Двое бойцов спасают раненого товарища. Уносят его с поля боя. Позади них в несколькиз метрах – сильный взрыв, который разносит в пыль обломки жилого дома. Но они не обращают внимания, бегут, обняв товарища. Пробегают под ржавой рамкой газо- или водопровода. Рамка в рамке. Красиво снято. А рядом – детская коляска! Почти новая. Слава Богу, без ребенка в ней.
Полное ощущение, что ты видишь кадр из фильма. И сюжет такой драматичный, и все такое реально нереальное. Оказывается, нет! Снимок сделал украинским военный фоторепортер, советник департамента прессы Министерства обороны Дмитрий Муравский несколько дней назад в Широкине на юго-востоке Украины, где война продолжается. Уникальное фото! Пулитцеровская премия. Не меньше! Но в Пулитцеровском жюри сидят такие зануды, вы не поверите. Вместо того чтобы восторгаться, они спросят: "А почему это взрыв такой прямой? А где взрывная волна? Почему солдаты не падают – или от взрывной волны, или спасая свои жизни?"
А взрывной волны тоже нет, потому что коляска тоже на месте и не шелохнется, как из стали. Да и фотограф, похоже, тоже из стали, как и те трое отчаянных парней в кадре. Что там Пулитцеровский комитет? Он далеко. А ветеран всех последних войн, украинский разведчик, спецназовец майор Костя Вьюгин "Ровер", посмотрев на эту фотографию, спрашивает: "Удалось ли фотографа сшить после взрыва?"
Выясняется, что, слава Богу, удалось. Что Муравский действительно настоящий герой, что он выходил вместе с украинскими солдатами из окружения и сейчас находится в зоне боевых действий. После того как возникли эти проклятые вопросы, с ним связался киевский блогер Юрий Бутусов, который одним из первых опубликовал потрясающее фото, и попросил предоставить всю фотосессию, чтобы убедиться: критика необъективна, как утверждает автор фотографии.
Дмитрий Муравский. "Перемирие в Широкине"
"Мы снимали позиции, немного с обеих сторон стреляли, – сказал Муравский в недавнем интервью Украинской службе Радио Свобода, – Улица, попавшая на фото, простреливается, до позиций сепаратистов оттуда – около 300 метров. Справа забор, на котором написано "Спасибо деду за победу", так как еще в мае 2015 года там находились позиции боевиков. Услышав, как "выходит" мина, побежали, а ребята, которые нас прикрывали, побежали следом. Мы спрятались за металлическими щитами, и я посмотрел назад – один из бойцов подвернул ногу, и его несли двое других. Я не мог упустить такой момент, хотя мне и кричали, чтобы я бежал, и сделал фотографию. И именно в этот момент прилетает мина. То, что я пережил, мне еще долго будет сниться, передать это словами невозможно".
А вот что говорят другие украинские известные фотографы-профессионалы, проведшие не один день на войне:
"Снайпер на позиции"
Макс Левин: "Первое – характер дыма от взрыва. Очень насыщенный и красивый "дым". Высокий столб. От мины калибра 82 мм такого не бывает. Второе – разлет осколков и других предметов не соотносится с таким столбом дыма и пыли, от мины намного больше осколков. Третье – при таком расстоянии от взрыва мины (по первоначальным заявлениям, около 10-20 метров, в интервью Радио Свобода – около 50 метров) – очень высока вероятность поражения живых целей. Их на фото трое, ни один из солдат не пострадал, как заявляет сам Муравский. Четвертое: неестественное поведение солдат. При близком обстреле любой, даже самый смелый человек падает на землю. Это инстинкт, это то, что спасает жизнь. А здесь – три человека – в полный рост, никак не отреагировали на взрыв. И пятое: при таком характере взрыва почему-то не видно воздействия взрывной волны".
Евгений Малолетка: "Судя по одной этой картинке, можно поверить, что фотографу повезло, притом очень круто. А потом можно посмотреть на его творчество – и приходишь к мысли, что это супервезучий парень. Везде взрывы и сплошной экшен, которого я не встречал даже у мастеров мирового уровня. Но это же фейк! Такое снять нереально. Взрывная волна – очень сильная штука, удержаться на земле очень сложно".
Сергей Полежака: "Не верю коляске. Не верю тому, что коляска оказалась там случайно. Не верю взрыву. Все, что я видел на войне, говорит о том, что мина столько обломков, пыли не даст, причем вертикально вверх, причем из асфальта. Слабо верю стечению обстоятельств – объектив-четырехсотник, недрогнувшая рука, образцово-показательная резкость. Я даже когда видео снимаю, когда ребята из РПК стреляют перед носом, камера вздрагивает, это безусловный рефлекс на резкий звук. Есть еще претензии по свету, но не хочу напраслину возводить – на пылевой гриб свет сверху-слева, а вот на бойцах, например, тень от магазина, такая, что свет ложится прямо спереди-сверху на них. Если бы это был единственный такой удачный кадр – может, я и поверил бы бы. Автор, однако, показывает схожие по композиции и спецэффектам снимки в одном ряду. Чудес не бывает, и даже если – в лучшем случае – один кадр у него непостановочный, и он увидел эффект и решил повторить – чести это не добавляет".
"Прифронтовые дети"
Ефрем Лукацкий, ветеран профессии, украинский фотограф, работающий на Associated Press и побывавший на семи войнах: "На учения с взрывпакетом похоже. Фотограф стоит в полный рост и снимает. Коляска прямо как в кино. Непонятно, учения это или реальный обстрел. Хочу видеть следующий кадр! Снято со штатива, рука не дрожит. Я снимал семь войн и не верю этому фото".
Украинские фотографы на этом не остановились. Многие подписали открытое письмо Муравскому, усомнившись в подлинности его фотографий и попросив предоставить принтскрин всей съемки: "Ситуация очень опасная для всех нас – для автора, для журналистского сообщества, для Министерства обороны, для репутации всей страны... Все это грозит большим скандалом. Мы подтверждаем, что не имеем ничего общего с такими методами фотосъемки, с тем, чтобы выдавать постановочные фото за реальные. Мы осуждаем такие манипуляции".
Это не пустые опасения. В Украине продолжает идти война, развязанная агрессивным соседом, каждый день гибнут и получают ранения солдаты и мирные жители. Нет нужды изобретать войну, придумывать, раскрашивать ее. Нельзя быть на войне свадебным фотографом и просить всю свадьбу (простите – всю армию) прыгать или улыбаться на фоне выбранного пейзажа. Вранье все равно вылезет. Нельзя в информационной войне с Россией пользоваться ее грязными методами. Только правда может победить ложь.
С этим созвучны высказывания и других фотографов мировой известности, подстать лукацкому. "Меня возмущает попытка выдать постановочные кадры за съемку реальных событий, – говорит фотограф Аssociated Press Сергей Гриц. – То есть пропаганда заменяет правду жизни. Добро должно вести борьбу правдой, а не ложью. В том, что это постановка, не сомневаюсь. Автор имеет на это право. Но такая подмена может снизить уровень доверия к работе тех фотожурналистов, которые, рискуя жизнью, работают в боевых условиях на линии фронта".
"С эстетикой картинки у парня все в порядке – красиво, – добавляет фотограф AFP Александр Неменов. – Но чем это лучше LifeNews?"
"Он делает войну "красивой" а не настоящей, – говорит украинский режиссер-документалист, телеведущий, автор нашумевшего фильма по оборону Дебальцева Евгений Степаненко. – Спрашиваю: Дима, а как ты выжил? Это же не из дома снято? Он отшутился".
Может, Муравский и вправду пошутил, когда сказал, что мина сама прилетела в кадр, а в детских колясках солдаты обычно возят патроны?
Но вот защитник донецкого аэропорта, эксперт по вооружению и его боевому применению, Михаил Кучеренко не верит в мину на фото: "Максимальный угол падения снаряда/мины – 80-85°. Тут взрыв от чего-то вертикально вставленного и с идеальным распределением продуктов взрыва, осколков, грунта по всем сторонам".
"Горячие будни пулеметчика"
"Это не мина, – утверждает Сергей Танасов, в прошлом – защитник донецкого аэропорта и взрывотехник, а теперь районный депутат в Николаевской области. – Может, тротилом что-то подрывали. А сапер ногу мог подвернуть, вот ребята и подхватили его. Дыма много, и он слишком светлый. Обратите внимание на тень: солнце почти в зените, а тени под дымом мало, она направленная. Если бы снаряд так близко упал – они бы лежали на земле, сметенные взрывной волной, с очень серьезной контузией. Я все же думаю, что подвал или полуподвал взрывали. Странное фото..."
Эта удивительная мина, так похожая на взрывпакет с дымовой шашкой, удачно прилетает в каждый второй кадр Муравского, который, как говорят тысячи подписчиков его эккаунтов в социальных сетях, "красивее всех снимает войну". Недавний лауреат Пулитцеровской премии, фотограф, работающий для New York Times, Сергей Пономарев не поленился почитать блог Муравского: "Он пишет, что днем тихо, что обстрелы начинаются после окончания рабочего для ОБСЕ. Возникает вопрос: а этот взрыв тогда когда?"
Да, именно так. И не только этот вопрос возникает.
Немногим фотографам – я знаю это по своему опыту – удается на войне снять реальный взрыв. А у Муравского на одном снимке бойцы бегут по окопу, неся какие-то ящики, а за спинами у них красивый киношный взрыв – а они бегут героически, хотя должны бы ящики побросать и броситься ничком на дно окопа, как сделает любой нормальный солдат. Другой снимок: боец сидит, закрыв руками уши, за какой-то халупой, а ее разрушает взрыв. Как он успел уши закрыть? Как фотограф успел это снять? Со штатива…
Во вторник Муравский все же показал (издалека) изданию Strana.ua съемки, заявив, что остальные кадры съемки стер (ну какой фотограф, скажите, стирает шедевральную съемку?) В предоставленных материалах отсутствуют кадры, предшествующие обсуждаемой фотографии
Хвост не должен вилять собакой. Фотографы не имеют права врать. Про войну особенно. Если они, конечно, не свадебные фотографы. И не из "Комсомольской Лжи"… Чтобы провести водораздел между нами и "ольгинскими", я присоединяюсь к просьбе украинских военных фотографов к Дмитрию Муравскому: перестать придумывать войну, которая и без того уже давно у нас на пороге.
Сергей Лойко – журналист и писатель
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции