Россия не смогла договориться с представителями крупнейших участников Организации стран – экспортеров нефти о снижении объемов ее добычи для стабилизации нефтяных цен. В четверг, 27 ноября, эта же тема станет главной на саммите ОПЕК, однако, как предполагают эксперты, даже принятое ими решение о сокращении квот на добычу вряд ли сможет оказать заметное влияние на рынок.
В четверг в Вене пройдет очередное заседание стран, входящих в ОПЕК, по итогам встречи должно быть принято решение, следует ли им сейчас в условиях продолжающегося снижения мировых цен на нефть сократить официальные квоты на добычу сырья. Накануне этого саммита министры энергетики России и Мексики (стран, не входящих в ОПЕК) провели переговоры с коллегами из Венесуэлы и Саудовской Аравии, ведущими представителями картеля. Таким образом, Москва попыталась начать диалог с ОПЕК об обоюдном снижении добычи нефти, о чем ранее сообщила газета "Коммерсант" со ссылкой на неназванные источники в российском правительстве.
Тут сразу несколько факторов работает. Первый довольно вульгарный: что бы ОПЕК сейчас ни объявила, толку от этого получится мало
Однако никаких позитивных для России результатов эта встреча "четверки" не принесла. Как сообщил по ее итогам министр иностранных дел Венесуэлы Рафаэль Рамирес, стороны лишь договорились о координации действий из-за текущей ситуации на рынке, а также о мониторинге в течение года мировых цен на нефть. Рамирес также заявил, что соглашения по снижению добычи нефти достигаются на заседаниях ОПЕК. На фоне фактического провала этих переговоров цена нефти марки Brent за вторник снизилась более чем на полтора процента – до 78 долларов 40 центов за баррель.
Теперь рынок ждет, захотят ли вмешаться в процесс стабилизации нефтяных цен страны ОПЕК, причем возможное решение организации эксперты предсказать не берутся: например, половина из опрошенных агентством Bloomberg аналитиков полагает, что картель сократит официальные объемы добычи, а вторая половина уверена, что для этого нет причин. Впрочем, как считает партнер и аналитик российской компании RusEnergy Михаил Крутихин, любое решение ОПЕК не способно радикально изменить ситуацию на нефтяном рынке:
ОПЕК постепенно теряет рычаги воздействия, и если она будет утрачивать какие-то ниши на этом рынке, то ниши будут заполняться другими производителями
– Тут сразу несколько факторов работает. Первый довольно вульгарный: что бы ОПЕК сейчас ни объявила, толку от этого получится мало. Во-первых, дисциплина в этом картеле чрезвычайно низкая. Давайте вспомним, как Иран и Венесуэла нарушали все квоты, которые вводила эта организация на добычу нефти, еще когда Иран не был под международными санкциями. И сейчас, если, скажем, договорятся о солидарном снижении добычи и экспорта, то найдутся члены этого же картеля, которые не преминут повысить свой выход на рынок и заполнить освобождающуюся нишу.
Второе соображение связано с тем, что ОПЕК очень сильно потеряла во влиянии на рынок. Мы видим, что примерно на протяжении последних восьми лет наращивание добычи нефти шло в основном не за счет ОПЕК, а за счет тех государств, которые в эту организацию не входят. В первую очередь, нефти стало больше в США (это был самый мощный фактор добычи), и в других государствах, в частности, в Латинской Америке, в Западной Африке. То есть ОПЕК постепенно теряет рычаги воздействия, и если она будет утрачивать какие-то ниши на этом рынке, то ниши будут заполняться другими производителями. Поэтому их решения могут оказать какое-то кратковременное психологическое воздействие на рынок, но не более.
– Вы вспомнили об Иране, с которого сейчас снимаются международные санкции и который, судя по некоторым заявлениям его представителей, готов выйти на рынок с крупными объемами вне зависимости от уровня цен. Неужели Россия не сможет повлиять на Тегеран, одного из своих нынешних друзей?
В 2008 году, когда Игорь Сечин тоже ездил в Вену договариваться, ничего из этого не получилось. В принципе, я думаю, не получится и сейчас
– Я думаю, что иранские власти будут действовать без всякой оглядки на позицию России, как они раньше, в принципе, и действовали. У России нет никакого рычага воздействия ни на ОПЕК, ни на отдельных членов этой организации. Но очень странное и противоречивое поведение иногда бывает у России. Она добивается того, чтобы нефть не теряла свои ценовые позиции на рынке и одновременно ведет переговоры, чтобы с Ирана сняли международные санкции и он смог восстановить свое положение на этом рынке, толкнув цены еще дальше вниз. То есть, с одной стороны, наши дипломаты борются за снижение цен, а с другой стороны, раздаются заявления от других высокопоставленных российских чиновников, что нам выгодны высокие цены.
– Теперь о позиции России. Ее представители в правительстве не скрывают, что готовы вместе с ОПЕК снизить объемы добычи нефти, о сокращении ее производства на 25 тысяч баррелей в сутки заявил и глава крупнейшей в России нефтяной компании "Роснефть" Игорь Сечин. На ваш взгляд, действительно ли Россия может административными действиями добиться снижения объемов добываемого сырья?
– История показывает, что предыдущие опыты были совершенно неудачными. В 2001 году независимые производители договорились впервые с ОПЕК о солидарном снижении добычи нефти: норвежцы, алжирцы, в общем, все договорились. И даже Россия обязалась снизить свою добычу на четверть миллиона баррелей в сутки, где-то в первом квартале 2002 года докладывали, что да, вот так мы снизили. А когда в конце 2002 года были подведены итоги, выяснилось, что добыча и экспорт, наоборот, увеличились на эту же величину. Так что подвели мы ОПЕК тогда. В 2008 году, когда Игорь Сечин тоже ездил в Вену договариваться, ничего из этого не получилось. В принципе, я думаю, не получится и сейчас, потому что добыча нефти в России снижается объективно.
Что можно ожидать от государственной компании, которая находится в частной собственности государственных чиновников?
Уже в будущем года она продемонстрирует, я думаю, драматическое снижение без всякой политической воли. Во-первых, мы видим, что компания "Роснефть" снижает свою добычу. И не потому, что она добровольно как-то хочет солидаризироваться с нефтяным международным картелем, а просто из-за низкой эффективности работы, из-за нехватки денег на новые проекты, когда они влезли в гигантские долги и заложили всю нефть китайцам. Что можно ожидать от государственной компании, которая находится в частной собственности государственных чиновников? Там эффективности по определению быть не может. И Россия просто объективно будет снижать свою добычу, естественно, под громкими лозунгами, что "мы боремся за повышение цен на мировом рынке".
– Я так понимаю, что в этом отчасти повинны и международные санкции, остановившие поставки в Россию технологий и оборудования для нефтяной отрасли...
– Главное – это санкции даже не по оборудованию и не по технологиям, а по финансированию. Компании не могут брать долгосрочные кредиты на Западе, да и восточные кредиторы тоже не жалуют сейчас Россию, поскольку боятся попасть под американские санкции. Но дело даже не в этом. Министерством энергетики, министерством природных ресурсов было запланировано поддержание добычи на более-менее постоянном уровне на протяжении нескольких будущих лет за счет того, что в добычу будут вовлекаться трудноизвлекаемые запасы нефти. А они в основном принадлежат так называемой "Баженовской свите", то есть определенному геологическому горизонту. Там нефти очень и очень много, но для того, чтобы ее коммерчески эффективно добыть, нужно вложить колоссальные средства.
Добыча нефти в России начнет очень серьезно снижаться даже без всяких санкций
По подсчетам "ЛУКОЙЛа", баженовская нефть будет стоить не менее 85 долларов за баррель. Но в условиях, когда у нас цены на мировом рынке сопоставимы, разрабатывать эту "Баженовскую свиту" смысла совершенно нет. И вот поскольку эти трудноизвлекаемые запасы в эксплуатацию ввести не получится, то я ожидаю, что добыча нефти начнет очень серьезно снижаться даже без всяких санкций. Не исключаю, что где-то к 2020 году снижение добычи нефти в России составит около 15 процентов от нынешнего уровня.
– То есть вы прогнозируете снижение добычи нефти в России. Но ведь этот процесс сокращения предложения на рынке теоретически должен привести к повышению цен на нефть?
– А Россия не такой большой экспортер на мировом рынке, чтобы подтолкнуть эти цены вверх, хотя снижение на 15 процентов также не такое большое. То есть у не самого большого экспортера не самое большое снижение. Поэтому будет некоторое воздействие на рынок, но незначительное. Не такое, как, например, если бы это сделала Саудовская Аравия, – уверен Михаил Крутихин.
В российском правительстве, тем не менее, рассчитывают, что дальнейшего снижения цен на нефть не будет. Как заявил в среду министр финансов Антон Силуанов, "новая цена не нефть – 80-90 долларов за баррель, скорее всего, сохранится на среднесрочную и долгосрочную перспективу". При этом, по словам Силуанова, его ведомство оценивает недопоступление доходов в федеральный бюджет в 2015 году из-за низких темпов роста экономики, проблем с импортом, а также из-за низких цен на нефть в размере 1 триллиона рублей.