Слово "мальчики" в устах деятельниц Союза комитетов солдатских матерей России, едва ли не самой серьезной российской правозащитной организации, так же интересно, как и возражения против него, особенно теперь, когда: "На Украине погибают наши мальчики". Так называют уже не только призывников, но и офицеров, и контрактников – это подрыв армии как таковой, говорят представители этого древнейшего и незыблемейшего из институтов общества.
Когда-то 12-летнему виконту давали меч и настоящие, пусть облегченные, латы, и он ощущал себя оруженосцем, а не подростком. У современных русских дам модно называть "мальчиком" любовника или сожителя, хотя этот "мальчик" может быть седобородым простатиком, подлежащим мобилизации разве что в "Фольксштурм" образца 1945-го. Некоторые его подразделения черный юмор старослужащих вермахта именовал "Magenbatallionen" – батальоны желудочников. "Мальчики" русских дам произведены от английских бойфрендов, а "мальчики" солдатских матерей восходят к советской истории.
Ах, война, что ж ты сделала, подлая:
Стали тихими наши дворы,
Наши мальчики головы подняли,
Повзрослели они до поры,
На пороге едва помаячили
У ушли за солдатом солдат.
……………………………………….
До свидания, мальчики!
Мальчики, постарайтесь вернуться назад.
Эти строки написаны Булатом Окуджавой в 1958 году и сразу стали песней на его же напев. До этого Россия знала не "мальчиков", а ратников, стрельцов, ополченцев, воинов, бойцов, военнослужащих. Не Окуджава перевернул страницу русской истории, но первые литеры на новой странице выведены его рукой. Это была вылазка человечности.
Не Окуджава перевернул страницу русской истории, но первые литеры на новой странице выведены его рукой
Мы не советские люди – мы просто люди. Нам надоело видеть в наших детях только солдат родины и строителей коммунизма. Песня не была напечатана, она не звучала ни на каких волнах – ее просто пели у костров и на вечеринках, в студенческих и рабочих общежитиях, на пересылках и зонах, но если бы не она, эта песня, в СССР не пошли бы "грузы 200" из Афганистана, не возникло бы самого этого обозначения – "груз 200". Оставайся страна без этой песни, режиму в голову не пришло бы тратиться на транспортировку трупов. Строй, позволивший себе расходы на доставку гробов (да как – самолетами!) обрек себя сразу, с первым же бесполезным бортом.
СССР перестал быть эсэсэром, как только оказался в одном ряду со своим врагом №1 – именно Штаты в середине XX века начали возвращать останки своих солдат на родину. До этого погибших в тех же англо-афганских войнах или при каком-нибудь Омдурмане закапывали на местах боев, так что "страна победившего социализма" вошла тогда не просто в европейскую цивилизацию, а в цивилизацию постмодернистскую. Да, из победившего социализма – прямиком в победивший гуманизм.
"Мальчиками" солдатские матери подчеркнули оппозиционный характер своей миссии. Вы их считаете солдатами, а для нас они мальчики, и мы заботимся о мальчиках, а не о военнослужащих. В этом – призыв к человечности. Будьте людьми, товарищи генералы, помните, что перед вами все-таки еще не мужчины.
Генералы мгновенно уловили опасность. Их, раздавшийся в 1989 году (год образования Комитета солдатских матерей) рык, звучит до сих пор. Расслабление нации, обезоруживание страны, низкопоклонство перед Западом. Как на гражданке девок лапать, да водку лакать – они более чем взрослые. Как в армию – так сразу мальчики. Бедненькие, они ноги на кроссах стирают, их сортиры чистить заставляют, мерзнут они, а тут еще – о, ужас! – могут погибнуть. А сколько их, отмазанных от армии, ломает себе шею на мотоциклах и отцовских иномарках?!
Гражданину, принявшему присягу, государство доверяет оружие и боевую технику. Одно из двух: или мальчик, которому помогаем натянуть короткие штанишки, или взрослый человек, которому вручаем ружье. Величая солдата мальчиком, вы, "матери", прикрываете его щитом инфантильности, освобождаете от ответственности. Все – в русле заемной идеологии прав, но не обязанностей человека, ведущей к тому, что скоро семилетние дети смогут жаловаться "ювенальной юстиции" на родителей.
Окуджава перенес на людей сороковых годов настроение своей эпохи – эпохи "оттепели", очеловечивания социализма. В 1941-м на уходивших воевать юношей не смотрели как на мальчиков. Слишком суровая жизнь была перед этим. Двенадцатилетних отправляли в ГУЛАГ с вполне взрослыми приговорами. Вернется ли эта практика, мы знать не можем, но ясно видим, что Россия, кажется, начинает новую, едва ли не важнейшую в своей истории, поскольку обещает оказаться последней, войну – войну уязвленной национальной гордости.
Что нужно, чтобы победить? Это знает 85 процентов населения. Оно только не знает, как сказать, не находит слов. А слова-то простые. Украинское село встречает своих павших коленопреклоненно, Россия своих хоронит тайно, в графу "место смерти" ставит прочерк, в графу "причина смерти" вписывает инфаркты, инсульты и язвы желудка
Что нужно, чтобы победить? Это знает 85 процентов населения. Оно только не знает, как сказать, не находит слов. А слова-то простые. Украинское село встречает своих павших коленопреклоненно, Россия своих хоронит тайно, в графу "место смерти" ставит прочерк, в графу "причина смерти" вписывает инфаркты, инсульты и язвы желудка. Такая себе русская разновидность Мagenbatallionen. Осталось совсем упразднить "груз 200". Это и есть те простые слова. Убитых закапывать по месту происшествия, а семей ставить в известность клочками бумаги с текстом под копирку.
Новорожденная русская национальная идея заключается в том, что существенны только те потери, которые заметно сокращают население. Потерять половину молодых мужчин – плохо. Потерять каждого десятого – можно. А убыль пары десятков тысяч – ну, это для 140-миллионной державы вообще пустяк, меньше, чем ничего. Страна, в которой от мала до велика увлечены "Игрой престолов", где под девизом Valar morghulis – "все смертны" с улыбкой убивает и умирает допризывный возраст, уже, пожалуй, созрела к такому подходу. Нынешнюю войну она проиграет в любом случае, но без откровенной, решительной дегуманизации – наверняка и очень скоро.
С другой стороны, на долю и России, и мира рано или поздно могут выпасть такие испытания, что без хотя бы частичного ужесточения цивилизованной части планеты не обойтись. Халиф Аль-Багдади, сколько известно, чрезмерным гуманизмом не отличается, а где-то вдалеке, в конце концов, маячат те же инопланетяне.
Анатолий Стреляный – писатель и публицист, ведущий программы Радио Свобода "Ваши письма"
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции