Анна Качкаева: «Желтая» тема возможного развода господина Абрамовича пронизывала эфир минувшей недели и просочилась даже в итоговые программы. А скользкую и отвязную шутку президента на сексуальную тему делатели итоговых передач в основном скромно не заметили. Жанровая возможность оправдательно пошутить была у мистера Паркера, но и он не поднатужился. В общем, разбираться в информационной мутности субботне-воскресных программ становится все скучнее и скучнее.
Поэтому попробуем мы с вами начать разговор об альтернативном вещании, о котором уже начали разговор вообще – о цифре – в предыдущем понедельничном эфире. И говорили о цифровом разнообразии, о проблемах, которые нас ждут в этой связи. Но это дело времени и государства, а вот создание новых каналов – это дело не ленивых людей, которые пробуют и противопоставляют себя традиционному телевидению. Сегодня мы и попробуем выяснить, возможно ли недорогое альтернативное телевидение без набора привычных телевизионных лиц, политических стереотипов и программных привычных решений.
Ну, а теперь о канале, с которого мы, наверное, и начнем знакомство с такими неординарными людьми и с такими каналами. Телеканал со странным логотипом «О2» я лично наблюдаю второй год. До последнего времени картинка напоминала самодеятельность любителей домашнего видео, когда на фоне плохо повешенного и дурно освещенного тряпичного задника какие-то не слишком известные альтернативные музыканты пели в акустически не приспособленном для этого помещении. Жанровое звучание напоминало «Наше радио». Еще на экране какие-то молодые люди периодически трепались о чем попало в комнате, отдаленно напоминающей студенческую аудиторию. Было много прямого эфира, путаных разговоров и живого эфира, что подкупало. Иногда приходил кто-нибудь из раскрученной медийной тусовки типа Демидова, Проханова или Дугина. Совсем недавно многое уже поменялось. Летом канал начал вещать в интернете. Появились постоянные рубрики, необычные жанры и программы с постоянными ведущими. Канал объявляет о своей 15-миллионной аудитории в 250 городах. Я, например, увидела кислородный логотип в Хабаровске на минувшей неделе, хотя этот город не значится в числе смотрящих этот канал.
В начале октября «О2» провел акцию «Похороны телевидения». У Останкино в день телевизионных похорон битами били телевизоры. Наконец, канал переоделся и заявил о том, что первый молодежный и еще совсем недавно представляющий себя как кислородное телевидение меняет музыкальный формат на общественно-политический. В ноябре здесь появятся новости.
Итак, в нашей студии сегодня гости: президент, музыкант, который мне сказал, что почти уже не играет, но пел и не ушел еще из группы «Территория», бывший владелец завода пластинок «Апрель», владелец нескольких ресторанов и клубов, создавший сначала канал для себя – некоторое такое «зазеркалье», а потом и для других. Итак, владелец Первого молодежного канала «О2» Василий Лавров и главный редактор Михаил Гер, юный совсем. Я так понимаю, за 20 то уже вам есть?
Михаил Гер: Слегка.
Анна Качкаева: С ними мы сегодня и будем разговаривать о том, что же они такое строят, для кого и зачем. Василий, я все время, пока смотрю на ваш логотип кислородный, думаю: вам не приходило в голову, что продавец воздуха – это ведь не всегда ассоциация с чистотой и свободным дыханием?
Василий Лавров: Что-то вы закрутили…
Анна Качкаева: Ну, так уж вот есть.
Михаил Гер: Такой хитрый намек на то, что ты воздух продаешь.
Василий Лавров: Нет, я пока что еще не продаю ничего. Продавать, наверное, буду с зимы. У нас отдел продаж создается, если уж говорить о продажах.
Анна Качкаева: Да нет, я не про продажи, я про кислород.
Василий Лавров: А что касается кислорода, то на самом деле, метафора такая заковыристая, я даже не понял.
Анна Качкаева: Ну, как? Есть продавец дождя, есть продавец воздуха. Вам как музыканты должно быть про это известно.
Василий Лавров: Да, наверное, должно быть. На самом деле, смотря на фоне чего.
Анна Качкаева: Ну, продавец чего? Вы все равно продаете будущему рекламодателю совокупную аудиторию. Продавец чего?
Василий Лавров: Понимаете, тут немножко акценты неверно расставлены. Мы не продаем что-нибудь. Беда существующего мира в его такой маниакальности. Была советская власть, она была маниакально советской. Наступила власть несоветская, она стала маниакально продаваемой. Мы продаем, продаем, все время пытаемся что-то впарить. Это действует на нервы. Поэтому мы стараемся по-человечески, сначала побольше свежего воздуха, а потом уже думать о продажах.
Анна Качкаева: Ну, хорошо. Давайте без демагогии. Что такое телевидение свежего воздуха и новой молодежи?
Василий Лавров: Да я совершенно без демагогии. Телевидение свежего воздуха это просто нормальное телевидение, которое транслирует реальность более верно, более адекватно, нежели существующее телевидение, нежели существующие «ящики», которые являются призмой, где эта реальность искажается, превращается совсем не в ту, какая она есть. А мы стараемся делать так, чтобы как есть – так оно и есть.
Анна Качкаева: Вы, Михаил, для себя как определяете, что такое ваше кислородное телевидение?
Михаил Гер: Для меня вопрос достаточно прозрачный. Для меня телевидение –это в первую очередь возможность собрать широкую аудиторию в сообщество, в активное сообщество единомышленников.
Анна Качкаева: Единомышленников чего? Ведь сообщество не бывает просто сообществом. Бывают сообщества на почве политики, сообщества на почву музыки, сообщества на почве идей, сообщества на почве собирания спичечных этикеток.
Михаил Гер: Сообщество, на самом деле, в основном всегда бывает на уровне единого мироощущения. Вот на этом уровне некого единого мироощущения мы и пытаемся собрать сообщество.
Анна Качкаева: И как оно выражается, в каких рубриках? Представьте тогда уже, что вы собственно транслируете.
Василий Лавров: Можно я вмешаюсь? Наше сообщество, сообщество наших зрителей, создающееся очень хорошими темпами, называется «достало». Это те люди, которых достали эти продажные физиономии. Но упаси Господи, не в политическом смысле, в котором можно было подумать.
Анна Качкаева: Вы подозреваете, что они менее продажные, чем персонажи на экране?
Василий Лавров: Я сейчас поясню, что я имею в виду. Существует общество потребления, которое навалилось и за каких-нибудь 10-15 лет стало ничуть не милее советской власти для меня, например. В каком-то смысле оно достает меня даже гораздо больше. И у общества потребления есть простые очевидные законы. Вот эти товарищи, которые все продают, продают, продают, начинают действовать на нервы, а хочется какого-то нормального человеческого отношения к себе.
Анна Качкаева: Михаил, давайте вы конкретизируйте. Канал все-таки позиционируется как канал для вашего поколения – от 15 до 27. Василий, как и многие люди моего поколения, привыкли говорить очень общими словами.
Василий Лавров: Я сейчас поконкретнее скажу.
Анна Качкаева: А вы, как мне кажется, говорите конкретнее. Что такое, что это за сообщество, какие общие мировоззренческие идеи вас объединяют или должны объединять?
Михаил Гер: В первую очередь, желание думать вообще, в принципе, то есть как бы не желание потреблять, желание думать, желание анализировать, желание что-то изменять всегда. Это не имеется в виду в политическом смысле и так далее. Это люди, которые не любят лежать на диване. Это люди, которые...
Анна Качкаева: ... не обыватели. Или обыватели, но которые способны стать гражданами?
Михаил Гер: Да нет, это просто молодежь. Молодежь априори активна.
Анна Качкаева: Канал на минувшей неделе заявил о том, что он расстается с музыкальным форматом и переходит в формат общественно-политический.
Михаил Гер: Не совсем так. Мы не расстаемся с музыкальным форматом, мы просто сокращаем количество музыки.
Анна Качкаева: Вы, как положено молодому человеку, конечно, сказали, что это просто молодая и активная молодежь, не надо на нас ярлыки вешать типа обыватели и граждане. Но вот этот переход от музыки к общественно-политическим программам он ведь что-то для вас означает?
Михаил Гер: Безусловно, он для нас означает достаточно многое. Во-первых, для нас как для производственников, потому что телевидение – это в первую очередь производство, во вторую часть – редактура, для нас как для производственников это означает расширение производственной базы и увеличение количества производимых программ. Потому что музыку показывать легко.
Анна Качкаева: Так это я понимаю. Дальше я Василия спрошу, откуда деньги. Я у вас спрашиваю, почему это произошло сейчас?
Василий Лавров: Это на самом деле было запланировано, с музыки начали, потому что это было как бы, с одной стороны, нормальным универсальным языком, чтобы быть друг другом понятым, нашей потенциальной аудиторией, с другой стороны, таким билетом для входа на рынок. Эти вещи друг друга не исключают, а скорее дополняют. Во-вторых, мы совершенно не планировали делать музыкальный канал. и даже когда сделали музыкальный канал, в отличие от всяких музыкальных шкатулок телевизионных, мы начали производить огромное количество продуктов, чем занимаемся до сих пор. Мы снимаем концерты за концертом, у нас четыре концерта еженедельно снимается. Что же касается общественно-политического, так мы и собирались быть полноценным каналом с новостями, с политическими программами, со всеми прочими делами, что и происходит, и чему мы достаточно рады.
Анна Качкаева: Давайте коротко о рубриках. Там вот замечательная рубрика живьем, когда можно музыкантам петь и пробовать себя. У вас уникальные предложения на нашем музыкальном рынке: неизвестные группы могут заплатить, что называется…
Василий Лавров: «Имеем право брать живьем». Это концерты в прямом эфире.
Анна Качкаева: Ну, я не все помню названия. «Имею право», когда можно молодому музыканту или молодой группе, заплатив небольшой взнос за вход, предоставить свое демо и попробовать себя показать.
Михаил Гер: Не предоставить свое демо, а просто придти и сыграть две песни.
Анна Качкаева: В общем, это как где написано. Еще несколько политических программ, которые появились, новости с ноября вы запускаете.
Михаил Гер: Новости сейчас уже выходят, просто в отточке.
Василий Лавров: Политическая программа сейчас 4 дня в неделю, сейчас будет каждый день, 7 дней в неделю. Затем некоторое количество бытовых что ли программ. Сейчас программа запускается про фондовый рынок, связанные с работой, карьерой – все то, что как бы интересно, новостные интервью. Плюс спецрепортажи регулярные, которые приходят из-за рубежа. У нас сейчас собственные корреспонденты в Нью-Йорке, в Париже, даже в Пекине, кажется, есть.
Анна Качкаева: Вы, Василий, во многих своих интервью, хотя их вроде еще как немного за год, но тем не менее, совершенно точно говорили о том, что не будете брать профессионалов с телевидения, связанных с производством, потому что, во-первых, у них завышенная самооценка.
Василий Лавров: Нет, упаси Господи, это во-вторых.
Анна Качкаева: А во-первых что у них?
Василий Лавров: Во-первых, у них выражение лица, которое нас совершенно не интересует, глазки бегающие.
Анна Качкаева: Тогда я такую цитату: «Они – жрецы, и я чувствую, что в мое представление о действительности вторгаются всякие там типы – Петросяны, Познеры, Киркоровы, бандюги, менты и прочая сериальная дребедень. В реальной нетелевизионной жизни я совершенно не склонен общаться с подобными людьми. Поэтому и создал свое вот это «зазеркалье».
Василий Лавров: Ну, так оно и есть.
Анна Качкаева: Правильно. Но тогда у меня вопрос: если с чистого листа, то почему у вас вдруг постоянным ведущим стал Михаил Леонтьев, которого уж точно можно поставить в ряд вот этот?
Василий Лавров: Только по единственному признаку, потому что он этим живет и деньги зарабатывает.
Анна Качкаева: А все остальные нет?
Василий Лавров: Все остальные – то же самое. Это единственный признак, что его объединяет с этой тусовкой. Но Миша Леонтьев отличается тем, что он человек исключительного таланта, во-вторых, человек, который вызывает у меня нормальное человеческое доверие, и этим он является тем исключением, которое правило просто подтверждает. Собственно говоря, рядом с ним и ставить то некого.
Анна Качкаева: Ну, по сути дела, это, конечно, вопрос вкуса, как всегда. Но у меня то сомнения по поводу опять же позиционирования того, как вы относитесь к молодежи. Вы же говорите, что она просто должна быть свободной, чувствовать себя естественно, мыслить, как Михаил только что сказал, думать. Тогда желательно Михаилу Леонтьеву какую-то альтернативу выставлять?
Василий Лавров: А чем вас не устраивает Леонтьев в этом смысле?
Михаил Гер: Более того, он работает всегда с альтернативой. Он работает и с аудиторией, и с телефоном, и с залом.
Анна Качкаева: Просто у него отдельный мастер-класс, я поэтому говорю.
Михаил Гер: Он один из лучших, грубо говоря, политических журналистов.
Анна Качкаева: А вот Александр Архангельский и Юлия Латынина – они плохие политические журналисты?
Василий Лавров: Про Архангельского не скажу, а Латынина, на мой взгляд, при всем моем уважении, я не имею чести быть знакомым, она же слегка маньяков…
Анна Качкаева: А вам Леонтьев таким не кажется? Знаете, некоторому количеству зрителей он таковым и кажется.
Василий Лавров: Вы знаете, у меня есть такая специализация профессиональная психологическая, поэтому для меня это вопрос еще профессиональный.
Анна Качкаева: То есть вас не смущает, что это человек - партийный функционер, помимо всего прочего?
Василий Лавров: Ни малейшего.
Анна Качкаева: И к тому же переключающий бесконечно за эти десять лет свою такую, если угодно, лояльность.
Василий Лавров: Я с Леонтьевым знаком последние 15 лет, и в профессиональных отношениях нахожусь последний год. И поэтому наблюдая за тем, о чем вы говорите, никаких метаний внутреннего нравственного вектора не наблюдал.
Анна Качкаева: Да, ну, значит, мы с вами знаем разных Леонтьевых. Я к чему это все? Потому что всегда ведь говорят: скажи, кто твои друзья. На вашем сайте есть ссылка на, например, портал «Кольцо патриотических ресурсов», который промотирует «Русский марш», есть ссылки на портал «Интернет против телевидения», где публикуются всякие ксенофобские в том числе высказывания против ведущих определенной национальности. Означает ли это, что вот такое свободное телевизионное дыхание вы видите в продвижении некого такого русофильства?
Василий Лавров: Безусловно. Для меня свобода – есть вещь, которая существует только вместе с законом. Я имею в виду некий такой философический контекст. Когда существуют четкие границы и четкие рамки, тогда возможно быть свободным. Нарушены базовые вещи. У нас, собственно говоря, отсутствует необходимый компонент свободы. Мы же на радиостанции «Свобода» находимся. Это четкая ответственность за свою собственную страну у средств массовой информации, у обывателя в том числе. И четкое понимание, что нужно делать для блага собственной страны. Когда с этим пониманием будет все в порядке, тогда у нас будет меньше русофильства. А сейчас русофильства больше, чем достаточно. Мы исправляем, мы клин клином вышибаем.
Анна Качкаева: Провоцируя рождение этого чувства…
Василий Лавров: Зачем провоцируя?
Анна Качкаева: Ну, а вот в некоторых ваших программах, тогда Михаилу тоже вопрос, потому что любопытнейшие жанры, мне очень нравится, как вы их определяете – «Антропологический анализ» или «Фанта Zмагория». Что это за программы, которые на самом деле провоцируют некоторые вещи? Во всяком случае, они заявлены как разговор о пассионарности и о величии образа человека.
Михаил Гер: О мобилизации.
Анна Качкаева: Вот если вы не понимаете, то зайдите туда – это вот вы специально так сделали?
Михаил Гер: Не совсем мы специально так сделали. Скажем так, здесь нужно понимать, как устроен наш политический блок. В политическом блоке у нас нигде, мы за собой оставляем редактуру, только ограничивающую.
Анна Качкаева: То есть чтобы что?
Михаил Гер: У нас есть вещи, которых, грубо говоря, делать нельзя, с точки зрения редактуры. Но не потому, что они входят клин клином с какой-то нашей позицией, хотя она тоже есть четкая, и это можно видеть по новостям. Просто мы даем площадку, мы людей загоняем в какой-то формат, более-менее нам понятный и удобный.
Анна Качкаева: Ну, какой формат? Вы можете сформулировать идею?
Василий Лавров: Идея очень простая. Если вы хотите делать свою политическую передачу, и она покажется нам интересной, мы предоставим вам студию, всю инфраструктуру, и вы будете автором.
Анна Качкаева: А если мои желания будут расходиться с Конституцией Российской Федерации?
Василий Лавров: Мне как-то это трудно представить.
Анна Качкаева: Ну как? Разжигание национальной розни, например, призыв к насилию, к свержению строя.
Василий Лавров: Если вы будете совершенно неадекватны, скорее всего, мы вас немножко притормозим.
Анна Качкаева: Это к разговору об ограничительной редактуре. Все-таки она там где-то есть.
Василий Лавров: Что значит где-то? Она есть совершенно конкретно. У нас попадались идиоты.
Михаил Гер: Мы же не хотим, чтобы вы пришли, сделали у нас программу, а потом к нам пришли и нас закрыли, правильно?
Анна Качкаева: То есть все-таки для Леонтьева свет зеленее, чем для человека, который, например, исповедует либеральные западные ценности?
Василий Лавров: Почему вы решили, что Леонтьев не воспевает либеральные ценности, и вообще, что такое либеральные? О чем вы говорите сейчас?
Анна Качкаева: О либеральных ценностях, так они и называются, иначе не называются.
Василий Лавров: Основа основ либеральных ценностей…
Анна Качкаева: …частная собственность, свобода слова, демократия.
Василий Лавров: А еще? На чем основываются базисные либеральные ценности, скажите мне, пожалуйста?
Анна Качкаева: Ну, и на чем?
Василий Лавров: Ответственность за содеянное. Если мир современный встал на голову, и существующие либеральные деятели этой ответственности напрочь лишены, то о каком либерализме вы говорите вообще?
Анна Качкаева: А все остальные ответственностью этой обременены?
Василий Лавров: В этом смысле Миша Леонтьев…
Анна Качкаева: … гораздо более ответственный человек?
Василий Лавров: Гораздо больше либерал, чем все вами упомянутые.
Анна Качкаева: Я никого не упоминала.
Василий Лавров: Я прочел это в ваших глазах.
Анна Качкаева: Видите, как мы с вами уже даже по глазам учимся читать.
Андрей из Москвы нам напоминает: «Сегодня траурный день для России – четырехлетие со дня трагедии на Дубровке. Но ни один канал гостелевидения пока об этом ничего не сказал». Это правда, в новостях молчат.
Василий Лавров: У нас скажут.
Анна Качкаева: Ну, наверное, я думаю, скажут. Я думаю, к вечеру, может быть, и традиционное телевидение, которое вы не любите, проснется.
Вам, уважаемые слушатели, я решила представить такой короткий обзор, потому что уже несколько недель как на сайте нашего радио существует форум программы «Смотрим телевизор», и вы отвечаете на вопрос о том, что думаете о программах, ведущих, телевизионных каналах, что вы смотрите и хотели бы смотреть. Мнения участников форума, как правило, не сильно расходятся с мнением активных слушателей. Артем из Москвы пишет: «Телевидение отражает то, что хочет видеть в нем действующая власть любой страны. За все остальное платите, а лучше вообще его не видеть».
Откликнувшиеся зритель из Краснодара, Вильнюса, Воронежа выбирают спутниковые каналы про путешествия, животных, Рамблер, «Евроньюс» и «Культуру», а все остальное – отстой, - так выразился один из петербуржцев.
Вы, уважаемые читатели и слушатели, ругаете новостные передачи за то, что они – пропаганда, исключения редки, развлекательные – за то, что они в основном пошлость, а корреспондентов за то, что им не хватает элементарных знаний, в том числе языковых.
Полина из Санкт-Петербурга, вернувшаяся в Россию после года отсутствия, заметила, насколько все в эфире политизировалось: «Подхалимство и скука. Жаль, что нет у меня другого телевидения», - констатирует она.
Кардинальный выход из ситуации видит Владимир из Балаково: «Канал ТНТ закрыть и всех его создателей и ведущих утопить, как подрывающих национальную безопасность и разлагающих молодежь».
Василий Лавров: Поддерживаем.
Анна Качкаева: Саша из Барнаула, так же как и Владимир, уставший от рекламы, не так агрессивен, но просто с нетерпением ждет создания общественного телевидения с абонентской платой.
На что Алексей из города Сташково отвечает, что ждать имеет смысл, если поезд подходит, а он уже ушел либо едет в другую сторону. «Так что учитесь пользоваться пультом и менять инструмент», - советует Алексей.
Вот поэтому я сегодня и пригласила в студию людей, вроде бы неизвестных в телевизионном сообществе, но которые тем не менее довольно настырно пытаются представить вам другое телевидение. Я вот еще что хочу уточнить в связи с вашей манифестацией против телевидения традиционного. Били кувалдами, битами телевизоры, и в манифесте там очень много понятных и перекликающихся с мнениями наших слушателей фраз. И вы в том числе заявляете: «Телевидение не выражает наших интересов, интересов молодых, самостоятельных и успешных людей. Нас это не устраивает, мы заставим телевизионных боссов считаться с нами, у нас есть силы и средства, мы хотим изменить телевидение. При этом, обращаясь к зрителям, вы спокойно наблюдаете за тем, как тебе втюхивают политические партии образ жизни и ценности. Надоело? Присоединяйся!»
Как вы заставите телевизионных боссов с вами считаться?
Василий Лавров: Мы уже заставили. У нас воруют идеи постоянно. Причем с такой регулярностью. Сначала я думал, что это смешно. А сейчас уже начинаю напрягаться.
Анна Качкаева: Ну, какие, например?
Михаил Гер: Прежде всего, надо понимать, что главное наше ноу-хау – это выражение лица. У нас другое выражение лица. Это не то выражение лица, с которым вы после грима, после жесткого прочтения текста, дальше вам вставили наушник в ухо, куда вам постоянно талдычит редактор, перед вами телетекст, вы сели и поехали. С момента команды «эфир» вы – биоробот фактически, вы делаете то, за что вам платит деньги редакция.
Анна Качкаева: У вас ведь тоже, наверное, не альтруисты работают.
Михаил Гер: Нет, у нас тоже не альтруисты работают. Но при этом мы стараемся находить талантливых людей или людей, которым есть что сказать самим.
Василий Лавров: У нас авторский подход.
Михаил Гер: У нас в основном авторский подход.
Анна Качкаева: Хорошо, кто эти люди? Опишите их для наших слушателей. Большинство, конечно, не видит пока еще вас.
Василий Лавров: Средний возраст…
Михаил Гер: Ну, у нас вообще средний возраст сотрудника – 23-24, даже иногда меньше. В эфире, соответственно, тоже в основном молодые люди. Ведущие новостей – ребята вполне толковые, корреспонденты – можно назвать Надю Аристову, который из талантливейших интервьюеров, наверное из тех, которых я видел. Ну, сам себя не похвалишь – никто не похвалит.
Анна Качкаева: Ну, разумеется. У вас хороший голос, я могу сказать, и юноша симпатичный, кто пока еще не видел.
Михаил Гер: Катя Перникова, ей сколько сейчас лет? Двадцатник:?
Анна Качкаева: Двое Леонтьевых, как я понимаю, один – сын, другой – нет.
Михаил Гер: Нет, Леонтьев, который сын – он вообще не в кадре, он занимается корсетью. Катя Перникова – молодая барышня, 19-летняя, вообще шикарный ведущий. Плюс месяца три назад, кроме всего прочего, стала еще и продюсером музыкального блока.
Анна Качкаева: Сколько у вас сейчас работает людей?
Михаил Гер: В районе 120 человек. С внештатом будет где-то полторы сотни.
Анна Качкаева: Василий, вам надо уходить, тогда к вам такой вопрос, связанный с лицензией. Как я понимаю, ее нет у вас. Во всяком случае, я никогда не слышала, чтобы вы выходили на конкурс.
Василий Лавров: В этом сейчас нет необходимости. Сейчас есть некое противоречие в законодательстве. Условно говоря, нам, для того чтобы вещать где бы то ни было, достаточно быть средством массовой информации. А все, что касается лицензирования, на самом деле у нас и лицензий до черта по городам и весям, но это не принципиально.
Анна Качкаева: Просто я хочу сказать, что вы пишите о работе с сетевыми партнерами. Судя по всему, это нетипичные сетевые партнеры, это просто кабельные операторы, которые размешают ваш эфир, как в Хабаровске. Вы не пишите, что вы есть в Хабаровске, а я там вас видела.
Василий Лавров: Это они не пишут. Мы не пишем в Хабаровске, потому что эти застранцы из Хабаровска умудрились не поставить нас в известность, что они нас ретранслируют. На самом деле, это приятно, потому что у нас же внутри России сигнал бесплатный, точно так же, как и у вас. За пределами России мы денежки берем.
Анна Качкаева: А что, с кабельных операторов вы не берете деньги? За счет чего же вы зарабатываете? Пока за счет вашего бизнеса?
Василий Лавров: Пока за счет основного бизнеса.
Анна Качкаева: Я скажу, что строительный бизнес основной у Василия.
Василий Лавров: Можно сказать, что был. Но суть не в том, там кабельные и эфирные операторы – там разные схемы. В целом доход идет от рекламы.
Анна Качкаева: У вас своя служба продаж, не собираетесь сообщаться с традиционными нашими…
Василий Лавров: В смысле коммерческом мы очень адекватные люди.
Анна Качкаева: То есть вы договорились, вас кто-то продает?
Василий Лавров: Не совсем. Мы не форсируем этот процесс переговоров, потому что там на самом деле для того, чтобы… Все-таки двух с половиной миллиардный рынок рекламы телевизионной – это серьезные деньги, там очень серьезные интересы.
Анна Качкаева: Но для этого нужно, чтобы вас мерил Гэллап.
Василий Лавров: Совершенно верно. Вот сейчас Гэллапом мы ведем переговоры о том, что он начнет нас мерить где-то зимой. Соответственно, начнет мерить, у нас появятся все рейтинги.
Анна Качкаева: Ну, вот. А вы говорите: не продавать, не продавать. Все говорите о романтической идее, а продавать то придется.
Василий Лавров: Не романтической, а практической идее. Задеваете вы меня.
Анна Качкаева: Ну, так для этого и эфир.
Василий Лавров: Вы существуете на бюджетные деньги, причем не российского государства.
Анна Качкаева: Да.
Василий Лавров: О чем с вами вообще можно разговаривать?
Анна Качкаева: О чем?
Василий Лавров: Только о том, что если вы говорите о деньгах, то вы существуете на деньги:
Анна Качкаева: :американского налогоплательщика. Честно про это говорим, не стесняясь.
Василий Лавров: А я честно говорю, что я существую на свои собственные деньги.
Анна Качкаева: Ну, так и хорошо.
Михаил Гер: И тоже ни капли этого не стесняешься.
Василий Лавров: Даже меньше не стесняюсь, чем вы не стесняетесь. Более того, я существую на свои собственные деньги, собираюсь зарабатывать, производя хороший товар. А вы мне говорите, что я сначала зарабатываю, а потом произвожу хороший товар. А я сначала делаю хороший товар, а потом зарабатываю.
Анна Качкаева: Потом товар то все равно надо продавать. Телевидение ведь не существует в безвоздушном пространстве.
Василий Лавров: Причем тут безвоздушное пространство? Вы на самом деле не понимаете?
Анна Качкаева: Нет, я то понимаю. Я просто жду, чтобы вы говорили.
Василий Лавров: Идиотизм существующей среды состоит в том, что сначала она продает, а потом все остальное. А мы сначала делаем, а потом продаем.
Анна Качкаева: Но ведь в результате, когда у вас, вы знаете эту закономерность странную, рейтинги подрастают, они за собой гонят большие деньги, а потом форматы становятся:
Михаил Гер: :жестче со всеми прочими делами, но на самом деле реальный рынок как раз расставляет все по своим местам. Потому что если вы возьмете рынок прессы, то существуют совершенно романтические издания, существующие на деньги американских налогоплательщиков, так и на деньги…
Анна Качкаева: Да на всякие деньги. В этом смысле у нас здоровее рынок прессы.
Михаил Гер: Естественно, потому что там реальный рынок существует.
Василий Лавров: Потому что там идет реальная конкуренция.
Михаил Гер: Поэтому наша задача на самом деле, мы – абсолютно не святые, мы просто стараемся нормально, хорошо делать свое дело, и мы этот рынок очень сильно двигаем вперед. Понятно, мы вырастем до какой-то чудовищней корпорации с капитализацией, соответственно, начнутся другие правила игры. Тогда другие что-то сделают. Поживем – увидим.
Анна Качкаева: Анатолий из Московской области, вы в эфире.
Слушатель: Как стать зрителем этого канала, и что там показывают? То есть какие передачи? Вот об этом ни слова. Второй вопрос: почему ваши гости все время употребляют слова «значит», «короче», «на самом деле»?
Василий Лавров: От малограмотности, знаете ли.
Анна Качкаева: Сейчас Василий перед уходом ответит, как смотреть, если возможно, хотя в Москве уже возможно, потому что во многих пакетах есть цифровых, и в области, я думаю, тоже. А что показывают – мы пытались объяснить: разные альтернативные дискуссионные программы, кое-какие бытово-бизнесовые программы с играми и разговорами о быте и музыкальные программы.
Василий Лавров: Лучше один раз увидеть. Вы зайдите к нам на сайт o2 tv , там все должно быть описано, насколько мне известно.
Анна Качкаева: Тогда скажите, как вас все-таки смотреть.
Василий Лавров: Мы, по выражению вашего главного спонсора, сами к вам придем.
Анна Качкаева: Это вы кого имеете в виду, интересно?
Василий Лавров: А кто там с демократией ходит туда-сюда.
Анна Качкаева: В общем, значит, рецепт не так плох, правда? Ну, видите.
Михаил Гер: Если есть желание просто посмотреть, то достаточно зайти на сайт на наш www.02 tv . ru и посмотреть эфир. Он там показан.
Василий Лавров: На самом деле, у нас Московскую область охвачивает больше 50%. Я не знаю, откуда вы, Анатолий.
Анна Качкаева: Просто было написано – Московская область.
Михаил Гер: Ну, скорее всего, он у вас появится в течение полугода.
Василий Лавров: В Московской области даже, наверное, быстрее.
Анна Качкаева: А «Стрим», «Акадо» - вот эти все системы уже ретранслируют канал, поэтому слушатели вполне могут присоединяться. Из Санкт-Петербурга Александр, вы в эфире.
Слушатель: Я слышал довольно много хороших слов о вашем канале, очевидно, в еще прежнем его формате. Но, к сожалению, только слышал, потому что в нашем замечательном городе как-то видеть его немножко не получалось. И собственно говоря, хочется задать вопрос: планируется ли какое-то вещание, кроме как в интернете, именно в Санкт-Петербурге? И вообще, были ли такие попытки?
Михаил Гер: Нужно понимать, что процесс развития сети – это процесс поступательный, это постепенное движение. В Санкт-Петербург, разумеется, мы придем. Я думаю, что вряд ли мы придем туда позже, чем лето следующего года. По крайней мере, в планах у нас охват всех миллионников к весне. То есть у нас все города-миллионники будут к весне, скорее всего так и будет. Более того, будут уже полноценные представительства в этих городах с местными программами, с местными новостями.
Анна Качкаева: Вот господин Лазаренко нам пишет: «Капитализм и социализм – две диаметрально противоположные идеологии. Поэтому в наше время на телевидении должны присутствовать дискуссии тех и других сторонников ради достижения истины. Возможна ли на вашем канале такая дискуссия?»
Михаил Гер: Вот у меня не было возможности договорить про устройство политического блока. Это предоставление свободных дискуссионных площадок обязательно. Даже любимый вами Михаил Леонтьев
Анна Качкаева: Талантливый человек, безусловно.
Михаил Гер: Он, безусловно, талантливый человек, но он никогда не работает без оппонентов. Просто потому, что это вне наших правил. Разумеется, в правилах дискуссии дискуссии могут быть совершенно разные. Была самая забавная у нас дискуссия, когда у нас начали, простите, практически начали делить любовь президента две молодежные организации. У нас в эфире спорила «Молодая гвардия» против «Энергии жизни».
Анна Качкаева: А это что такое?
Михаил Гер: «Энергия жизни» - этот молодежка мироновской партии. Вот они сидели в эфире и 40 минут спорили, кто больше из них любит Путина. Очень смешно смотрелось.
Анна Качкаева: Слушатель спрашивает: «А каких бы журналистов из взрослых вы все-таки хотели бы у себя видеть? Например, Киселев, Сорокина, Караулов». Или все это, как сказал Вася, лучше уже…
Михаил Гер: Нет, ну, безусловно, скажем так, мы бы хотели видеть у себя часть журналистов взрослых. Многие из них люди, которые пишут в досуговые издания. В основном мы хотели бы видеть у себя журналистов в первую очередь прессы, не телевидения. С телевидения, пожалуй, кроме Михаила, никого не хотелось. Наверное, там есть люди, не хочу никого обижать принципиально, хотя очень хочется, есть люди, которые говорят действительно то, что они думают, но по крайней мере по выражению лица таких там крайне мало. В прессе ситуация лучше гораздо.
Анна Качкаева: Наталья вам пишет: «Позиция ваша исключительно важна. Русские нуждаются в национальной составляющей на телевидении». Я не знаю, вы мне не кажетесь людьми, которые так уж совсем готовы слиться в экстазе с националистами.
Михаил Гер: Мы вообще не готовы слиться в экстазе с националистами, не знаю, что касается Василия Андреевича. Я вот не готов принципиально. Но есть тут такой вопрос: любая табуированная тема рождает огромное количество проблем. Поэтому националисты, по крайней мере, те националисты… У нас есть националисты, которые не могут выразить своей позиции, не способны к дискуссии и так далее. Я, например, считаю, что с некоторыми нашими организациями дискуссия бесполезна. Но есть люди, вполне себе вменяемые. Например, Евразийский союз молодежи, программа «Мобилизация», они по идее своей, идея евразийства вполне себе вменяема. Более того, национальный подтекст там гораздо слабее, чем это может показаться на первый взгляд. Наоборот, это паневразийская империя – идея достаточно старая, еще гумилевская идея, и она вполне себе имеет право на существование. Более того, там есть вполне себе вменяемые люди, хотя не скажу, что их там очень много, которые могут эту идею донести и достаточно интересно про нее говорить. Допустим, Дугин – достаточно известный человек.
Анна Качкаева: Ну, о чем я и сказала. Вот поэтому я и пытаюсь, тем не менее, понять, а вот либеральная идея не входит в череду обсуждений. Или просто вы не находите людей, которые бы могли об этом говорить?
Михаил Гер: Понимаете, с либералами очень сложно. Во-первых, я не очень люблю слово «либералы».
Анна Качкаева: А какое слово может заменить это слово? Если евразийская идея есть, то какая идея может заменить слово «либеральная идея»?
Михаил Гер: Давайте ее называть идеей, «антигосударственной» - вам слово не понравится. Антипутинское направление, вот я бы так назвал, потому что либерального там очень немного, на мой взгляд.
Анна Качкаева: Нет, я говорю ровно то, что мы вкладываем в либеральную идею…
Михаил Гер: Грубо говоря, книжное понятие.
Анна Качкаева: Безусловно, книжное понятие.
Михаил Гер: Пока ищем людей. Безусловно, мы готовы работать. Пока, например, я из всех людей, кто себя причисляет к этому движению сейчас либеральному, из всех пообщавшихся из молодежки, пока мне понравилась только Маша Гайдар как человек достаточно спокойный и рассудительный. Скорее всего, мы с ней будем работать по этому направлению. Безусловно, мы стараемся охватить максимальный спектр.
Анна Качкаева: То есть пока вам кажется, что либералы – это главным образом антипутинцы. Так это позиционируется в нынешнем политическом раскладе.
Михаил Гер: Мне, если честно, кажется, знаете этот анекдот про пессимиста и оптимиста. Кто такой оптимист? Это мало информированный пессимист. Вот, на мой взгляд, в основном люди, которые сейчас причисляют себя к либералам, во-первых, очень плохо понимают, что означает это слово, во-вторых, имеют очень маленькое представление о либеральных ценностях как таковых. Для них это все набор штампов, то есть набор штампов, которыми пользуется наша современная пресса, это человек, который оперирует штампами, он себя причисляет к либералам.
Анна Качкаева: Вы думаете, евразийцы не из этого же ряда?
Михаил Гер: Смотря кто из них. Безусловно, большинство, конечно, людей…
Анна Качкаева: А «единороссы» - это что такое? Там вообще штампов нет.
Михаил Гер: Там есть люди, которые, грубо говоря, просто при массовости определенном движения у этого движения есть возможность все-таки в прессу выводить людей умных. Просто потому что, видимо, в общей массе появляются люди умные. У движений, которые менее представлены, у них этой возможности меньше.
Анна Качкаева: Ну, ваш канал как раз может стать такой площадкой, которая может представить движениям, которые меньше представлены на традиционном телевидении, дать слово умным людям.
Михаил Гер: Да мы с удовольствием, обращайтесь.
Анна Качкаева: Хорошо, а тогда скажите мне, почему все-таки опять же в вашем манифесте против телевидения зафиксировано, что «телевидение не выражает интересов молодых, самостоятельных и успешных». В сетке программной вашего канала я не увидела программ, которые бы, кроме, может быть, одной, про бизнес, которая бы ориентировала молодых на успех, на достижительство, на созидание, желания не только идейно реализовываться.
Михаил Гер: Смотрите, есть некое общее положение, которое практически никогда не нарушается. Есть вещи, где-то технологически невозможные – прямой эфир, обратная связь. Вот это две вещи, которые, грубо говоря, именно в программной политике не нарушаются практически никогда. Люди, которые смотрят прямой эфир, это люди, которым необходима сопричастность всегда. Сопричастность, те, кто пользуются обратной связью, они априори активны. Более того, мы обратную связь убрали телефон, крайне не хочу никого обидеть, но регулярно основной пул звонящих все-таки достаточно люди своеобразные.
Анна Качкаева: Ну, вы же знаете. Это фактор – активность звонящих.
Михаил Гер: Поэтому мы убрали телефон, мы поставили вместо него интернет. Там гораздо разнообразнее аудитория. Эти люди все все равно ориентированы на успех, люди молодые, активные, которые готовы к сопричастности, то есть энергичные, у которых хватает энергии на сопричастность.
Анна Качкаева: То есть это не обязательно должны быть программы, которые бы рассказывали историю успеха. Вы так не видите эти вещи, да?
Михаил Гер: Нет. Это могут быть программы, которые рассказывают историю успеха. Более того, как бы у нас планируется серия программ-интервью про бизнес, но планируется через несколько сезонов.
Анна Качкаева: Роман, видимо, ваш зритель: «Молодые грызловцы и молодые мироновцы спорили в вашем эфире вообще не про то. Значение имеет не то, кто из них больше любит президента, а то, кого из них больше любит президент».
Михаил Гер: Согласен.
Анна Качкаева: В общем, не велика разница. Георгий из Санкт-Петербурга, вы в эфире.
Слушатель: Очень симпатичный, искренний голос. А я как музыкант как раз по тембру голоса чувствую людей. Но мне почему-то хочется пошутить словами из сказки: «Почему ты не мытый, не бритый? Где рога твои, копыта?» Я имею в виду, ведь сам по себе он не может существовать. А на кого будет рассчитана поддержка этого канала?
Михаил Гер: Я не понял, что имеется в виду.
Анна Качкаева: Я думаю, сам по себе не будет существовать, то есть слушатель подозревает все-таки в неискренности Василия, который говорит, что существует он на него деньги и деньги его партнеров. А это не самый крупный бизнес. Но я подозреваю, что в некоторой идеологической окраске слушателю, видимо, почудилось, что не будете ли вы, ориентируясь ровно перед предвыборным циклом на общественно-политическое вещание, кого-то поддерживать. Давайте так я переформулирую вопрос.
Михаил Гер: Смотря где. Во-первых, есть политический блок, есть авторы политического блока, у них есть свое мнение. Они будут кого-то поддерживать, допустим. Пускай поддерживают. У нас есть свое мнение. Наше мнение выражается через новости. Мы не скрываем, мы, наверное, первый канал, который не скрывает пропагандистской стороны своих новостей. Мы не пытаемся это подать как некий объективный взгляд на вещи. Объективный взгляд на вещи возможен только тогда, когда стрингер снимает. Потому что все остальные занимаются интерпретацией. Интерпретация – это априори чье-то мнение. Новости – это наша позиция. Мы об этом говорить. У нас слоган новостей: «Самый предвзятый взгляд на новости», то есть новости – это выражение нашей позиции.
Анна Качкаева: Хорошо, она в чем заключается ваша позиция во взгляде на новости?
Михаил Гер: Во-первых, они не политкорректны всегда по одной простой причине. Я уже сказал, что один из основных наших тезисов, что табуированных тем быть не должно. Причем мы не говорим про табу, которые активно используют MTV и Муз-Тв, - это сексуально-фекальные темы, мы говорим про табу более серьезные – это национальные проблемы.
Анна Качкаева: То есть этих табу не будет?
Михаил Гер: Этих табу не будет.
Анна Качкаева: Но тогда ведь есть опасность, что можно и поджечь костерочек какой-нибудь.
Михаил Гер: Костерочек можно поджечь другим образом. Я, если честно, слабо верю в то, что пресса что-то так сильно решает.
Анна Качкаева: Во всяком случае, она может повлиять. Тогда где же те упреки, которые либералам Василий предъявляет, говоря об ответственности? У вас нет этого чувства ответственности?
Михаил Гер: У нас есть это чувство ответственности. Более того, я вам мгу сказать, что если мы четко определим наше отношение к национальному вопросу, причем к национальному вопросу у себя, у других…
Анна Качкаева: В каком смысле? Что «Россия для русских»?
Михаил Гер: Нет. Национальный вопрос – это просто национальный вопрос. Национальность у нас одна – российская у всех. Но при этом у нас есть люди с разным уровнем культуры, безусловно.
Анна Качкаева: То есть в общем не стесняться на эту тему говорить.
Михаил Гер: Совершенно не стесняться на эту тему говорить. С каждым отдельным случаем нужно разбираться отдельно. Допустим, я мог бы разобрать тему Кондопоги, я недавно писал сюжет.
Анна Качкаева: Уже не успеваем. Просто кем вы себя видите, вы, Михаил, через пять лет?
Михаил Гер: Пока никем, скорее всего, студентом.