В список жертв террористического акта на Дубровке внесена убитая в подъезде собственного дома журналистка Анна Политковская. Об этом накануне на акции памяти трагедии четырехлетней давности заявила сопредседатель региональной общественной организации «Норд-Ост» Татьяна Карпова. «Сегодня, помимо жертв трагедии теракта, мы чтим память погибших членов общественной организации "Норд-Ост". 7 октября погибла Анна Политковская. Ее смерть мы считаем террористическим актом и вносим в списки погибших от теракта», - сказала она.
На следующий день после захвата заложников террористы потребовали обязательного присутствия на переговорах журналистки Анны Политковской. Она находилась в то время в Лос-Анджелесе по приглашению Международного фонда женской журналистики, но сразу же вернулась обратно в Россию. В результате переговоров, которые вела она и хирург Леонид Рошаль, заложникам начали доставлять воду и продукты. Политковская и депутат Государственной Думы Асламбек Аслаханов несколько раз проходили в здание театрального центра на Дубровке, приносили с собой воду и соки для заложников.
По мнению журналистки Людмилы Телень, последствия того, что произошло 26 октября 2002 года, будут влиять на жизнь россиян еще очень долго. И речь не только о людях, которые потеряли в тот день близких. Никакие наказания и компенсации, конечно, не уменьшат их горя, но, кроме этих чувств, у них есть еще чувство долга перед теми, кто погиб. Именно оно заставляет их искать ответы на вопросы, на которые до сих пор не ответил никто: как удалось пройти в центр столицы группе вооруженных террористов, почему уничтожили всех боевиков, не оставив свидетелей, кто принял решение об использовании газа и почему врачи не знали, какие препараты надо применять в качестве первой медицинской помощи? Ответы на эти вопросы, считает журналистка, нужны не только родным и близким пострадавших:
«Пусть простят меня слушатели за тот прием, который я сейчас применю… Представьте себе: завтра в заложники попадаете вы. После "Норд-Оста", после Дубровки вы сможете заставить себя верить в добросовестность власти и в искреннее желание силовиков спасти вас любым путем? И, соответственно, как станете себя вести? А теперь представьте себя в роли добросовестного и профессионального человека, который по долгу службы должен спасать заложников. Если он точно знает, что заложники помнят "Норд-Ост" и не верят, и не помогут ему в его работе. А если речь о не слишком добросовестном милиционере или ФСБшнике, как он будет действовать, зная, что смерть заложников рассматривается властью всего лишь, как допустимая потеря?»
Кроме того, считает Телень, можно еще представить, какой логикой могут руководствоваться организаторы терактов, которые уже поняли: никакие заложники не заставят власти пойти на переговоры. Это может быть логика, которую они уже выбрали сегодня, сделав ставку на террористов-смертников. Они не выдвигают требования о переговорах, а просто уносят с собой жизни десятков людей:
«События на Дубровке, казалось четыре года назад, останутся самой страшной страницей российской истории начала ХХI века, но случился Беслан, прямое следствие того, что произошло на Дубровке, и прямое следствие того, чего после Дубровки не произошло: за гибель людей так никто и не ответил».