Когда художник Петр Павленский находился в тюрьме по делу об акции "Угроза" (поджоге двери здания ФСБ), он был объявлен лауреатом премии Вацлава Гавела "за креативный протест". На церемонию в Осло прибыла соратница Павленского Оксана Шалыгина. Она сообщила организаторам и гостям, что Павленский намерен передать премиальные деньги для того, чтобы обеспечить квалифицированную юридическую защиту так называемых "приморских партизан". Это решение изрядно смутило оргкомитет, Павленского пытались убедить пересмотреть свое решение, он отказался, и деньги не были ему перечислены. Этому инциденту посвящена статья Петра Павленского "Единомыслие", которую мы публикуем.
Любая диктатура – это признак тоталитаризма. Ограничение свободы выбора – это признак тоталитаризма. Вторжение в личное пространство – это признак тоталитаризма. Попытка навязать всем людям единомыслие – это признак тоталитаризма.
Жизнь Вацлава Гавела была борьбой с посттоталитарной диктатурой бюрократии. Но в 2011 году Вацлав Гавел умер. Очень часто, прикрываясь именами мертвых, корпорации и организации делают то, что противоречило смыслам жизней этих людей.
Если бы я решил отдать эти деньги ФСБ, то это было бы воспринято благосклонно
Премия имени Вацлава Гавела была официально вручена мне 25 мая 2016 года в Осло на Oslo Freedom Forum. И сегодня я оказался единственным номинантом, которому денежные средства премии до сих пор так и не были перечислены. Есть основания полагать, что учредители и организаторы этой премии пытаются диктовать мне, как я должен распорядиться деньгами. Мне пытаются указывать, кому я могу отдавать эти деньги, а кому не могу. Плачевно то, что если бы я решил отдать эти деньги ФСБ, то это было бы воспринято благосклонно. Воспринято как благоразумность, не противоречащая здравому смыслу. Благоразумный откуп от штрафа и гражданского иска. Но ФСБ – это террористическая организация. А это значит, что поддержка террора поощряется, а поддержка людей, которые поднялись на борьбу с полицейским террором, вызывает негодование.
Люди, которые поднялись на борьбу с полицейским террором, – это "приморские партизаны". Их поступок был жестом отчаяния. И мы все должны понять степень полицейского террора, если шесть повстанцев из народа, не имея никакой поддержки, были вынуждены выйти на открытую войну против полицейского террора в Приморье. "Приморские партизаны" – это инсургенты. А инсургенты – это те, кто встают на борьбу, чтобы защитить мирное общество от любого террора. И сейчас оставшимся в живых повстанцам необходима поддержка. Российская пропаганда объявила им идеологическую войну и делает все, чтобы навесить на повстанцев ярлык преступников. Словосочетание "ПРИМОРСКИЕ ПАРТИЗАНЫ" запрещено в федеральных СМИ. И одновременно против них фабрикуются новые уголовные дела. При этом ни у кого из "партизан" нет квалифицированной защиты. Назначенный судом адвокат ничем не отличается от прокурора. Срока, доходящие до 25 лет, – это билет в один конец. Без юридической поддержки эти срока могут превратиться в пожизненные.
Комиссия Премии имени Вацлава Гавела узнала о том, что я хочу помочь "приморским партизанам" в том, чтобы их срока не были пожизненными. После этого комиссия сослалась на внутренний регламент, согласно которому они должны провести повторную премиальную экспертизу. До 3 июля комиссия должна была вынести окончательное решение. Время прошло, однако никакого решения до сих пор нет. Теперь комиссия ссылается на необходимость создания и проведения дополнительной бюрократической процедуры. Не напоминает ли вам структура этой бюрократической блокады все то, с чем Вацлав Гавел так отчаянно боролся?
Вацлав Гавел писал о том, что для того, чтобы противостоять посттоталитарной диктатуре бюрократии, мы должны прежде всего начать называть вещи своими именами. Полицейский террор мы должны называть полицейским террором. Пособников полицейского террора мы должны называть пособниками. Террористов мы должны называть террористами. А инсургентов мы должны называть инсургентами. Сейчас у нас всех есть возможность увидеть, что за структура пытается скрыть себя под именем Вацлава Гавела. И либо мы станем свидетелями нелепого недоразумения, либо предположения себя оправдают и мы станем свидетелями бюрократической жестокости и ее попытки навязать нам диктатуру единомыслия, попытки ограничения свободы выбора. И в конце концов ее вторжения в личное пространство и установления контроля над принятием решений и последующих действий.
Я думаю, что бюрократические процедуры и окончательное решение премиальной комиссии должны стать известны каждому из нас. Только так мы сможем увидеть, что пытаются скрыть за именем Вацлава Гавела. Только так мы сможем противостоять диктатуре единомыслия. Только так мы сможем назвать вещи своими именами.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Петр Павленский о "приморских партизанах"