В шахматах такие позиции называют иррациональными. На доске хаос, любое решение таит в себе десятки новых вариантов, последствия которых принципиально непредсказуемы, рассчитывать следует на интуицию или на везение, но чутье может подвести, а удача отвернуться. Оттого опытный игрок в подобных ситуациях предпочитает "крепкие" ходы, из общих соображений. Ходы, которые вроде ничего не портят.
В этом смысле итоги саммита "Семерки" в Эльмау, равно и последние заявления Путина, а также Пескова вполне понятны. Искать в них ответы на вопросы, накопившиеся у человечества за последний год, бессмысленно. Ибо некоторая невнятность формулировок – необходимая часть политической игры.
Из общих соображений сказано, что "Семерка" призывает Россию к выполнению минских договоренностей и готова в случае чего ужесточить режим санкций. Еще Обама добавил от себя, переключая часы, что ходить теперь Путину, ему и решать, "будет ли он дальше разрушать экономику своей страны и вести страну к изоляции в безумном стремлении воссоздать величие советской империи. Или признает, что величие России не обусловлено нарушением территориальной целостности и суверенитета других государств". Правда, канадский премьер Стивен Харпер, настроенный особенно пессимистично, заявил, что России при Путине вообще нечего делать в G7. Пожалуй, он прав, но это все теория, а вот что делать на практике, здесь и сейчас?
В целом осталось не вполне ясным, как Запад намерен реагировать на те или иные выпады Путина. Грубо говоря, если вчерашние трактористы и шахтеры двинутся к Мариуполю, то чем ответит Америка и Европа? А ежели двинутся еще дальше, при очевидной уже поддержке российской армии? Только санкции прилетят? А если Путин вдруг уйдет из Донбасса – шахтеров с собой заберет и трактористов прихватит, – то Крым ему простят? Вопросы все не праздные, но можно предположить, что и за кулисами саммита, и в дискуссиях Запада с Кремлем некоторая расплывчатость при обсуждении этих предметов сохраняется. Слишком уж непонятная позиция на доске.
С недавних пор американцы заметно ужесточили тон, начав размышлять вслух о возможных вариантах прямого столкновения. Раньше это было привилегией Путина и путинских пропагандистов, которые, впрочем, склонялись к абстрактному закошмариванию вероятного противника. Президент рассказывал о том, как готов был из-за Крыма начать ядерную войну. Пропагандист кидался с телеэкрана радиоактивным пеплом. В Белом доме и в Пентагоне эти как бы оторванные от жизни сюжеты наполнили конкретикой. Прозвучали такие обороты, как "размещение в Европе ракет наземного базирования", "контрсиловой удар", "удар ядерный". Словесные эти конструкции впечатляли.
Не исключено, что подействовали они и на российского президента, который накануне сегодняшней поездки в Италию дал интервью Corriere della Sera. Обычно самоуверенный и размашистый в агрессивных речах, Владимир Владимирович на сей раз был довольно миролюбив. "Только нездоровый человек, и то во сне, может себе представить, что Россия вдруг нападет на НАТО", – сообщил он итальянскому журналисту, и это красочное описание ночного кошмара не то чтобы убеждало, но внушало какие-то надежды. Известно же, что Путин утратил связь с реальностью, а тут вдруг выяснилось, что он хотя бы на словах способен здраво оценивать ситуацию. Как бы пробуждаясь от сна.
Что же касается Пескова, то он искал и находил "определенные нюансы подходов" в речах лидеров "Семерки". "Некоторые из них говорят о необходимости диалога с Россией", – замечал пресс-секретарь, хотя о том, что разрывать отношения с Москвой не следует ни в коем случае, говорили буквально все. Но это был тоже крепкий ход: когда сказать нечего и играть нечем, надо топтаться на месте и делать вид, что обнаружил слабости в расположении фигур противника. Вообще внешний вид игрока за доской, его невозмутимость даже в тяжелой позиции может оказать деморализующее воздействие на соперника. А может и не оказать.
Про Путина известно, что он врет как дышит, и любые слова его, воинственные или миролюбивые, не следует принимать на веру
Здесь, по всей видимости, не тот случай. Путинская Россия в психологическом плане давно и неплохо изучена. Про Владимира Владимировича известно, что он врет как дышит, и любые слова его, воинственные или миролюбивые, не следует принимать на веру. На веру следует принимать дела – готовясь к худшему, но и не отвергая некоторых промежуточных вариантов возможного соглашения.
Так, задача-минимум для Запада сегодня сводится к тому, чтобы сдерживать Кремль, не допуская перехода холодной войны в горячую стадию и при помощи самых разнообразных средств принуждая Путина к миру на Украине. Задача средней степени сложности заключается в том, чтобы заставить его постепенно уйти из Донбасса, удовлетворившись Крымом, и вообще оставить соседнюю страну в покое. Такой размен может привести к смягчению санкций, но едва ли предусматривает участие России в G7. О победном завершении поединка, о России без Путина, о возвращении страны в цивилизованный мир ныне остается только мечтать. Причем не только западным лидерам и гражданам, но и россиянам, которым в этой игре уготованы лишь две роли. Обезумевшего большинства, погруженного в свои дикие сны, и немногих сохранивших разум – их еще называют "пятой колонной". Однако для всех, включая большинство, будет лучше, если Россия и цивилизация сумеют договориться.
В шахматах такие позиции называют иррациональными, в них предельно затруднен расчет. Интуиция подсказывает, что тот ход и этот ход плохи, но почему плохи – этого уже не видишь, да и часы тикают, приближая цейтнот, когда уже не до всего, и приходится играть первыми попавшимися ходами. А в жизни, то есть в политике, дела порой складываются еще драматичней. В отличие от шахмат, ситуация здесь может развиваться сама собой, выйдя из-под контроля игроков. Или по законам обоюдного цугцванга, когда ходы вынуждены и каждый из них загоняет в катастрофу всех участников поединка. Сейчас, после встречи в Эльмау, временное затишье, партия отложена, черт ногу сломит в этой позиции.
Илья Мильштейн – журналист и публицист
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции