"От вторжения России не защищен никто"

В Грузии 8 августа вспоминают жертв войны с Россией 2008 года, в результате которой российские сухопутные войска были введены в Южную Осетию и Грузию, а российская авиация нанесла серию разрушительных ударов по грузинским городам и селам. Россия на официальном уровне утверждала и продолжает утверждать, что военная сила была применена в ответ на усилившиеся обстрелы грузинской армией административного центра Южной Осетии, города Цхинвали, в результате которого погибли граждане России (к 2008 году многие жители Цхинвальского региона уже успели обзавестись российскими паспортами) и российские миротворцы. Москва считает, что таким образом тогдашний президент Грузии Михаил Саакашвили пытался укрепить свою власть внутри страны. В Грузии события 2008 года называют "оккупацией" и настаивают на том, что действовавший в тот момент режим прекращения огня 7 августа был нарушен именно осетинской стороной.

Россия официально вступила в войну 8 августа. 9 августа в Кодорском ущелье к боевым действиям присоединилась отколовшаяся ранее от Грузии самопровозглашенная республика Абхазия. В России военная операция получила поистине оруэлловское название – "Принуждение к миру". Война продолжалась 5 дней. После окончания ее горячей фазы, в период с 14 по 16 августа, главы непризнанных республик Южной Осетии и Абхазии, а затем президенты России и Грузии при посредничестве президента Франции подписали план мирного урегулирования конфликта, названный "Планом Медведева – Саркози".

Президенты Франции и России Николя Саркози и Дмитрий Медведев, 8 сентября 2008 года

Жертвами войны, по разным данным, стали от 1000 до 4000 человек. Грузия утверждает, что потеряла немногим более 400 военнослужащих и мирных жителей, российские источники говорили о 3000 погибших только из числа грузинских военных и сотрудников других силовых ведомств. Российские потери оцениваются Москвой в 67 погибших, Тбилиси утверждал, что Россия потеряла в этой войне до 400 солдат.

Популярный грузинский блогер Георгий Джахая в юности был вынужден бежать с родителями из Сухуми, где он родился и прожил первые 18 лет своей жизни. На вторую войну он опоздал из-за автомобильной аварии – Георгий был в отпуске с женой и детьми и из-за ДТП приехал в военкомат в Тбилиси только 9 августа, когда резервистов уже перестали отправлять на фронт. В интервью Радио Свобода Джахая вспоминает, как прощался с семьей, как паниковали люди в Тбилиси после новости об идущих на грузинскую столицу российских танках, и рассуждает о том, зачем на самом деле России понадобилось оккупировать Цхинвальский регион Грузии:

– Георгий, где вас застала новость о том, что началась война? Что это был за день в вашей жизни?

– Вообще, война на территории Грузии в районе Цхинвали шла последние 20 лет. Усиление обстрелов или уменьшение было в течение очень долгих лет, поэтому сейчас говорить о том, что война началась именно 7 или 8 августа, нельзя. Можно говорить, что 8 августа началось российское вторжение. Мы отдыхали тем летом в Бакуриани. И обо всем, что происходило в регионе Цхинвали, мы слышали только по телевизору. 6 августа я поехал с семьей на море в Батуми, но по пути я попал в довольно серьезную аварию и весь вечер 6 августа и день 7 августа я провел, разруливая эту ситуацию. Практически всю информацию о том, что происходило в том регионе, я пропустил – мобильного интернета тогда не было. То, что произошло усиление обстрелов вокруг Цхинвали, я узнал лишь вечером 7-го. Одновременно я услышал заявление президента Грузии, что они прекращают отвечать на обстрелы с осетинской стороны. Я решил, что все успокоится, и лег спать.

Грузинская деревня Гери в Цхинвальском регионе, покинутая ее обитателями после войны 2008 года

Утром 8 августа я проснулся, посмотрел на телефон, там было СМС от моего брата, которое он послал ночью. Там было одно слово – "война". Я включил телевизор и узнал, что произошло. Как командир отделения резервистов я связался со своим командиром роты. Он сказал, что собирается ехать в военкомат. Я тоже подготовился ко всему этому. Мне позвонили из военкомата и сказали, что нужно прибыть к месту сбора. Я им сообщил, что я нахожусь на море и мне нужно время, чтобы прибыть к месту сбора. Тогда поезда из Батуми в Тбилиси ходили только ночью. Я сказал, что утром буду в Тбилиси. Мне сказали, что в 9 утра нужно быть у военкомата. Я сказал, что все понятно. Пошел, взял билет на поезд и подготовился к отправке в Тбилиси. Вечером попрощался с семьей. Прощание было как в фильмах, когда едешь на войну. Дети уже спали. Я поцеловал их, попрощался с женой и поехал в Тбилиси. Этот поезд практически на 95% состоял из таких же военнообязанных, которые с моря, оставив свои семьи, поехали на войну.

​– Вы успели к 9 утра в военкомат? Что там происходило, когда вы туда приехали?

– Я прибыл в военкомат к 9 утра. Я был в Тбилиси уже в 7 часов, зашел к родителям, поговорил с ними. Меня и всех моих однополчан переписали и составили списки, кто, куда, из какого батальона. Мы стояли и ждали, когда за нами приедут. Пока я был дома у родителей, собрал "тревожную" сумку – печенье, воду, вспомнил, что, может быть, понадобится жгут. По новой концепции у нас не было с собой медицинских пакетов первой помощи. Я взял в аптеке жгут, регидрон на случай, если отравлюсь водой. Так мы стояли и ждали. Час прошел, два, три. Мимо нас проскакивали машины скорой помощи. Их было очень много. Они везли раненых с фронта. Потом, к часу или к двум, нам сказали, что в данный момент в нас не нуждаются. Что сил достаточно. Можно идти, но будьте готовы явиться по первому требованию. Я так ходил со своей сумкой день или два. Только потом уже, когда все кончилось, я ее разобрал. Дело в том, что 9 августа, когда мы прибыли, резервистов уже не отправляли на фронт, потому что было понятно, что эти резервисты оказались неспособны участвовать в боевых действиях. Чтобы не было большого количества неорганизованных резервистов, решили их на фронт не отправлять.

– Получается, что то ДТП фактически могло спасти вам жизнь?

– Да. В любом случае, если бы машина моя была целой, я бы поехал домой в Тбилиси в тот же день. Вечером я был бы в Тбилиси и попал бы на фронт. В принципе, резервистов на первой линии фронта не было. Их оставляли в освобожденных селах вокруг Цхинвали. Но мой батальон попадал под обстрел дважды.

​– Около военкомата в Тбилиси были только резервисты или приходили и добровольцы?

– Да, добровольцы были, но их не брали. Их учитывали, но им говорили, что в данный момент добровольцев на фронт не отправляют. Это были в основном участники боевых действий времен абхазской войны. Их заранее предупреждали, что их на фронт не берут.

– Грузино-абхазскую войну вы пережили еще в юности. Были вынуждены покинуть свой дом. В тот день у вас всплывали в голове какие-то картинки из детства, из тех событий?

– Как я попал в резерв? В свое время я работал в университете. И всех наших студентов отправляли в резерв. У меня была возможность отказаться от отправки в резерв, потому что у меня было двое детей, маленький ребенок. Можно было уйти, но я не захотел и решил пойти вместе со своими студентами в армию. Я хотел, чтобы с ними рядом был более-менее опытный человек. В принципе, так и было. Кое-какой опыт времен войны оставался – как вести себя под бомбежками. Я не воевал, конечно, в Абхазии, но весь 1993 год провел в Сухуми, который обстреливался с абхазской стороны из артиллерии. И когда я видел кадры из разбомбленного Гори, который разбомбили российские пилоты, я сразу вспомнил все то, что происходило в Сухуми в 1993 году. Там тоже российские пилоты бомбили Сухуми с тех же самых СУ-25.

Заброшенный Дом правительства в Сухуми – один из главных символов грузино-абхазской войны 1992 01501993 годов

– Вы сказали, что ваш батальон, люди, которые успели попасть на фронт в Осетию, попадали под обстрел, несмотря на то что они не были на передовой. Вы потеряли кого-то из друзей в результате этой войны?

– Нет. В той войне наш батальон не пострадал. Они один раз попали под обстрел на базе Вазиани, один раз в Гори. Но Бог спас – никто не пострадал.

– Какой была атмосфера в Тбилиси в те дни 8, 9 августа? Люди реально боялись, что в Тбилиси войдут русские танки?

– 8 и 9 этого не было. 9-го люди еще надеялись, что грузинская армия сможет остановить это наступление. Реально паника началась 11 августа, когда президент Грузии выступил по телевизору и сказал, что на Тбилиси идут войска. Вот тогда началась реальная паника. Были люди, которые садились в машины и бежали в Кахетию, пытались перейти границу и попасть в Азербайджан или Армению, за границу.

Телеобращение Михаила Саакашвили 11 августа 2008 года:

​

– Вы думали в те дни, как обезопасить свою семью?

– В принципе, моя семья была в самом безопасном месте Грузии. Они были в Батуми, поселок Квариати, который находился в 5 километрах от грузино-турецкой границы. И это место было, можно сказать, самым безопасным. В случае вторжения российских войск они могли бы перейти границу Турции и оказаться на территории Турции. У них не было заграничных паспортов. И я переслал туда все нужные документы. Они пришли в батумский Дом юстиции и там получили паспорта.

– Когда все эти события закончились, как они воспринимались в Грузии – как победа, как болезненное поражение или как нечто третье?

– Как сказать… Это была и не победа, конечно, но и не поражение. Война не окончена, война продолжается и сегодня. Сегодня территорию Грузии оккупируют российские войска. И пока они не покинут Грузию, до тех пор война не прекратится. Это, конечно, были трагические дни, которые сплотили Грузию. Я тогда увидел Грузию такой, какой ее никогда не видел. 1 сентября 2008 года люди встали в цепь. Эта цепь опоясала всю Грузию. Более миллиона человек стояли в этой цепи. И все грузины были едины в своем стремлении сохранить Грузию, сохранить мир в Грузии. Все эти люди требовали от России вывода ее оккупационных войск из Грузии.

Людская цепь в Тбилиси, 1 сентября 2008 года

К сожалению, Россия так и не выполнила требование того договора, который они подписали 12 августа. По этому договору все войска должны были быть отведены на довоенные позиции. Россия наплевала на подписанные документы и так и не вывела свои войска из Абхазии и Цхинвальского региона. Сегодня мы все вспоминаем погибших защитников Грузии, которые сложили свои головы, защищая свою родину. Мы вспоминаем мирных жителей, которые погибли в результате обстрелов с российской стороны, в результате этнических чисток, которые были проведены российскими гражданами на территории Грузии. Мы сегодня в очередной раз осуждаем агрессивную политику России, которая привела к этой кровавой войне. К сожалению, сегодня уже пострадала не только Грузия, пострадала Украина. Сегодня российские самолеты бомбят города в Сирии. Конечно, это многими преподносится как борьба с терроризмом, но сирийские дети, которые гибнут в результате этих авиаударов, никакие не террористы, а обычные жертвы империалистической политики Российского государства.

– На Украине, хотим мы того, или нет, даже в той части Украины, которая сейчас подконтрольна Киеву, есть люди, которые возлагают на свои же украинские власти немалую часть ответственности за войну в Донбассе. А были ли тогда в Грузии люди, которые готовы были возложить часть ответственности за войну 2008 года на Михаила Саакашвили?

– В те дни и оппозиция, и обычные люди пришли к единому мнению, что на горячую голову не нужно принимать каких-то решений. Оппозиция сказала, что отказывается от каких-либо митингов и от какого-либо протеста для того, чтобы сохранить в Грузии единое правовое поле. Конечно, сегодня уже существуют разные мнения по поводу того, что произошло в те дни. Кто-то обвиняет только Россию, кто-то обвиняет и Россию, и предыдущую власть Грузии – власть периода Саакашвили. Но, конечно, нет никого, кто говорит, что это только вина Саакашвили. Все факты говорят о том, что Россия долгие годы готовилась к вторжению в Грузию. В тот момент президент Медведев заявил, что эта война была нужна им для того, чтобы не пустить Грузию в НАТО. Сегодня многие, даже российские аналитики, считают, что эта маленькая победоносная война была необходима Кремлю для того, чтобы поднять авторитет марионеточного президента Медведева, который был посажен в кресло, перед лицом империалистически настроенного населения России. И лучшей жертвы для этого было не придумать. Сравните – 140-миллионную Россию и 3-миллионную Грузию. Так и оказалось: эта война подняла до небес рейтинг Медведева, ну, и Путина тоже.

– Вы сказали, что война не закончилась. Насколько я знаю, граница, которая была проложена Россией после той войны, постепенно сдвигается вглубь грузинской территории. И никто ничего не может с этим сделать. Эти передвижки – это такое сугубо символическое давление, которое Россия оказывает на Грузию?

– Да, конечно. Они пытаются перейти автомагистраль, которая соединяет западную и восточную Грузию. Они постепенно движутся в сторону этой магистрали. Это так называемая "ползучая оккупация", которую, к сожалению, действующие власти Грузии никак не могут остановить. Притом что эти власти пришли, обещая населению, что они наладят отношения Россией. И в первые же месяцы Россия показала, что ей наплевать на то, кто является властью в Грузии. Они начали эту "ползучую оккупацию" и в итоге захватили дополнительно несколько десятков квадратных километров грузинской земли. К сожалению, никак это не остановить. Потому что для того чтобы это остановить, необходимо не только единство жителей Грузии, оно есть, нужно и сильное грузинское правительство, и внешнее давление на Россию со стороны международного сообщества. А этого, к сожалению, нет.

Граница между Грузией и Южной Осетией в районе села Хурвалети

– В остальном в какой мере можно говорить о том, что Грузия оправилась от войны 2008 года?

– Я бы не сказал, что Грузия полностью оправилась после той войны. 30 тысяч беженцев из Южной Осетии, которые потеряли свои дома, это довольно-таки большой груз для государства – это груз ответственности, это финансовые расходы. К счастью, их всех удалось разместить. Им всем построили новые коттеджи и дома неподалеку от их домов, где они раньше жили. Но это, конечно, не решает проблему. Экономика Грузии, в принципе, не так сильно пострадала, как можно было бы предположить. Да, были обстреляны нефтепроводы. Да, были взорваны железнодорожные мосты, которые соединяли западную и восточную Грузию. Это остановило транзит через Грузию. Но в итоге потом все было восстановлено. Часть территории оккупирована Россией, и государство никак не может восстановить контроль над ней. А без этого нельзя говорить о том, что Грузия как страна оправилась после войны. Когда грузинский флаг будет поднят на границе Грузии и России в Псоу и в Рокском тоннеле, вот тогда можно будет говорить, что Грузия от нее оправилась.

​– Как вы думаете, почему после этой войны отношение к россиянам в Грузии, в общем-то, не претерпело каких-то глобальных изменений и осталось довольно теплым? Грузия по-прежнему принимает с распростертыми объятиями российских туристов, не вводит для них визы. Почему?

– Мы умеем разделять народ и правительство. Мы всегда видели, что народ – это одно, а правительство – это другое. Визы были введены Путиным для грузин в 2000 году. Это было еще до эпохи Саакашвили. С тех пор грузинам необходимы визы для поездки в Россию. Были периоды, когда их легко было получить. Были периоды, когда эти визы получить было просто невозможно. В 2012 году Саакашвили ввел безвизовый режим для граждан России, чтобы они приезжали в Грузию и отдыхали здесь, чтобы они видели, что происходит в Грузии, и перенимали какой-то опыт жизни в стране, которая строит демократическое государство, которая проводит реформы, чтобы государственная машина была бы легкой, не бюрократической и подвластной народу.

Туристы в старом городе Тбилиси

– Насколько такая политика безопасна для Грузии? Защищена ли сегодня Грузия от повторения войны с Россией?

– Как показал украинский вариант – никто не защищен от нападения России. Поэтому сегодня в странах Балтии люди просят разместить натовский контингент. Люди боятся, что для того, чтобы отвлечь свое население от внутренних проблем или от проблем, например, в Сирии, Кремль может устроить еще какую-то маленькую победоносную войну на какой-то другой территории. Поэтому никто не защищен от такого вторжения или от гибридной войны, которую ведет Россия в Украине. Будут визы для россиян или не будут – это в случае войны большого значения не имеет. Поэтому эти визы были отменены. И все россияне могут приезжать в Грузию, когда им будет угодно.

​– У вас были лично друзья или знакомые из Южной Осетии?

– Нет. Были виртуальные знакомые.

– Вы читали их записи, может быть, в социальных сетях или переписывались... Они довольны тем, что в результате этих событий обрели фактическую независимость от Грузии?

– В принципе, осетины всегда смотрели в сторону России. Не всегда, но последние лет 30, когда был построен Рокский тоннель, который соединил Северную Осетию с Цхинвальским регионом. И это было, конечно, большой стратегической ошибкой того времени. В итоге осетины, которые все свободно говорили по-грузински, многие из них имели грузинские фамилии, стали смотреть на север. В свое время действия Звиада Гамсахурдия еще хуже разожгли огонь национализма и в Тбилиси, и в Цхинвали. И в итоге произошла война. Сегодня Цхинвальский регион практически пустой. Там населения осталось ровно столько, сколько необходимо для обслуживания российской военной базы. По подсчетам самих осетин, там зимой было 17 тысяч человек. Все, кто получили российские паспорта, уехали в Россию.

​– А сколько там жило людей до войны?

– 70 тысяч.

Пятидневная война

– Почему, как вы думаете, Россия не торопится принимать Южную Осетию в свой состав?

– Одно дело – оккупация, которую Россия ведет уже столько лет, а другое дело – аннексия. Из-за аннексии Крыма были введены санкции в отношении России. Да и лишние нахлебники самим россиянам не нужны. Сейчас многие опросы уже говорят, что поддержка этих сепаратистских анклавов уже не является приоритетом для россиян. Многие уже смотрят в свой холодильник и понимают, что нахлебники съедают их сбережения. Поэтому сейчас России аннексировать Цхинвальский регион смысла нет. Она и так его контролирует.

– А что тогда нужно Кремлю там?

– Кремлю нужен фактор раздражения в Грузии. Они в любой момент могут устроить всякие провокации против грузин и обвинить их во всех грехах. В Южной Осетии стоят комплексы "Смерч", которые свободно достают до центра Тбилиси. Там стоят ракетные комплексы "Точка-У", которые достают до любого объекта на территории Грузии. Там стоят танковые батальоны, которые в течение 40 минут могут дойти до Тбилиси. Это фактор раздражения – не более того. Точно так же, как Россия использовала Кокойты и его бандформирования для того, чтобы спровоцировать войну против Грузии и ввести потом войска, так и сейчас – это фактор раздражения и фактор влияния на внутреннюю политику Грузии.