Министерство юстиции РФ включило центр социологических исследований "Аналитический Центр Юрия Левады" в реестр НКО, выполняющих функции "иностранного агента". С требованием проверить организацию на наличие иностранного финансирования в ведомоство обратилось прокремлевское движение "Антимайдан". С 12 по 31 августа в центре проходили проверки. Руководство "Левада-центра" намерено добиваться исключения из реестра "агентов".
По мнению директора "Левада-центра" Льва Гудкова, включение в реестр иностранных агентов, по сути, означает разгром организации. Если не удастся обжаловать решение Минюста, центр будет закрыт. Предлогом для внесения "Левада-центра" в список иностранных агентов, по мнению Гудкова, мог стать один из последних опросов, проведенных социологами 26–29 августа этого года. Он показал,что россияне все меньше доверяют правительству, губернаторам, президенту Владимиру Путину и особенно партии "Единая Россия". Ее рейтинг одобрения снизился с 39 до 31 процента.
В "Антимайдане" утверждали, что "Левада-центр" нарушает федеральный закон №121 "Об иностранных агентах", "проводя исследования в интересах Министерства обороны США". В "Левада-центре" заявили, что российские социологи сотрудничают не с Министерством обороны США, а с Висконсинским университетом, финансирование которого ученых из России не касается.
О возможных последствиях включения в реестр иностранных агентов Радио Свобода рассказал директор "Левада-центра" Лев Гудков:
Это будет означать ликвидацию всей нашей аналитической работы
– Если нам не удастся опротестовать это решение, фактически это будет означать ликвидацию всей нашей аналитической работы. Проведение общественно значимых, политических и прочих исследований будет невозможно. Останется коммерческая часть – маркетинг, еще какие-то исследования, но это если все будет хорошо. Потому что в статусе иностранных агентов вести социологические или маркетинговые исследования будет очень трудно. Учитывая уровень страха в нашей стране, люди и организации будут отказываться иметь с нами дело. Уже сегодня поступают сигналы, что где-то люди отказываются отвечать на наши вопросы.
– Означает ли это разгром, уничтожение вашей организации?
Сейчас речь идет о наступлении новой фазы политической реакции
– Это и было их целью. У них уже было несколько попыток, думаю, что сейчас речь идет о наступлении новой фазы политической реакции или рецидива тоталитаризма и резком усилении силового блока. Со всей чекистской идеологией советского времени.
– Неужели ваши соцопросы как-то угрожали власти? Рейтинг Путина и "Единой России" высоки, несмотря ни на что...
Их рейтинги падают очень заметно и быстро. Большого секрета нет – кризис нарастает
– На самом деле, их рейтинги падают очень заметно и быстро. Падает рейтинг доверия и одобрения деятельности правительства – фактически он перешел уже негативную оценку. Очень резко выросло недовольство Думой: соотношение одобряющих и неодобряющих депутатского корпуса – 30 к 60. То же самое происходит при оценке деятельности губернаторов. Короче, понятно почему – тут большого секрета нет. Кризис нарастает, конца ему не видно, и власть боится нарастания социального напряжения. Ей больше не нужны социологические опросы, они не важны, потому что власть осознала значимость телевидения как средства манипуляции общественным мнением. Поэтому акцент сделан именно на этом – на контроле над общественным мнением и манипуляцией.
– Когда был создан "Левада-центр", каковы его основные достижения, сколько человек у вас сейчас работает?
Социолог Лев Гудков
– Сам научный коллектив "Левада-центра" был сформирован в 1988 году. По горбачевскому указу в конце декабря 1987 года был создан первый всесоюзный центр изучения общественного мнения. Тогда социология была реабилитирована. До 2002 года мы существовали как квазигосударственная структура, квази – потому что бюджетное финансирование прекратилось после развала СССР. Тогда мы сами научились зарабатывать деньги. Но это было достаточно свободное время. Можно было получать гранты и заказы от разных партий и структур, поэтому существовать было можно. А в 2002 году вместе с зачисткой информационного пространства, с разгромом НТВ произошел рейдерский захват нашей организации – тогда мы назывались ВЦИОМ. Юрия Леваду в нарушение всех законов уволили с поста директора, и коллектив создал собственную независимую службу. У нас сейчас работает 65 человек, и еще где-то 90 региональных сотрудников.
Юрист общества "Мемориал" (оно было признано "иностранным агентом в мае 2013 года. – РС) Кирилл Коротеев считает, что благодаря подконтрольным государству российским судам у "Левада-центра" почти нет шансов обжаловать решение Минюста:
Поскольку решение принято Минюстом, суды говорят: оно законно!
– Потому что, на самом деле, закон вводит единственное условие, для того чтобы внести организацию в реестр иностранных агентов, – это то, что решение должно быть принято Минюстом. Поскольку решение принято Минюстом, суды говорят: решение законно! И все! В Москве можно было бы надеяться на редкие исключения, но разницы никакой, все попадает к одной и той же судье, которая одинаково все решает.
Кирилл Коротеев
– То есть, насколько я понимаю, никому из НКО не удавалось обжаловать это решение Минюста?
– Никому и никогда. Они законны, потому что приняты Минюстом. И все, что принято Минюстом, хорошо и прекрасно работает.
– С чем связано решение Минюста приравнять "Левада-центр", социологов к "иностранным агентам"?
– У него есть иностранные деньги и сайт. Этого достаточно, чтобы в нашей стране быть "иностранным агентом", –говорит адвокат общества "Мемориал" Кирилл Коротеев.
Согласно закону, вступившему в силу 21 ноября 2012 года, финансируемые из-за рубежа политические НКО России обязаны регистрироваться в качестве "иностранных агентов". В 2013 году Минюст получил право признавать НКО "иноагентами" по собственному усмотрению.
Также в июне 2015 года вступил в силу закон, который позволяет присваивать иностранным и международным неправительственным организациям статус нежелательных в России и запрещать им работу в стране, если они представляют угрозу основам конституционного строя, обороноспособности или безопасности государства.