Русской самобытности хотят не только те, кому положено по службе, но и некоторые из тех, кто не одобряет власть. Вторых несравнимо меньше, о них не знает широкая публика, иначе оказалась бы совсем сбитой с толку, ведь в своих пожеланиях они идут намного дальше, чем казенные проповедники русской духовности. МИД, церковные чины, думцы, телевизионные пропагандисты, народные артисты и не менее народные писатели обходятся общими словами: "скрепы", "основы", "устои", "традиции". Ну, брякнет-звякнет кто-то "русской цивилизацией". Всем им далеко до таких выражений, как "деколонизация знаний", тем более что они не верят и в собственные общие, сравнительно безобидные, слова.
"Деколонизаторы знаний", эти наследники незабвенного доктора Саида, ставят своей целью не какой-то там расцвет русского своеобразия, а полный разрыв России с "модерностью", в которой пребывает Запад уже полтыщи лет. Их угнетает, что мир до сих пор имеет дело только с западной наукой. Все научное, что мы читаем не о Западе, написано людьми Запада и/или с западной точки зрения. "Деколонизатору" нестерпимо, что западные знания, скажем, об Узбекистане чувствуют себя в этой стране как истина в последней инстанции, пусть и затиснутая цензурой. Западная наука не сомневается: если там, в Узбекистане, жизнь устроена не так, как в США или Франции, то это временно; рано или поздно узбеками будет усвоена демократия, равенство полов, западные судебные порядки и пр., тогда как узбекской науки, которая утверждала бы, что этого никогда не будет, не существует. "Деколонизатор" считает безобразием, что не узбек изучает Запад и трактует его со своего узбекского шестка, а его, узбека, изучают и трактуют со своего шестка евроатлантические умники.
Призывая покончить с этим положением, "деколонизатор" ожидает, что узбеки предъявят миру собственные не просто исследования, а термины, понятия, подходы, приемы и методы – все то, чем отличается научный способ познания мира. Все должно быть у каждого свое! До сих пор мы имеем дело с двумя картинами мира: ненаучной и научной. Теперь, мол, должен быть целый ряд картин: ненаучная, научная по-евроатлантически, научная по-узбекски, научная по-чеченски, научная по-палестински – наконец, научная по-русски. У каждого, следовательно, по собственному анти-Декарту. Не хило? Интересуетесь, почему и "по-русски"? Потому что, как нам объясняют, после распада СССР нечто похожее на "колонизацию знания" и "самоколонизацию" произошло и в России. Даже хуже: теперь, мол, ни она себя не изучает, ни ее не изучают. Когда же она примется, наконец, изучать себя, то делать это должна будет по-своему: "поехать по деревням с лозунгом "каждой деревне – по теории!", убеждая местных жителей, что им нужна собственная наука, отличная от городской". Так социолог Смолькин насмешливо расшифровывает этот поход. То же и с городами, областями, краями, не говоря о республиках. Каждому и каждой – по теории, к чему, собственно, кое-где и подошло, в той же, например, Чечне, на Кубани, Белгородчине.
На первый взгляд, писания и речи "деколонизаторов знания" представляют собою достаточно невинную наукообразную графоманию людей с профессорскими званиями. Тип хорошо знакомый. Лысенки наших дней от социологии и прочих не совсем точных и не вполне естественных наук. Узнаем этот тип по двум таврам. Во-первых, намерение объять и вразумить весь мир: "Вновь появившийся двуглавый Орел на российском гербе, одновременно смотрящий на Запад и Восток – не здесь ли символика и настоятельность построения именно в нашей стране общесоциологических концепций, формирующих новую методологическую основу мировой науки западных и восточных стран?" Раз вы хотите осчастливить весь мир, кто-то обязательно должен вам мешать. Отсюда – второй признак лысенковщины: наличие таких сетований (в научных статьях!), которые очень похожи на обращения в инстанции. Нам с негодованием сообщают, например, что в очередном ученом собрании центральноазиатские исследователи отказались "ставить под вопрос общепринятую западную научную терминологию и подходы". Так и видишь похожий документ в распоряжении компетентных органов какого-нибудь будущего ханства на той или иной части бывшего СССР. Впрочем, такого добра хватает сегодня и на Лубянке. Таким образом, "деколонизация знаний" легко может стать одним из лозунгов "национально-освободительной борьбы" не только отдельных частей России, но и самой России, а затем – частью культурной политики победителей. Это значило бы окончательно отгородиться от мира – состояние, которое может поддерживаться только полицией и зомбоящиком. Кто осмелится утверждать, что двуглавый к этому совершенно не готов?
Еще не очень интересно? Тогда примите во внимание, что данная программа самоизоляции России подается вкупе с жесткой критикой именно этого курса, который обозначается такими словами, как "радикальный шовинизм", "позиция осажденной крепости", "культурно и религиозно фундаменталистское полицейское государство". Ну, вот что это такое? Как можно осуждать то, к чему призываешь? Перед нами – одно из свидетельств всеохватного кризиса, переживаемого страной. Отсюда, например, решимость социолога Кирдиной "восстановить единство представлений о человеке, обществе и мире на основе идеи Троицы", а жизнь всех государств свести к двум "матрицам": восточной, включающей Россию, и западной. Восточная – она женская, "покоящаяся, принимающая". Западная, сами понимаете, мужская, "агрессивно-технологическая, передовая". Люди никак не решат, чего они хотят. Только в такой атмосфере по-своему счастливый профессорский ум способен представить себе благополучное существование общества, заменившего социальную науку шарлатанством.
Анатолий Стреляный – писатель и публицист, ведущий программы Радио Свобода "Ваши письма"
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции