"Подготовки спецназа ГРУ здесь бы не хватило"

Убийство российского оппозиционного лидера Бориса Немцова было чрезвычайно дерзким – его застрелили в самом центре Москвы у Кремля на Большом Москворецком мосту. Многие – не дожидаясь результатов официального расследования – пытаются сами разобраться в обстоятельствах и понять, кто был способен совершить преступление.

Оппозиционный политик Владимир Милов считает, что первые подозреваемые – это российские спецслужбы. Вот краткое изложение его аргументов:

– Это произошло в районе, который полностью подконтрольный, прослушиваемый внимательно, просматриваемый ФСО.

– Перед всеми крупными оппозиционными акциями лидеры оппозиции сталкивались с очень интенсивным и часто наглым, показным наружным наблюдением... И вдруг они снимают с Немцова именно в этот вечер наружное наблюдение. Если они не снимают, тогда это уже не вопрос, тогда это ответ...

– Что это за люди, которые Бориса Немцова убили? Они явно профессионалы. И эти люди явно хорошо все знали о жизни Немцова. Они не предполагали, что перед маршем за ним будет "наружка", и они могут попасться на эфэсбешников? Здесь вывод только один, что они знали, что им все сойдет с рук, ничего им никто не сделает... Если они хотели просто в частном порядке его убить, могли подкараулить в подъезде, не лезть ни под какую эфэсбэшную "наружку", подождать пару-тройку дней, пока марш пройдет и так далее.

Позже телеканал ТВЦ обнародовал видеозапись, предположительно, убийства Немцова вечером 27 февраля с камеры наблюдения на Большом Москворецком мосту у Кремля. Запись плохого качества, но, по словам комментатора, видно, как неизвестный, выстреливший в политика, садится в подъехавшую машину и уезжает. Сам момент выстрела не видно, поскольку людей на мосту от камеры закрыла "снегоуборочная" машина. В репортаже отмечается, что, скорее всего, убийца прятался на лестнице, которая ведет под мост.
Ранее сообщалось, что в Немцова стреляли из проезжавшей мимо машины.

В социальных сетях идет обсуждение подлинности пленки. Один из блогеров в Великобритании отмечает, что с момента, когда Бориса Немцова, якобы, скрыла от камеры снегоуборочная машина, до момента, когда из-за машины выбежал какой-то человек, прошло две секунды. За это время, как утверждается на пленке ТВЦ, убийца успел сделать шесть выстрелов, четыре из которых попали в цель. Целую серию подобных вопросов к видеозаписи поставил Андрей Илларионов.

Андрей Солдатов

​Редактор издания Агентура.ру, автор нескольких книг о российских спецслужбах Андрей Солдатов считает правдоподобным тезис Милова о том, что за оппозиционными деятелями накануне акций протеста ведут слежку:

Андрей Солдатов об убийстве Бориса Немцова

– Я думаю, в этом есть очень много правды, потому что когда занимались проблемой слежки за лидерами оппозиции в 2012-13 годах, выяснялось, что телефоны находились под постоянным контролем, звонки постоянно сливались, происходило физическое наружное наблюдение, иногда демонстративное, иногда скрытое. Поэтому этот тезис очень серьезный.

​– Правда ли, что место, где было совершено убийство, находится под постоянным контролем? С одной стороны, вроде рядом Кремль, но, с другой стороны, это обычная проезжая улица, насколько это просматриваемое место?

– Здесь есть очень большой перекос, люди очень сильно сфокусировались на проблеме видеокамер. Я бы, честно говоря, не очень сильно на этом сосредотачивался в силу того, что эти видеокамеры обычно без распознавания лиц, установлены не на той высоте, слишком высоко, они никак не помогают в выслеживании преступников, что показало огромное количество расследований, в том числе и громких. Например, гибель Анны Политковской была снята на камеру, и это не сильно помогло в расследовании, до сих пор не до конца есть уверенность, что человек, который был осужден в качестве киллера, им, собственно, и был. Проблема этого места другая, она заключается не в камере и просматриваемости, она заключается в том, что во всей этой зоне очень сложно оставаться незамеченным на автотранспорте или даже пешком. Это место требует очень серьезной логистической проработки и координации между теми людьми, которые занимались этой операцией. Мое глубокое убеждение, что в этом участвовало несколько людей, возможно, несколько команд. Одни люди шли физически за ним, выясняя, как он идет, куда он идет, с какой скоростью. Они должны были координировать свои действия с людьми, которые ехали в машине. И именно здесь заключается самое узкое место, потому что на мосту невозможно припарковаться, под мостом припарковаться тоже нельзя, нельзя стоять на набережных, на улицах, прилегающих к мосту, это сделать довольно сложно. Даже если вы это сделали, то до моста ехать – занимает какое-то время. Поэтому должна была работать очень профессиональная команда, которая все это координировала, чтобы поймать Немцова там, где он шел, чтобы не поймать его раньше, не поймать его позже, а именно там, где это произошло.

​– Означает ли это, что те, кто совершал это преступление, выбрали это место, невзирая на сложности?

– Технологически это было очень сложно, можно было бы намного проще место найти. Это касается не только места, но и выбора оружия преступления и способа. Можно было это сделать намного проще, не используя такое количество человеческого ресурса. Можно было подстеречь его в подъезде, например. Масса вариантов, которые можно было провернуть, но здесь был выбран технологически очень сложный способ, требующий участия большого количества людей с очень высокой подготовкой. Я хочу подчеркнуть этот момент, потому что это очень важно: обычной рядовой подготовки спецназа ГРУ здесь бы не хватило – это должна быть действительно очень профессиональная команда.

​– Это означает, что место было выбрано именно демонстративно?

– Совершенно верно.

– Другой цели не может быть – это показательное убийство?

– И время, я думаю, тоже. Я думаю, Милов прав, когда говорит о том, что шанс на наружное наблюдение перед акцией намного выше, чем неделю после. Все мы знаем, что оппозиционное движение находится в некотором упадке, эти акции не проходят каждую неделю, это не 2011 год. Понятное дело, что спустя неделю после марша ситуация для совершения такого рода операции была бы проще. Но почему-то было принято решение осуществить ее именно в это время. То есть это имело определенное символичное значение.

– Появилась запись видеокамеры наблюдения, но на самом деле на этой камере ничего не видно.

– Абсолютно согласен. Она очень мутная, машина загораживает все происходящее. По большому счету мы больше узнаем о том, что происходит, со слов ведущего, чем собственно из самой записи.

​– Фактически все выводы, которые там делаются, – это результат комментирования. Однако если мы считаем, что эта камера запечатлела момент убийства, и смутные силуэты вдалеке – предположительно Немцов с девушкой, предположительно убийца, то изображенное на записи противоположно тому, как рисовали убийство следственные органы?

– Я не вижу противоречий в силу того, что у следствия пока нет общей теории. Разнится количество пуль, разнится количество гильз, разнится описание. У меня нет ощущения, что картина восстановлена. Я бы не очень сильно делал упор на грузовик, машину, я очень сомневаюсь, что она имела отношение к событиям. Поэтому сейчас говорить о том, что это сильно противоречит данным следствия, довольно сложно.

​– Но до того казалось из сообщений, что убийцы ехали на машине мимо, выстрелили чуть ли не из окна и уехали. А тут машина забрала какого-то человека, который двигался с моста, откуда он появился – непонятно.

– На самом деле там сразу было две версии, по одной из них из машины были выстрелы, по другой, что человек резко вскочил в машину и уехал. Но, к сожалению, это не меняет тезис, что этот процесс скоординированный. Потому что там невозможно было, например, оставить машину припаркованной, убийца сделал свое дело, потом сел в свою машину и уехал. Для меня лично поразительным является профессионализм тех людей, кто координировал это, фактически он прыгнул в машину, которая проезжала мимо. Если это так, то это подтверждает высокий профессионализм этой команды.

​– Ваше ощущение, такие преступления можно раскрыть? Это совершено в прямой видимости Кремля, в центре, где, по идее, много сотрудников полиции, много камер. Как вы оцениваете то, что это преступление может быть раскрыто?

– Я очень скептически отношусь к тому, что это преступление можно раскрыть. Причина первая: я уже давно не помню такого высокого уровня проведения спецоперации, если можно так сказать, или ликвидации. Второе: даже заказные преступления и убийства, которые проводились до того и на более узком уровне, и то не были раскрыты. Первое, что приходит в голову, – это дело Анны Политковской, где, как мы знаем, официальной позицией государства является то, что дело раскрыто, потому что пойманы исполнители, но при этом нет ответа на вопрос о мотиве и кто заказчики. Здесь, мне кажется, не будут найдены даже исполнители.

​– Вокруг этого дела некий политический вихрь, где все начинают высказывать самые разнообразные версии от экзотических до очевидных. По вашей оценке, следственные органы в состоянии вести дело, не оглядываясь на этот вихрь?

– Я боюсь, что на самом деле давления общества пока слишком мало, судя по тому, с какими результатами нас знакомят. Обратите внимание, одна история, когда идет непосредственное расследование по машине, видеокамере, совершенно другая история, которая не предана огласке, но обязана быть предана огласке, – история слежки за Немцовым правоохранительных органов. Мы предполагаем с большой долей уверенности, что за Немцовым велась слежка, мы не знаем, кто этим занимался – Центр Э, ФСБ, какие подразделения. Эти материалы безусловно должны быть доступны следствию, и следствие должно этими материалами перед обществом отчитываться, потому что это огромный массив информации, который может помочь. Но, вспоминая, как расследовалось дело Анны Политковской, где, как мы знаем, была история со слежкой, которая велась со стороны федеральных структур, насколько неохотно эти структуры делились со следствием информацией, как мало об этом было известно, я, честно говоря, думаю, что общество должно усилить давление на следственные органы и не позволять им прикрываться тайной следствия, очень удобным аргументом, который на самом деле используется для всего, для того, чтобы не отвечать на вопросы общества по поводу такого резонансного дела.

​– Вы говорите о том, что необходимо, чтобы были раскрыты данные о слежке за Немцовым, но, наверное, никто не признается в том, что государство вело слежку за Немцовым.

– Вадим Прохоров, адвокат Немцова, несколько лет подавал запросы в правоохранительные органы по результатам телефонных разговоров Немцова, которые утекали на различные прокремлевские сайты. То есть факт слежки за ним уже установлен, вопрос заключается в том, кто эту слежку вел. Это часть истории убийства Немцова, потому что эти люди могли пересекаться, это часть общей картины. Если общественному давлению не удастся продвигнуть следственные органы и спецслужбы на какое-то сотрудничество, когда они будут раскрывать все данные, то ничего не получится. Если правоохранительные органы занимались тем, что следили за его электронной почтой, там были какие-то угрозы, – это тоже вопрос, куда это все шло, как это анализировалось, с каких адресов эти письма приходили. Как мы знаем, последние угрозы ему поступали несколько месяцев назад. Я далек от мысли, что люди, которые пишут в социальных сетях угрозы, могут организовать такое профессиональное убийство, но, тем не менее, следственная информация необходима, она должна быть раскрыта.