Как-то раз сидел над книгой,
Поглощен ее интригой:
Автор спрятанною фигой
Оттопыривал карман.
Вдруг сгустились в доме тени,
И сквозь теней тех сплетенье
Мне предстал в одно мгновенье
Призрак, злой как басурман.
Репортер в журнале Weekly,
Где к диковинкам привыкли,
Я решил: бояться фиг ли?
Как пришел – так выйдет вон.
Но однако страх подкожный
Прошептал мне: «Невозможно!»
Жизнь предстала мне ничтожной,
Как заштопанный гандон.
Неужели? Папа, ты ли?
Нервы все во мне застыли.
Тишина – ну, как в могиле,
А потом раздался стон.
Протянул ко мне он лапы
Точно собирался сцапать
И в черты вглядевшись папы,
Я подумал: Точно – он!
Это он – отец народов,
Истребитель нас, уродов,
Разводитель корнеплодов,
Лидер сессии Васхнил,
Тот, кто брал Берлин со штабом,
Мейерхольда с Мандельштамом,
Пересек страну каналом
И Бронштейна загубил.
Узнаю его по трубке,
По решимости поступка,
Эти плечики нехрупкие
Выдержат страну легко:
Всю – с комдивами, комбедами,
Лагерями и победами,
Вышками, деньгами медными,
Некомплектами полков.
Знать, не догулял папаша,
Не дослушал звуки марша,
Не согнал народ к параше,
Не допил, орел, стакан!
И до крика петухова
Будет куролесить снова –
Прошерстит всех до основы,
А чуть что – так за наган!
Снова хочет, как бывало,
Строить Беломорканалы,
Цинандали по бокалам
До утра в Кремле гулять!
Эх, подумал я, не спится,
Несгибаемым партийцам
Крови надо им напиться!
И забрался под кровать.
Призрак, грозно завывая,
Наподобие трамвая,
Меня за ноги хватая,
Из-под койки поволок.
«Сослужи-ка ты мне службу, –
В ухо прохрипел натужно, –
Мне опять на царство нужно,
Так что пособи, сынок.
Знаешь, что тому причиной,
Что потряс я всех кончиной?
Ты не знаешь, дурачина?
Так изволь, могу сказать!
Демократ Лаврентий Палыч
Влил мне яду в ухо на ночь,
И державу стырил, сволочь,
И залез в мою кровать!
Вместе с пятою колонной
Развратилон миллионы,
Бьете Западу поклоны,
Развалили всю страну.
В триумфальной колеснице
Я раздвину вновь границы,
С целым миром буду биться,
И хохлов в дугу согну!
Врут про лагеря и вышки,
Про изъятие излишков,
Мол, расстрелы – это слишком,
Дескать, плох Голодомор!
Не хотим опять на нары…
Что вы смыслите, гагары!
Если был у вас Гагарин,
То забудьте про террор.
Или ты не мой потомок?
Я тебя растил с пеленок,
Хоть не ворон – вороненок,
Но клевать и ты горазд.
Воспитанья будь достоин!
Пробуждайся от застоя,
Из тебя не вышел воин –
Но не будь и педераст!
Подпоясан белой лентой,
Сокрушаешь монументы,
Собираешь дивиденды
И строчишь свою муру?
Ну-ка, вынь наган из шкапа,
Будешь, тряпка, слушать папу?
Станешь преданным сатрапу?
Или дачу отберу!
Вам, гагарам, недоступно
Наслажденье духом трупным –
Чуть кто ставит ставки крупно,
Вы кричите «Ай-я-яй!»,
Но кружит над вами ворон,
Черны крылья распростер он,
Выметет отсюда сор он!
Всех зарежу, так и знай.
Русский дух, он крепко пахнет,
Если сабель и папах нет –
Ядерною бомбой жахну:
Знайте нашу правоту!
Мы – империя в натуре!
Динозавр в медвежьей шкуре!
Кровь – вот главное в культуре!
Стой же смирно на посту!
– А зарплата будет та же?
А концерты с эпатажем?
Дефиле и вернисажи?
А шампанское в саду?
Милый папа, будь спокоен,
Хоть не так уж крепко скроен,
И страшусь немного боен,
Но тебя не подведу.