Сорок лет назад, 1 августа 1975 года, в Хельсинки завершилось Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе. Призыв советских диссидентов к властям "Соблюдайте вашу конституцию!" в 1975 году дополнился призывом "Соблюдайте Хельсинкские соглашения!".
Советский Союз, подписав Хельсинкский Заключительный акт, получал много преимуществ. Гуманитарная 10-я статья была самой последней. До этого речь шла о прекращении гонки вооружений, о возможностях финансовой помощи и технологического обмена. "Это было колоссально важно для Советского Союза! – говорит председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева. – И только потому, что те статьи были так важны, они согласились на этот довесок гуманитарных статей в надежде, что выпустим парочку политзаключенных или парочку отказников – и на этом все кончится. Они не думали, что возникнет мощное Хельсинкское движение, которое вынудит западные правительства добиваться соблюдения Хельсинкских соглашений, включая гуманитарные статьи".
Советское правительство считало подписание этого договора большой дипломатической победой. Это беспрецедентный случай – международный договор был целиком и полностью опубликован во всех центральных газетах
Подписав Заключительный акт Хельсинкского совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, советские руководители не предполагали, что буквально через полтора десятилетия СССР прекратит свое существование. Не предполагали и многие диссиденты, какую роль в правозащитном движении сыграет этот официальный документ.
Едва ли не единственным, кто понял все его плюсы и минусы, был первый руководитель Московской Хельсинкской группы физик Юрий Орлов. Нынешняя глава МХГ Людмила Алексеева признается, что не увидела чего-то особенного в Хельсинкском соглашении:
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Людмила Алексеева - история МХГ
– Советское правительство считало подписание этого договора большой дипломатической победой. Это беспрецедентный случай – международный договор был целиком и полностью опубликован во всех центральных газетах. Я прочитала гуманитарные статьи и решила, что в них гораздо хуже отражена проблема, чем во Всеобщей декларации прав человека. Там только отдельные права граждан – право на неприкосновенность частной жизни, свобода вероисповедания, убеждения и так далее. Так что не могу похвалиться, что разглядела в этом документе что-то важное. Но Юрий Федорович Орлов, основатель Московской Хельсинкской группы, прочел этот документ и оценил его очень высоко.
В начале мая 1976 года он позвонил мне и говорит: "Люда, очень хорошая погода, не прогуляться ли нам по центру Москвы?" У нас были хорошие отношения, но мы встречались только по делу, так просто прогуляться – нет. И я понимала, что это приглашение поговорить не дома, так как наши дома прослушивались. Я ему таким же беззаботным тоном ответила: "Да, конечно, почему бы ни прогуляться…" – "Ну, вот, приходите в скверик возле Большого театра в таком-то часу". Когда мы встретились, он мне говорит: "Вы читали Заключительный акт к Хельсинкскому соглашению?" – "Да. Но, к сожалению, это гораздо меньше, чем Всеобщая декларация прав человека с точки зрения прав человека". – "Но Декларация прав человека – документ, не обязательный к исполнению, а это – договоренность между государствами. И очень хорошо прописано в этом документе, как будет проверяться соблюдение условий этого договора. Прочитав этот документ, я решил создать организацию, которая взяла бы на себя труд по наблюдению за соблюдением гуманитарных Хельсинкских соглашений на территории Советского Союза. И вот мы будем выяснять, в чем они нарушаются, и сообщать об этих нарушениях правительствам всех государств, которые подписали Хельсинкское соглашение, включая советское правительство. Согласны бы вы были вступить в такую организацию?" Я сразу согласилась!
К тому времени Людмила Алексеева уже 10 лет была активной участницей правозащитного движения. В том, что именно ей одной из первых Юрий Орлов предложил войти в Хельсинкскую группу, Алексеева увидела определенную логику:
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Людмила Алексеева работа МХГ
– Во-первых, печатая много самиздата, я научилась печатать с быстротой профессиональной машинистки, во-вторых, я была профессиональным редактором, и, конечно, если мы собирались издавать документы, эти мои умения должны были пригодиться в этой новой организации. И, конечно, 10 лет моего участия в правозащитном движении показывали, что мне все это небезразлично. Поскольку рассылать надо было всем правительствам, подписавшим документ, то следовало напечатать 36 копий.
"Эрика", как известно, берет четыре копии, но мы делали по семь – на тонкой бумаге – и били по клавишам так, как будто гвозди заколачиваем. Я сказала Юрию Федоровичу: "Вы знаете, только документы должны быть не длиннее двух страниц". Меня очень волновало, где же я найду людей, которые будут перепечатывать эти документы в таком количестве, чтобы люди умели это делать, чтобы у них было время и желание, чтобы они не боялись это делать. Это было не так легко. Орлов согласился. Но уже третий документ этой группы – об условиях содержания политзаключенных – был больше 20 страниц. Так что это правило, к сожалению, не соблюдалось.
Первые пять документов Людмила Алексеева лично относила на почту и отправляла в посольства с уведомлением о вручении:
– Уведомление о вручении мне пришло только из канцелярии Брежнева, а остальные, конечно, КГБ перехватывал, они до посольств не доходили, – говорит правозащитница. – Поэтому мы решили, что это бессмысленно делать, и, начиная с шестого документа, мы уже вместо 36 копий печатали 10 и устраивали пресс-конференции, на которые приглашали и советских журналистов, и журналистов, аккредитованных в Москве, из тех стран, которые подписали Хельсинкские соглашения (из демократических стран, конечно, не из Польши или Румынии). Никто из советских журналистов не приходил, приходили американцы, голландские журналисты, позже немецкие стали приходить. И с самого начала приходили из английского агентства "Рейтер". Мы передавали журналистам документы с просьбой отправить их на Запад в надежде, что они попадут к правительствам, подписавшим эти соглашения.
Вслед за Московской Хельсинкской группой появились и группы в других республиках СССР.
– Мы были первыми. Дата рождения Московской Хельсинкской группы 12 мая 1976 года, 9 ноября 1976 года создалась Украинская Хельсинкская группа. До этого ее будущий руководитель, известный украинский поэт Микола Руденко приехал в Москву и разговаривал с нами об этом. 9 ноября члены Украинской Хельсинкской группы приехали в Москву, мы собрали пресс-конференцию и представили Миколу Руденко и первый документ Украинской Хельсинкской группы журналистам. Дело в том, что Москва была тогда единственным городом в СССР, где были аккредитованы зарубежные журналисты. В Киеве и в других городах их не было. 26 ноября 1976 года образовалась Литовская Хельсинкская группа. Они тоже приехали в Москву, и мы их представляли на пресс-конференции. В январе 1977 года создалась Грузинская Хельсинкская группа. И в апреле 1977 года – Армянская. Кроме московской, оказалось еще четыре группы в республиках. Но надо сказать, что правозащитной организацией из этих групп была практически только литовская. Они в полном объеме осуществляли надзор за соблюдением гуманитарных статей Хельсинкских соглашений в Литве.
Елена Боннэр взяла на себя решение заявить о том, что Московская Хельсинкская группа перестает работать. Просто чтобы избежать ареста Софьи Каллистратовой
К концу 1981 года большинство членов Московской Хельсинкской группы были либо под арестом, либо в эмиграции. И тогда было принято решение о прекращении работы правозащитной организации. Людмила Алексеева считает его на тот момент единственно правильным.
– В 1982 году в Москве осталось три человека из членов группы – Елена Георгиевна Боннэр, Софья Васильевна Каллистратова и Наум Натанович Нейман. И поскольку Софье Васильевне угрожали арестом по 190-й статье, за клевету на общественный и государственный советский строй, а она была старым и больным человеком и арест стал бы для нее немедленной смертью, этого нельзя было допустить. Елена Георгиевна Боннэр взяла на себя решение заявить о том, что группа перестает работать. Просто чтобы избежать ареста Софьи Васильевны Каллистратовой. Она была совершенно права, потому что, если бы Софью Васильевну арестовали, это было бы смертельно опасно для нее, а два человека – это уже не группа. Что касается пополнения, то сначала у нас добавились новые члены МХГ, но их так активно арестовывали, что было принято решение – мы никого не принимаем, потому что это был прямой путь в лагеря.
Московская Хельсинкская группа сыграла особую роль не только в правозащитном движении в СССР, но и в развитии гражданских движений в странах соцлагеря. Рассказывает Людмила Алексеева:
– Моя судьба так сложилась, что довольно скоро после вступления в группу, в феврале 1977 года, наша семья эмигрировала. Угрожал арест не только мне, к чему я уже привыкла за 10 лет своей правозащитной деятельности, но и моим близким. Арест угрожал моему сыну и моему мужу, и это, конечно, заставляло меня думать об отъезде. Когда Юрий Федорович меня пригласил в группу, я ему сказала, что готова вступить, но наша семья скоро будет добиваться выезда из страны. Он говорит: "Я это знаю, но Московской Хельсинкской группе нужен будет зарубежный представитель. Вот вы, уехав на Запад, будете зарубежным представителем". Как быть зарубежным представителем? В другой стране без знания языка. Но в Америке, куда мы приехали, нашлись и наши политические эмигранты Павел Литвинов, Валерий Челидзе, и американцы, говорившие по-русски, интересовавшиеся ситуацией в Советском Союзе. Когда я приехала в Америку, сразу стала просить американцев, чтобы они озаботились созданием Американской Хельсинкской группы. Я просила об этом прежде всего Эдварда Клайна. Это был очень активный, известный человек, либерально настроенный, в Нью-Йорке, он знал много соответствующих людей. Я говорила ему: "Эд, нужно создать Американскую Хельсинкскую группу!" Он таинственно улыбался, но ничего не говорил. И вот в декабре 1978 года сказал, что будет первое заседание Американской Хельсинкской группы.
Надо сказать, что это была удивительно представительная группа, туда входили Джордж Сорос, всемирно известный драматург Артур Миллер и сам Эд Клайн. Председателем этой группы стал Боб Бернстайн, он был директором самого крупного в Америке коммерческого издательства "Рендом Хаус". Это сыграло очень большую роль, потому что Американская Хельсинкская группа заявила, что она создается на платформе Московской Хельсинкской группы, и, в отличие от нас (мы ведь мониторили ситуацию с соблюдением Хельсинкских соглашений в нашей стране), они решили наблюдать за этим не только в США, но смотреть, как выполняют заключительный акт остальные партнеры. И они приняли предложенную мною формулу, что мы должны добиваться соблюдения гуманитарных статей Хельсинкских соглашений в одинаковой мере всеми членами.
Постепенно в разных странах стали создаваться Хельсинкские группы. Этот процесс растянулся надолго, скажем, в Югославии они создавались уже после распада Югославии, в Боснии и Герцеговине и в Сербии, и так далее, и в Черногории. И в социалистическом лагере тоже возникли группы. В январе 1977 года возникла Чешская группа, руководителем которой был Вацлав Гавел, и Польская Хельсинкская группа, ее руководителем был Збигнев Ромашевский. Движение расширялось. И это сыграло колоссальную роль в том, что граждане этих стран начали давить на свои правительства, они требовали от Советского Союза и других стран социалистического лагеря соблюдения Хельсинкских соглашений в полном объеме, включая гуманитарные статьи.
Тем не менее, до существенных перемен, основу которых заложило подписание Хельсинкского акта, было еще далеко. Международная дипломатия не хотела открытого конфликта с советским руководством. Только в 1980 году, через пять лет после подписания Хельсинкских соглашений, на Мадридской конференции стараниями американского правительства удалось добиться единодушного выступления всех западноевропейских стран, США и Канады с требованиями к Советскому Союзу и странам социалистического лагеря соблюдать гуманитарные статьи.
– Это невиданная в истории вещь! – говорит Людмила Алексеева. Они опирались в своих претензиях по нарушению международного договора на документы общественных Хельсинкских организаций в этих странах. Это был просто переворот, революция в международной дипломатии! Но только после смены руководства в Советском Союзе, когда генеральным секретарем был выбран Михаил Сергеевич Горбачев, стали появляться какие-то положительные результаты от этого многолетнего противостояния.
Мы получили аресты, высылки, вынужденные эмиграции. Но мы повлияли на политическую ситуацию
Надо сказать, что и Горбачев только благодаря тому, что на него давили западные лидеры, стал обращать на это внимание. В конце концов, он ведь был партийный, номенклатурный человек, притом что, конечно, молодой, с незасоренными мозгами, но у него информация была соответствующая. Например, в 1986 году, когда он был во Франции, его спросили про Сахарова, он сказал: "А вы не знаете, что он немножко того?" У него были такие сведения. И он утверждал, что в Советском Союзе нет политзаключенных, есть только уголовные преступники. В 1986 году на Венской конференции выступал назначенный Горбачевым министр иностранных дел Шеварднадзе, и он сказал, что хотел бы, чтобы следующая Хельсинкская конференция по правам человека была в Москве. В зале, конечно, рассмеялись.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Людмила Алексеева - история МХГ
– Политзаключенные продолжали сидеть в лагерях! 50 членов советских Хельсинкских групп были в заключении! Какая конференция по правам человека в Москве! Но Юрий Федорович Орлов увидел ситуацию по-другому. Он мне говорит: "Слушайте, надо сказать, что мы согласны на конференцию, но при соблюдении определенных условий". Решили так: следующая конференция по правам человека состоится в Копенгагене, в Дании, а вот через одну – в Москве. В феврале 1987 года началось освобождение политических заключенных, в течение года почти все они были освобождены, за редким исключением. А в сентябре 1989 года состоялась конференция в Москве. Как известно, российские граждане получили заграничные паспорта. Так что Хельсинкское движение, инициированное благодаря Хельсинкским соглашениям, имело колоссальное значение для наших граждан, не только тех, кто тогда жил, но и для тех, которые сейчас живут, они до сих пор имеют эти паспорта.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Инакомыслие Юрия Орлова
Нынешние историки и политологи называют Московскую Хельсинкскую группу важным явлением, отмечая ее роль в окончании холодной войны. Основатель правозащитной организации физик Юрий Орлов, который сегодня живет в США, считает, что оценки можно будет давать через 100 лет, хотя отмечает: "Решающим было появление в стране внутренней оппозиции, известной на Западе. Мы не думали тогда, произведет это впечатление или не произведет, приведет это к изменениям или нет. Мы не думали о том, чего нам это будет стоить. Мы получили аресты, высылки, вынужденные эмиграции. Но мы повлияли на политическую ситуацию".