Буквально на днях в сети появилось видео, на котором бывший эфэсбэшник, а ныне украинский националист и общественный деятель Илья Богданов дает интервью Espresso TV и предлагает методы по совершенствованию борьбы с кремлевской пропагандой. При этом многих россиян возмутила фраза Богданова о том, что "российские либералы живут при Путине, как в шоколаде, и их все устраивает". В качестве силы, способной противостоять нарастающему авторитаризму в России, бывший офицер ФСБ предлагает правых и левых радикалов, которые, по его словам, "перенесут" войну из Украины вглубь России.
Оставив в стороне эмоциональные оценки, которые вызвали столь безапелляционные суждения, хочу обратить внимание на ряд принципиальных ошибок Богданова, которые, к сожалению, вслед за ним повторяют очень многие общественные деятели.
1. Ошибка по сути. Националистическая риторика как таковая мне не близка, но если заменить ее на патриотическую в широком смысле слова, то сам факт противопоставления "либералов" и "патриотов" – это не способ борьбы с кремлевской пропагандой, а органичное ее продолжение. По сути, это как раз российская пропаганда несколько лет так активно "вдалбливала" в головы россиян тезис о том, что "либерал не может быть патриотом". Так часто повторялось: "либерал ненавидит Россию", что эту мысль приняли как аксиому не только противники демократии, но и, похоже, сама либеральная интеллигенция.
В этом и заключалась фундаментальная ошибка сторонников демократических преобразований. Либеральная интеллигенция не только безропотно приняла разделение на "либералов и патриотов", но и отчасти подыграла ему. Некоторые ее представители по большей части из эпатажа и назло травле называли себя "агентами Госдепа", другие вступали в "дискуссии с патриотами" – при полном сохранении такой терминологии. К сожалению, эта ошибка повторяется и сейчас. Характерным примером стала история с "Бессмертным полком". Сторонники действующей в России власти многократно растиражировали фотографии акции, приведя ее как пример действий "полумиллиона человек, объединенных общей идеей и идущих за своим президентом". Очевидно, что многие участвовали в акции "Бессмертный полк" независимо от личности Путина, да и саму акцию придумали журналисты с уже разогнанного томского оппозиционного телеканала. Власть, конечно же, не имела права "отжимать" победу в своих интересах и спекулировать на личных трагедиях конкретных семей, создавая видимость "всенародной поддержки" марша с участием президента. Однако в результате раздражение у многих из этих людей вызвали именно представители оппозиции, которые начали активно писать о том, что в акции приняли участие лишь проплаченные или насильно свезенные бюджетники. Те, кто не был проплачен или согнан, наверняка почувствовали себя оклеветанными.
На мой взгляд, между патриотизмом и либеральными ценностями никакого противоречия нет. Примером могут служить не только, допустим, США, но даже близкая к нам Украина, в которой движение за европейскую интеграцию проходило под национальные флаги, пение украинского гимна и молитвы священнослужителей со сцены.
2. Ошибка по форме. Сам факт апелляции к той или иной идеологии как форме противостояния кремлевской пропаганде неэффективен по одной простой причине: под "либералами", "националистами" и т. д. в российском обществе понимается совершенно не то, что принято понимать под этими терминами в политологии. Собственно, власти в России последние 15 лет делают все для того, чтобы обесценить нравственные абсолюты, ценности и термины – и это достаточно успешно получается, особенно в последний период. В результате у многих россиян сформировались своего рода "условные рефлексы", ложный ассоциативный ряд на определенные слова.
К примеру, если вы скажете обывателю, что России необходима демократизация, в его воображении, скорее всего, возникнет многократно транслируемая телевидением картинка "цветных революций", перерастающих в гражданскую войну, анархии и нищеты, финансовых пирамид и несправедливой приватизации. Соответствующий ассоциативный ряд вызывает и националистическая риторика, не говоря уж о том, что многие националисты и сами бывают склонны к излишнему радикализму.
Безусловно, большинство подобных реакций – лишь искусственно внушенные фобии, однако это не значит, что их можно игнорировать. Российской пропаганде удалось, с одной стороны, дискредитировать и развенчать ценности законности и свободы как таковые, а с другой – породить в сознании россиян иррациональный страх перед носителями равно демократических или националистических взглядов как вовне, так и внутри страны.
Лишь миролюбивая риторика в сочетании с постоянным указанием на необходимость восстановления страны после опустошившей ее войны еще имеет шанс обеспечить в России бескровную смену власти
Даже антикоррупционная тема уже не вызывает в России ожидаемого эффекта. Парадокс в том, что кремлевская пропаганда не особо старалась скрыть то, в какой степени выстраиваемая Путиным вертикаль власти пронизана воровством и беззаконием. Однако власти удалось убедить население: смысла в том, чтобы "менять одних воров на других", нет; воровство для России – норма; любой человек, оказавшийся у власти, неизменно будет красть. Более того, в коллективном сознании россиян прочно укоренилась не только аксиома о том, что "воруют все", но и тезис о том, что члены путинской элиты – это "просто воры", а их противники – это воры, да еще и "иностранные агенты", которые не просто будут красть и "пилить бюджет", а еще и сознательно "разваливать Россию по заказу заокеанских хозяев".
При этом такому обывателю бесполезно объяснять, что "приказа извне" не существует. Он уверен: "свои" жулики и воры стоят на страже и защищают его и его близких от "вражеской агентуры", и потому в благодарность за "защиту" "своим" следует позволить воровать.
В итоге, учитывая раскол в обществе по "идеологическому" признаку, обилие штампов, ярлыков и фобий, обращение к той или иной оппозиционной идеологии – в противопоставлении с другой – если и способно создать угрозу нынешнему режиму, то при этом создает ощущение угрозы гражданской войны и хаоса на огромной территории с ядерным оружием. Понятно, что подобный итог не нужен ни России, ни Украине, ни остальному миру.
На данном этапе идеальная "контрпропаганда", способная хоть немного снизить уровень агрессии в российском обществе, – антивоенная. Независимо от взглядов людей, можно и нужно показывать им, что война разрушает Россию, приводит к страданиям и гибели. Важно разъяснять, что те "внешнеполитические угрозы", которыми Кремль запугивает россиян, возникают из-за агрессивной политики России, являются ее следствием, а не причиной.
Судя по состоянию общества, лишь миролюбивая риторика в сочетании с постоянным указанием на необходимость восстановления страны после опустошившей ее войны еще имеет шанс обеспечить в России бескровную смену власти, не перерастающую в войну всех против всех. Как справедливо отмечал Дмитрий Быков, "нужен пафос созидания, а не азарт разрушения. И тогда перестройка у вас не превратится в парад суверенитетов и демонстрацию олигархов".
Ксения Кириллова – журналист, бывший корреспондент "Новой газеты" (Екатеринбург), живет в США