Курс российского рубля к доллару снизился в течение августа почти на 5,5%, только за последние десять дней – на 3,7%. Тем не менее, вмешательства Центрального банка в ход валютных торгов пока ожидать не стоит. Исходя из объявленных Банком России 18 августа очередных изменений в курсовой политике, простые расчеты показывают: это может произойти, если курс снизится примерно до 39 рублей за доллар (официальный курс, установленный на 3 сентября – 37,35 рубля). В рамках заявленного еще несколько лет назад постепенного перехода к политике инфляционного таргетирования, Центральный банк теперь не только впервые за два последних два года расширил границы коридора допустимых колебаний рублевой стоимости “валютной корзины”, причем сразу более чем на четверть – с 7 до 9 рублей. Он также отказался от вмешательства в ход валютных торгов, пока курс рубля остается в рамках всего этого коридора, а не более узкого, внутреннего его диапазона колебаний, как ранее.
Валютный коридор (для курса рубля - РС), в его текущем виде, будет отменен до 2015 года, а интервенции будут проводиться реже, отмечает первый заместитель председателя Центрального банка России Ксения Юдаева в статье для сентябрьского номера журнала “Вопросы экономики”, текст которой уже опубликован на его сайте. Но это не означает, что они совсем прекратятся, продолжает Юдаева: на резкие колебания курса, которые могут подорвать финансовую стабильность, нужно реагировать интервенциями. “Именно так поступил Банк России в марте этого года, когда возникла угроза спиралевидного движения курса. Так он будет поступать и впредь, после перехода к инфляционному таргетированию”.
Пока Центральный банк России придерживается долгосрочного ориентира по инфляции на уровне 4%. Для сравнения, Федеральная резервная система США или Европейский центральный банк (для стран еврозоны) таким “фоновым” уровнем считают рост потребительских цен на 2% в год. Удержание инфляции на низких уровнях в течение длительного времени существенно повышает уровень доверия к национальной валюте и национальной финансовой системе, поясняет Ксения Юдаева. Боязнь инфляции в таких странах не препятствует тому, чтобы люди и бизнес держали сбережения в национальной валюте.
Первый заместитель председателя Центрального банка России Ксения Юдаева: "Выбор небольшой: либо низкий экономический рост и низкая инфляция, либо – стагфляция, то есть низкий рост и растущая инфляция. Сценарий с высоким ростом и ограниченной методами денежно-кредитной политики инфляцией не реализуем"
Обычные люди фактически перестают реагировать на изменения валютного курса, поскольку он не оказывает заметного влияния на покупательную способность их доходов и сбережений. Бизнес не стремится менять цены при снижении курса, а в случае роста спроса на свою продукцию скорее повысит выпуск, чем цены, продолжает первый заместитель председателя Банка России. “В странах с формирующимся рынком, к которым относится Россия, обычно велики колебания относительных цен, то есть цен одних групп товаров по отношению к другим. Вот почему в этих странах инфляцию чаще таргетируют на уровне, близком к 4%. Именно такую политику и начал проводить Центральный банк РФ”.
КОНКУРЕНЦИЯ И ГОСРЕГУЛИРОВАНИЕ ЦЕН
Некий “естественный” уровень инфляции в России действительно выше, чем, например, в наиболее развитых странах Европы или в США, соглашается заместитель директора Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) Владимир Сальников. По его словам, в российской экономике еще слишком велики структурные подвижки: “Инфляция является в некотором роде “смазкой”, их обеспечивающей”.
Одна из причин, по которой российская экономика относится к разряду развивающихся, заключается в том, что в ней еще не устоялись ценовые пропорции, отмечает главный экономист финансовой группы “БКС” Владимир Тихомиров. Часть базовых цен в стране – тарифы на услуги транспорта, ЖКХ или энергетики в целом - по-прежнему регулируется правительством, а не рынком, то есть оказывается за сферой влияния денежной политики Центрального банка. “Поэтому любое их приведение в некое соответствие с рыночными уровнями неизменно приводит к значительным ценовым скачкам во всей экономике”.
Проблема еще и в традиционно низком уровне конкуренции в российской экономике, что является одной из главных причин того, что инфляция в ней выше, чем в развитых странах, добавляет главный экономист по России инвестиционной компании “Ренессанс Капитал” Олег Кузьмин: “Заявленный Центральным банком 4%-ый ориентир по инфляции в принципе достижим, хотя и представляется нам весьма амбициозным: скорее, это – нижняя граница возможной фоновой инфляции в России”. Текущие уровни роста потребительских цен в стране – 7,5-7,6%.
"Три года назад по России прошли митинги с требованием снизить цену на бензин до 15 рублей. Сейчас средняя стоимость бензина приблизилась к 33 рублям, а “бензиновые” митинги давно забыты”.
Другой компонент специфики российской инфляции, также не зависящий от усилий Центрального банка, – ее прямая зависимость от колебаний мировых цен на энергоносители, напоминают аналитики: новейшая история показывает, что изменение среднегодовой цены российской нефти на каждые 10 долларов приводит к соответствующему изменению курса российской валюты по отношению к доллару на 2 рубля.
В случае значительного повышения мировых цен на энергоносители ускорялась и инфляция в России - Центральному банку, при его прежней политике – регулирования валютного курса, приходилось печатать все новые рубли, чтобы скупать дополнительно поступавшие в страну доллары. Если цены на нефть, наоборот, резко падали, то и в этом случае российская инфляция могла ускоряться, так как снижался обменный курс рубля, определяющий, в частности, внутренние цены на импортное продовольствие, а значит – и общие темпы потребительской инфляции, напоминает Владимир Сальников.
ИЗ ДВУХ ЗОЛ
С начала 2014 года Банк России повысил свою базовую процентную ставку, определяющую и многие другие ставки в экономике, в целом сразу в полтора раза – с 5,5% до 8% годовых. Для сравнения, текущие базовые ставки в США, еврозоне или Японии близки к нулю. Рост внутренних ставок делает вложения в активы той или иной страны более привлекательными для инвесторов, что, в частности, сдерживает отток из нее капиталов, продолжающийся в России на фоне противостояния с Западом.
Однако увеличение процентных ставок повышает стоимость новых заимствований в экономике. Дорожают банковские кредиты, их берут реже, что ведет, с одной стороны, к замедлению инфляции, а с другой – к дальнейшему замедлению темпов экономического роста, и без того близких в России к нулевым. “Выбирая здесь из двух зол, на мой взгляд, инфляцию монетарными методами лучше вообще не сдерживать, - полагает Владимир Сальников. – Пусть будет несколько выше инфляция в России, но зато будет и экономический рост”.
"Единственный, видимо, способ для государства сократить влияние административного фактора на инфляцию и в целом ослабить инфляционный фон – ускорить реформирование цен, все больше отказываясь от их регулирования, включая тарифы ЖКХ или на транспорте. Пока такое регулирование продолжается, ценовые колебания в экономике, порождаемые изменениями в ней базовых цен, неизбежны”.
В самом Центральном банке думают иначе. Если бы Банк России не повышал процентные ставки на протяжении последних месяцев, инфляция была бы сейчас выше 7,5% и, скорее всего, продолжала бы расти не только в связи с запретами на импорт продовольствия. А валютный курс, если бы и стабилизировался, то на других уровнях, подчеркивает Ксения Юдаева в той же статье для журнала “Вопросы экономики”.
Более того, при замедлении темпов роста экономики практически до нуля и сокращении безработицы, загрузка рабочей силы в стране остается высокой, то есть на рынке труда нет свободных резервов для быстрого наращивания производства: наоборот, ситуация свидетельствует, скорее, о дефиците рабочей силы, отмечает первый зампред ЦБ. По ее мнению, текущее поведение инфляции больше соответствует положению на рынке труда, чем динамике ВВП: при наличии каких-либо шоков инфляция начинает расти, тогда как замедление экономики не оказывает на ее заметного действия.
“Геополитические факторы только усугубили сложившиеся тенденции, - продолжает Юдаева. – На фоне усиления неопределенности темпы роста еще больше замедлились”. Однако эти тенденции свидетельствуют о структурном характере замедления экономического роста, с которыми и бороться можно лишь с помощью структурных реформ.
Из двух зол Центральный банк выбирает меньшее – отпустить курс рубля, допуская, что его колебания будут отражаться и на темпах роста цен. Но при этом Банк сможет полнее влиять на остальные компоненты инфляции, то есть фактически формировать условия для своей денежно-кредитной политики.
Поэтому выбор сценариев на основе использования именно денежно-кредитной политики у России сейчас небольшой, отмечает первый заместитель председателя Центрального банка: это либо низкий рост и низкая инфляция, либо – стагфляция, то есть низкий рост и высокая и растущая инфляция. “Сценарий с высоким ростом и ограниченной методами денежно-кредитной политики инфляцией не реализуем”.
Ужесточение ЦБ денежно-кредитной политики – в виде повышения процентных ставок или сокращения объемов предоставляемой им коммерческим банкам ликвидности, способствуя дальнейшему замедлению экономического роста, может при этом и не отражаться на динамике инфляции, соглашается Владимир Тихомиров: факторы, поддерживающие относительно высокие темпы роста цен, остаются вне досягаемости политики Центрального банка.
“Здесь единственный, видимо, способ для государства сократить влияние административного фактора на инфляцию и в целом ослабить инфляционный фон – ускорить реформирование цен, все больше отказываясь от их регулирования, включая тарифы ЖКХ или на транспорте, - продолжает Тихомиров. – Пока такое регулирование продолжается, ценовые колебания в экономике, порождаемые изменениями в ней базовых цен, неизбежны”.
Если раньше даже относительно небольшие колебания курса рубля провоцировали набеги населения на обменные пункты и перевод накоплений на валютные депозиты, то теперь эта реакция оказывается куда более умеренной, даже несмотря на последние политические события.
Доля немонетарных факторов инфляции (то есть не зависящих от действий Центрального банка) в общем индексе потребительских цен в России составляет порядка 50%, полагает Олег Кузьмин, тем не менее возможности регулятора влиять на их динамику значительно расширились.
Это связано и с общей дедолларизацией российской экономики в последние годы, и с совершенствованием механизма рефинансирования банковского сектора, и, наконец, с большей толерантностью как населения, так и бизнеса к колебаниям курса рубля, продолжает главный экономист по России компании “Ренессанс Капитал”: “Если раньше даже относительно небольшие его колебания провоцировали набеги населения на обменные пункты и перевод накоплений на валютные депозиты, то теперь эта реакция оказывается куда более умеренной – даже несмотря на последние политические события”.
Ползучая девальвация рубля уже не вызывает протестов населения, как, впрочем, не вызывает шока и постепенный рост цен в стране, отмечает аналитик компании “Церих Кэпитал Менеджмент” Андрей Верников: “Три года назад по России прошли митинги с требованием снизить цену на бензин до 15 рублей. Сейчас средняя стоимость бензина приблизилась к 33 рублям, а “бензиновые” митинги давно забыты”.
"Если бы Банк России не повышал процентные ставки на протяжении последних месяцев, инфляция была бы сейчас выше 7,5% и, скорее всего, продолжала бы расти не только в связи с запретами на импорт продовольствия. А валютный курс, если бы и стабилизировался, то на других уровнях".
Переход Центрального банка к политике таргетирования инфляции предполагает возможность гораздо больших, чем до сих пор, текущих колебаний курса рубля – регулятор намерен вмешиваться в ход валютных торгов лишь в крайних случаях. Жестко контролируя курс, как еще недавно, Центральный банк действительно может заметно снижать влияние “валютного” фактора на динамику внутренней инфляции, однако платой за такое влияние оказываются масштабные интервенции ЦБ на валютном рынке, напоминает Олег Кузьмин. Причем вызываться они могут причинами, и никак от России не зависящими, будь то колебания мировых цен на нефть или перемена настроений инвесторов в отношении развивающихся рынков в целом.
В этих случаях, печатая рубли для скупки долларов или, наоборот, продавая на рынке часть своих валютных резервов, Центробанк непосредственно воздействует на объемы денежной массы в стране или процентные ставки в ней. Однако исходить он вынужден при этом не из собственных целей, например, по сдерживанию роста внутренних цен, а из внешних условий, ему неподвластных, продолжает Кузьмин. По его мнению, из двух зол Центральный банк выбирает меньшее – отпустить курс рубля, допуская, что его колебания будут отражаться и на темпах роста цен. “Но при этом Банк России сможет полнее влиять на остальные компоненты инфляции, то есть фактически формировать условия для своей денежно-кредитной политики”.