Начну вот с этого письма: «Я сегодня с величайшей радостью чувствую, что я дома, в России, могу говорить то, что хочу. Я свободен. И никого я не боюсь. Как там у Льва, понимаешь ли, Толстого по поводу Андреева? Меня пугают заокеанские доброжелатели и местные либералы, а мне не страшно. Вот почему и Крым, и Донбасс тянутся к России? Не за пенсиями и зарплатами даже, хотя и они тоже имеют значение. Но люди там также хотят свободы. Свободно думать, говорить, что хотят, думать, что хотят. Кого вы хотите обмануть, Стреляный? В России свобода слова и мнений, свобода веры».
Этот человек совершенно искренен, не сомневаюсь ни секунды. Ему действительно никто не мешает закричать на Красной площади: «Позор Америке!», а закричать: «Позор путинизму!» у него нет желания. Он ведь всей душой за этот «изм». Таких, считающих себя свободными, людей в России много. Сегодня они уже назубок знают основы своей веры, с удовольствием их излагают. Разбуди среди ночи – и услышишь: победа, родина, Россия, патриотизм. Плюс государство, выше всех своих забот ставящее пользу бедных, то, что называется социальное. В умственных, а особенно – в публичных казенных разговорах в Донецке можно услышать, что именно там оно и зарождается, социальное государство, то есть, всякого рода бесплатность, льготность, особенно - для нуждающихся. Высказывается надежда, что именно оно, это зарождающееся в Донецке, социальное государство, станет примером для России. Мечтают, что и она пойдет по этому пути. Ну, вот. «Победа, патриотизм, Россия, русскость превыше всего» - не все слова этой веры. Есть еще одно: враги. Победа, патриотизм, русскость, Россия, а вокруг и внутри страны - враги. Вокруг страны их много, почти все, внутри – мало, но очень зловредные. Это верование ближе всего к фашизму.
Госпожа Иваницкая, по ее словам, проводит собственные опросы населения России и действительно один раз встретила, пишет, человека, который горячо поддерживал президента. «Тетечка на рынке сначала плакалась мне на кризис и нищенскую зарплату, а потом сказала: "Но спасибо Путину, что бомбы на голову не падают. Если бы не Путин, нас бы уже разбомбили. Только бы он не уходил, пусть ему будут сто сроков, лишь бы нас не бомбили". Над этой тетечкой, которую вспомнила Иваницкая, можно насмехаться, можно и плакать, но без оглядки на нее не понять, почему все в стране устроено так, а не иначе. У страны те же потребности – бояться войны и думать, что вождь обеспечит мир, что он для того и вождь, чтобы не было войны.
Правда, в самое последнее время замечается и другое настроение, противоположное: многие уже хотят войны, что-то заскучали без большой войны. Но тем более, без вождя никуда, на то он и вождь, чтобы повести народ на войну – показать кузькину мать. Кому ее показать? А кому он решит, тому и покажем под его водительством… Но, но, но. Но и это уже не совсем так. Интересная картина получается, друзья. Я уже должен оглашать мнения крымнашистов, которые не могут в полный голос высказаться в России. Их еще называют лоялистами, что значит верноподданные. До сих пор они были всей душой за путинизм, против Запада и особенно против Америки, очень плохо относились к открытым противникам Кремля, о них говорили «наши либералы», что звучало, да еще и звучит, как «наши негодяи». И вдруг они, не либералы, а крымнашисты, лоялисты, верноподданные, заскучали, а в самое последнее время они уже просто в отчаянии. То, что сейчас прочитаю, пишет один из них. Украина вызывает у него самые недобрые чувства, но сейчас пишет о России. Фамилия Кизик, зовут Александром.
«Давно имеется ощущение, что мы находимся на корабле, попавшем в шторм, где борьбой за выживание озабочен только капитан и пара чудаков-энтузиастов из команды. Остальная команда упилась и нагло дербанит остатки припасов. Причем, каждый для себя лично уже приготовил индивидуальную шлюпочку с припасами и добычей, и не сваливает только потому, что не все еще припасы растащены. Поэтому до пассажиров им - как до Пекина раком. Только информируют: "Припасов нет. Держитесь, мол..." Что делать? Да то, что обязан делать в такой ситуации нормальный капитан: пару главных смутьянов - на рею, а все шлюпочки - сжечь. Ну, или вынуть из этих шлюпок запасенную добычу, вложить в них вконец охреневшую часть команды - тех, кто протрезветь не готов - и отпустить на волю волн. Чтобы не мешались под ногами, а остальным отступать было некуда. Да и пассажиры помогут, если увидят возможность вместе спасти корабль. Их нужно только убедить в том, что у них с капитаном и остатками команды одна цель и объяснить, что делать. Такая вот простенькая концепция информационной кампании. Только реализовать ее пока некому», - пишет господин Кизик. Он, напомню, убежденный крымнашист, лоялист, недруг Запада и Украины. Но я читал то, что он пишет о своей стране, о России, и чего не может сказать в полный голос на ее просторах.
Вот другой крымнашист: «Есть отчетливое ощущение некоего перелома. Вот прямо сейчас. Или чистка, или кранты». Слов, надо сказать, не выбирают. «Системная немочь», - едва ли не самые мягкие. Наталия Даньщикова: «Доверия к власти практически не осталось. Всё чаще этот вопрос, про хрень, вертится в мозгу». Олег Викторович Петухов: «Революционная ситуация - вот что происходит у нас в стране. "верхи не могут". Госпожа Лутова: «Что за хрень? Сами не знают, что говорят. Сегодня одно, завтра совершенно противоположное. А ведь у них в руках ядерная кнопка». Семен Галицкий: «Нет просто политики. Как можно объяснить предательство Новороссии, которое произошло в четырнадцатом году? Никак. Как можно объяснить продолжение этой политики? Никак. Как можно объяснить предательство национальных интересов? Никак». Еще кто-то: «Ощущение, будто в квартире никого из взрослых не осталось". И, наконец восклицает Алексей Кубасов: «Царь-то не настоящий!». Буквально вчера эти люди приветствовали путинизм, аплодировали его успехам во всех делах. Чем же они недовольны сегодня? В общем, всем, что делает Кремль. Например, тем, как прошли предварительные выборы в Госдуму, Кремль назвал их по-американски: праймериз. Один рассказывает, как, бросив все дела, повез жену на избирательный участок, потому что начальник сказал, что будет уволен, если не обеспечит явку. Представляете? Что, казалось бы, должно тут удивить или, тем более, возмутить верного путинца, настоящего крымнашиста? Что тут для него нового? Но оказывается, как раз то, что ничего нового, он и воспринимает как катастрофу. Что делается с людьми… Госпожа Лутова вслед за многими спрашивает, что за хрень происходит. Почему-то мне кажется, что она догадывается, что это за хрень. Расплата. Не очень богатая и не очень сильная страна решила, что она очень богатая и очень сильная. Ну, и пусть бы. Мало ли что любой из нас думает о себе. Но эта страна решила, что раз она очень богатая и очень сильная, то ей не писаны международные законы. В ответ многие в мире почти перестали иметь с нею дело. От этого ей стало плохо, и становится все хуже. Денег нет, все идет наперекосяк. Руководство не знает, что делать, в чем уже и признается. И вот тут многие благонамеренные граждане почувствовали, что не могут смотреть на это с одобрением. Иные даже называют происходящее, как мы слышали, плохими словами. Так что вот так. По-блатному хрень, а по-русски расплата. Я думал, что будет обыкновенное глуховатое общее недовольство трудностями жизни, падением заработков, нуждой. Но того, что так скоро начнут называть хренью все, что делается Кремлем, нет, не ожидал. И меньше всего ожидал, что Путина и его людей станут так вот предавать крымнашисты, еще вчера не помнившие себя от счастья.
Письмо из Крыма. Я от таких уже отвык – на бумаге, на двенадцати страницах белой бумаги, шариковой ручкой. Ни одной помарки, ни одной ошибки, ни орфографической, ни синтаксической. Ни одной! Написал Анатолий Григорьевич Безгинов. А содержание… Не совсем обычное содержание. Украинцам он ставит в пример французов тысяча девятьсот сорокового года прошлого века, когда они капитулировали перед Гитлером: «Такие мысли пришли мне, когда я впервые попал в Европу. Глядя на хорошо сохранившиеся деревни и не очень древние сооружения, я подумал, что был смысл в том, что они не здорово сопротивлялись врагу – и люди целее, и имущество, а враги приходят и уходят. На мой взгляд, история оправдала маршала Петена, которого у нас, да и во Франции, считали предателем и соглашателем. Теперь понимаю, что старый маршал был мудрым человеком», - пишет господин Безгинов. Враги, конечно, уходят, он верно подметил, только в данном случае они ушли не по своей воле. Гибнуть за освобождение Франции от гитлеризма пришлось другим. Вот, господа французы, вы теперь и от жителя Крыма Безгинова будете знать, что ваши деды поступили мудро, когда не стали сопротивляться Гитлеру, предоставив это дело, чреватое потерями миллионов, англичанам, народам Югославии, Советского Союза, американцам. По Крыму же он предлагает такое решение: «По моему разумению, России нужен Севастополь, остальной Крым – просто довесок к нему. Думается, было бы логично, принимая в расчет историческую память, пересмотреть раздел территории, оставив Севастополь за Россией, соответственно передав Украине часть российской территории по договоренности. При условии возвращения Крыма в состав Украины», - точка. Как быть с населением передаваемой Украине российской территории, если оно будет против, в письме тоже не говорится. Можно прочитать в нем и о том, что «Европа – это закон», и о том, что для него, Анатолия Григорьевича Безгинова, «наши и там, и там», то есть, и в России, и в Украине, и о том, что правило око за око «оставляет всех слепыми». Есть кое-что и о Красноперекопске, где он живет. Читаю: «Что изменилось? Стали мы рабами? Конечно, какие-то люди лишились власти, может, собственности, для них перемены могут быть болезненными, но для большинства, если судить по нашему небольшому городу, практически ничего не изменилось. Все или почти все остались на своих местах, жизнь идет своим чередом, никаких причин стрелять не видно. Сожаление вызывает только факт отсутствия прогресса: его как не было, так и нет», - пишет господин Безгинов. Он уже и нам напоминает, что Европа – это закон, а когда переходит к делу, тут у него, как мы слышали, закон – что дышло, куда повернул, туда и вышло. Севастополь оставить за Россией, а Крым вернуть Украине, потому как это обуза для России. Не чужое, которое обязаны вернуть, а обуза, от которой лучше избавиться. А закон… Да, Европа – это закон. Так то ж Европа. Не получается у человека мыслить прямо и честно. А написал грамотно, без единой ошибки на двенадцати страницах.
Вот еще письмо из Крыма, мало таких, скажу прямо. Этот человек не раздвоен. Отнюдь. «Меня зовут Алексей, я живу в Крыму, придерживаюсь проукраинской позиции; летом четырнадцатого намеревался выехать с полуострова, а вернуться на БТРе, чтобы продолжить диалог с некоторыми бывшими друзьями и знакомыми. Потом вроде поуспокоился, много думал и все равно так сильно чувствую боль украинского народа и крик страданий, как никогда раньше. Я, здоровый крепкий мужик, за прошедшие два года несколько раз рыдал до крика, когда никто не мог меня ни видеть, ни слышать. Я не мог в себе держать этот крик от искорёженных судеб, от страданий замечательных людей, украинцев, которые мне стали настоящими братьями, хотя сам я русский, а до оккупации считал себя пофигистом», - говорится в письме.
Тем временем обнародовали письмо крымского руководителя Аксенова президенту Путину, в котором он сообщает, что на полуострове растет число жителей, недовольных Москвой, и просит не сокращать финансирование Крыма. «Нельзя, - пишет, - подрывать веру в материнскую заботу России о российских жителях Крыма". Эта забота «поможет нам преодолеть растущее уныние, неуверенность и страх, которые распространяются среди российских граждан республики Крым. Это влияние усиливает у жителей Крыма сравнительное мышление между украинским прошлым и российским настоящим, что может повлечь за собой негативное развитие событий", - предупреждает Путина Аксенов. Над его выражением: «Сравнительное мышление между украинским прошлым и российским настоящим» уже вдоволь насмеялись люди, которых возмущает безграмотная речь начальников, но я – о другом, все о том же: ну, а если бы это «сравнительное мышление» было сейчас на сто процентов в пользу Кремля? Что изменилось бы в том факте, что было совершено беззаконие исторического масштаба?
Пишет Юрий Кропоткин. Это в связи с тем, что премьер-министр России Медведев сообщил крымским пенсионерам, что прибавки не будет, потому что у казны нет денег, и пожелал им терпеть. «Вот и сказочке конец, - пишет господин Кропоткин. - Думали товарищи в Крыму, что как только воссоединятся с Россиюшкой духовноскрепной, так и потекут молочные реки с кисельными берегами, а вместо этого получили вдоволь лишь пропаганды киселевской. Но вы держитесь там, крепчайте», - пишет он. А я – о своём: что изменилось бы, если бы Медведев привез каждому крымскому пенсионеру стопроцентную прибавку? Государственная подлость перестала бы быть государственной подлостью? Из другого письма крымчанам: «Подождите, вас еще и бить будут, и больно. От украинской вольницы вы сразу не отвыкните, попытаетесь бузить – вот и получите по ушам». Я задумался: почему именно «по ушам»? Чтобы, значит, стали лучше слышать, что им велит власть, на которую возлагали столько надежд? Не нравится мне, что люди на разные лады злорадствуют. Тех, к кому они обращаються, это обижает и тем самым отвлекает от главного: от мыслей о законе и порядочности.
Следующее письмо: «Написать решилась после прочитаного вами письма слушательницы, которая поносит Литву. Родилась я на севере России, отец литовец, мама католическая украинка. Я всегда знала,что жить хочу только в Литве. После школы поступила в Каунасе в институт, языка не знала, лет только через пять стала свободно говорить, но акцент всё равно есть. За все годы меня ни разу никто не оскорбил сперва из-за моего неумения говорить, потом - из-за ошибок. Наоборот, слышала комплименты. Теперь - что получила я от жизни в Свободной Литве. С мужем открыли фирму, небольшое производство, до сорока пяти работников (начинали с пяти). Работали очень много, но было интересно. За двадцать лет ни одному чиновнику не дали взятки, налоговая пару раз проверяла, тоже без всяких подношений. Но и мы от налогов не бегали. Работали немного и с Россией, и с Белоруссией. Я бы тем людям памятник поставила - как они ещё умудрялись что-то зарабатывать. Сплошной побор, сплошные нервы… Объездили с мужем полмира, купили большой дом, выучили детей, они тоже в бизнесе, знают языки: литовский, английский, русский. Моя свекровь пожила какое-то время в России и вернулась. Литовского за шестьдесят лет не выучила, смотрит русские каналы, хвалит Путина, ругает литовскую власть… До пенсии мне ещё далеко, планов громоздьё. Съездила в город своего детства на русский север. Грустно. Центр не изменился, а окраины разрушены. Было в моё время пятнадцать шахт, теперь одна. Население сократилось вдвое. В тех краях давно нашли и нефть, и золото. Почему такой результат - не мне выяснять. С тамошними знакомыми о политике не говорила, не за тем приезжала. Валерия».
Спасибо, Валерия! Нет ничего удивительного в том, что нам пишут не самые довольные своей жизнью люди. Тем более важны такие письма, какое прислали вы. Они делают картину полнее. Двадцать лет существует частное предприятие, на котором сорок пять работников, - и хозяева никому не дали ни одной взятки, и было только две налоговые проверки (за двадцять лет!), и тоже все обошлось без взятки – это, скажу я вам, дорогие слушатели, чудо. Вы просто обязаны со мной согласиться. Вот что такое Литва, вот что такое Европейский Союз, вот что такое настоящий демократический капитализм. И скажите мне теперь, что или кто не дает вам устроить такой же в России? Я знаю, что и кто, но вот в таких случаях просто не могу удержаться от этого резкого вопроса. Что и кто не дает вам жить по-человечески? Да, я пропустил важное предложение в письме Валерии. «Государство все эти годы нам не помогало, но и не мешало», - пишет она. Это и есть «самое оно». Правильное государство есть то государство, которое и не помогает, и не мешает людям хозяйствовать. Кошка бросила котят и следит только за тем, как бы они не передрались. Это и есть суть либерализма, которого русские патриоты назначили своим врагом номер один. Если государство помогает хозяйствовать кому-то одному, оно может делать это только за счет другого. Только так!Если государство мешает кому-то одному, оно может это делать только в пользу другого. Только так. Иначе не бывает и быть не может. Так извращается смысл честной конкуренции. А нет честной конкуренции – нет и заметных успехов, сколько бы нефти и золота ни таилось в недрах.
Пишет Павел Самсонов: «Сидели мы, как полагается, за столом со своей роднёй… Сидели, выпивали, наслаждались. Будто и не прошло сорока лет...
Сеструха: "Господи, как же хорошо было! Какая страна, какие люди.... Проклятый Горбачёв! Повесить мало. Все, все наши друзья, знакомые хотят вернуться в то время". Осторожно спрашиваю: "Что? Так всё было хорошо? Ничего худого?" - "Что ты! Всё было за-ме-ча-тель-но! Даже антисемитизма никакого!" Жили они в Туркмении. Город небольшой, жаркий, скорее знойный. Со знаменитыми дынями, саксаулами и аксакалами… "Звери". Так белые люди в Туркмении называли местных. И это слово мелькнуло в нашем разговоре не однажды. В их городе жили и узбеки, и армяне, и азербайджанцы, и таджики... Но зверями звали туркменов. Зато антисемитизма никакого не было...
Живёт родня нынче в Германии. Уже пятнадцать лет. На пособии. Гражданство не принимают. Боготворят Путина. Россия превыше всего», - пишет Павел Самсонов.
В таких случаях нормальные люди растерянно спрашивают друг друга: «Что это?». Советский человек это. Таким его сделала ложь. Ложь, к которой он привык, как к воздуху, которым дышит. С утра до вечера он слышал, что человек человеку – друг, товарищ и брат, и при этом твердо знал, что это брехня, что никто никогда ни при каких обстоятельствах – никто из власти – не потребует от него, чтобы он не на словах, а на деле хоть в чем-то соответствовал этому положению. Павел Самсонов не сказал своей «сеструхе»-еврейке, что ее отношение к туркменам было таким же грязным грехом, как антисемитизм, от которого страдают евреи. Не удивительно, а страшно, что она, расистка до корней волос, с удовлетворением вспоминает, что за туркменами, узбеками, армянами, азербайджанцами в ее городе такой гадости, какая гнездится в ней самой, не водилось. Я, мол, была и остаюсь сволочью до корней волос, но хорошо, что они такими сволочами не были. Еще та «сеструха» у Павла. Не случайно он о ней написал. Достала братца своим уродством.
«Чтобы понять, что такое Русский народ, - пишет госпожа Калинина, выводя слово «Русский» с большой буквы, - надо сходить на собрание садового товарищества. Причём, любого. И все сразу станет понятно. Истеричные, злые, орущие хамы. Везде видят обман, задний план. Не допускают даже мысли такой, что кто-то может быть хорошим человеком. Логика в их мыслях отсутствует. Они представляют все совершенно не так, как оно устроено. Они ужасны, по правде говоря. Но. Я понимаю, почему они такие. Не от природы, а из-за того, что им никогда не позволялось принимать решения, от которых зависит жизнь общества. И нести за свои решения ответственность. Из-за этого они не стали взрослыми. Остались по сути детьми. Поэтому я не могу на них обижаться по-серьезному. Когда я их не вижу, то даже жалею. Бедняги. Помрут ведь, так и не повзрослев. Но когда вижу, уже не жалею. Невозможно», - пишет Калинина. Все верно, если добавить, что люди сами себе были начальниками, не позволяющими принимать решения. И сегодня не им кто-то мешает самостоятельно и ответственно вершить общие дела, а они сами не хотят. И даже не хотят думать, почему не хотят. Не хотят - и все. Им не хоцца. «Нам это без надобности», как говорили обитатели курных изб на заре печного отопления.
В своей ленте прочитал от Тофика Шахвердиева: «Вчера случайным ветром меня на один день занесло в Грозный. Там женщины ходят с опущенными глазами в платках и длинных платьях. Если высокая и стройная, то иногда получается даже лучше, чем с открытыми ногами. У мужчин независимый вид, борода, накачанное тело, тренировочный костюм и круглая шапочка на голове. В Москве такой современник может вызвать тревогу. А там видишь и не страшно, почти все такие, и ничего! С приезжими местные разговаривают уважительно. В городе чисто, спокойно и по-своему красиво. Некоторые сооружения ослепительны, главная мечеть, к примеру. На стенах многих домов два портрета, чеченец и русский. Я спросил шофера: кто ему нравится больше, ваш или наш? «Ни тот, ни другой», - засмеялся он.
Пошутил, наверное», - пишет Тофик. «Чеченец и русский» - это, как я понял, Кадыров и Путин. А в Москве – Сталин и Путин. Правда, еще не повсюду. Известный поэт сорвал портрет Сталина в метро – тут же взяли в кутузку. Держали совсем недолго, но лиха беда начало. Народно-полицейская инициатива бьет ключом, и все выше и выше.