Константин Дорошок, депутат Калининградской областной думы 5-го созыва, известен в России как организатор (в качестве главы местной общественной группы "Справедливость") митингов 2009–2010 годов на самой западной российской территории. Массовые протесты в городе начались с требований отменить решение местных властей о повышении транспортного налога и постепенно переросли в широкое антиправительственное движение. Участники митингов, собиравших 10–12 тысяч человек – это беспрецедентно много для областного центра, - добивались отставки тогдашнего губернатора Георгия Бооса и правительства области, выражали резкое недовольство политикой московских властей и премьер-министра России Владимира Путина.
Боос вынужден был пойти на уступки и частично удовлетворить требования участников протеста. Лидеры гражданского движения, в том числе и Константин Дорошок, вошли во вновь созданный консультативный совет при губернаторе. Постепенно волна калининградских протестов сошла на "нет", а их лидер (Дорошок в свое время окончил училище по специальности "радиомеханик"; бывший десантник-"спецназовец", до 2006 года он занимался импортом подержанных автомобилей) стал профессиональным политиком. С октября 2012-го до марта 2015 года возглавлял региональные отделения партий Михаила Прохорова (вначале "Правого дела", затем "Гражданской платформы"). В областном парламенте Дорошок представляет депутатское объединение "Запад России". Георгий Боос, как не справившийся с ситуацией в области, осенью 2010 года отправлен Кремлем в отставку. Область возглавил верный сторонник "Единой России" Николай Цуканов, две недели назад – без особых видимых проблем – переизбравшийся на пост губернатора.
В интервью корреспонденту Радио Свобода Константин Дорошок рассказывает о своей общественно-политической карьере и ситуации в самой западной области России:
– Недавно правление Союза десантников написало письмо с требованием казнить вашего коллегу Соломона Гинзбурга за критическое по отношению к российским властям интервью для Радио Свобода. Насколько мне известно, вы вступились за своего товарища и вышли из руководства Союза. Вы не боитесь негативных последствий?
– Нет. У меня нет никаких опасений, вернее, они исчезли в 2006 году, когда я отчетливо понял, что политика пришла за мной, и я вынужден ею заниматься. История с Союзом десантников касается не только Соломона Гинзбурга. Сегодня власть пытается втянуть общественные организации в политику. Подобные обличительные письма, составленные неизвестным замполитом, написаны под копирку еще от тридцати общественных организаций. Задача простая – дискредитировать оппозиционного депутата. То же самое, кстати, произошло и со мной, когда у меня отобрали права за вождение якобы "в пьяном виде". Никакое освидетельствование не проводилось, не был даже составлен протокол, не говоря уже о том, что представитель ГИБДД, не глядя в права, обратился ко мне по имени и отчеству, поздравил с днем рождения. Задача была достигнута: в СМИ появилась новость, что оппозиционный депутат пьяным разъезжает по городу и что вот оно, истинное лицо оппозиции. На суде понятые признались: они не знали, под чем расписались... Но, когда мне через суд вернули права, об этом написали лишь в одной газетенке, маленькими буквами.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Константин Дорошок. Полная версия интервью Радио Свобода
– Если верить словам Соломона Гинзбурга, из движения "Солидарность" в свое время вы вышли из-за давления со стороны сотрудников ФСБ. Так ли это и оказывалось ли на вас давление в дальнейшем?
Оппозиционность предполагает наличие альтернативы. Если один человек был никем, а стал всем, то почему другой не может?
– В силу того что я стал публичной фигурой, давление силовых структур резко снизилось. Многие представители этих структур, которые в свое время оказывали давление, после того, как я стал депутатом, записались в "друзья" и сменили агрессию на лояльность. Но я это связываю и с рядом других факторов. Как мне кажется, показательный момент – разделение оппозиции на конструктивную и прочую. Я не знаю, в какую из групп меня записали, но открытое давление прекратилось. Осталось скрытое: против меня до сих пор не закрыты уголовные дела, по которым мне вменяются астрономические задолженности по бизнесу. Государство по сути является инструментом давления, и это сказывается на всем, в первую очередь на выборах в России.
– Как вы оцениваете прошедшие 13 сентября выборы губернатора Калининградской области? Я слышала разные мнения, но даже некоторые оппозиционеры высказываются в том духе, что сейчас Николаю Цуканову нет альтернативы.
– На мой взгляд, довольно странно говорить о том, что нет альтернативы, и одновременно считать себя оппозиционером. Какой же ты оппозиционер? Оппозиционность предполагает наличие альтернативы. Если один человек был никем, а стал всем, то почему другой не может? Есть в области и более грамотные люди, чем Цуканов, но вопрос не в их образованности, вопрос в значимости. Вот если ты сегодня в состоянии обеспечить проценты на выборах, то это и есть показатель твоей значимости. Даже явка не нужна – возможно, именно ее отсутствие и может стать показателем твоей полезности.
Что касается выборов, то они делятся на три этапа, и на каждом возможны нарушения. Первый этап – регистрация, второй – предвыборная кампания и третий – собственно голосование. Дело в том, что ко дню выборов в Калининграде поляна была зачищена, так как еще на первом этапе к этой политической кампании не было допущено ни одного альтернативного кандидата.
Губернатор Цуканов вместе с местными "Ночными волками" возлагает цветы к мемориалу павшим героям Великой отечественной войны. Апрель 2015 года
Существование муниципального фильтра в нашем законодательстве – это, по сути, инструмент зачистки. Если бы даже появился реальный оппонент, то он не получил бы подписей муниципальных депутатов. Второй этап – предвыборная кампания. Благодаря существующему законодательству все ресурсы работают на действующего губернатора. Соответственно СМИ освещают предвыборную кампанию так, будто губернатор – помазанник божий на земле. Поэтому я не могу назвать выборами то, что прошло в нашей области.
Не хотелось бы, чтобы наш регион стал закрытой, полностью дотируемой военной базой
Как можно говорить о соревновательности, когда кандидаты на встречах с избирателями сами говорят: "Да, я мог бы это сделать, но лучше Николая Цуканова никто не сделает"? Кандидаты не оплачивают эфиры, их предвыборные кампании ограничиваются несколькими встречами, на которых они затрагивают одну узкую проблему; например, коммунист, имеющий большой электорат, говорит только об энергетике. А социалка? Вы же должны говорить о медицине, о пособиях, вы должны думать, где возьмете деньги, чтобы осуществить ваши планы. Приоритетным направлением для человека, претендующего на пост губернатора, должно быть развитие области и создание условий для бизнеса. Ничего подобного мы не услышали.
– В апреле 2016 года заканчивается действие закона об Особой экономической зоне в Калининградской области. В связи с этим важным для региона событием какие меры были приняты или будут приняты в ближайшее время, чтобы снизить прогнозируемый ущерб от социально-экономических потрясений?
– Закон об Особой экономической зоне с момента его принятия претерпел большие изменения, и сейчас от него почти ничего не осталось. Я знаю, что в Государственной думе разработана альтернативная программа, но остается под вопросом, вступит ли она в действие. Я не могу понять упрямое нежелание предыдущего и действующего президентов признавать "особость" Калининградской области и те трудности, которые с этим связаны. При этом все признают, что Калининградская область – форпост России. Не хотелось бы, чтобы наш регион стал закрытой, полностью дотируемой военной базой. Программа развития Калининградской области далека от совершенства. Например, маленькая литовская Паланга сегодня в плане туризма гораздо привлекательнее нашего региона.
– И цены в Калининградской области выше среднероссийских. Появилась идея ввести государственное регулирование на товары первой необходимости, но заставить производителя, имеющего проблемы, связанные с санкциями и контрсанкциями, держать цены – это, по сути, откат к неэффективной советской модели. Вы видите какие-то пути выхода из этой ситуации?
– Цены у нас выше не только среднероссийских. Они выше, чем в соседних Польше и Литве. Я согласен, что страна должна сама себя обеспечивать, и в том числе доступными и качественными продуктами питания. Но вот чего я не пойму: нам объявили, что у нас рыночная экономика, которая предполагает конкурентную среду, но сегодня я вижу совсем другое. Ввели контрсанкции, а у нас сельское хозяйство не развито и не будет развито, хотя и было выделено три миллиарда на его поддержку. У нас не решены вопросы земельных отношений, в итоге земля принадлежит людям, которые не используют ее по назначению. У нас отсутствуют системы хранения сельхозпродукции. Была развита переработка, брали сырье из соседней Польши, оптимизировали логистику, получали прибыль, платили налоги.
Сегодня мы остались без качественного недорогого сырья и с пустыми полями. Да, государство выделило миллиард рублей на разведение крупного рогатого скота, производящего качественную говядину. Но в регионе нет убойного цеха, нет могильников, и на убой коров увозят в Брянскую область, а затем эту же говядину везут обратно... Развитие инфраструктуры должно стать приоритетным в Калининградской области, но пока здесь больше разговоров.
Митинг жителей Калининграда. Весна 2010 года
– Константин, расскажите об истории своего сотрудничества с партией "Правое дело".
– Осенью 2011 года поступил звонок от Михаила Прохорова, были приглашены Соломон Гинзбург, я и Арсений Махлов, о котором ходатайствовал Гинзбург. Состоялся долгий разговор, в результате Прохоров предложил нам возглавить калининградское отделение партии "Правое дело". На тот момент отделение состояло из "мертвых душ", и руководил им Михаил Цикель. Переговоры с ним ничего не дали, более того, ему предложили с позиции секретаря "Правого дела" перейти в федеральную структуру, но он отказался. Прохорову нужны были активные члены партии, готовые реализовывать намеченные программы. Распустить отделение было решением Прохорова, нам же было поручено создать новое. Рейтинг партии стал очень быстро расти, и когда он превысил 12%, в Кремле заволновались. Все это происходило в преддверии выборов в Государственную думу. В итоге партия была захвачена, и мы, одни из немногих, ушли вместе с Прохоровым в новую партию "Гражданская платформа".
– В связи с недавними арестами губернатора Сахалинской области Александра Хорошавина и главы Республики Коми Вячеслава Гайзера считаете ли вы, что меняются правила игры между региональными и федеральными элитами? Или это стихийные события, не носящие системного характера?
– На мой взгляд, системности, в этом нет. Это, скорее, лотерея. Ведь нужно, чтобы люди видели: президент не сидит без дела, он ловит рыб на дне океана, находит клады, провожает птиц на юг, борется с коррупцией.
– В рейтинге журнала "Русский репортер" "100 жестов в политике, или чьи жесты и поступки 2010 году войдут в историю" вы заняли 7-е место. Не возникает ли у вас ощущения, что тогда в области была реальная политика, а сейчас жизни не хватает драйва?
Природу тогдашнего всеобщего интереса к Калининграду я до конца понять не могу. Приезжал даже генеральный консул Японии
– Ну, во-первых, никакого драйва тогда не было, была ситуация, когда меня довели до предела. Мне было абсолютно все равно, что со мной будет, была решимость идти до конца... Сейчас я понимаю, какую огромную роль сыграли в России события 2010 года. Тогда мы добились главного – диалога с властью. Правительство стало выделять средства на достройку домов, люди начали получать квартиры, транспортный налог был снижен...
Природу тогдашнего всеобщего интереса к Калининграду я до конца понять не могу. Приезжал даже генеральный консул Японии. Я со всеми откровенно общался, я не хранитель государственной тайны, мне скрывать нечего. За высокими заборами я не живу, а живу со всей семьей в небольшой двухкомнатной квартире. Не буду рассказывать о проекте, над которым сейчас работаю. Скажу лишь, что к работе привлечены несколько юристов, это будет федеральная инициатива, озвучить которую предполагается уже в этом году.
– Вы себя ощущаете обычным гражданином?
– К сожалению, гражданином я себя не ощущаю. Закон должен быть для гражданина, а не гражданин для закона. Когда личность станет превыше всего, тогда мы и будем чувствовать себя гражданами нашей страны. Сегодня я себя чувствую инструментом в чьих-то руках, и что эти руки хотят сделать при помощи меня, мне непонятно. Я не верю тому, что говорят по телевизору. Все попытки оппозиции вносить инициативы в законопроекты на заседаниях областной думы заканчиваются фактически ничем, блокируются большинством голосов, без объяснений.
Революцию совершают герои, но ее плодами пользуются негодяи
Меня часто спрашивают, пойду ли я на следующий срок? Не уверен, хотя в качестве депутата я, наверное, принесу больше пользы. Если я и не сделал чего-то глобального, то как минимум узкие проблемы мне удавалось решать. Когда задним числом был введен консульский сбор, который зачастую равнялся стоимости автомобиля, мы долго воевали, но нам удалось победить. Эта проблема касалась двадцати или тридцати тысяч человек. Акция затрагивала интересы всей Калининградской области, но людям, в конечном счете, политика не интересна, для них главное – достаток их семьи. Мы сформулировали свои предложения к действующему губернатору. И впервые в истории России губернатор сказал: "Я вас услышал. И как вы видите решение этих проблем?" На это мы сказали: "Вы – правительство, вы и думайте, как их решать". Губернатор в итоге предложил нам войти в совет, взяв проблемные направления: медицину, образование, предпринимательство, точечную застройку, обманутых дольщиков. Во главе каждого направления он поставил по министру, сделал дорожную карту, придумал институциональный инструмент для решения этих проблем. Я хочу отметить, что Георгий Боос ушел в отставку не потому, что это было нужно нам, а потому, что это было нужно верховной власти. Прежде всего, зачем он сел за стол переговоров? По их мнению (и как показала дальнейшая практика), это был "системный сбой".
– В свое время вы критиковали новый закон о митингах, но с тех пор ситуация в регионе только ухудшилась. В Калининграде случались
организованные избиения участников акций протеста, бездействовала полиция, проходили обыски в квартирах гражданских активистов. Несмотря на критику в адрес закона, конституционные права граждан под разными предлогами нарушаются.
Волна массовых протестов весной 2010 года заставила тогдашнего губернатора области Георгия Бооса пойти на переговоры с гражданскими активистами
Если власть нас не слышит, нужны митинги. Я уверен, что за долгим периодом ненависти наступает период презрения
– Ну, вот мы сейчас соберемся, зайдем в горсовет и свалим всю администрацию, а что дальше? Революцию совершают герои, но ее плодами пользуются негодяи. Любая борьба за свои права должна иметь дорожную карту, мы должны знать, что делать. Одними митингами проблемы не решаются.
Но если власть нас не слышит, нужны митинги. Я уверен, что за долгим периодом ненависти наступает период презрения. Но еще раз повторю: митинг – это не решение проблем. Чем сильнее будет давление, тем сильнее будет противостояние, и очевидно, что маленькие сообщества граждан в этом противостоянии проиграют. Стоит помнить, что в начале 1980-х годов никто не мог сказать, что Советский Союз исчезнет. Как ЛДПР исчезнет с уходом Жириновского, так же с уходом Путина исчезнет и его режим.
Константин Дорошок в депутатском кресле. Сентябрь 2015 года
Если еще год назад люди были готовы выходить на уличные акции, чтобы защищать свои интересы или выразить свое несогласие с текущей политической повесткой, то сегодня многие боятся публично заявить о своей гражданской позиции. Мы часто слышим: мол, давайте посмотрим, кто победит, телевизор или холодильник. Пока побеждает патриотизм, однако рано или поздно крымская пыль осядет. И тогда Россия может столкнуться совсем с другой реальностью, – рассказал в интервью Радио Свобода депутат Калининградской областной думы Константин Дорошок.