После ухода из аэропорта основным плацдармом украинских войск в районе Донецка остается поселок Пески, крайние дома которого находятся в нескольких сотнях метров от торца взлетно-посадочной полосы. Обстрелы поселка со стороны Донецка продолжаются практически круглосуточно все последние дни. Несмотря на это, туда приезжают украинские волонтеры – чтобы вывезти оставшихся в Песках мирных жителей и доставить гуманитарную помощь и необходимые солдатам вещи.
Киевский волонтер Ольга Гальченко с подругой ездила в Пески в прошлые выходные и собирается туда снова – несмотря на сложнейшую обстановку в зоне АТО. В интервью Радио Свобода она рассказала, в какой момент на пути в Донецкую область из украинской столицы начинаешь чувствовать запах войны, как бывший "Беркут" менял девушкам пробитые колеса, помогает или мешает волонтерам Министерство обороны и что она чувствует, когда узнает, что купленная для военных дорогостоящая техника была уничтожена в бою.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Волонтер Ольга Гальченко - о своей поездке в Донецкую область
– Чем вы занимались до начала боевых действий на востоке Украины?
– В мирное время я работаю в правозащитной организации, мы пытаемся обеспечить бесплатную правовую помощь для населения в регионах Украины.
От Киева до Донецка - более 600 километров и 8 часов пути. Потока транспорта в сторону зоны АТО практически нет
– Как вы добирались до Песков, до Донецкой области, насколько сложно это было сделать?
– Я добиралась на своей машинке, пока это еще несложно, говорят, будут специальные пропуска [в зону АТО], я ездила на прошлых выходных, еще никаких пропусков не было. Просто по навигатору, выставили в нем Красноармейск (город в 50 километрах от Донецка, подконтрольный украинской армии. – РС), сели, поехали, проехали без приключений все блокпосты, кроме последнего, на котором пробили себе колеса. А так – доехали без проблем.
– В какой момент, когда едешь в Донецкую область из Киева, начинает, что называется, чувствоваться "запах войны"?
– Чувствуется уже где-то на границе с Днепропетровской областью, когда приближаешься к Донецку, когда начинают появляться указатели на Донецк, Луганск… там, да, появляются первые блокпосты, наши блокпосты стоят, появляется военная техника на дорогах, там уже чувствуется, что ты приближаешься к зоне конфликта.
– Волонтеры в нынешних условиях, по признанию самих военных, это ключевое звено всей войны – они и вывозят мирных жителей из зоны боевых действий, собирают помощь, сами покупают и доставляют необходимые солдатам вещи и оборудование. С какими трудностями вам приходится сталкиваться?
Купить нужные военным бытовые вещи можно в супермаркете, для всего остального волонтерам приходится договариваться с Министерством обороны
– Основная трудность – это когда надо достать что-то именно из военного оборудования. Всякие бытовые вещи, начиная от хозяйственного мыла и заканчивая автомобилями, все это гражданские люди могут сами купить, предварительно собрав деньги. Когда заходит речь о таких вещах, ну, не знаю, как прицелы на ДШК (крупнокалиберный пулемет Дегтярева и Шпагина. – РС) или каких-то еще вещах, которые есть в свободном доступе только у Министерства обороны, – тогда, конечно, гораздо сложнее все это находить, доставлять, потому что здесь, с одной стороны, волонтеры, простые люди, а с другой – бюрократическая машина Минобороны.
– То есть эта бюрократическая машина скорее мешает волонтерам, чем помогает?
– К сожалению, скорее мешает. Сейчас как-то пытаются наладить какое-то взаимодействие между волонтерами и министерствами, но это все идет со скрипом, скажем так. Но я надеюсь, что в будущем эта ситуация будет улучшаться и мы сможем работать слаженно.
– Что чувствует волонтер, который собрал деньги, прошел через все бюрократические препоны, купил дорогостоящую технику, например, тепловизоры или машину, доставил это военным, а через несколько дней узнает, что все это пропало, сгорело, уничтожено во время очередного боя?
Если какая-то вещь вышла из строя, значит, ей пользовались во время серьезных боевых действий, значит, она по-настоящему там нужна и ее потерю тем более надо возместить
– У нас недавно такое было: мы собирали деньги, купили джип, в Пески. Машина "попала под раздачу", сейчас увезли ее на ремонт, она пока не на ходу. Что чувствуешь… чувствуешь, наоборот, что надо возместить эту потерю. Мы сейчас собираемся доставать новую машину и туда передавать, чтобы заменить ту, которая на ремонте. Это, скорее, стимул продолжать нашу работу с еще большим усилием. Если какая-то вещь вышла из строя, это значит, что ей пользовались во время каких-то серьезных боевых действий, значит, она по-настоящему там нужна и ее потерю тем более надо возместить.
– Я увидел у вас в фейсбуке, что на новогодние праздники вы были в Москве. Как бы вы описали увиденное и услышанное здесь, удалось ли вам почувствовать настроения людей, соответствуют ли ваши впечатления распространенному на Украине мнению о том, что в России подавляющее большинство людей поддерживает войну с вашей страной?
Думаешь, что тебя там будут встречать какие-то жуткие орки, которые тебя разорвут на части только за то, что ты из Украины. Но, как всегда, реальность оказывается не такой однозначной, как в интернете
– Когда мы только собирались в Москву, было, конечно, много опасений. Когда смотришь некоторые российские новости, а еще хуже, когда почитаешь комментарии в интернете, становится просто страшно. Думаешь, что тебя там будут встречать какие-то жуткие орки, которые тебя разорвут на части только за то, что ты из Украины. Но, как всегда, реальность оказывается не такой однозначной, как в интернете. На самом деле мы встретили очень позитивных, очень интересных людей. Люди, с которыми мы общались, – не скажу, что они прямо все поддерживали Украину, но они задавали вопросы, интересовались тем, что происходит на самом деле, это было самое приятное. Они старались узнать правду, отделить фальшивые новости от настоящей информации, это самое важное. Если люди продолжают думать, анализировать, искать информацию, это означает, что они ее рано или поздно найдут.
– Возвращаясь в Донецкую область – что вам запомнилось больше всего во время этой поездки в Пески, люди, ситуации, что-то еще?
Замена колес на блокпосту бывшим "Беркутом"
– Самая интересная ситуация была, когда мы, въехав уже ночью на донецкую трассу – нам оставалось где-то 70 километров до Донецка, попали в аварию, пробили оба колеса. Мы были вынуждены просить о помощи на ближайшем блокпосту. Ребята, которые там оказались, военные, с автоматами, все как положено, в форме, стали менять нам эти колеса. Я сначала спросила: "Вы, наверное, армия Украины? Спасибо вам большое!". Они сказали: "Нет, мы не армия", потом другой сказал: "Мы вообще-то милиция". А третий добавил: "Мы, на самом деле, бывший "Беркут". Они смеялись, говорили: "Вы, наверное, никогда не думали, что вам "Беркут" будет колеса менять?". И действительно, если бы мне кто-то год назад сказал, что вот в этом "Беркуте", который стоял против нас на Майдане, есть нормальные люди, которые способны помочь двум девушкам, попавшим в аварию, поменять колесо, я бы ни за что не поверила. Но, как видите, и такое бывает.