю, чтобы кто-нибудь в очереди за колбасой нахальным образом залез перед очередью и встал первым, рассчитывая искренне на то, что его все пропустят и никто не поставит его обратно в конец очереди. Почему-то на машине у нас считают совершенно допустимым обогнать, объехать всю стоящую очередь на поворот и встать впереди этой очереди. Потому что считается: если вдруг что, то я успею убежать, уехать. Поэтому мне кажется, что автомобиль создает иллюзию защищенности, хотя это вполне иллюзорная защищенность. Могут ведь выйти, окружить, стекла побить, а то еще и физиономию. Но я думаю, что Михаил все это лучше объяснит. Почему наши худшие человеческие качества, в том числе и по отношению к пешеходам, проявляются именно тогда, когда мы находимся в этой металлической коробке?
Михаил Виноградов: Автомобиль придает некоторое ощущение куража. И вот интересный момент: чем дороже автомобиль, тем осторожнее едет водитель. Нарушают чаще всего на самых дешевых, самых замызганных машинах люди, которые стремятся продемонстрировать некое свое превосходство над другими.
Виктор Травин: Над дорогими тоже?
Смех в студии
Михаил Виноградов: Над дорогими тоже, конечно. Потому что какой-то такой комплекс ущемленности с советских времен, безусловно, остался. Я не знаю, помните ли вы те времена, но я первую машину покупал с разрешения министра. Я писал специально рапорт о разрешении купить машину. Я использовал личную машину в служебных целях. Когда ее ресурс был выработан, чтобы купить новую и не стоять лет 5-6 в очереди, я опять писал рапорт министру и просил разрешения купить новый автомобиль, сдав старый в обезличенную продажу. Вот с этих времен, наверное, автомобиль стал не просто средством передвижения, а некоей визитной карточкой.
Посмотрите, кто и как ездит на автомобилях. Половина права купила! Если мы говорим о ГАИ и ДПС, то они продают права направо и налево. Талоны техосмотров вы можете купить где угодно и как угодно, без блата тоже.
Виктор Травин: В «отделе сбыта ГАИ», например.
Михаил Виноградов: В «отделе сбыта ГАИ», совершенно верно. И вот возникает такое чувство куража – кто круче. Не только собственной защищенности в машине, но и некоего пренебрежения к пешеходам. Ведь как приглашают на встречу? Вы на чем приедете? На машине? А! На метро? Ну, ладно. А на машине – очень хорошо. А какая у вас машина? Вот это некий показатель своей собственной значимости. Поэтому люди, чем хуже они себя чувствуют психологически, чем менее они комфортны, менее самодостаточны, тем больше они самоутверждаются на дорогах, нарушая все мыслимые и немыслимые правила.
Вероника Боде: Ольга, в вашей водительской практике были еще какие-то такие сложные ситуации, встречи с ГАИ?
Ольга Барышникова: Была одна встреча.
Виктор Травин: Психологически, эмоционально сложная, да?! Не бюджетно - для кармана, когда пришлось расстаться с сотней рублей, - а именно психологически сложная?
Ольга Барышникова: Мне очень «везет»: если уж я попадаю, то попадаю сразу по-крупному. На меня сразу орут в «матюгальник», сразу служба ДПС. Поскольку взятки я давать не умею, никогда практически не пробовала, приходится договариваться, чтобы меня либо с миром отпустили, либо выписывали штраф. Со мной такой неприятный случай был. Нарушение по встречной называется, когда я на светофоре под левую стрелку пыталась повернуть налево (там была двойная сплошная, естественно). Она заканчивалась на перекрестке. Впереди машины ехали медленно или вообще не ехали. Я решила, поскольку торопилась на работу, их объехать, полагая, что ничего страшного в моем маневре нет. Как потом мне объясняли сотрудники ГАИ, это было страшное преступление. Они стояли буквально позади меня в одной-двух машинах. Тут же включили световые сигналы, стали кричать – такая-то машина, остановитесь! Прижали меня к обочине. Было страшно. А что делать? Вроде как виновата, никогда до этого с гаишниками по таким сложным случаям я не общалась. Я решила пойти по пути многих женщин и прикинулась дурочкой. Обошлось все легко. На группе разбора меня пожурили и выписали штраф в 500 рублей.
Крайне неприятно, когда при достаточно насыщенном движении меня вырывают из потока, прижимают к обочине, и начинают читать мораль.
Виктор Травин: В порядке комментария к этой истории. Михаил Викторович, скажите, пожалуйста, как-то отличается психологическое состояние водителя, когда он знает, что он заведомо идет на нарушение Правил дорожного движения и готов к развитию ситуации во всех ее направлениях, вплоть до конфликта с сотрудниками ГИБДД, или когда едет, искренне полагая, что это не есть нарушение, и вдруг совершенно неожиданно ему об этом объявляют?
Михаил Виноградов: Безусловно, есть психологические различия восприятия ситуаций, восприятие сотрудника ГАИ. Судя по тому, что рассказала Ольга, она сознательно пошла на нарушение правил. Опасность ее действий состояла в том, что какая-то машина могла из своего ряда повернуть налево, и тогда неминуемо они бы столкнулись.
Ольга Барышникова: В моем случае это вряд ли было бы возможно, поскольку там буквально одна-две машины стояли.
Михаил Виноградов: Но, так или иначе, они стояли перед вами, а вы их обгоняли слева из ряда, в котором полагается делать левый поворот.
Ольга Барышникова: Естественно, и не я одна.
Михаил Виноградов: «Не я одна» - это не разговор.
Ольга Барышникова: Да, но «повезло» мне как обычно.
Виктор Травин: Каждый отвечает за себя, Ольга.
Михаил Виноградов: Это отдельный разговор. Конечно, проблема основная состоит в том, что наши сотрудники ГАИ не умеют останавливать водителей. Они всячески нагнетают эмоциональную окраску ситуации: они пугают, они безумно кричат в этот, как говорит Ольга, «матюгальник». Они начинают сигналить и мигать фарами (как это у них на крыше народ называет – дискотекой) и всем прочим.
Виктор Травин: Светомузыкой.
Михаил Виноградов: Да, светомузыкой. Конечно, это просто провоцирование аварийной ситуации, безусловно.
Ольга Барышникова: Совершенно верно, особенно если добавить, что я, совершив свой маневр, для того, чтобы остановиться, нарушила гораздо больше правил, чем пыталась сделать до этого.
Михаил Виноградов: Конечно, конечно.
Вероника Боде: У нас звонок. Фома из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. У меня стаж с 1970 года, я профессионал. Стараюсь правила не нарушать. По поводу мнения предыдущего вашего эксперта, который сказал, что иномарки ведут себя на дороге очень хорошо, а нарушают битые, разбитые, допотопные и так далее... Я с ним полностью не согласен! На дороге или на трассе Правила дорожного движения нарушают все – снизу доверху и сверху донизу. Поэтому проблема, как я вижу, не в этом. Проблема в том, что существующий закон не выполняется.
Вероника Боде: Спасибо, Фома.
Михаил Виноградов: Не требуется комментариев.
Вероника Боде: Звонок из Санкт-Петербурга от Павла. Здравствуйте, Павел!
Слушатель: Здравствуйте. У меня вопрос к психологу. Скажите, пожалуйста, что нужно делать, чтобы сотрудники ДПС меньше брали взяток?
Смех в студии
Виктор Травин: То есть брали, но поменьше.
Михаил Виноградов: Попробую ответить на ваш вопрос краткой исторической справкой. Я в течение очень многих лет занимался проблемой психологической деформации работников милиции и совершаемыми ими преступлениями. На сегодняшний день ответ только один – ужесточить отбор и ужесточить наказание таких сотрудников. Мы потеряли благодаря Бакатину и его реорганизации многие службы контроля за сотрудниками милиции. Мы пытаемся их сейчас восстановить. Пока на это не хватает денег. Но, к сожалению, в милицию (говорю вам совершенно точно) 30 процентов людей идут, чтобы извлекать личную выгоду из службы в милиции, особенно в ГАИ.
Виктор Травин: 30 процентов?!
Михаил Виноградов: 30 процентов вновь поступающих в милицию людей идут откровенно получать выгоду от милицейской службы.
Виктор Травин: Не кажется ли вам, что в службу ДПС не 30 процентов идут, а гораздо больше?
Михаил Виноградов: Вполне возможно. Я округляю на все службы.
Виктор Травин: На все службы… Мне кажется, что самая выдающаяся в этом смысле служба – это все-таки ДПС, если все-таки вернуться к теме провокаций.
Вероника Боде: Да, я прошу вас, Виктор, рассказать о том, какие еще возможны провокации?
Виктор Травин: Простейшая провокация, которая тоже вызывает колоссальный стресс у водителя. Когда сотруднику ДПС недостает энной суммы рублей для того, чтобы вечером посетить баню, он чаще всего, как правило, прячет протянутую ему доверенность в карман и говорит: доверенности у вас не было, это основание для применения статьи 27.13 – направление машины на спецстоянку, естественно, с отстранением вас от управления. Видя такую перспективу остаться к вечеру без машины, водитель, естественно, пытается дать взятку. Это одна из самых грубых провокаций.
Но самая, мне кажется, изощренная провокация (это, наверное, вам очень хорошо знакомо, Михаил Викторович) - это провокация на дачу взятки. Я знаю, что вы занимались делом господина Соловьева, которого приговорили к 150 тысячам рублей штрафа. Он недавно был здесь в эфире. Вот это самая, наверное, хамская, изощренная, грубая, дерзкая провокация, на которую способны сотрудники ГАИ.
Мы эту ситуацию довольно часто обсуждаем, подробно обсуждали в одном из наших эфиров, но при этом мы не услышали мнения Михаила Викторовича. Вот что переживает водитель в тот момент, когда он, что называется, ни сном, ни духом, и не думал, и не пытался давать деньги, а ему шьют дело по факту покушения на дачу взятки? Это колоссальный стресс для водителя! Одно дело, когда он попадает на штраф в 50 рублей, и другое дело, когда он попадает под уголовно наказуемое деяние, да еще с такими колоссальными суммами штрафа или даже вплоть до лишения свободы. Психологический аспект этой проблемы.
Михаил Виноградов: Психологический аспект крайне сложен. Если говорить о деле Соловьева… Молодой человек, который не думал давать взятку, а говорил, что он готов заплатить штраф, и просил выписать ему квитанцию на штраф. Он не знал процедуры. Он первый раз был остановлен вообще в своей молодой шоферской жизни сотрудниками ГАИ и не понимал, как себя вести. Он был в состоянии полной растерянности и полного шока потом, когда дело передали в суд. Вообще, сначала ему прокуратура требовала два года лишения свободы.
Вероника Боде: Даже три.
Михаил Виноградов: Да, три. Потом потребовали условного лишения свободы и лишь после вмешательства и экспертов, и опытного адвоката, сошлись, сторговались, договорились с судом на штраф. Ситуация крайне сложная. С моей точки зрения, психологической, расчет как раз именно на то, что водитель теряется, не знает, как себя вести. Сотрудники ГАИ часто сознательно провоцируют водителя на взятку, особенно если у них в бардачке спрятан диктофон, а сзади стоят УБЭПовцы, которые готовы, как коршуны, подлететь.
Соловьева от лишения свободы, условного или нет, спасла одна деталь. Все протоколы были написаны одной рукой. Все подписи были выполнены одной и той же рукой, - все, вплоть до запятых. То есть речь не шла о том, что один понятой писал свое объяснение, другой понятой другое свое объяснение, УБЭПовец – свое. Один человек все быстренько, как говорят в народе, сварганил. Вот это спасло Соловьева от более жесткого наказания. Но если работники ДПС и ГАИ будут более умело стряпать такие протоколы, у нас будет огромное количество невинно – подчеркиваю: совершенно невинно пострадавших.
Вероника Боде: У нас звонок. Михаил из Москвы, здравствуйте!
Слушатель: Здравствуйте, господа автомобилисты. С вами говорит пешеход со стажем. Я бы хотел спросить: с точки зрения таких профессионалов-автомобилистов, существует ли какая-либо классификация именно нас, пешеходов? К кому вы относитесь хуже, лучше, кого опасаетесь, а кого любите больше?
Вероника Боде: Очень не любим тех, кто лезет прямо под колеса.
Виктор Травин: Вы знаете, я безумно люблю тех пешеходов, которые, когда им уступаешь дорогу на пешеходном переходе, кивают головой в знак благодарности. Честное слово, мне хочется еще 5 минут после этого постоять!
Вероника Боде: А я сталкивалась с тем, что уступаешь дорогу, останавливаешься перед зеброй, и они не идут!
Виктор Травин: Боятся.
Вероника Боде: Смотрят с опаской и не идут.
Ольга Барышникова: Да, очень часто такое бывает.
Михаил Виноградов: Боятся, что водитель их задавит. Вообще, если отвечать с точки зрения оценки психологической пешеходов, у нас пешеходы ничуть не лучше и не хуже, чем водители. Мы все примерно на равных. Люди тащат детей через все разделительные полосы за руку, тем самым прививая детям полное пренебрежение к Правилам дорожного движения. Люди выходят на мостовую, стоят, курят и разговаривают, обсуждая какие-то свои дела. На красный свет идут, а на зеленый – стоят. Вообще, на дорогах делается что-то невообразимое!
Виктор Травин: Это еще не самое страшное. Самое страшное, когда молодая мамаша прокладывает себе дорогу коляской в надежде, что перед коляской тут же точно все остановятся.
Михаил Виноградов: Да, кстати, пешеходы совершенно не понимают, что немедленно остановить автомобиль невозможно.
Вероника Боде: Или бывает, что по крайней левой полосе на Московской кольцевой автодороге идет человек. Я такое видела и не раз! (Один раз, в частности, это была старушка!)
Виктор Травин: Которую инспектор ДПС должен перевести через дорожку.
Вероника Боде: Да.
Виктор Травин: Тем не менее, он этого не делает.
Вероника Боде: Давайте вернемся к вопросу, который мы отчасти уже обсуждали. Ко всем участникам программы вопрос. Почему, как вы думаете, все это становится возможным – все эти провокации на дороге? Почему российские автомобилисты позволяют так себя провоцировать, обманывать, грубо говоря, «разводить»? Почему они не смотрят в бумаги, которые подписывают? Что это за психологический феномен?
Михаил Виноградов: Да, это своеобразный психологический феномен. Я бы сказал, что это наш российский менталитет. Мне приходилось и ездить за рулем, и ходить пешком более чем в 20 странах. Нигде, как у нас, пренебрежительно не относятся друг к другу – к водителям, к пешеходам. Нигде так безобразно себя не ведут сотрудники дорожной полиции, как наши ГАИ и ДПС. Это какое-то такое всеобщее пренебрежительное, неуважительное отношение друг к другу. Причем это наблюдается сверху и донизу, от всех ветвей власти вниз, и от каждого, скажем так, низового гражданина ко всем ветвям власти. У нас нет взаимного уважения.
Виктор Травин: Очень печально, но надо констатировать, что в этих самых условиях, в условиях повышенного стресса и конфликтности в общении, в отношениях между сотрудником ГАИ и водителем нам предстоит выполнять программу (я думаю, что ее предстоит выполнять всем) повышения безопасности дорожного движения до 2012 года, принятую, как вы знаете, российским правительством. Денег выделено на нее немерено – почти 2 миллиарда долларов. Это деньги очень серьезные!
Вопрос вам, Михаил Викторович, как профессионалу. Скажите, на самом ли деле можно на что-то рассчитывать в выполнении этой программы, когда нам обещано снижение аварийности почти на 30 процентов, а у нас цифры колоссальные – в год гибнет до 35 тысяч человек на российских дорогах - в этих условиях полного отсутствия взаимопонимания между водителем и сотрудником ГАИ, непонимания между водителями (мы порой не понимаем друг друга, мы не хотим уступить дорогу друг другу), в условиях этих провокаций и подстав, - не кажется ли вам, что смешно говорить о выполнении какой-либо программы, на которую затрачиваются колоссальные деньги? К тому же, все это будет выполняться в условиях крайне конфликтных, крайне стрессовых, никак не способствующих решению этой задачи…
Михаил Виноградов: Я думаю, что эта программа реально выполнена не будет. Мы не добьемся никакого снижения аварийности, снижения гибели пешеходов, водителей и всего прочего до тех пор, пока мы вообще не займемся самой обычной житейской психологией – психологией межличностных отношений, взаимного уважения, выполнения самых элементарных обязанностей. У нас будут программы, месячники, авральные какие-то дни, но ничего реального мы не добьемся до тех пор, пока мы не научимся друг друга уважать и уважать самих себя.
Виктор Травин: То есть плакали наши денежки – почти 2 миллиарда долларов?
Михаил Виноградов: Безусловно. Хотя - нет, они не плакали, они перекочуют в чьи-то ведомственные карманы.
Виктор Травин: Да, они найдут себе применение!
Ольга Барышникова: Михаил Викторович, хотела вопрос вам задать. Вы говорили, что ездили за границу на автомобиле. Мое личное наблюдение: как резко меняется автовладелец за границей, когда ему приходится брать машину в аренду!
Михаил Виноградов: Российский?
Ольга Барышникова: Да.
Михаил Виноградов: Конечно.
Ольга Барышникова: Если здесь он позволяет себе все, то за границей он тут же превращается в законопослушного гражданина. Что же происходит с человеком?
Михаил Виноградов: Очень просто. На него давит менталитет той страны, в которой он оказался. У нас вы можете выбросить окурок или банку в окно. Попробуйте это сделать на автобане в Германии!
Ольга Барышникова: Очевидно, что за 2 миллиарда долларов менталитет всей страны мы не поменяем, да?
Михаил Виноградов: Нет, не поменяем.
Смех в студии
Михаил Виноградов: Блестящий вопрос
Вероника Боде: На этой грустной ноте мы вынуждены заканчивать программу.
Виктор Травин: Звоните нам в Коллегию правовой защиты автовладельцев круглосуточно по телефону 144-48-52, код Москвы - 495.