В конце марта Радио Свобода опубликовало материал о лицах без гражданства (ЛБГ), которые живут без паспортов, не могут оформить брак или легально устроиться на работу, не могут пользоваться транспортом или получать пенсии, но самое главное – годами содержатся в СУВСИГах по всей стране (специальные учреждения временного содержания иностранных граждан): УФМС пытается выслать их в государства, на территории которых они родились еще при СССР, но те присылают официальные ответы, что лиц этих гражданами своими не считают. Лакуна в законе осложняется тем, что СУВСИГи не предназначены для длительного проживания, но жалобы на условия содержания приводят лишь к давлению со стороны администрации. Впрочем, начальник СУВСИГа в Кемерове считает, что все в его заведении хорошо – гораздо лучше, чем, к примеру, в тюрьме в Таиланде.
7 апреля в 9 утра в СУВСИГ в Кемеровской области ворвались неизвестные в камуфляже и масках. Они проследовали в комнаты, где содержатся лица без гражданства, перетряхнули кровати, выпотрошили тумбочки, на все вопросы отвечали ударами электрошокеров или кулаками. Искали мобильные телефоны, с помощью которых жители СУВСИГа общаются с правозащитниками и журналистами. "Я сидел на кровати, зашли люди, не представились, начали говорить: "Телефон сюда, быстро, на ***!" – рассказывает Владимир Дорофеев, лицо без гражданства, который уже второй год не может выйти из СУВСИГа. – Я говорю, у меня нету телефона. Один, не отвечая, ударил меня электрошокером в грудь. После чего повторил: "Отдай телефон" и нецензурную брань. Когда я попытался встать, он нанес мне удар в область печени. Я попробовал спросить их, кто они такие, получил еще удар в область печени. После этого он забрал телефон у меня из кармана. Называл нас чурками, провоцировал".
Виктор Нигматулин находится в СУВСИГе г. Кемерово с мая 2015 г.
Обыск прошел только в комнатах 1, 8 и 10, где живут лица без гражданства, причем в "десятке" сидит Виктор Нигматулин, снабдивший Радио Свобода видео и фотографиями. Мизансцена повсюду была одна и та же: людей били, телефоны отбирали, нашли, впрочем, не все. Сразу после публикации похожая история, только без масок и электрошокеров, случилась и в казанском СУВСИГе, где у Николая Агешина администрация отобрала планшет, а у его соседей по комнате – мобильные телефоны. "Забрали всё, что можно и нельзя! Туалетную воду, щипцы для ногтей и даже брелок-сигнализацию от авто", – говорит Николай Агешин, который вот уже два дня не выходит на связь.
Он сначала орал, что никто вашу "Свободу" не слушает, не смотрит и уж тем более не читает, а на следующий день уже орал, что я его прославил на всю Россию
По словам Виктора Нигматулина, после выхода материала на РС его вызвал на разговор начальник учреждения Михаил Грязнов. Он пугал его ФСБ, говорил, что Виктор занимается шпионажем, снимая интерьеры подконтрольного Грязнову учреждения. "Он сначала орал, что никто вашу "Свободу" не слушает, не смотрит и уж тем более не читает, а на следующий день уже орал, что я его прославил на всю Россию. Видите противоречия?" – усмехается Виктор.
Помывка слишком дорога
Нам удалось связаться с начальником СУВСИГа в Кемерове Михаилом Грязновым, он очень удивился информации об утреннем обыске. "Первый раз слышу, – уверял он в телефонном разговоре (запись есть в распоряжении редакции). – Не знаю, кто у вас за информатор такой интересный.
Что? Прямо в СУВСИГ зашли? Это что, тюрьма вам? Я вам докладываю: вы с тюрьмой не путайте. СУВСИГ создан как общежитие. Здесь они спокойно живут. Здесь нету камерной системы, нету никакой полиции, нету никаких собак, нету никаких дубинок. Обыск здесь вообще никто не проводит, потому что некому проводить – нету силовой структуры", – уверял начальник, постоянно ссылаясь на постановление правительства 1306 – правила содержания в СУВСИГах. Из закона и правда следует, что СУВСИГ – не место, где содержатся арестованные или осужденные, то есть, если проводить обыск и изымать какие-либо предметы, нужно делать это с понятыми и с протоколами. Но ведь, по словам Михаила Грязнова, и обыска никакого не было.
Читали Маяковского? Без паспорта нечего делать в России
Вообще в постановлении 1306 указано, что иностранные граждане и лица без гражданства, попадающие в СУВСИГ, могут "пользоваться телефоном в порядке, установленном директором". Михаил Грязнов установил, что в его заведении они могут пользоваться этим правом только по его личному разрешению и в специально отведенное для этого время. "Есть, видимо, какая-то внутренняя инструкция, которая запрещает иметь телефон в комнате, но руководство ее не дает. Я вот пытаюсь ее получить", – говорит адвокат Екатерина Князева, которая занимается помощью ЛБГ в Кемерове.
А вы когда-нибудь в Таиланде в тюрьме сидели? Вы в Таиланде узнайте, как люди содержатся
На все вопросы Радио Свобода Михаил Грязнов либо ссылался на закон, либо обвинял наших собеседников во лжи. Один душ на 70-90 человек, который открыт два-три раза в неделю? В законе написано, что нужно мыться не реже раза в семь дней. Зачем вообще ограничивать доступ к душу? – Денег нет. "Вы знаете, во сколько обходится содержание иностранца в месяц? В 57 тысяч!" – говорит Грязнов, добавляя, что в комнатах есть душевые с бойлерами. Душевые и правда есть, только они не работают: сами лейки давно сняли, трубы запломбировали. Остался умывальник с холодной водой, ведро и кипятильник, – раскрывает детали быта Виктор Нигматулин.
Степан Кузнецов даже сбежал из СУВСИГа, чтобы повидать родных, но его быстро вернули назад
Сосед Нигматулина по комнате Степан Кузнецов вторично подтвердил, что не может пользоваться в полном объеме своими деньгами, которые у него изъяли при поступлении в СУВСИГ. Магазина, как в колонии, тут нет, а "отоваривают" его редко и с неохотой. Но Михаил Грязнов уверяет, что Кузнецов сам просил его не отоваривать, "потому что у него вымогают деньги иностранные граждане", и вообще по его жалобе в СУВСИГ приезжала представитель прокуратуры и никаких нарушений не нашла. "Вранье, – говорит Степан. – Кормят меня завтраками, денег не дают. Когда был прокурор, я начал объяснять, он <директор> влез, а она <прокурор> молчит, и никак не получилось с ней поговорить". "Да этот Кузнецов – потомственный каторжанин", – парирует Михаил Грязнов, очевидно для того, чтобы представить своего подопечного в истинном свете. Кузнецов и правда попал в СУВСИГ из колонии-поселения, где отбывал срок за кражу. "Брат у него по 132-й сидит на строгом режиме (насильственные действия сексуального характера. – Прим.), мама у него без документов, откуда-то приехала тоже из мест лишения свободы, брат в розыске по 111-й, часть 4 (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть потерпевшего. – Прим.)". Неясно, впрочем, какое отношение биографии родственников Кузнецова имеют к душу в СУВСИГе.
Николай Агешин упал с верхней полки кровати в СУВСИГе Казани. 7 месяцев на костылях из-за перелома шейки бедра. Требуется операция, но бесплатно ее делать отказываются – паспорта нет, просят 200 тыс. рублей, которых семье Николая не собрать
Визиты прокуроров же во всех регионах до боли похожи: "Приходил молодой помощник прокурора, который представиться толком не мог. А после заданных ему вопросов о нарушении наших прав и содержании он стоял, хлопал глазенками, а Садреев <Руслан Садреев – начальник СУВСИГ в Казани> за него отвечал", – рассказывает Николай Агешин.
СУВСИГ пять звезд
Все жалобы на условия содержания Михаил Грязнов считает ерундой, уверяет даже, что все, кто говорил с Радио Свобода и даже записал видеообращения, – потом отказываются от своих слов, говорят, что их заставили, а на самом деле все у них хорошо. "Здесь была бывшая школа. Школу переоборудовали, получилось как гостиница. Гостиничного типа. Пластиковые двери стоят. Комнаты душевые с бойлерами. Столовая на 20 человек – в два захода проходят. Охраны нету вообще никакой. Решетки есть, да, но куда от них уйдешь? Знаете, у нас тут <в Кемерово> в больницах такого нету!" – расхваливает свое заведение Михаил Грязнов и приглашает в гости, добавляя, что к нему все проходят без проблем: правозащитники, журналисты, адвокаты. Приезжали даже на тот момент уполномоченная по правам человека в РФ Элла Памфилова и региональный представитель фонда "В защиту прав заключенных" Сергей Охотин. "Постоял возле забора, плюнул и уехал, – рассказывает Грязнов про визит Охотина. – Потому что у нас тут ничего интересного. Сидят люди, дожидаются своих документов. Выйти на свободу не могут, потому что без паспорта. Читали Маяковского? Без паспорта нечего делать в России".
После разговора с начальником и правда хочется приехать и пожить у него несколько дней – так там кажется комфортно. К тому же Михаил Грязнов отчасти прав: все познается в сравнении. "А вы когда-нибудь в Таиланде в тюрьме сидели? Вы в Таиланде узнайте, как люди содержатся", – советует он, не поясняя связи между тайской тюрьмой и кемеровским СУВСИГом.
Письмо в прокуратуру Татарстана из казанского СУВСИГа
В одном, впрочем, начальник победил: по словам Виктора Нигматулина, Грязнову удалось внести раскол в ряды тех, кто бьется с ним за свои права: "Люди ходили к нему, просили отдать телефоны. Он говорит, во всем виновата 10-я комната. Половина теперь отказывается от борьбы, говорит, уж лучше так, чем получится еще хуже, – грустно вздыхает Нигматулин. – Но мы сдаваться не собираемся. Мы написали заявление в прокуратуру, потому что это грабеж".