Взаимоотношения на дороге

Вероника Боде: Тема нашей сегодняшней передачи - «Взаимоотношения на дороге». В программе участвуют - почетный адвокат России, вице-президент «Движения автомобилистов России» Леонид Ольшанский, врач-психотерапевт Алексей Магалиф и писатель, доктор философских наук Владимир Кантор.

Ни для кого не секрет, что отношения между участниками дорожного движения в России очень сильно отличаются от отношений в развитых западных странах. Если там, в основном, максимальная вежливость автомобилистов по отношению друг к другу и к пешеходам, то в России пешеходов пропускать вообще не принято, хотя Правила дорожного движения это и предписывают. Ну, а что делается на дороге, да еще в час пик, все прекрасно знают: каждый норовит любой ценой проехать быстрее всех, обгоняя, «подрезая» и нарушая все мыслимые и немыслимые правила.

Специально для этой программы я попросила корреспондента Радио Свобода Марьяну Торочешникову спросить у прохожих на московских улицах: «Как вы думаете, почему российские автомобилисты не любят уступать дорогу друг другу и пешеходам?»

Житель : Виновата ГАИ, которая не спрашивает по всей строгости закона.

Жительница : Я думаю, что после войны и до сих пор люди как озлобились, так это и переходит из поколения в поколение. Люди очень озлобились. Еще очень много культурных людей погубили. Поэтому нет такой культуры глубокой. Это тоже повлияло на поведение людей.

Житель : Это нужно спросить не у меня, это у ГАИ нужно спросить. Создают такие условия, соответственно. Элементарная пробка, созданная именно непосредственно ГАИ, дорожными службами. От этого страдают не только пешеходы, но и те же самые автолюбители и автовладельцы.

Жительница : Вот это все, конечно, недостаток воспитания. Видимо, от этого. Человеку кажется, что когда он приобретает машину, он на порядок выше становится, - почему-то ему так кажется. К сожалению, это беда в нашей стране – дураки и дороги.

Житель : Это плохое воспитание самих водителей и нашей милиции. Мало того, что на дорогах, - посмотрите, что творится – по тротуарам ездят, как по проезжей части. Я давно такое написал предложение в журнал «За рулем»: заехал один колесом на тротуар – судить, как за покушение на убийство, а проехал по тротуару – как террориста!

Жительница : Потому что в нашей стране, вообще, каждый думает только о себе. Все думают, как бы побыстрее проехать, куда-то спешат, и не думают о том, что их спешка может чью-то жизнь погубить.

Житель : Низкая культура вождения. Изначально низкий уровень, наверное, по отношению друг к другу, к себе. Зачастую это связано с тем, что он сам попадает в такую среду, где постоянно нарушают правила. И сам, видимо, под этим воздействием становится хуже. Я достаточно часто вожу машину. Когда пытаешься уступить дорогу пешеходу на переходе или в ситуации, когда человеку надо перейти дорогу, другие водители тут же начинают гудеть вовсю, всячески на тебя воздействовать. Зачастую такая ситуация создается, такое вынужденное психологическое воздействие, что вынужден нарушать.

Жительница : Торопятся, я думаю, очень торопятся. Если бы было поменьше машин, наверное, было бы легче. А так и пешеходы ведь торопятся тоже. В этом все и дело. Я считаю, что нашему современному человеку не хватает времени свободного, все торопятся. Из-за этого.

Житель : Невнимательность, может быть. Может быть, менталитет у нас такой, у русских. А, в основном, конечно же, если бы было строже наказание по любому поводу, то тогда – да.

Жительница : Нет культуры поведения. Я тоже водитель. Иногда тороплюсь. Наверняка бы уступила.

Житель : Я думаю, что это все связано с природным хамством и с полным отсутствием внутренней культуры. И вот с таким самоутверждением. Плюс - все сходит с рук. И так большинство из них самовыражается и самоутверждается. Как только человек заимел собственную машину – все дозволено. А уж если на казенной, - тогда тем более – «разобью, за нее не отвечаю».

Жительница : Это из-за характера, наверное. Нет привычки уступать, в принципе. Такое бывает. Редко, конечно, но бывает.

Житель : Низкий уровень культуры водительской. Мало профессионалов осталось. Сейчас 90 процентов покупают права. Поэтому они не знают, что нужно пропускать. Поэтому и давят людей.

Жительница : У нас известно, что правила никто не соблюдает. Это вопрос культуры. Конечно, нужно что-то делать, но это только вопрос времени, воспитания, создания какой-то атмосферы неприятия такого положения и больше ничего!

Вероника Боде: Опрос на улицах Москвы провела моя коллега Марьяна Торочешникова. И я прошу гостей программы прокомментировать услышанное. Кто начнет?

Леонид Дмитриевич, прозвучало такое мнение, что виновата ГАИ, которая не спрашивает по всей строгости. Вы согласны с этим?

Леонид Ольшанский: Нет. Это азбучное понятие криминологии, что строгостью не взять ни в уголовном деле, ни в этом маленьком административном. Это тысячи факторов психологических и прочих – опаздывают, нервы. Наука уже сказала, что на любой конфликт на дороге влияет 300 факторов – гололед, освещенность, уборка трассы, нервы и так далее, и так далее. 300 факторов влияет на любое деяние, и на данное в том числе.

Вероника Боде: Алексей Магалиф, прошу вас.

Алексей Магалиф: Я как раз хочу поддержать это мнение, потому что, когда я слушал мнения москвичейй, говорилось о низкой культуре, говорилось о плохой дисциплине на дорогах. Мне тоже хотелось бы добавить, что именно психологический фактор может быть определяющим, потому что огромное количество сейчас людей в мегаполисе, которые водят машину, находятся в стрессовом состоянии, причем в состоянии хронического стресса. Когда эмоции опережают разум, возникают ситуации, в которых трудно быть вежливым.

Вероника Боде: Я правильно поняла, что ситуация вождения машины по московским улицам - сама по себе, ситуация стрессовая?

Алексей Магалиф: Она провоцирует, да. Я вообще считаю, что тот ритм и то движение, которое существует на сегодняшний день в Москве, - оно провоцирует стресс, и усиливает ту эмоциональность избыточную, которая есть у каждого из водителей. Поэтому, с моей точки зрения, вот эта общая стрессовая ситуация, в числе прочего, и вызывает это невежливое, скажем так, поведение на дороге.

Вероника Боде: Владимир Карлович, вы у нас сегодня представляете пешеходов, все остальные в студии автомобилисты. Попрошу вас, во-первых, прокомментировать услышанное, а во-вторых, рассказать о своих впечатлениях пешехода на московской улице.

Владимир Кантор: Впечатления более чем грустные. Ощущение постоянное страха у пешехода, когда он выходит на московские улицы. Говорят о стрессе водителей. Вот мой коллега сегодняшний сказал о том, что дело не в законах. Почему в Европе автомобилисты подчиняются закону в любом состоянии – стресса, не стресса? Помню, я опаздывал в аэропорт, и меня вез мой немецкий приятель. Была практически пустая дорога. Впереди шла одна машина. Я говорю: «Давай обгоним». Он говорит: «Не могу». «Почему?» «Полицейский». Для него полицейский – это был знак, что нарушить нельзя, хотя, повторяю, дорога была пустая. Мы ехали с положенной скоростью. Мы тащились до тех пор, пока полицейский не свернул в сторону. Тогда уж мы понеслись в аэропорт.

Вероника Боде: Я думаю, что российский автомобилист тоже не стал бы милиционера обгонять!

Владимир Кантор: Не уверен. Один из опрашиваемых говорил, что, действительно, машины стоят на тротуарах, несутся по тротуарам… Я уж не говорю о разделительной полосе, я не говорю о «зебре», - ты переходишь на светофор, и ты все равно чувствуешь себя в опасности. Это, на мой взгляд (действительно, говорили о ментальности), связано с одной устойчивой особенностью российской ментальности, русской ментальности (а, может быть, и российской, поскольку все мы граждане одного пространства). Я имею в виду классическое разделение между произволом и свободой. России свойственна система произвола. Воля, произвол, вольница. От государства - произвол, от воли - вольница бандитская, разбойничья, какая угодно.

А что такое свобода? Свобода – это когда она ограничена свободой другого. Я студентам обычно рассказываю историю, что в средневековом парламенте во Франции один депутат ударил по носу другого. Состоялся суд. Ударивший говорит: «Я имею право размахивать руками». «Да, - сказал судья. – Но ваша свобода размахивать руками заканчивается свободой носа потерпевшего». Вот у нас этого нет совершенно в понятии, что есть свобода чужого носа, свобода чужой ноги.

Алексей Магалиф: С моей точки зрения, вежливость, которая имеет место быть в западноевропейском обществе, проистекает отнюдь не от доброты и высокой культуры этих людей, а от того, что они давно поняли, что быть вежливым - это очень выгодно.

Владимир Кантор: Согласен абсолютно.

Алексей Магалиф: И выгодно со всех точек зрения: и с материальной, потому что не надо платить безумные штрафы, и с психологической, потому что уступить нервному водителю значительно выгоднее, чем разбираться с ним на дороге, а затем еще терять время на то, чтобы разбираться, кто прав, кто виноват. Они это уже давно поняли.

Вероника Боде: Вопрос к Леониду Ольшанскому: скажите, а какая ответственность предусмотрена Кодексом об административных правонарушениях для водителя в случае, если он не пропускает пешехода?

Леонид Ольшанский: Примерно 100 рублей. Но я сразу хочу сказать, что юристы считают некорректными любые цитаты о том, что на Западе большие штрафы. У нас есть высший орган – Конституционный суд. О чем бы разговор ни заходил – таможенные пошлины, налоги, штрафы, – как только речь идет о деньгах (больше или меньше платить), важнейшая категория, важнейшая цитата в постановлении Конституционного суда – соразмерность. У нас еще в российской глубинке люди получают 2-3 тысячи рублей. Наши зарплаты несоизмеримы с зарплатами многих стран мира. Поэтому штрафы у нас привязаны к зарплате. Юристы категорически возражают против таких аргументов, что вот там 500 долларов, а там - тысяча долларов. У нас нет таких зарплат.

Вероника Боде: Вы считаете, что ужесточать ответственность не имеет смысла, что это не повлияет на ситуацию на дороге?

Леонид Ольшанский: Нет, ни в коем случае не повлияет. Вот вам такой пример. Все время нас били комиссии Госдумы, что вот вы не повышаете ответственность за угон. Угоняют много машин. Что там год или два тюрьмы?! Подняли мы ответственность до 12 лет (если группа с оружием угоняет машину, то до 12 лет). Казалось бы, уже весомый срок, да? А машин угоняют все больше, больше и больше, потому что это выгодно. Каждый человек, который идет на большое преступление или на маленькое деяние, - он думает о том, что, вроде, все нормально, что не узнают, не догонят, не докажут, что хорошие адвокаты будут.

Цепляясь, если позволено так выразиться, за пример, что человек опаздывал в аэропорт, я считаю, что если дорога свободна и мы никому не мешаем… (Не то, что надо расталкивать всех с риском.) Я бы, не думая, если бы я был водителем и коллегу вез или сам опаздывал, - газу в пол до отказа, - на первом месте - доехать до аэропорта, ибо, подчеркну, в этой ситуации мы никому не мешаем. Не сказано было, что гигантская лужа, а рядом идут дети на прогулку, и если ты дашь газу, то всех обрызгаешь. Даже по обычной логике я бы поехал быстрее. Так что тысячи людей руководствуются своими мыслями. От того, что штраф будет не 100, а 200 или 500, ничего не изменится.

Вероника Боде: У нас есть звонок. Михаил из Москвы, здравствуйте.

Слушатель: Господа, добрый день. Тут звучали голоса пешеходов. Женщина говорила о нехватке культуры - она прямо не сказала, но после ГУЛАГовских всех этих дел. Я с этим полностью согласен. Конечно, произошла порча нравов. Но, с другой стороны, я, как пешеход, причем достаточно высокого класса, - я вас, может быть, удивлю. Я все-таки не имею претензий, как правило, к нашим водителям. Чаще всего мы хорошо друг друга понимаем. Мне кажется, автомобилисты что больше всего не любят? Бестолковость. Если ты хорошо себя чувствуешь, если ты хорошо вычисляешь, что будет, то они спокойны.

Владимир Кантор: Вы знаете, я живу на улице Бориса Галушкина, которую мы с соседями называем «линией фронта», потому что перейти ее довольно сложно. Даже если ты стоишь на разделительной полосе, то всегда найдутся один-два автогонщика (я не знаю, как их еще назвать), которые летят с бешеной скоростью на тебя. Ты делаешь шаг назад, поскольку понимаешь, что столкновение неизбежно, сзади идут другие машины. Как мы выживаем в этой ситуации, мне не очень понятно.

Сейчас господин Ольшанский говорил о наказании, что разные зарплаты и прочее. В Европе тоже разные зарплаты. Но если автолюбитель знает, что он будет платить 500 долларов, об этом задумается и богатый и, тем более, бедный. Я уж не говорю о том, что бедные, как правило, машин не имеют. А вот те, кто получают 2-3 тысячи рублей, вряд ли ездят на «Мерседесах», БМВ и даже на «Жигулях».

Человек, конечно, хорошо говорил о ГУЛАГе. Эта, условно говоря, чеховская интеллигентность, была абсолютно уничтожена, - вот эта вежливость и предупредительность. Но есть еще другое, важное, на мой взгляд, представление. Почему я говорю о важности наказания экономического? Это понятие о собственности. У нас нет представления о собственности. Появилась частная собственность. Но частная собственность появилась у части людей, которые считают, что они ее хапнули, а другой собственности, у других, быть не должно. Извините, моя жизнь – это тоже моя частная собственность. Как-то один русский писатель пошутил: мужики обратились к царю, чтобы зубы, ребра и прочие внутренности считать как бы частной собственностью. Так вот, зубы и ребра хочется считать своей собственностью.

Вероника Боде: Петр Константинович из Подмосковья нам дозвонился, здравствуйте.

Слушатель: Добрый день. У меня вопрос к Ольшанскому. Чуть что, юристы и разные прочие специалисты в этом деле говорят – обращайтесь в суд, обращайтесь к прокурору. Но ведь есть же у того же гаишника, который нарушил закон, должностные начальники. Почему не обратиться к ним, не написать жалобу? Он должен ответить. Не будет ли это ступенькой перед тем, как обращаться в суд, как вы думаете?

Леонид Ольшанский: Эта ваша ступенька описана в Кодексе. Гражданин вправе сначала обратиться к начальнику и не только к гаишному. Кодекс – это 32 главы – и налоговый, и таможенный, и паспортные службы. А потом в суд. Но в равной мере человек может обратиться в суд. А вот есть вещи, где сразу надо обращаться в суд. Например, забрали машину эвакуатором и удерживают на стоянке. Не отдаст ее начальник ГАИ. Ее нужно забрать, если не хочешь платить эти бешеные деньги, только через суд. Еще пример из немножко другой оперы, но для сравнения. Вы хотите внука прописать в свою квартиру. Конституционный суд сказал, что это ваша воля. А начальник паспортного стола отказывает. Бесполезно обращаться к начальнику горуправления. Нужно сразу в суд, и будет так, как мы выиграли в Конституционном суде. Так что это уже адвокатская методика. Тут нужно понимать, как лучше. И наоборот.

Вот я, например, никогда сразу не пишу заявление начальнику вышестоящему и уж, тем более, не пишу в суд. Я прихожу к полковнику, начальнику отдела, и говорю: вот точка зрения вашего инспектора, вот точка зрения моя. По-вашему не будет, давайте по-хорошему.

Вероника Боде: А сейчас предлагаем вашему вниманию выпуск автоновостей, который подготовил мой коллега Анатолий Горлов.

Анатолий Горлов : В России будут введены новые правила лицензирования автошкол и обучения водителей. Госавтоинспекция считает, что снизить аварийность можно, увеличив сроки обучения и ужесточив требования к подготовке преподавателей автошкол. Департамент обеспечения безопасности дорожного движения и Министерство образования России разрабатывают новые условия лицензирования. Все автошколы должны будут заново получать разрешение на обучение вождению. Следующими этапами наведения порядка на дорогах должны стать применение уголовной ответственности за вождение в пьяном виде и возвращение балльной системы наказания, заявил глава Госавтоинспекции Виктор Кирьянов.

Сотрудники Департамента экономической безопасности МВД России выявили, что в Московской области почти 40 процентов водителей маршрутных такси – иностранцы, не имеющие разрешения на проживание и работу в России. При этом график работы водителей составлен так, что на отдых им остается всего несколько часов, многие шоферы ночуют прямо в машинах. Это создает угрозу для безопасности на дорогах, заключила комиссия МВД.

С 1 ноября в России имеют право использовать проблесковые маячки только пять оперативных служб. Количество автомобилей со спецсигналами и особыми регистрационными номерами сократилось в семь с лишним раз – до тысячи единиц. С «мигалками» и сиренами теперь имеют право передвигаться только пожарные, "скорая помощь", милиция, аварийно-спасательная служба и военная автоинспекция.

В России при страховании «автогражданской» ответственности цена полиса теперь будет зависеть от страховой истории водителя, а не автомобиля. Предусмотрен повышающий коэффициент для автовладелецев, ставших виновниками ДТП, и понижающий - для безаварийных водителей. Государственная Дума России приняла такие поправки в Закон «Об обязательной «автогражданке».

Специалисты американской тюнинговой компании Hennessey Performance Engineering довели мощность автомобиля Dodge Viper до 810 лошадиных сил. Столько выдают десять цилиндров двигателя объемом 9,5 литров. Разработчики автомобиля, получившего приставку Venom 800R, утверждают, что максимальная скорость машины достигает почти 400 километров в час, а разгон до ста километров в час занимает 2,9 секунды.

Накануне праздника Хеллоуин британских водителей спросили о сверхъестественных явлениях, встречающихся на дорогах. Самой популярной среди привидений оказалась магистраль M6, которая соединяет центральную часть страны с Северо-западом. По словам автомобилистов, здесь им часто мешают ездить фантомы римских легионеров и грузовик-привидение, который парит над проезжей частью и завлекает машины в кювет. А трассу А6 в Шотландии, по словам местных водителей, облюбовали привидения лошадей с лакеями в париках, всадники Викторианской эпохи, собаки-призраки и привидения детей. Однако организаторы опроса находят этим феноменам рациональное объяснение. В тумане, которым знамениты английские дороги осенью, впечатлительным людям может привидеться любая чертовщина.

Вероника Боде: Автоновости представил Анатолий Горлов.

У нас есть звонок. Павел из Санкт-Петербурга, здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. У меня вопрос к Леониду. Скажите, пожалуйста, что делать, если сотрудник ДПС пытается вынудить вас заплатить деньги за нарушение, которого вы не совершали?

Леонид Ольшанский: Взятку дать или штраф официальный?

Слушатель: Взятку.

Леонид Ольшанский: Во взаимоотношениях с сотрудниками ГАИ и, шире, любых правоохранительных органов каждый человек, прежде всего, психологически должен взять одну из двух тональностей, одну из двух кардинально отличающихся друг от друга линий поведения. Или договориться, упросить (я опаздываю), дать взятку – это одна линия. Тут я не советчик.

Или вторая линия поведения: пусть вежливая, но конфронтация. Так, стоп. Ваше удостоверение. Я всегда говорю о том, что главное оружие, которое каждый гражданин должен носить с собой, - это блокнот и авторучка. Как ни парадоксально, если человек с пешим нарядом, с сотрудником, который на машине, еще где-то, - вынимает блокнот и переписывает, то ясно, что дело идет к скандалу, и половина конфликтов при этом гасится. Но, кроме того, это азбучное понятие Конституции – «презумпция невиновности». Любое обвинение: в шпионаже или убийстве, в большом или в маленьком деянии (проезд на красный свет, допустим), - должны быть доказаны полно и всесторонне, а любое сомнение трактуется в пользу обвиняемого. Поэтому я, когда даже был бедным студентом, всегда говорил: начальник, ты мне говоришь, красный, а я говорю, что зеленый. Докажи! И ходил по начальникам и получал права назад.

Поэтому или договаривайтесь без меня, или - война. Минимально эрудированный человек, как правило, побеждает.

Вероника Боде: Еще один звонок. Валерий Павлович из Подмосковья, здравствуйте.

Слушатель: Добрый день, уважаемые. То, что отсутствует культура вождения, – это однозначно. То, что люди на дорогах боятся автомашин, – это точно. Но самое страшное - выезд на встречную полосу, переезд типа «зебра», пешехода, - на это не обращают внимания. Вот за эти нарушения, мне кажется, действительно нужно карать.

Вероника Боде: Спасибо, Валерий Павлович. Я думаю, вряд ли кто-то с этим не согласится.

Владимир Кантор: Хочется добавить еще одну историю. Как-то сюда приехал и очень долго жил мой знакомый юрист-немец. К нему приехал сын из Германии. Немец прекрасно говорил по-русски. Сын был в ужасе от наших дорог. Он спрашивал: «Папа, как переходить эти улицы?» Он сказал: «Вообрази, что каждому водителю дается премия за то, что он тебя задавит. Когда ты это поймешь, ты научишься эти улицы переходить».

Смех в студии

Алексей Магалиф: Я бы вот что хотел добавить. Хорошее, вроде, начинание стали делать дорожные работники – укладывать «лежачих полицейских» перед «зебрами». Действительно, все, вроде бы, правильно. Волей-неволей снижаешь скорость и видишь, что на «зебру» ступил пешеход. Так вот, какая здесь недоработка? Я здесь выступаю в роли и водителя, и пешехода, потому что был в ситуации не очень приятной. Дело в том, что «лежачие полицейские», как правило, не упираются в бордюрный камень, поэтому там всегда сохраняется небольшой зазор. Очень многие, особенно торопливые водители, пытаются использовать малейший маневр для того, чтобы сохранить свою скорость. В итоге они совершают очень, с моей точки зрения, опасный маневр перед «зеброй», прыгая из левого в правый ряд и совершенно не обращая внимания на вышедшего на дорогу пешехода. Они стремятся только к тому, чтобы сократить время переезда «лежачего полицейского». Это, я считаю, хорошее начинание, но нужно его все-таки довести до конца.

Вероника Боде: Звонок от Виктора Ивановича из Подмосковья. Прошу вас, здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте, дорогие товарищи! Очень важная тема. У меня 30 лет стажа. Я постоянно езжу и должен сказать вам следующее. Главная причина аварийности - это отсутствие работы ГАИ. ГАИ имитирует работу, стоя и проверяя документы. Как только машина отъезжает от пункта ГАИ, начинаются гонки, подрезания, нарушения всякие и прочее. Нужен скрытый контроль ГАИ на дороге. Контроль должен быть скрытый, чтобы все знали, что за тобой смотрят. Не нужна фуражка, не нужна милицейская машина. Нужна простая машина, фотокамера, кинокамера, фиксация, контроль и жесткий спрос. Как только люди будут знать, что за ними следят, контролируют их действия, уверяю вас, на 90 процентов снизится аварийность на дорогах.

Вероника Боде: Спасибо, Виктор Иванович. Как вы полагаете, господа?

Алексей Магалиф: По-моему, предупреждать нарушения выгоднее, чем бесконечно гоняться за нарушителями.

Вероника Боде: Еще один звонок. Игорь Иванович из Подмосковья.

Слушатель: Добрый день. Можно вопрос Ольшанскому? Скажите, пожалуйста, не является ли плата ОСАГО нарушением презумпции невиновности?

Леонид Ольшанский: Я, выступая в Конституционном суде, эту мысль проводил. По моему убеждению, является. Почему? Общая доктрина, такая смешанная, юридически-философская, что каждый человек на земле, в любой стране мира рождается честным, добропорядочным, пока не доказано, что Иванов вор, а Петров шпион и так далее. ОСАГО концептуально противоречит этой доктрине. Он (она, оно) исходит из того, что водитель - изначально нарушитель и обязательно кого-то ударит, поцарапает или задавит. С точки зрения гражданского права, любой договор – купля, продажа, мена, дарение, – это добрая воля человека. Захотел – купил: хоть квартиру, хоть на рынке килограмм яблок. Я выступал и выступаю против любого обязательного договора в гражданском праве. Я считаю, что ОСАГО – это узаконенный грабеж.

Вероника Боде: Еще один слушатель, Юрий из Москвы, здравствуйте.

Слушатель: Добрый день. Вы знаете, я только что вернулся из Белоруссии, из Минска. Там очень даже водители пропускают пешеходов на «зебре». Дело в том, что там за это нарушение сразу лишают прав на несколько месяцев, без разговоров. А здесь, в Москве, я перехожу улицу, и даже просто нагло сигналят, чтобы я убирался, хотя это 11-й пункт, и никто его не отменял.

Вероника Боде: Значит, все-таки ужесточение наказания влияет на соблюдение правил!

Слушатель: Конечно, влияет. Это те же люди, это тот же Советский Союз, грубо говоря, и ГУЛАГ, и все то, о чем мы говорили. А там работает. Просто наказывать надо, именно наказывать, а не прописывать в правилах.

Вероника Боде: Хочу прочесть несколько сообщений от наших слушателей. Сергей из Хьюстона: «Нужно соблюдать правила движения, а не уступать дорогу, создавая при этом аварийные ситуации». Довольно странное заявление! Ведь уступать дорогу предписано, вообще говоря, в определенных случаях, Правилами дорожного движения.

Александр из Москвы: «Я пытаюсь уступать, но это у нас в Москве опасно. Раз остановился перед «зеброй». Знак, отличная видимость, сухое полотно. Так БМВ разнесла мне багажник, даже бак подвинула. За рулем женщина с цигаркой в зубах. Три месяца бегал за деньгами, по сервисам и так далее». Вот такая ситуация! Действительно, пожалуй, опасно иной раз останавливаться перед «зеброй».

Леонид Ольшанский: Суммируя группу звонков, на которые я не смог ответить, я две вещи хочу сказать. Первое. Я не помню, кто-то из гостей или звонящих высказал мысль о том, что все-таки водитель, высокий профессионал (гонщики, водители, которые возят больших людей), - он, прежде всего, просчитывает. Очень часто бывают ситуации, когда я и мои коллеги стоим на красном светофоре или подъезжаем к красному светофору, и вдруг - что это такое, якобы шарики за ролики у меня зашли - я резко выезжаю на встречную полосу и на красный сигнал светофора еду вперед по встречной полосе. А что случилось-то? А я уже посчитал, что мне вот этот БМВ несется в зад, и сейчас он разобьет не только меня, а по инерции я еще ударю кого-то. Поэтому мастерство заключается не в банальном и не в формальном соблюдении правил, а именно…

Алексей Магалиф: В прогнозировании ситуации.

Леонид Ольшанский: Да, в прогнозировании ситуации. И даже про тротуар. Щель. Я в нее пройти не могу, а мне в зад несутся. Если у меня машина не очень низкая, я правыми колесами становлюсь на бордюр, а левыми пролезаю. И пешехода не затронул, и прочее. Пролез, а сзади слышу удар. Бабах! Кому-то бок разнесло.

Алексей Магалиф: Я абсолютно здесь согласен. Просто хочу добавить, опять же, как водитель. Если вы подъезжаете к «зебре» и решили продемонстрировать вежливость и пропустить пешехода, то первым делом, прежде чем затормозить, посмотрите в зеркало заднего вида, не несется ли кто-то сзади. Потому что ситуация может быть не просто такая, как описано здесь, в сообщении на пейджер, а очень трагическая. Потому что, когда вы останавливаетесь перед пешеходом, пешеход расслабляется, продолжает движение, а тот, кто объезжает стоящую машину, сбивает этого пешехода. Так что вежливость тоже надо просчитывать.

Вероника Боде: Сейчас предлагаю, по традиции, обратиться к зарубежному опыту. О взаимоотношениях между участниками дорожного движения в Дании рассказывает корреспондент Радио Свобода Сергей Джанян.

Сергей Джанян : В плане взаимоотношений между водителем и пешеходом Дания мало чем отличается от большинства западноевропейских стран. Движение здесь моментально останавливается, стоит ноге пешехода ступить на «зебру», а сами пешеходы терпеливо выжидают смены сигнала светофора даже при абсолютно пустой дороге. И, несмотря на то, что среди скандинавских стран именно в Дании зарегистрирован самый высокий показатель аварийности в пересчёте на душу населения, в суммарном исчислении цифры эти относительно невелики. В 2005 году в стране с населением 5,4 миллиона жителей в ДТП погибло 44 пешехода.

Что же касается взаимоотношений на дороге между самими водителями, то здесь картина несколько иная. Согласно результатам социологических исследований, агрессивная манера езды свойственна 43 процентам датских водителей. При этом поведение женщин за рулём всё более приближается к мужскому. Однако и эти цифры следует принимать с определённым допущением. Датская культура вождения никоим образом не подразумевает экстремальных действий на дороге. Тем более что контроль за порядком осуществляется не только дорожной полицией, но и силами самих участников движения. С развитием мобильной связи сообщать полиции приметы дорожного хулигана стало несравненно легче. Более того, в среде датских автомобилистов такое поведение считается хорошим тоном, поскольку человек заботится не только о своей безопасности, но и о безопасности соседей по трафику. А с учётом того, что датская система наказаний за нарушения Правил дорожного движения является одной из самых жестких в мире, неудивительно, что соблюдать правила стало просто насущной необходимостью. Рассказывает инспектор Управления дорожной полиции Дании Йенс-Кристиан Ларсен.

Йенс-Кристиан Ларсен : В 2005 году вступил в действие новый свод наказаний за нарушения Правил дорожного движения, а также введена система регистрации случаев особо грубых дорожных инцидентов. В число их входит, среди прочего, игнорирование водителем обязанности уступить дорогу другим участникам движения, а также агрессивная манера вождения «бампер в бампер», принуждающая водителей перестраиваться в другой ряд. Помимо денежного штрафа, минимальный размер которого составляет 500 датских крон (примерно 85 долларов) нарушителю присуждается штрафной балл, который заносится полицией в компьютерную картотеку. Водитель со стажем лишится своих прав, набрав за 3 года три штрафных очка, а новичкам достаточно будет и двух грубых нарушений в течение того же срока.

Сергей Джанян : Говорил инспектор Управления дорожной полиции Дании Йенс-Кристиан Ларсен.

Рассказ о нравах на датских дорогах будет неполным, если не упомянуть об участниках дорожного движения, отношение к которым в Дании совершенно особое. Речь, в данном случае, о велосипедистах.

Одно из главных впечатлений туриста, прибывшего в Копенгаген в час пик - это поток велосипедов, несущихся с большой скоростью параллельно автомобильным дорогам и тротуарам. А дело всё в том, что находящийся за рулём педальной машины участник движения знает, что прав у него никак не меньше, чем у коллеги-автомобилиста. Более того, водители обязаны во многом уступать велосипедистам, учитывая их большую уязвимость. В свою очередь, сам велосипедист также должен неукоснительно следовать Правилам дорожного движения, в частности, заранее информируя водителей жестами о том, что будет поворачивать или тормозить.

И всё же, даже несмотря на столь предупредительное отношение к велосипедистам, аварии на датских дорогах, как и везде в мире, – вещь, увы, неизбежная.

Статистика показывает, что в авариях по причине несоблюдения обязанности уступить дорогу бывают примерно в равной степени повинны как водители, так и сами велосипедисты. При этом около 20 процентов всех дорожно-транспортных происшествий с участием велосипедистов происходит на перекрёстках при совершении правого поворота водителем, двигающимся в попутном направлении. У автомобилей, особенно у большегрузных, существует так называемый «мертвый сектор» обзора. Ежегодно в авариях такого рода гибнет от 8 до 12 велосипедистов. При этом, согласно статистике, чаще всего жертвами подобных ДТП бывают женщины.

Вероника Боде: Рассказывал Сергей Джанян, корреспондент Радио Свобода в Копенгагене.

У нас звонок от Виктора из Санкт-Петербурга. Здравствуйте, Виктор!

Слушатель: Добрый день. Скажите, пожалуйста, как перейти улицу на нерегулируемом пешеходном переходе? Вы понимаете суть: водители не останавливаются, а пешеход не может идти, потому что они не останавливаются.

Владимир Кантор: А «зебра» есть.

Слушатель: Что делать в этой ситуации, несмотря на «зебру»?

Алексей Магалиф: Искать светофор, это будет самое лучше. Даже лучше пройти еще 50-100 метров, но это будет безопаснее.

Вероника Боде: Леонид Дмитриевич, а вы как думаете?

Леонид Ольшанский: Только искать светофор. И вообще, правило существует (и в оперативной работе, и в юридической практике): любое сомнение каждый человек в любой ситуации должен истолковывать в свою пользу. Подозреваешь, что гнилые продукты, - не бери. Подозреваешь, что не успеешь перебежать, - не рискуй. Подозреваешь, что через темный скверик опасно идти, хулиганы, - обойди по широкой светлой улице и так далее.

Алексей Магалиф: Есть хорошее правило: выиграешь секунду – потеряешь жизнь.

Владимир Кантор: Это, правда. Но есть еще такое выражение, которое я услышал совсем недавно, случайно. (Я хоть и пешеход, хоть и чувствую себя немножко забитым автолюбителями, но и на машине мне приходится ездить.) Как-то я садился с коллегой к нему в машину, и он сказал: «А знаешь ли ты, как мы делимся?» Я говорю: «Как?» «Водитель у нас на дорогах Москвы либо герой, либо преступник», - сказал он.

Смех в студии

Алексей Магалиф: А знаете, какой, с моей точки зрения, самый опасный пешеход? Это тот, который надевает капюшон. Ведь мало того, что он плохо слышит, так он еще и плохо видит. У него напрочь отсутствует боковой обзор. Когда он в таком виде выходит на проезжую часть, не всегда поворачивая голову влево, - вот это, пожалуй, самое страшное.

Вероника Боде: Сообщения от наших слушателей. Георгий из Санкт-Петербурга: «Не знаю, как в Москве, а в Санкт-Петербурге пешеходы – люди второго сорта». А ему отвечает водитель из Москвы (имени своего он не назвал): «Ничего подобного. Я вожу машину 20 лет. Раньше дорогу не уступали, а сейчас уступают». Снова Георгий из Санкт-Петербурга: «Это все от эгоизма. А эгоизм - от безнравственности и недоразвитости».

Владимир Кантор: Никто не упомянул о такой странной вещи - об издержках научно-технического прогресса. Не в том смысле, как говорят наши даже не «зеленые», я не знаю даже, как их обозвать лучше, а в том, что когда за руль садится человек, условно говоря, дикарь, невоспитанный, то машина становится орудием убийства.

Алексей Магалиф: И самоубийства, кстати.

Владимир Кантор: Да, и самоубийства тоже. Я вспоминаю классические примеры из советской жизни. Почему я всегда говорю о ГУЛАГовском периоде, когда погиб Камо в Тифлисе, попавший под колеса автомобиля, который был единственным в Тифлисе? Это было дорожное происшествие? Думаю, скорее всего, это был сознательный наезд. Так вот, эта психология, что машина – это то, чем я могу убить, особенно у «крутых» современных, - это абсолютно в крови (воспитанная с 1917 года, по крайней мере).

Алексей Магалиф: Я бы очень советовал пешеходам быть поосторожнее - вот по какой причине. Значительно проще остановиться самому, чем остановить несущуюся тонну металла. Поэтому, какой бы он там хам ни был, - пусть он лучше проедет, лучше сделать шаг назад.

Владимир Кантор: Не успеваешь, а сзади другой несется.

Смех в студии

Леонид Ольшанский: Мы сегодня разговариваем, а у нас третий элемент пропал. У нас водитель и пешеход, а третий элемент пропал, важный, – государство. У нас на многие эти вопросы год назад ответил президент Российской Федерации Владимир Путин, когда на заседании Госсовета говорил о проблемах безопасности дорожного движения. Он отметил три вещи последовательно. На первом месте – строительство новых дорог и того, что с ними связано. На втором месте – оперативное прибытие «скорой помощи» к месту ДТП. И на третьем месте - чтобы гаишники перестали брать взятки: в первую очередь, при выдаче водительских удостоверений.

Перефразируя президента, сегодня тут светофор, а я нарушитель и поехал на красный свет. А завтра прорыли, выполняя мысль президента, подземный тоннель-развязку или сделали пешеходный переход подземный. Я хочу нарушить, но не могу. Для меня прямая дорога. Пешеход хочет нарушить (есть же и пешеходы-нарушители), но и он уже не может – он пойдет «под землю». Поэтому строительные работы очень улучшают ситуацию и формально, и психологически.

Вероника Боде: Безусловно. Нам дозвонился Александр из Москвы. Здравствуйте, Александр!

Слушатель: Здравствуйте! Водительский стаж у меня - 65 лет. В предпоследних Правилах дорожного движения по рельсовому транспорту, по рельсам разрешалось только обгон совершать, только обгон, кроме перекрестков. В ныне действующих Правилах разрешается движение по трамвайным линиям. И вот это разрешение приводит в целом ряде случаев к грубейшим нарушениям и предпосылкам дорожных происшествий. Я бы рекомендовал восстановить правила, которые были раньше – только для обгона.

Владимир Кантор: Извините, я как пешеход должен сказать: я не знал, что существуют правила такого движения по трамвайным линиям. Когда я перехожу, мне все время кажется, что это гады, преступники…

Алексей Магалиф: А вы обвиняете водителей!

Леонид Ольшанский: В нашей стране, во всех странах мира, а в особенности в таких крупных городах, как Москва или Санкт-Петербург, - проблема пробок, проблема того, что не справляется дорожная сеть. Поэтому, когда пишут правила или ставят знаки, думают еще и о пропускной способности. Если есть возможность ехать по трамвайным рельсам, когда по ним не едет трамвай, то надо машину пропустить. Иначе вы же сами, господа, будете стоять в пробках.

Вероника Боде: У меня вопрос к Алексею, как к психотерапевту: как вы полагаете, можно по поведению человека на дороге, вообще, по тому, как он водит машину, судить о его характере, о каких-то его психологических проблемах?

Алексей Магалиф: Безусловно. Такие же типы характеров, как и в обычной жизни. Тем более, сейчас люди могут выбрать себе автомобиль и по своему собственному характеру. Так что существуют и эпилептоидные типы, и истероидные, и шизоидные, и так далее и так далее. Я бы обратил внимание на то, как ездят некоторые особо энергичные молодые люди. Они всячески пытаются создавать провокационные ситуации, потому что демонстрируют очень быструю, энергичную езду с «подрезанием» и так далее. Они в данном случае проявляют не собственную силу, а собственную слабость. Потому что они засвечивают свой комплекс неполноценности. Им хочется выглядеть лучше, чем они есть на самом деле.

Вероника Боде: А вообще, такая массовая агрессия на российской дороге, - вы согласны, что она есть? Что она означает?

Алексей Магалиф: Тут очень много факторов. Мы уже об этом говорили. Трудно привести какой-либо один – это и культурный фактор, это и психологический фактор, это и социальный. Тут масса всяких факторов.

Хочу дать одну рекомендацию водителям. Просто вспомнились слова одного очень известного летчика-испытателя. Как-то его спросили, почему он так не спеша, плавно водит автомобиль, ведь он привык к другим скоростям и к риску. На что он ответил: «Я привык управлять техникой, а не когда техника управляет мной».

Вероника Боде: У нас звонок. Сергей из Москвы, здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте. Я сам за рулем сейчас еду и слушаю вашу передачу. Не знаю, говорили ли вы о том, что у нас как бы двуполая езда за рулем – это женщины и мужчины. Прошу прощения, я только что подключился.

Алексей Магалиф: Есть женская психология за рулем, да.

Слушатель: Буквально я ехал на полкорпуса впереди. Девушка не хочет меня пропускать. Но дело не в дискриминации полов…

Алексей Магалиф: Надо познакомиться.

Смех в студии

Слушатель: Не знаю. И вот еще один маленький момент. Когда я слышу из машины «буц-буц-буц», и паренек, который едет, которому показалось, что я что-то делаю нехорошо, - он меня хочет догнать и перегнать - это самоутверждение, наверное?

Алексей Магалиф: Конечно. Надо его пожалеть, посочувствовать.

Слушатель: Конечно, конечно.

Алексей Магалиф: Пусть ищет свой фонарный столб.

Слушатель: Да, да, да.

Алексей Магалиф: Не стойте у них на дороге!

Слушатель: У них буц-буц, поэтому пешеходы…

Леонид Ольшанский: Если машина, например, какая-нибудь ржавая «девятка», затемненная до невозможности, да еще буц-буц-буц, - эти машины нужно объезжать за километр. Ничем хорошим это не кончится, вплоть до стрельбы.

Владимир Кантор: Короче говоря, дело спасения утопающих – дело рук самих утопающих. То есть я, как пешеход, должен сказать, судя по советам моих коллег, которые автомобилисты, - господа пешеходы, берегитесь!

Алексей Магалиф: Расслабляться нельзя, боевые действия вокруг!

Владимир Кантор: Да, да.

Вероника Боде: А вот как вы думаете, господа, ситуация на российской дороге – это проекция взаимоотношений в российском обществе в целом?

Алексей Магалиф: Скорее всего, - да.

Владимир Кантор: Естественно.

Вероника Боде: Или, может быть, на дороге эти взаимоотношения проявляются еще ярче, чем в обществе?

Алексей Магалиф: Посмотрите, общество все время стремится разделиться на классы. То же самое происходит и на дороге: бедные, богатые, друг с другом конкурируют, доказывают, что бедный должен стоять в очереди, ездить в крайнем правом ряду и так далее. Все это мы видим.

Владимир Кантор: Разумеется, это проблема ментальности, проблема произвола. Разумеется, осталось ощущение, что «у меня оружие в руках». А раз у меня в руках автомат (или машина, - все равно), то я с любым рассчитаюсь, я любого обгоню.

Вероника Боде: Леонид Дмитриевич, если можно, краткий итог того, о чем мы сегодня говорили.

Леонид Ольшанский: Одними репрессиями, одним ужесточением правил не взять. Тысячи факторов влияют. Значит, одного конкретного рецепта: пирамидон от головной боли, корвалол от сердца, - не было, нет и не будет.

Вероника Боде: Наша программа подошла к концу. Спасибо всем!