Резиновый занавес

"С ноутбуком под пальмой. Валить еще не пора, я скажу когда" – так озаглавлен популярный блог в "Живом журнале", посвященный путешествиям. Ведет этот блог Артур Шигапов, уроженец города Альметьевск в Татарстане, который эту зиму или по крайней мере ее часть проводит в Сочи, а не как обычно – в Таиланде, по финансовым соображениям.

Мы побеседовали с Артуром Шигаповым о том, как сказался экономический кризис на россиянах, проводящих много времени за границей, обсудили слухи о введении в России выездных виз и выбор – "валить" из страны или лезть на баррикады: "Я пишу на темы, которые меня волнуют, в том числе и связанные со свободой в России, со свободой передвижения, свободой путешествий, свободой мысли. То есть мои главные темы – это путешествия, и мой взгляд на процессы, которые происходят сейчас в России, к сожалению, не очень меня радующие в последнее время".

О себе Шигапов рассказывает так:

– Я путешественник, пишу книжки, путеводители. Родом я из глухой провинции, но последние лет 15 уже живу в Москве. Раньше работал строителем, но где-то в 2005–2006 году понял, что пора изменить жизнь, и переквалифицировался из обычного снабженца в путешественники. Мне удавалось писать, довольно неплохо, путевые заметки, потом я перешел на путеводители, людям понравилось. Я стал путешествовать и писать рассказы, статьи. И я скоро понял, что путешествия и теперь уже, скажем так, гражданская журналистика, блогерство – это то, что мне очень нравится. Соответственно, последние 9 лет я фактически только и делаю, что живу жизнью путешественника и блогера, в общем, фрилансер.

​– Писать путеводители – это позволяет существовать и еще путешествовать?

– На это жить, конечно, очень сложно, и у меня есть еще другие источники дохода. Я вкладывал деньги, и они меня тоже как-то поддерживают. Но на самом деле вопрос не в том, кто сколько зарабатывает, а кто сколько тратит. Я научился тратить совсем немного, мне не очень много надо, поэтому мы с женой путешествуем бюджетно, живем довольно скромно, но нам хватает. Солнце одинаково светит всем, море ласковое плещется для всех одинаково, и не важно, живешь ты в пятизвездочном отеле или в скромном жилье, все равно ты получаешь удовольствие.

​– Большая часть ваших путешествий – в Азию, в Таиланд?

– Я бы не сказал, что это путешествия. Фактически Таиланд – это уже как дача, что ли. Я там не путешествую, я там живу несколько месяцев в году, то есть зимую. Но в основном путешествую, конечно, по Азии, Европе, иногда бывает, что и в Америке.

– Сколько месяцев в году вы проводите в каких странах?

– Я для себя вывел удобную формулу: в Таиланде я проводил до последних событий с рублем около 4-5 месяцев, просто жил. Еще, наверное, месяц-два я путешествую по Европе или Азии. Как правило, все получается довольно спонтанно. Поступили какие-то предложения по билетам – я тут же хватаю, конструирую маршрут, и мы едем.

​– События с рублем сильно ударили?

– Это сильно ударило по всем. Я помню, в декабре 2014 года, я тогда был в Таиланде, рубль стал падать просто каждый день, и наши соотечественники бегали с выпученными глазами по торговым центрам и вытаскивали изо всех банкоматов, из банков последнее. Я точно так же с ними бегал и вынимал деньги. Потому что тогда все, казалось, летело к чертям. И очень много людей на интернет-форумах писали, что вот еще один уехал, все разъехались, вернулись обратно в Россию, кто раньше жил постоянно в Таиланде, работал с русскими туристами, кто жил в Египте, в Турции. Очень многим пришлось все бросить, все распродать и уехать обратно. Потому что стало невозможно жить. Очень многие получали деньги из России, работали по "удаленке", что-то писали, или компьютерщики, фрилансеры, и они очень многие "просели", их заработки сократились вдвое. И единственный выход для многих был – просто вернуться в Россию.

​– Эта жизнь в Азии русской тусовки – это, конечно, продукт 2000-х годов, когда стало возможным вести такой образ жизни и получать деньги из России, зарабатывать удаленно на родине. Есть у вас ощущение, что эта конструкция, которая в течение почти 10 лет поддерживалась, закончилась?

– Ну, скажем так, она зависла на некоторое время. Сейчас время неопределенности, и все ждут, что будет дальше. Кто-то остался там, ужался до последних сил и ждет восстановления курса рубля, возвращения туристов. Кто-то не дождался, уехал обратно и дома сидит, пережидает, чтобы снова сорваться и уехать. Потому что для многих жизнь за границей, в том же Таиланде, стала очень комфортной, и они уже не представляют себе, как можно долго жить здесь, в нашем климате, в нашем очень озлобленном обществе. Они привыкли жить расслабленно, в тепле и комфорте, и просто ждут момента, когда все устаканится, и они вернутся обратно. Но будет ли это – здесь я пессимист. По крайней мере, в ближайшие два-три года, если что-то кардинально не произойдет в мире, если нефть обратно не поднимется на старые рубежи, нас всех ожидают очень трудные времена, и туристов, и тех, кто их обслуживал, и тех, кто живет за границей, но работает за российские рубли. И моя жизнь тоже изменилась. Сейчас я сижу в Сочи, а по идее должен быть в Таиланде, как обычно, но я себе этого позволить не могу. Вместо пяти-шести месяцев у нас в этом году получается зимовка на два с половиной.

– А в Сочи при этом вы можете себе позволить сидеть?

– В Сочи – да, сейчас в Сочи дешевле, чем в Таиланде. По моим прикидкам, сидеть зимой в Сочи где-то раза в два, в полтора точно дешевле, чем в Таиланде.

– В последнее десятилетие выезжавшие из России за границу распространяли определенное ощущение: мы успешны, мы можем позволить себе ездить. Была уверенность. А сейчас изменились настроения? И изменилось ли отношение к российским властям, их оценка?

– В том кругу, по которому я сужу, совершенно разные люди. И нет такого, чтобы уехавшие за рубеж все были противниками нынешнего режима, мол, поэтому они и уехали за границу и там ждут, пока в России поменяется власть. Ничего подобного. За границей точно так же живут, как сейчас принято разделять, ватники и креаклы, западники и славянофилы, всех понемногу. И последние год-два настроения только поляризировались. Куча народу друг друга расфрендила на всяких фейсбуках, переругались все вдрызг, обвиняют друг друга во всех смертных грехах. Те, кто поддерживал российскую власть, стали еще больше поддерживать, несмотря на все катаклизмы. Они просто считают, что виноваты злой Обама, злая Меркель, а Россия противостоит всему миру. Кто считал, что страну ведет к гибели нынешнее руководство, те так же и считают. Здесь ничего не изменилось, просто все стали беднее, а взгляды не поменялись, а стали просто жестче и полярнее.

​– Вы написали в блоге, что не считаете нужным уезжать из страны. Вы не поменяли эту точку зрения?

– Ну да, один из девизов блога: "Валить еще не пора, я скажу когда". Нет, я не поменял свою точку зрения. Валить из России не пора. Я думаю, что и не будет такого стартового выстрела пистолета, как в Германии в 30-х годах, когда захлопывался занавес, и всех сгребали в концлагеря. Не будет последнего "философского парохода", как это было в России сто лет назад. Сейчас времена изменились, и я считаю, что новая доктрина – это доктрина резинового занавеса, как я его называю. То есть занавес опускается потихоньку, но он будет не железный, а резиновый. Во время Советского Союза был железный занавес, жесткий режим, никого не выпускали, а если выпускали, только под присмотром, со всеми инструкциями, и не дай бог в капстрану. Сейчас общество, которое вкусило свободы в 1990-е и в начале 2000-х, невозможно обратно загнать в железную кастрюлю и запаять ее. Потому что давление эту кастрюлю просто разорвет. Нынешнее начальство прекрасно понимает и видело, чем закончилась история Советского Союза, чем закончили начальники советские. Они так не хотят, они гораздо умнее. Они накрывают страну таким резиновым занавесом, тяжелыми резиновыми пологами, сквозь которые тот, кто хочет, может уйти в любой момент. Вся новая стратегия, на самом деле, – выдавливание инакомыслящих, пусть они сами уходят и обратно не возвращаются. Сейчас борьба идет за массу, чтобы масса, которая составляет 90–95 процентов общества, сидела внутри и по возможности реже высовывалась во внешний мир. То есть она доходит до этого резинового полога, немножко тыкает его, говорит: ну, да, наверное, закрыто... Людям лень искать, на самом деле, пути выхода. Нам здесь хорошо, мы закрыты, а там за занавесом враждебный ИГИЛ (террористическая организация "Исламское государство", запрещенное в России. – Прим. ред.), вражеские шпионы, злые американцы и так далее. Борьба идет именно за основную массу, ту массу, которая обеспечивает победы на всех возможных выборах. А кто не согласен, тот любыми путями может выезжать и приезжать обратно, это уже их проблемы. И сможет дальше, я думаю.

​– А вы себя в этой конструкции как позиционируете? Вот сейчас говорят о выездных визах много... И что вас держит в России, почему вы здесь остаетесь?

– Начнем с того, что я считаю себя патриотом России. Мне нравится русский язык, нравятся русские женщины, нравится русская кухня, в чем-то нравятся русские березки. У меня здесь друзья, родители. И почему я должен куда-то уезжать насовсем? Я совершенно не хочу. У меня здесь дела, заработок, у меня полно дел в России, уж на полгода точно. В этой системе я для себя определил некую комфортную мне лично модель поведения, я называю это "полувалить". То есть быть одновременно и здесь, и там, половину времени проводить в России, где мне нравится, скорее всего, летом, а зимой, когда у нас слякоть и мороз, чего я не люблю, я пытаюсь проводить на юге, в других странах. Что касается выездных виз, я считаю, что выездные визы – это не для тех 5 процентов общества, которые во что бы то ни стало хотят выехать куда-нибудь, они-то как раз получат. Если введут выездные визы, я пойду, выстою очередь, получу и поеду. Эти визы будут введены как раз для тех 90 процентов, которым лень, которые скажут: да я лучше не поеду в Турцию или на Канары, в Испанию, да я лучше поеду в Сочи. Если это будет введено, это будет введено для основной массы населения, чтобы удержать их в пределах России еще одним барьерчиком. Тактика наставления маленьких барьеров – где-то отмены рейсов, где-то введение выездной визы, где-то предупреждение Ростуризма о том, что страна опасна, где-то запугивание по телевизору – нужна именно для того, чтобы удержать основную массу. А если тебе что-то надо за границей, ты в любой момент можешь выехать, с небольшими препонами.

​– А если ситуация совсем обострится, вы пойдете протестовать или уедете?

– Это очень сложный вопрос, который я себе иногда задаю, и очень трудно найти на него ответ. По своей натуре я не... Есть люди, которые себя естественно чувствуют в таких условиях, тот же Удальцов, для которого выйти на митинг, схватиться с полицией, быть брошенным в автозак – это что-то естественное. Есть люди, которым уютно на трибуне, тот же Навальный. Я сходил на пару митингов, и в роли такого активиста уличного я себя не почувствовал уютно. Я себя чувствовал не в своей тарелке, не в своей среде. Так что я, наверное, для себя выберу тактику уехать и писать об этом. Вряд ли я пойду на баррикады. Ну, может быть, в какой-то лайтовой манере, легкой. Если начнется стрельба, грубо говоря, я не боец, я на баррикады не полезу.

– Вы даете советы туристам из России, которые теперь не едут в Египет и Турцию по известным причинам, вы советуете им ехать в Таиланд. А как вы относитесь к российским туристам, вообще говоря?

– Я отношусь с юмором к ним. Потому что наши туристы за границей очень комично выглядят, очень комично себя ведут, зачастую, кстати, ведут себя по-свински, и вот это я высмеиваю. Но это не мешает мне зачастую, если я за границей вижу нашего человека, который попал в трудную ситуацию, – я обязательно подойду и помогу. Я часто так делаю и считаю это совершенно нормальным.

​– Насколько сильный удар по Таиланду нанесла нынешняя ситуация с российской экономикой?

– Первым, кто понес потери после обвала рубля в прошлом году, были именно работники туризма, которые жили за границей и принимали туристов. Потому что первым, на чем человек начинает экономить, является выезд за границу. Люди просто не поехали. В прошлом году я был в Паттайе и видел, как русские туристы исчезают с улиц города и их заменяют китайские туристы. Сейчас Паттайя стала китайским курортом, и я думаю, что это процесс необратимый. Люди, на самом деле, очень сильно потеряли, и нынешний сезон... я пример вам приведу: отель в Паттайе, где семь лет назад мы познакомились с женой, всегда был забит русскими туристами, на 100 процентов, на Новый год. В этом году он заполнен на 40 процентов. То есть в два с лишним раза. Сейчас в Паттайе закрылись десятки ресторанов, которые были ориентированы полностью на русских, закрылись аптеки, закрылись агентства, которые оказывали разные туристические услуги, многие позакрывались и просто уехали обратно в Россию. Я приеду в январе, и мне будет очень интересно пройти по Паттайе и посмотреть, что изменилось. Думаю, изменилось очень многое. По крайней мере так говорят люди, которые там сейчас остались.

– А для Таиланда это сильный экономический удар?

– Нет, Таиланд этого совершенно не заметил. Это проблемы для тех редких тайцев или компаний, которые работали с русскими. Но они сейчас не работают с русскими, а будут работать с китайцами, вот и все. То есть для них это просто плавный переход с одного рынка на другой. Вместо русского языка будут учить китайский.

– Там была своя русская индустрия для русских туристов?

– В Паттайе, по разным оценкам, постоянно жили около 50 тысяч русских, более-менее продолжительное время. Я думаю, сейчас их раз в пять меньше.

​– Сейчас есть противостояние России и мира. Люди в Таиланде – ​немного с другой стороны планеты, они реагируют на то, что происходит?

– На самом деле люди, которые живут там, не оторваны от России. Они говорят на русском языке, следят ежедневно за происходящим в России. Сейчас шарик стал у нас настолько маленьким, что ты можешь залезть в любую глушь, но ты все равно на связи со всем российским обществом. И жизнь, и политические страсти перетекли в интернет. И где интернет, собственно, там ты и в России. И если ты меняешь локацию из города Дудуева на город Бангкок, в твоей жизни ничего не меняется информационно, ты так же общаешься со всей Россией.

– То есть массовой смены взглядов не произошло?

– Нет-нет. С чем ты уезжаешь, с тем ты и остаешься.