Сегодня исполняется пятьдесят лет с момента начала антикоммунистического восстания в Будапеште, которое через две недели было подавлено советскими войсками. Подавление венгерской революции осенью 1956 года – событие того же ряда, что и карательная операция против восставших рабочих в ГДР в 1953-м и вторжение в 1968 году войск Варшавского договора в Чехословакию. Это - важные вехи в истории борьбы с советской моделью социализма, навязанной СССР странам Центральной Европы после второй мировой войны. И самые кровавые из этих событий произошли как раз 50 лет назад в Венгрии.
В эти дни в России и Венгрии прошел и проходит целый ряд мероприятий памяти венгерской революции 1956 года. Мероприятия организованы на разных уровнях, в том числе и на официальном. Как, например, в Москве – при участии венгерского посольства и Венгерского культурного центра. Вот, что сказал на пресс-конференции в российской столице посол Венгрии Арпад Секей:
«Я года рождения 1957-го. В этой связи я бы цитировал слова бывшего немецкого канцлера Коля, что это милосердие позднего рождения. Поэтому я не был, не мог быть свидетелем событий 1956 года. Это обстоятельство ни в коем случае меня лично, как венгерского гражданина, как человека, не освободит от обязанности, от ответственности знать свою историю. Потому что я убежден на своем опыте, что без знания своей истории невозможно разобраться в нашем современном мире. Это одно. А другое, что очень важно особенно в этой стране отметить, что обосновать политику на исторических обидах также нельзя».
C российской стороны активное участие в мероприятиях, посвященных пятидесятилетию венгерской революции, приняли некоторые российские вузы. В Смольном институте прошла научная конференция, открытые лекции были организованы в Российском государственном гуманитарном университете. Насколько «академично» нынешнее обсуждение событий пятидесятилетней давности в Венгрии, РС рассказал проректор РГГУ Дмитрий Бак.
«На этот вопрос возможны разные ответы, поскольку разные ответы существуют для людей разных поколений. Конечно, для тех, кто моложе 20, это глубокая история, и я не раз был свидетелем того, как прекрасно продвинутые, развитые студенты не очень отличают Кошута, Имре Надя и Яноша Кадара по именам. Для тех же людей, которые все это переживали либо как участники событий, либо как те, кто оставался в Советском Союзе, у кого там служили какие-то родные, это вовсе не история, а это продолжение их жизни. Разговор этот горяч, он затрагивает болевые точки, он совершенно не академичен. А разговор в духе академической науки возможен о любых событиях, даже самых современных».