В Швецию как ни приедешь, что-то для себя откроешь. Список на этот раз таков.
1. В Стокгольме все автоматические стеклянные двери в метро или супермаркетах устроены так, что они сначала перед вами как бы приседают и только потом, приподнявшись, распахиваются. Если этот "книксен" разработчиками придуман специально как знак вежливости – то шведы, бесспорно, по этой части переплюнули японцев, которые горазды раскланяться с самими собой, но никак не со своими дверьми.
2. В Швеции люди очевидно не бедствуют. На платформу приходит поезд, и вдруг вся ожидавшая его толпа несется в одном направлении и заваливает в один вагон. И это вагон первого класса. Весь состав пустой, а этот забит. Повсюду (в других странах) наоборот.
Уютный шведский первый класс
3. В Швеции я впервые в жизни увидела коллектомат – автомат для сбора пожертвований, установленный в церкви. К черту замызганные баночки с медью! Вставляешь карточку, нажимаешь на цель своего взноса, а это: книги, одежда для малоимущих, поддержка церковного хора и даже международная деятельность городской церкви. Потом выбираешь нужную сумму (20, 50, 100, 500 крон) – и платишь. И все это означает, что карточками пользуются здесь все, от бабушки до прадедушки. Для посетителей российских церквей космос.
Автомат по сбору пожертвований в Домском соборе города Кальмар
4. Мигранты (больная тема для всей Европы и для Швеции особенно, потому что по количеству мигрантов на душу населения она на первом месте) здесь обретаются у дверей магазинов. Вот раскладываются со всем своим скарбом и сидят. Они абсолютно доверяют шведам и, уходя на обеденный перерыв (на кофе), свое барахло оставляют безо всякого присмотра. Пожилых шведов, у которых они попрошайничают, они называют "папа". Это звучит очень мило, типа "папа, дай денег!". Впрочем, местные жители уточняют, что большинство этих попрошаек все-таки составляют граждане Евросоюза (преимущественно жители Болгарии и Румынии), мигрирующие, собственно, внутри его границ. И хотя им не нужно получать разрешений на виды своей так называемой деятельности, их положение даже хуже, чем положение мигрантов из Северной Африки или с Ближнего Востока, ибо те имеют право на социальные пособия, а эти нет.
5. Молодые шведы, как выясняется, неплохо знакомы с российским (украинским) политическим жаргоном. В музее Нобеля студенты-дизайнеры поделились своим представлением о творчестве Светланы Алексиевич: модель, которая ее олицетворяет, как бы раздвигает нависающий над ней ватник. "Она пробивает цензуру, добиваясь того, чтобы ее услышало как можно больше людей", – поясняют студенты свою интерпретацию. Проще говоря, Алексиевич расширяет горизонты ватничества.
Интерпретация работ Светланы Алексиевич шведскими студентами-дизайнерами
6. В связи с тортом, брошенным в Михаила Касьянова, подданные Швеции вспомнили свою историю о том, как кидали тортом в их короля Карла Густава. Карл, во-первых, одобрил качество торта, а во-вторых, умолил полицию, чтобы та не открывала на обидчика уголовное дело. На что я ответила, что едва ли портреты короля Карла Густава накануне печатали в прицеле оптической винтовки, так что он может позволить себе быть милосердным.
7. Ну и заодно они вспоминали, что этого же Карла штрафовали за неправильную парковку, на что я сказала – что ха! – кортеж Путина каждый день штрафуют за превышение скорости (шутка).
8. В гостинице шведского Института медиа Fojo вместе с ключом от номера вам дают ключ от вашего персонального велосипеда. А их библиотеку сиди и читай в гамаке. Разврат.
Уголок-читальня Института медиа Fojo
9. У шведов тоже есть масленица, которая открывает пост перед Пасхой. Только в масленицу они едят не блины, а булочки semla – с марципановой прослойкой, сверху донизу пропшиканные взбитыми сливками. О, эти булочки повсюду, те же редакции соревнуются: у кого вкуснее? Нам с белорусскими студентами тоже перепал поднос с этими булочками, состав которых вдохновенно расписал шведский медиаэксперт Питер Соммерштайн.
Студенты из БГУ в институте Fojo: лекция про булочки!
10. Почтение шведов перед прессой не знает себе равных. Их Конституция зиждется на четырех нормативных актах, два из которых посвящены свободе выражения взглядов и свободе печати. Шведы до сих пор массово выписывают газеты и полностью им доверяют. Вот какую выписываешь – той и доверяешь. Ну и журналист у себя в стране тот же король. Политический обозреватель из газеты "Барометр" города Кальмар докладывал нам с группой белорусских студентов, что мало того, что он ногой открывает дверь во все органы местной власти, – он имеет право просматривать рабочую почту любого чиновника!
11. Шведские журналисты целиком освобождены от уголовной и административной ответственности за клевету и пр. Вместо них всю полноту этой самой ответственности принимает на себя специально назначенный человек, обычно издатель, своеобразный зицпредседатель Фунт. Вот он обязан за них и отсидеть, и заплатить. Правда, в истории Швеции этот редакционный Фунт не сидел еще ни разу. Но платить – вроде бы платил. Хотя едва ли много.
12. В шведских контрактах с журналистами есть пункт, запрещающий редакции вынуждать сотрудника выступать со статьями, которые противоречили бы его личным убеждениям, или давать ему задание, которое сам он считает для себя унизительным. Для России – фантастика.
13. Заголовок этого блога – вопиющее нарушение того же шведского законодательства о прессе. Они требуют честного соответствия заголовка содержанию публикации. А я про шведскую любовь ничего не писала. Потому что сами шведы говорят, что на самом деле это всего лишь один из стереотипов, никакого культа "шведской любви" у них нет. Но все равно пусть будет это название. Из принципа, что хоть в чем-то у нас больше свободы, чем у них. И вот еще: фотография из детского отдела пафосного шведского универмага. А тоже просто так, безо всякого повода, просто потому что нравится эта шведская любовь ко всему нестандартному.
Потолок в отделе детской одежды старейшего шведского универмага NK
Елена Рыковцева – обозреватель Радио Свобода