+28, Путин уехал, компенсаций нет

Алексей Петриченко живет в деревне Чапаево, фактически в пригороде столицы Хакасии Абакана. 12 апреля начиналось для него и его семьи как обычный воскресный день и не предвещало беды. Сейчас, когда Петриченко и другие жители поселка лишились имущества на сотни тысяч рублей, он может вспомнить этот день по минутам – от крика своей девушки "горим" и первого звонка пожарным, которые так и не успели приехать вовремя, до момента, когда ветер переменился и огонь отступил. Получить компенсации за утраченное имущество ни Алексей, ни его односельчане пока не могут.

Российские власти продолжают рапортовать о ликвидации последствий лесных пожаров в Хакасии, Забайкальском крае и в Бурятии. В пятницу заместитель министра обороны России Дмитрий Булгаков рассказал, что военные опахали город Шира, один из населенных пунктов в Хакасии, больше всего пострадавших от пожаров, – здесь сгорело более трехсот домов. Возможно, это связано с тем, что именно в Ширу на этой неделе ездил Владимир Путин. Но дело это в любом случае полезное: в республике сохраняется жара (до +28 градусов) и сильный ветер, поэтому степные и лесные пожары могут начаться вновь в любой момент, уничтожив то, что пощадила первая волна огня.

Пожар в деревне Новокурск, Хакасия

Если верить официальным сообщениям, начаты и выплаты компенсаций пострадавшим. Правда, сообщает об этом МЧС, а не местные власти: из резервного фонда правительства России, по данным пресс-службы ведомства, поступило уже почти 700 миллионов рублей, из которых 76 миллионов уже выплачено жителям пострадавших населенных пунктов. По сообщениям из самой Хакасии, чиновники тормозят процесс выплаты компенсаций и отказывают многим пострадавшим по надуманным причинам.

Алексей Петриченко, житель деревни Чапаево, расположенной всего в 13 километрах от столицы республики, рассказал Радио Свобода о событиях 12 апреля, когда огонь пришел в дом к нему и его семье. О пожарных, которые почему-то ехали не из расположенного рядом Абакана, а из находящегося вдвое дальше райцентра, об отсутствии в поселке воды и о безуспешных попытках получить компенсацию за утраченное имущество:

Алексей Петриченко – о пожарах под Абаканом и проблемах с выплатами компенсаций

– День не предвещал ничего плохого. Ну, был ветер, солнечно, у нас был первый такой жаркий день в этом году. Я решил позаниматься своим хозяйством, почистить участок, точил инструменты в гараже. Я живу с девушкой, двое детишек у нас. Она забегает ко мне в гараж и кричит: "Леша, там пожары!" То, что у нас горит, это не новость, у нас это часто бывает, пал травы и прочее. Она говорит, что горит где-то рядом, дым черный идет. Я выскочил, смотрю – действительно, да, через две улицы горят наши соседи. Где пожарные? Кто-то сказал, что пожарных вызвали уже давно, пожарные нас найти не могут, потому что не знают адреса. Это был самый первый шок после пожара, что пожарные не знают адреса. Мы бросились еще звонить. Огонь уже начал перекидываться на близлежащие к нам улицы, мы начали тушить соседей, к их домам уже подходил огонь, прилично дымом надышались. На 112 вообще невозможно было дозвониться! Срывался звонок, как будто линия занята.

Все, что осталось от бытовки на участке Алексея Петриченко, в которой он хранил детскую одежду и бытовую технику

​– Сколько километров от Абакана, города, где, по идее, должно быть много пожарных частей, до вашей деревни?

– От Абакана мы находимся в 13 километрах. От центра Абакана до центра деревни Чапаево. Это совсем рядом. Дорога не загруженная, есть две дороги, по которым можно следовать. Но дело в том (и это касается не только МЧС, это еще касается и медицинской помощи), что к нам не отправляют из Абакана ни скорых, ни пожарных. К нам их отправляют только из районного центра. А районный центр (Усть-Абакан) от нас находится в 30 километрах, и ведущий оттуда участок очень загружен. То есть пожарная машина должна проехать приблизительно 30 минут. О каких 30 минутах может идти речь, если дом сгорал за 10-12 минут. Брусовой дом сгорал за 10-12 минут! Пожарные приехали уже практически в самом конце, когда мы уже своими силами почти справились, но приехали они еще и фактически без воды. У нас здесь нет пожарных гидрантов нигде, мы абсолютно не готовы ни к какому стихийному бедствию, ни со стороны МЧС, ни со стороны местной администрации.

– Вы написали о проблемах, с которыми сталкиваются люди при попытке получить компенсацию за утраченное жилье и имущество. В чем эти проблемы заключаются?

Следы пожара на участке Алексея Петриченко

– Многие люди не могут получить компенсации по той причине, что не имели возможности зарегистрироваться в своих домах либо еще только строили их. А у нас по закону, пока не сдашь в эксплуатацию дом, тебя в этом месте не зарегистрируют. Это первый момент. Второй момент – сама процедура регистрации не дешевая, и длится она не очень быстро. Чтобы сдать частный дом в эксплуатацию, нужно заплатить порядка 30-40 тысяч рублей. У нас здесь не сильно большой уровень дохода, хоть и кричат, что у нас тут средняя зарплата 30 тысяч по Хакасии, но это далеко не так. У нас средняя зарплата – 12-15 тысяч. Представляете, чтобы построить дом и сдать в эксплуатацию, надо заплатить 30-40 тысяч. Люди кредиты берут, чтобы дома достраивать, ясно, что они какой-то период живут, чтобы хотя бы свой бюджет привести в порядок. И в итоге теперь заявляют о том, что вы не были зарегистрированы, поэтому никакую помощь вы не получите. Но и это еще не самая главная проблема. Самая главная проблема, что отказывают также тем, у кого есть второе жилье. Дело не в том, что мы тут сидим с раскрытыми ртами и ждем, когда нам тут упадет манна небесная, чтобы нам за счет государства восстановили все, что мы потеряли при пожаре. Ладно бы, пожар был по нашей вине, но пожар-то был не по нашей вине, а по халатному отношению администрации и МЧС, из-за того, что они не исполняют свои обязанности, что у них нет оповещения, из-за того, что их сотрудники не знают адреса. Мы потеряли имущество, я потерял приблизительно на 160 тысяч. Столько мне нужно, чтобы восстановить то, что сгорело у меня, те вещи, которые у меня сгорели, – а во времянке мы хранили летнюю одежду детей, какую-то бытовую технику.

​Хоть бы откупились бы от населения, сказали бы: вот, ребята, мы не можем вам вернуть то, что вы потеряли, но хотя бы эти копейки возьмите и успокойтесь... Я не прошу, чтобы они мне все компенсировали, но дайте хотя бы средства, чтобы восстановить забор или восстановить постройки. Я не только за себя прошу, за себя я всегда прошу в последнюю очередь. Я за соседей. Рядом со мной молодая семья живет, они не так давно из проблемного региона сюда перебрались, не буду говорить из какого, у них маленький ребенок. Прошлый год жена у него была в положении, они городили забор, понятно было, что у них не так много средств, они построили какой-то навес, все. Сейчас на него жалко смотреть, он обгорелые доски собирает, чтобы забить забор. Другой мой сосед, у которого сгорели заборы, пластиковые окна расплавились от пожара, дом, к счастью, уцелел, успели отбить, вот что ему делать? У него шатко-валко идет свой бизнес, жена сидит с двумя детишками дома, в детский сад у нас здесь не так просто попасть. И тоже, пожалуйста, залез в долги... Почему мы должны лезть в кредиты и долги? Это же халатность не наша, что мы сгорели!

– Куда вы обращались, чтобы получить компенсацию?

– Прошел слух, что в местном клубе в деревне Чапаево сидят представители администрации, то есть социальные службы, и они принимают заявления. Естественно, мы поехали туда. Женщины там молодцы, которые сидели, видно, что они из младшего чиновничьего звена, они принимали заявления, что-то подсказывали, корректировали. Но это был, можно сказать, первый порог на пути к административным ресурсам. На этом все закончилось. Нам пообещали, что приедут, сфотографируют, что у нас там сгорело, какой ущерб, все такое. В этот день они не успели приехать, приехали там через два дня, пришла женщина, что-то издалека пофотографировала. Я говорю: "Вот возьмите, сфотографируйте, здесь вот имущество сгоревшее, здесь забор...". Ну, она там пару снимков издалека сделала, три-четыре – все, я зафиксировала, что здесь действительно был пожар и что-то сгорело.

Вызвал беспокойство сначала тот факт, что начали звонить на телефон и спрашивать: "А вы зарегистрированы по месту своего проживания?" – "Нет, не зарегистрирован". И все, они бросали трубку, не давали никакой возможности спросить, что и как, почему, они не представлялись, ничего. В большинстве случаев, сколько я разговаривал с соседями, да и мне тоже звонили, никто не представился, спрашивали только, зарегистрирован или нет, и если нет – бросали трубку. Понятно, что они уже боялись, что им начнут задавать неудобные вопросы. Ладно, через интернет я нашел человека, который занимается якобы составлением списков, кому предоставлять какую-то помощь, а кому не предоставлять. Позвонил ему, он говорит: "Да, мы списки готовим, выплаты уже начались". О том, что выплаты начались, мы узнали только из интернета. В СМИ сказали еще, по местному телеканалу, что, да, начали поступать деньги из федерального бюджета, идет поддержка, все будет происходить поэтапно, все будет хорошо. Но, как выяснилось, хорошо будет, я полагаю, только 60 процентам погорельцев. Потому что очень много людей, которые пострадали от пожаров, вероятнее всего, не получат этой компенсации. Именно потому, что они либо не зарегистрированы, либо имеют второе жилье.

В Чапаево, расположенное в 13 километрах от Абакана, пожарные и скорая едут из районного центра, Усть-Абакана, расстояние до которого в два раза больше

​– А какая-то мотивировка при этом есть? Если я не зарегистрирован, к примеру, но у меня есть документы о собственности, или у меня есть второе жилье, почему я не могу претендовать на компенсацию?

– Когда я позвонил по номеру, который мне предоставили, в администрацию Усть-Абаканского района, мне мужчина сказал: "Вас в списках нету" и бросил трубку. Я перезваниваю, и уже на повышенных тонах ему начинают говорить: "На каком основании вы бросаете трубку?! Я с вами не договорил, давайте договорим!" – "Вы получите уведомление, и пожалуйста – подавайте в суд". Я говорю: "Подождите, о каком суде вы говорите? О каких уведомлениях вы говорите? На каком основании?" – "Вы там не зарегистрированы!" Вот единственное обоснование – вы там не зарегистрированы, значит, вам не полагается никакой компенсации. Виктор Зимин, губернатор Республики Хакасия, в первые же часы пожаров начал заявлять о размерах ущерба. В этот же день он начал говорить цифры: 5 миллиардов рублей... Хотя, конечно, цифры реально завышенные, это все понимают. Но, будьте добры, если вы такие деньги просите, пожалуйста, окажите помощь всем. Зачем на людском горе, на погорельцах делать себе деньги? Понятно, что дефицит бюджета там везде и все прочее, но вот такой момент назревает.

– То есть вы подозреваете, что из федерального центра на компенсации ущерба погорельцам власти Хакасии получают одни деньги, а в реальности выплачивают гораздо меньше, забирая себе разницу?

– Изначально я думал, что это только мое такое мнение. На самом деле, такое мнение с каждым днем больше и больше укрепляется. Да все практически об этом говорят! Есть люди, которые реально просто сходят с ума, что им делать? Им нарассказывали сказок, что мы тут вам к 1 сентября построим дома, что все клево и хорошо будет, вы только не беспокойтесь, не поднимайте бучу, не требуйте никаких отставок или еще что-нибудь. И вот здесь плавно и равномерно начинается. Население реально думает таким образом: ага, понятно, решили украсть. Да конечно, решили украсть! Вот это то, о чем на сегодняшний день говорят.

– Вы говорите, что был хороший летний день, вы убирали траву. Вы ее убирали, а многие говорят, что пожары возникают из-за того, что кто-то не убирает, а сжигает. Какая в реальности причина возникновения пожаров? Понятно, что не опаханы села, что пожарные не знают адресов, все это неправильно, это все недосмотр местных властей, но почему изначально возникает огонь? И можно ли вообще с ним как-то бороться в условиях, например, ураганного ветра? Говорят, что при таком ветре даже опахивание сел не помогает?

– Действительно, у нас существует особый режим в весенний и осенний период, когда сухостой, у нас бывают случаи, что местное население штрафуют, когда оно там сжигает траву. Но в этот день был ветер, не знаю, даже последний идиот не стал бы в этот день палить траву, потому что был очень сильный ветер, порывистый. Это первый момент. Во-вторых, да, действительно, были порывы ветра, и не всегда можно от них загородиться, но ведь существуют нормы. Тем более что такие ветра для Хакасии, для абаканского пригорода, для Абакана – это не редкость. Можно было бы позаботиться о том, чтобы полосу сделать не 10 метров, а 20 метров. Я понимаю, может быть, ветром перенесло бы какие-то угольки, но не было бы такого масштаба, не было!

– А у вас село опахано?

Житель поселка Шира на пепелище своего дома

– Дело в том, что в том районе, где я живу, в районе новостроек, еще не все участки заселены. Возле своего участка мы порядок держим. В районе пожарного проезда, в 6 метрах от забора нашего и на основной улице травы у нас было немного. Но рядом есть участки, которые, по сути, не бесхозные, у них есть владельцы, но администрация почему-то не работает с местным населением, они не выясняют, кто владельцы этих участков, почему на этих участках образовывается сухостой. То есть трава, которая может иногда достигать человеческого роста, – ее просто никто не убирает. И это тоже создает пожароопасную обстановку. Некоторые соседи интересовались в администрации: дайте контакты собственников участков, чтобы мы хотя бы вам поискали этих людей, чтобы они убрали сухостой. Потому что мы тут строимся, а рядом незаселенные участки. Администрация таких сведений не предоставляет. Они и сами не ищут, и не дают соседям искать.

– У вас есть ощущение, что, по крайней мере, на этот год этот кошмар закончился? Или где-то что-то еще может загореться?

– Возле нас сгорело все. Но есть еще масса мест, даже в нашем поселении и во многих других поселениях, где не было пожара, пожар обошел их в результате изменения направления ветра. Сейчас опять наступили жаркие дни, и я думаю, что никто не застрахован от того, что новый пожар может быть.

– На этой неделе в Хакасию приезжал Владимир Путин. Есть ли ощущение, что что-то начало меняться в этой связи?

– Да, конечно! Первое ощущение, которое появилось в связи с приездом Путина, это то, что нам отказали в выплатах. Это единственное, что я увидел. Он поехал в Ширу, которая находится от нас в 180 километрах. То, что возле города Саяногорска, например, практически полностью сгорели деревни, полностью сгорели, что там реально живет абсолютно социально не защищенный слой населения... На вашем сайте, кстати, был опубликован ролик, что женщина там плакала, убивалась, что отказали в выплате, это сплошь и рядом.

Я думаю, вы знаете, как у нас в стране очковтирательством занимаются, что все клево и хорошо. Путин, он тоже, наверное, человек сильно занятой, у него там куча своих проблем, плюс еще и Забайкальский край, нужно всем всего понаобещать, вот показали ему: мы делаем все... Но все же районы ему показать не могут, все населенные пункты ему показать не могут. Где-то что-то делается, а где-то нет. И просто люди берут и говорят уже: да и пошли все на хрен, будем делать все сами!

В пятницу в Чапаеве состоялся "народный сход", на который приехал представитель управления делами администрации Усть-Абаканского района Николай Ярцев. Взаимопонимания с жителями деревни ему достичь не удалось. Ярцев подтвердил, что в выплатах будет отказано всем, кто не был зарегистрирован в сгоревших домах, и сослался на постановление Правительства России №110 от 15 февраля прошлого года. Такой документ действительно существует, однако в нем нет ни одного пункта, увязывающего право на получение помощи с наличием регистрации в доме, который пострадал при стихийном бедствии. Как пишет побывавший на встрече жителей с чиновником московский волонтер Константин Сарваниди, среди участников схода оказалась женщина – судебный пристав. Она рассказала представителю администрации, что судебным приставам достаточно показаний двух свидетелей о месте проживания человека для того, чтобы описать его недвижимое имущество в счет долга, даже если он там не зарегистрирован. Несмотря на это, жителям выдали письменные отказы в выплате компенсаций.

В воровстве жители Хакасии подозревают не только региональные власти, занимающиеся выплатой компенсаций, но и чиновников, распределяющих гуманитарную помощь. Волонтер из Красноярска Роман Романов рассказывает на сайте 24velo.com историю о том, как он возил собранную им и его друзьями помощь в Ширу и соседние пострадавшие деревни и села. Практически везде у него отказывались принимать груз, как выяснилось позже – из-за распоряжения властей, запретивших прием "гуманитарки" в обход местных администраций. Местные жители пожаловались, что самая ценная помощь – бытовая техника и предметы обихода – разворовывается на пунктах приема, людям достается лишь одежда. Волонтерская помощь из других регионов России также пока не нашла адресата: волонтеры из Санкт-Петербурга рассказали Радио Свобода об отказе МЧС помочь им с доставкой собранных вещей. Несмотря на то что после огласки этой истории в СМИ волонтерам пообещали предоставить вертолет, ситуация пока так и не разрешилась. Председатель комиссии по волонтерству Общественной палаты, глава Российского союза спасателей Сергей Щетинин заявил, что МЧС России "не транспортная компания" и добровольцы "должны были своими силами не только собрать помощь, но и доставить ее нуждающимся".