Про учебники и монополию

"Уважаемые коллеги! Будьте очень внимательны при выборе учебников, так как ФПУ (федеральный перечень учебников) сильно изменился и сократился".

Так предупреждает педагогов Городской методический центр, и дальше поясняет: "Те обучающиеся, которые уже учатся по учебникам, не вошедшим в новый ФПУ, продолжают по ним учиться. Новый заказ, для новых классов, этих учебников не делается".

Надо сказать, что федеральный список рекомендованной министерством литературы продолжает сокращаться и дальше. Но если сначала казалось, что проблемы некоторых издательств, скорее, технического свойства – поздно подали или неправильно оформили заявку, не справились с электронной версией, то теперь становится очевидно, что причина в другом.

Достаточно вспомнить недавнюю инициативу по созданию госкорпорации "Школа", с которой выступил глава издательства "Просвещение". Совет директоров издательства, в конце 2011 года перешедшего из государственного ведения в частные руки, возглавляет, как сообщало РБК, Аркадий Ротенберг.

Предложение о создании монополии на производство продукции и инфраструктуры для образования было сделано непосредственно Владимиру Путину, который поручил разобраться с этим Ольге Голодец. И хотя эту идею не ободрило ни Министерство финансов, ни Минэкономразвития, Министерство образования и науки свое мнение высказывать не торопилось, перенеся ответственность на Общественный совет. И хотя в конечном счете совет создание госкорпорации также счел нецелесообразным, в издательстве "Просвещение" дело не считают окончательно проигранным.

Очень кстати пришлись здесь и думские призывы к единому учебнику. Понятно, что государственная политика единообразия естественным образом перетекает в монополизм, однако в данном случае речь идет не о государственной, а о частной монополии. Любопытно, что те издательства, которые лишились возможности поставлять в школы свои учебники, или были вынуждены войти в холдинг, предпочитают на этот счет не распространяться.

Существует противоречие и иного порядка – заявленный в федеральных стандартах образования индивидуальный подход и отсутствие выбора школьной литературы. Конечно, хороший учитель может обходиться вовсе без учебников (что иногда и происходит), в распоряжении школьников имеется много других источников информации, но только не в каждой школе работают такие учителя, и не все родители могут обеспечить своим детям насыщенную образовательную среду.

Почему из федерального перечня постепенно исчезают востребованные учебники, и какие в этом таятся риски для школы Радио Свобода рассказали научный руководитель Центра оценки качества ВШЭ Виктор Болотов, директор московского Центра образования № 109 Евгений Ямбург, директор "Школы будущего" поселка Большое Исаково Калининградской области Алексей Голубицкий, профессор ВШЭ, доктор педагогических наук Олег Лебедев и журналист Евгений Насыров.

Виктор Болотов, научный руководитель Центра оценки качества НИУ ВШЭ :

- Закон говорит, что школа может использовать учебники только из федерального перечня. Теперь возникает вопрос – один учебник должен быть или несколько? В защиту единого учебниками приводили мнение самих педагогов – опросы показывают, что они "за". Но однажды я был в аудитории с математиками, и когда ведущий поднял вопрос – вы за один учебник? большинство подняли руку. После этого ведущий предложил – а теперь давайте выберем, за какой один учебник? И здесь единогласия не случилось – каждый предлагал тот, по которому он преподает.

Кроме того, каждое издательство свой учебник называет лучшим в мире, утверждает, что он соответствует новому федеральному стандарту образования, хотя в 90% случаев это вранье. Просто перелицевали старые учебники и написали, что новый ФГОС и т. д.

Прозрачность подбора экспертов – это тоже отдельный вопрос. Вот я был президентом Российской академии образования, но если вы думаете, что я знал, как получаются эксперты для экспертизы конкретного учебника, уверяю вас, я не знал этого! Если на учебник команды Занкова дать традиционных экспертов, то они напишут, что он полностью непригоден. То есть, манипулируя подбором экспертов, я могу получить заданное заключение.

Моя позиция: если мы ввели единый госэкзамен, то какая разница по какому учебнику я готовлю? Мои ученики успешно сдают ЕГЭ или нет? И фокус нужен как раз на требования ЕГЭ, что проверяется, какие вопросы. А по какому учебнику готовили детей в школе – какая разница! Пусть учитель, директор школы для своих учеников выбирает эти учебники. И в мире, кстати, так и есть. Никто не отслеживает, кроме Северной Кореи, где по одному учебнику учат.

Евгений Насыров, журналист:

- Где-то лет 5 назад начался активный процесс сокращения количества издательств, линеек учебников и т. д. Тогда говорили, что школа и учителя не могут разобраться, что им выбрать. Хотя считать, что люди в школах не в состоянии выбрать из великого множества учебников нормальный, несколько странно.

Говорили также о том, что нужно сокращать количество издательств и линеек, потому что печатается некачественная информация, распространяются неправильные концепции, идеологии. Но это тоже разговоры в пользу бедных, потому что ничто не мешает экспертам, прежде всего, завернуть такие учебники. Или просто найти и попросить исправить найденные там ошибки. Для этого вовсе необязательно радикально сокращать количество издательств и число книг, допущенных в школу.

На самом деле под прикрытием методических улучшений и борьбы за качество учебников решались чисто коммерческие задачи. Издательства-гиганты практически переделили рынок в свою пользу, и многих хороших учебников не стало. Я наблюдал как выбирают школы. Сначала издательства выходят на региональных чиновников, а через них проталкивают в большинство школ свои издания. То есть учителей никто и не спрашивает.

Теперь это чисто коммерческая деятельность двух издательств-гигантов. И никакой борьбы за качество уже давно нет. Потому что, если взять тот же новый учебник истории, то там колоссальное количество ошибок, ляпов, методических нелепостей, какой-то полуправды. Главнейшие события могут рассказываться в одном абзаце без всяких каких-либо выводов и так далее.

Идею госкорпорации, которая занималась бы строительством, оснащением школ, школьной формой и учебниками, протаскивали люди из "Просвещения". То есть была сделана попытка создать параллельную министерству структуру. И здесь важно понимать, что борьба за некое единство, единую госкорпорацию или четыре единых учебника,как принцип, очень жестко увязана с коммерческими интересами нескольких больших холдингов. В общем-то, они, отстаивая некую идеологическую задачу, которая пропагандируется сверху, в то же время очень успешно решают свои коммерческие интересы.

Алексей Голубицкий, директор "Школы будущего" (п. Большое Исаково, Калининградская обл):

- Роль учебников в современном образовательном процессе, как мне кажется, год от года снижается. И, вообще, учебник – это такой методический костыль методически хромому учителю. Открываем учебник - читаем параграф - отвечаем на вопросы. Если таков весь педагогический арсенал учителя, то, конечно же, без учебника ему не обойтись. А хороший учебник – это хороший методический костыль.

Например, я директор, но я продолжаю учить экологии. Я не могу воспользоваться одним учебником или даже учебниками. Это обязательно выход в интернет, работа со справочной литературой, дополнительное получение какого-то опыта в природе. То есть я бы не стал повышать статус учебника до чрезвычайно высокого. Хотя для меня лично это имеет некое символическое значение, как сигнал к большей вариативности или к ее сворачиванию.

Мне кажется, здесь нужно дать возможность высказаться учителю. Мы ему доверяем самое ценное, что у нас есть – ребенка, но не доверяем выбрать программу. Или, например, директору доверяем 1000 детей, но не доверяем выбрать оборудование или осуществить поставку. А ведь у школ у окраин - одна задача, школа в центре крупного мегаполиса с отобранными детьми – совершенно другая, и ей нужно другое оборудование, другие учебники.

Олег Лебедев, профессор НИУ ВШЭ:

- Если обращаться к советскому опыту, то, наверное, можно сказать, что его отличительной чертой было создание стабильных учебников. Все те, кто давно в школе работает, знает, что был учебник Перышкина по физике, который переиздавался на протяжении примерно 50 лет, или учебник по алгебре Киселева, его печатали более 30 лет. Известный учебник из послевоенного поколения по истории Древнего мира Коровкина издавался 26 лет. Конечно, стабильные учебники могут быть, но необязательно стабильные учебники – единственные. Ведь когда мы имеем дело с единственным вариантом учебника, то все поголовно должны адаптироваться к этому учебнику.

В 50-е годы проблема решалась довольно просто: если ты не можешь освоить учебную программу, ты вылетаешь. Но дальше образование становилось все более массовым, продолжительность его увеличивалась, и в какой-то момент возникла ситуация, когда разные дети, разные по интересам, по квалификации, по подготовке учителя должны были работать с одним и тем же текстом. И здесь стали возникать противоречия между необходимостью повышения качества процесса и вот этой необходимостью адаптации к единственному варианту.

Есть еще один важный момент – фактор методического творчества учителей. Все-таки и раньше, и сейчас ставка на повышение качества образовательного процесса во многом связана с ориентацией на методическую самостоятельность учителей. И последнее законодательство в области образования создает нормативные предпосылки для развития индивидуализации образования. К тому же, когда создается ситуация выбора, то меняется позиция всех участников образовательного процесса, они становятся активнее.

Конечно, чем меньше выбор учебников, тем проще контролировать образовательный процесс. Но тогда возникают противоречия между нормативными предпосылками для индивидуализации образовательного процесса и управленческой практикой. А в современных условиях все идет к тому, что повышение качества образования напрямую зависит от возможности индивидуализации. За счет этого можно выйти на какие-то новые рубежи. Но если делать ставку на индивидуализацию, на учет особенностей среды, на возможности детей, то нужно менять управление этим процессом, отказавшись от единообразия.

Евгений Ямбург, директор школы № 109:

- Давайте разведем переменные. Здесь есть три этажа, и на каждом этаже решаются разные проблемы. Но их пересечение дает странные эффекты.

Этаж первый. Демонополизация была главным трендом 90-х годов, и тогда у учителя появился выбор. Это связано не только с деидеологизацией, но и с тем, что везде разный контингент учащихся. Одно дело дети с задержками в развитии, другое дело – дети продвинутые. С другой стороны, появился, конечно, и бумажный мусор, и бедные учителя говорили – мы запутались!

Вторая сторона. Сейчас государство опять начинает сильно рулить. Один вождь – одна идеология, один учебник. На мой взгляд, это довольно опасно в нашем обществе. Ответьте мне на простой вопрос – почему я не могу пользоваться как учитель истории замечательным учебником Гуревича по средним векам? Лучшего нет! Но там стоит значок – фонд Сороса. Все! Долой! Это уже мракобесие.

Третий момент интересный. Возникает грибоедовский вопрос– а судьи кто? Ведь сегодня из федерального списка вылетели потрясающие учебники под редакцией Виленкина, Граник. Но при этом туда попали удивительные издания. В учебнике по русскому языку вопрос для ребенка второго класса, где учится моя родная внучка, требуют проверить последнюю букву "в" в слове "деревьев". Все-таки я скромный академик, жена учитель, но мне пришлось звонить академикам-филологам. Нельзя проверить окончание! Это бред сумасшедшего. Нет в русском языке окончания "в".

И уже следующий слой – экономический. Я никого не хочу обвинять, поскольку я чужд рынку. Но у меня подозрение, что помимо содержательных аспектов, важную роль играет, конечно, рыночная экономика. Это такой вкусный кусок госбюджета!

Школьные учебники требуют метафорического мышления. Например: затеяли играть в прятки Паскаль, Ньютон и Архимед. Архимеду выпало водить. Паскаль куда-то спрятался, а Ньютон просто нарисовал квадрат. Архимед говорит: "Вот! Ньютон!" А тот отвечает: "Нет, не Ньютон. Потому что 1 кв. м – это Паскаль". И таким образом вы эту единицу измерения вы запомните навсегда.

Конечно, существует еще дух эпохи. Как-то в одном учебники биологии я прочитал (у нас ведь уже были антидарвинистские процессы в школах) – "человек произошел от обезьяны по образу и подобию Божию". Авторы, видимо, пытались сохранить позитивистский подход и в то же время проявить известное уважение. Тут еще эта беда.

Во всем мире существует понятие, которое называется "перевернутый класс" или "перевернутый урок". На примере истории: дети получают документы, материалы, разные точки зрения, смотрят их дома, а в классе начинается дискуссия. Внимание! Если у нас и Дума – не место для дискуссии, с некоторых времен и класс – не место для обсуждения, то каким образом мы собираемся развиваться историческое мышление?

Давайте не путать разные вещи. Такая идеология начинает действовать довольно разрушительно, хотя лично я сомневаюсь, что в сложном, дифференцированном обществе может быть какая-то единая идеология, которую будут разделять и верующие, и атеисты, и прагматики, и интеллигенты окуджавского разлива. Это миф. Не может быть единой идеологии. Но мечта государства об этом есть.

В нашей школе целое подразделение – это очень тяжелые дети, из 84 регионов России. У них особые условия обучения - используются планшеты, разные современные технологии, иначе просто невозможно. То есть сегодня есть такие инструменты, которые позволяют тенденцию государства всех построить в шеренгу преодолевать. Упаси нас Бог - всех под одну гребенку, ведь страна такая разная. Мне приходится ездить в глубинку, и однажды местная завуч объяснила: "Какие там учебники?! Я мел выдаю учителям перед уроком как патроны перед боем".