Володин, властитель Думы

Нарышкина – в разведку, Фрадкова – на ж/д, Володина – в Думу. Чем руководствуется В. Путин в своих кадровых назначениях? Илья Барабанов, Александр Морозов, Михаил Любимов и другие эксперты. Ведущая Елена Рыковцева.

Елена Рыковцева: Мы только что увидели Владимира Путина, который вместе с Дмитрием Анатольевичем Медведевым объявили гражданам, что мы хотели бы, чтобы Государственная дума приняла нашу кандидатуру спикера, а это Вячеслав Володин, но мы не знаем, согласятся ли они с нашим выбором или нет. Завтра такая безумная интрига, согласится ли Дума с выбором Владимира Путина и Дмитрия Анатольевича Медведева. С нами Илья Барабанов, специальный корреспондент издательского дома "Коммерсант". С нами на связи из Германии Александр Морозов, политолог, пока еще российский. На связи из Испании Михаил Петрович Любимов. Михаил Петрович нам расскажет по поводу другой креатуры – это Сергей Нарышкин. То есть одновременно Владимир Путин произвел три перемещения: Нарышкина поставил на внешнюю разведку, освободившегося от прежней занимаемой должности Фрадкова отправил на железные дороги председателем совета директоров, а Вячеслава Володина командировал в Думу. Илья, как вы прогнозируете голосование?

Илья Барабанов: Я так понимаю, что Дума уже согласилась до всякого голосования. Три фракции из четырех согласились с кандидатурой Володина, разве что коммунисты могут проголосовать против, да и то сильно вряд ли. Так что, думаю, тут проблем никаких небудет, у нас Дума продолжит голосовать единогласно.

Елена Рыковцева: Вообще, интересно, процедурно зачем завтра что-то устраивать, когда они все сидели за круглым столом и свою лояльность сегодня демонстрировали.

Илья Барабанов: Завтра первое собрание фракций, первое заседание Думы будет 5 октября. Сегодня за круглым столом лидеры фракций одобрили, а завтра вся будущая Дума должна присягнуть на верность новому спикеру.

Елена Рыковцева: И у нас сохраняется интрига, что вдруг она возьмет и заартачится.

Илья Барабанов: Очень слабенькая интрига, потому что к этому привыкли за последние пять лет, у нас Дума не артачится.

Елена Рыковцева: Тогда мы обсуждаем приход Володина в Думу как свершившийся факт. Илья, все три назначения ожиданные для вас?

Илья Барабанов: Об этом говорили с начала выборной кампании, что по ее итогам Нарышкин уйдет на СВР, Володин покинет Кремль и уйдет в Думу. Самое главное, самое интригующее назначение, конечно, связано с уходом главы внутриполитического блока, потому что мы привыкли, что эта фигура всегда знаковая для политической системы. Три перестановки уже свершились, но знаковые перестановки нас еще ждут. Самый главный вопрос, кто сейчас придет в Администрацию президента на должность Вячеслава Володина. Есть еще пятая история, менее заметная и менее может быть значимая, но с уходом Фрадкова на председательство совета директоров РЖД, этот пост вынужден будет покинуть нынешний вице-премьер Аркадий Дворкович. Так что мы наблюдаем такое некоторое снижение его веса аппаратного, его влиятельности.

Елена Рыковцева: А значит, Медведева.

Илья Барабанов: А значит, Медведева и его команды.

Елена Рыковцева: Михаил Петрович, скажите, пожалуйста, вот говорит Илья, что было понятно, что его заберут на СВР. Чем он так хорош для СВР, чем плох Фрадков был?

Михаил Любимов: Так нельзя ставить вопрос, Фрадков 9 лет уже сидит, долго. Но дело в том, что Нарышкин вообще в истории нашей разведки, я думал о директорах, о начальниках, наверное, один из самых оптимальных вариантов. Во-первых, он сам закончил развединститут, в 1988 году он работал в Бельгии, то есть в центре НАТО, имеет практический опыт – это очень важно для руководящего работника, хотя это, конечно, политическое назначение, ему не надо тайниками заниматься. Но отметим, что, допустим, Иосиф Виссарионович незабвенный Фикина, начальника разведки во время войны, он прямо взял журналиста молодого, 33 года, и назначил, который вообще ничего не знал. С точки зрения политической он зарекомендовал себя в Думе, пожалуй, гораздо больше как авторитетный политик, чем Грызлов. Он пользовался там успехом не только в своей любимой "Единой России", но и других фракций. У него огромный политический опыт, во главе Администрации президента был. Наконец, он вообще человек интеллигентный, что очень важно, как говорят, не от сохи пришел руководить.

Елена Рыковцева: Вы говорите, у него опыт разведки. Но он работал в Бельгии, и предположительно в его биографии, это совершенно не доказано,он проходил какую-то подготовку в каких-то школах КГБ, колледжах или академиях, он же формально в Бельгии не работал разведчиком, он там не был резидентом, он работал в каком-то комитете, как они все, под прикрытием. Потом, отработав в Бельгии, он отправился по ступенькам в ленинградский знаменитый комитет по экономическим связям, потом в политику. Он же фактически в аппарате разведческом никогда не работал.

Михаил Любимов: А что он делал в Бельгии?

Елена Рыковцева: Он отсидел какое-то время очень давно и очень небольшое.

Михаил Любимов: Он работал в Первом главном управлении КГБ, по этой линии был командирован туда – это его "крыша" была.

Елена Рыковцева: А после Бельгии что у него было такого богатого на опыт разведческий?

Михаил Любимов: Я не говорю, что это какой-то великий разведчик, такой новый наш Штрилиц, я просто говорю, что он имеет опыт – это важно. Он не просто журналист, ничего не знающий, а он человек, представляющий, что такое работа в разведке, – это важно для начальника разведки.

Елена Рыковцева: То есть вас совершенно не смущает, что это было очень давно, очень недолго, не очень даже подтверждено.

Михаил Любимов: Во-первых, он человек интеллигентный, образован очень хорошо, знает историю, ею интересуется, несколько языков. Он устраивал в Думе капустники, он вообще неформал. Он очаровал думцев, вы думаете, почему они все так за него. Он во всех отношениях себя хорошо зарекомендовал. У нас редко бывали такие политические назначения. Я даже не знаю, чтобы такое было удачное сочетание опытного политика с небольшим привкусом разведывательной работы. Это идеальный вариант.

Елена Рыковцева: Александр, оцените это назначение. Илья говорит, что было понятно, что его. Вам тоже было понятно, что никто, кроме как Нарышкин, может возглавить Службу внешней разведки?

Александр Морозов: Здесь Илья, может быть, больше знает, я просто этого не слышал. Мне кажется, если смотреть на ситуацию, складывается впечатление, или пишут, что Нарышкин не хотел этого назначения, Володин тоже не хотел этого назначения, такая цепочка. Спрашивается, о чем идет речь?

Елена Рыковцева: Про Иванова мы вообще молчим.

Александр Морозов: Про Иванова молчим, бывшего главу Администрации. Возникает такой взгляд неизбежный, что центральным звеном всех этих перестановок является переоборудование Администрации президента, которое началось с отставки Иванова. Дальше потребовалось место Володину после ухода Иванова, и ниже, чем на председателя Госдумы его ставить некуда, а дальше возникла проблема, куда девать Нарышкина, а Нарышкин тоже очень заслуженный, после председательства в Госдуме очень мало существует таких убедительных предложений, которые бы его заинтересовали и для него найдено это, а уж потом встал вопрос, куда девать Фрадкова. Поскольку счастливым образом до этого снесло с карусели Владимира Якунина, то как раз тут было готово такое бесполезное и довольно неинтересное место главы железных дорог, и как-то вся эта цепочка построилась.

Илья Барабанов: Я поправлю Александра, Фрадков уходит не руководить железными дорогами, не на место Якунина, он идет председателем совета директоров вместо Дворковича. Это немножко разные должности.

Елена Рыковцева: Это скорее генерал свадебный, чем не свадебный.

Илья Барабанов: Скажем, это такая хлебная пенсия.

Елена Рыковцева: Михаил Петрович, а вам как кажется, Фрадков обижен такой пенсией, не обижен или этого для него достаточно после такой должности?

Михаил Любимов: Я бы не был обижен. Он достойно проработал все это время, он близок к президенту. А если вы хотите хохмить по поводу того, что каждый отказывается, никто не хочет – это вообще смешно для аналитика, который хоть немножко знает политику.

Елена Рыковцева: То есть они все хотят? Сергей Борисович тоже хотел на экологию, ужасно рвался прямо?

Михаил Любимов: Я не знаю, тонкости могут быть разные, может быть и здоровье, мало ли что. Во всяком случае все эти перемещения, конечно, они сделаны с согласия или пожелания этих господ.

Елена Рыковцева: Понятно. Мы перед эфиром записали несколько политиков и политологов, что они сказали. Первое – про Нарышкина.

Владимир Милов: Как вы понимаете, СВР – это довольно закрытое ведомство, не много информации просачивается оттуда. Просто так убирать начальника Путин бы не стал. Я думаю, связано это с какими-то по его мнению недоработками, уж не знаю, какого рода. Единственное, что странно, конечно, выглядит, что Нарышкин – это человек, для которого не является очевидной специализацией внешняя разведка. Может быть, речь идет о том, что просто Путин старается наиболее лояльных себе людей расставить на какие-то ключевые места.

Елена Рыковцева: Меня Владимир Милов как услышал, что действительно человек туда ни сном, ни духом. Не знаю, может быть, он сидел в Думе и при этом чем-то там косвенно руководил. Но мне кажется, там были люди во внешней разведке, которые побольше работали, поглубже знали предмет. Послушаем, что сказал Глеб Павловский.

Глеб Павловский: Он назначен главой внешней разведки, потому что его нельзя было просто уволить. Как человек, работавший в СВР, он мог быть назначен туда с точки зрения Кремля и был назначен. Там нет никакой, честно говоря, интриги. То есть интрига всегда есть в аппарате, раз назначен Нарышкин, то СВР не может быть немедленно поглощена ФСБ или каким-то его супервариантом. Значит, СВР останется какое-то время, во всяком случае не в этом году будет упразднено. Хотя вряд ли станет заметно сильнее.

Елена Рыковцева: С этим прогнозом вы согласны, что это уже означает, что никакого МГБ, о котором написали газеты, не будет, этого большого монстра?

Илья Барабанов: Я не думаю, что одно другое отрицает. МГБ вполне может сформироваться. Другое дело, что с Глебом Олеговичем сложно не согласиться, конечно, когда на главу службы ставят такого человека, настолько близкого президента и с таким опытом, то, конечно, это защищает СВР в некотором роде от каких-то внешних реформ, реструктуризации, объединений, сливаний и так далее. Поэтому тут важно понимать, что глава СВР – это во многом еще и политическая фигура, которая, конечно, должна быть близка главе государства. За оперативную работу в службе всегда традиционно отвечает первый зам, это место занимает вполне себе кадровый разведчик, всю жизнь работавший в службе. Поэтому тут как раз никаких сюрпризов, ничего удивительного я не вижу.

Елена Рвковцева: Слушаем Алексея Подберезкина и Сергея Маркова.

Алексей Подберезкин: Нарышкин хорошо знает деятельность спецслужб, он сам из этой сферы, поэтому здесь, мне кажется, ничего удивительного нет. Но мне так кажется, что просто наступает время, когда люди засиживаются на каких-то своих должностях, становятся менее эффективными. Так что это нормальные и естественные перемены, перестановки мест.

Сергей Марков: Главой Службы внешней разведки назначен Сергей Нарышкин, поскольку он бывший разведчик, поскольку он входит в число ближайшего окружения Владимира Путина, поскольку он давно хотел заниматься этой работой.

Елена Рыковцева: Александр считает, что не хотел, а Сергей Марков считает, что хотел.

Илья Барабанов: Они все пехотинцы Владимира Владимировича, как сформулировал Рамзан Кадыров, поэтому как Владимир Владимирович сказал, так они и поступят, продолжат свою работу там, где определено.

Елена Рыковцева: То есть если тебе это сказали, значит ты этого хочешь.

Илья Барабанов: Система наша выстроена таким образом, что тут не спорят с решениями Владимира Владимировича в нашей стране.

Елена Рыковцева: А вы что думаете с Фрадковым, с его пенсионным назначением?

Александр Морозов: Я думаю, что он действительно вполне себе честно отработал не только в СВР, но и весь путинский период, до этого, когда он занимался финансовой разведкой. К нему нет никаких претензий, он опытный действительно кадровый путинист. Как раз его уход не критический. Подберезкина в данном случае можно поддержать. Да, ротация, 9 лет там. Нельзя исключать и того, что какие-то папки легли на стол Путину, требуется какая-то ревизия и наведение порядка. СВР закрытая структура и если внутри нее имеются какие-то большие масштабные злоупотребления, что вполне возможно, как в любой спецслужбе, то там требуется новый человек, очень доверенный, который бы там навел порядок. Возможно, дело в этом.

Елена Рыковцева: Владимир Милов тоже что-то в этом роде сказал, что какие-то могли быть претензии к Фрадкову. Послушаем.

Владимир Милов: Что касается Фрадкова, скорее всего, очевидно, к нему были претензии, иначе его бы просто так не стали бы оттуда убирать.

Елена Рыковцева: Алексей Подберезкин так не считает.

Алексей Подберезкин: Я не думаю, что эта работа очень напряженная по возрасту, он все-таки не молодой.

Елена Рыковцева: Просто возраст. Я, перед тем как Володина обсуждать, предлагаю вернуться к истории с Ивановым. Прошло время, вы работаете в политической газете, вам стало понятнее, почему его отстранили от Администрации?

Илья Барабанов: Мы все последние месяцы наблюдаем вполне понятный внятный тренд, что Владимир Владимирович немного чистит свое окружение от слишком старых и при этом не очень эффективных друзей. Ушел Бельянинов с ФТС, ушел Виктор Петрович Иванов,человек, без которого раньше система вообще не мыслилась.

Елена Рыковцева: Что значит чистит? Все равно повод для чистки должен быть.

Илья Барабанов: Страна очевидно находится в кризисном состоянии, когда на управленческих постах нужны, во-первых, на сто процентов лояльные люди, во-вторых, хоть немного эффективные. Нельзя держать всюду очень близких людей, но совсем неэффективных, к тому же, как показывает пример Бельянинова, ужасно коррумпированных.

Елена Рыковцева: Вы считаете, что Иванов был скорее неэффективен, чем нелоялен?

Илья Барабанов: Это настройка системы. Понятно, что элиты стареют, новых людей не то что очень много, социальные лифты не работают, поэтому потихонечку Владимир Владимирович свое окружение перестраивает. Это нормальный процесс, он идет последние полгода, видимо, будет идти еще дальше.

Елена Рыковцева: Александр, а вам стало понятнее за это время, что случилось?

Александр Морозов: Совершенно согласен с Ильей в этом смысле. Дело в том, что все перечисленные политические фигуры из раннего окружения Путина, про них про всех с определенного момента, еще за два года до их снятия в кругах политических журналистов Москвы, в кругах, близких к Администрации, шел такой разговор, что это люди из движения "новые уснувшие". То есть задремавшие люди на своих постах. Либо люди проявляют избыточную какую-то собственную идеологическую активность, а человека нельзя одернуть. Понятно, что с определенного момента Владимир Якунин стал очень много рассказывать о своих собственных взглядах на мироустройство, конечно, такая активность приходит в аппарате всегда в противоречие с твоей позицией. В каких-то пределах это хорошо, но чрезмерно это плохо. Такая же ситуация с Рогозиным на наших глазах была. Поначалу он много говорил, потом его одернули, видимо, он замолчал сейчас, то есть он поступил разумно. Эти персонажи "Озера" все потихонечку расползаются, что вполне естественно, усталость материала накапливается, 16 лет все-таки, сил не так уж много у человека, не все так, как Владимир Владимирович, такие железные дровосеки. Поэтому здесь ничего я такого не вижу, думаю, что еще целый ряд людей в ближайшее время будет подвинут именно потому, что, очевидно, Путин ведет некоторую подготовку к такому более бодрому существованию системы, он продолжает бросать свой вызов Западу, ему нужны хорошо отмобилизованные структуры силовые, экономические и политические структуры для того, чтобы продолжать довольно сложную игру для достижения своих в первую очередь внешнеполитических целей.

Елена Рыковцева: Вы как-то в общем формулируете, что пришло в голову, что нужно сменить старых людей, поменять на новых. Но просто так такие решения не возникают спонтанно. Например, существует версия, что все-таки что-то произошло на этом Совбезе, после которого был отстранен Иванов, какая-то была драма, какая-то драка, какое-то несогласие, неповиновение. Другой вопрос, что мы об этом так ничего и не узнаем.

Илья Барабанов: Конечно, мы знаем, что Владимир Владимирович никогда не принимает резких решений. Что-то, может быть, и случилось на Совбезе, но это не могло стать поводом для резкой отставки. Это только Дмитрий Анатольевич Медведев позволял себе, поспорив с Кудриным, его сразу взять и уволить. Путин таких решений никогда не принимает. Что касается Иванова, то про него еще после операции "преемник", через пару лет после этого, операция "преемник" была в 2008 году, когда Иванов с Медведевым конкурировали, кто посидит четыре года, подержит кресло для Владимира Владимировича, после этого году в 2011-12 впервые заговорили в околополитических кругах о том, что как Сергей Борисович выработался, он устал, ему неинтересно. Но все равно Путин дал ему четыре-пять лет поработать, поскольку это человек, который никогда его не подводил, он с ним с самого начала. Рано или поздно надо было его каким-то образом убирать, его тоже отправили не то, чтобы совсем на пенсию, будет экологией заниматься, любимыми животными, чем-то еще. Он все равно останется рядом, будет что-то советовать, просто его вес уже не тот.

Елена Рыковцева: Я предлагаю послушать, что говорили люди на улицах, почему, по какой причине сейчас, закончились выборы, и Путин начал производить эти перестановки.

Опрос москвичей

Почему Путин взялся за перестановки?

​Елена Рыковцева: Александр, по-моему, вы считаете, что это аппаратное понижение для Володина – эта история с отправкой его в Думу?

Александр Морозов: На мой взгляд, это аппаратное понижение, потому что с ключевого политического поста в путинской политической системе он опустился до ранга министра, грубо говоря. Потому что я теперь приравниваю эту Госдуму к одному из кремлевских министерств. Для него это, конечно, почетное, но понижение.

Елена Рыковцева: А с другой стороны, о нем уже фактически забыли, он нигде не светился, он был не публичным. Вообще замглавы кремлевской Администрации не очень публичная фигура. А теперь страна его узнает, покажут по телевизору много раз каждый день. Может быть, в этом что-то есть, может быть, зачем-то его хотят на свет божий вытащить с какой-то целью?

Александр Морозов: Я согласен с Татьяной Становой и другими, кто наблюдает за политической жизнью долго, позиция председателя Госдумы очень сильно спикерски-клоуновская. Население вообще у нас держит Думу на последнем месте по доверию, как известно, на первом месте президент, церковь и армия, Дума внизу списка, наверное, гестапо большей популярностью пользуется в сознании россиян. В этом смысле слова позиция публично невыгодна, с нее никто хорошо никуда не поднимался. Конечно, руление большими политическими теневыми договоренностями, связанные с региональной политикой, с региональными выборами, которые как машина крутятся каждый год, выборы разного уровня, колоссальное количество кадровых назначений – это все то, что находилось в зоне внимания или курирования у Володина на посту заместителя главы Администрации президента. Всего этого не будет, перед ним будет просто Милонов, Яровая и его старые друзья Жириновский и Зюганов и общение с ними. Лоббистский потенциал Думы достаточно маленький теперь, она совершенно несамостоятельная. Конечно, там есть что-то, но не очень масштабное. То есть это такая позиция действительно публичная, конечно, но малопривлекательная.

Елена Рыковцева: Если согласиться с тем, что говорит Александр, то это просто унижение, такая же пощечина, как для Иванова. Вы тоже считаете, что Дума – это совершенно бессмысленное образование на эту минуту в российской политике, управлять которым себя не уважать или все-таки вы видите, что у Володина могут быть некие рычаги влияния в этой должности председателя?

Илья Барабанов: Скажем так, к этому назначению, действительно самому, на мой взгляд интересному из всех, самому обсуждаемому, самому спорному, есть два разных подхода. Первый подход, который пытаются отстаивать разные прикормленные Володиным политологи, состоит в том, что это, конечно, повышение, он становится четвертым де-юре человеком в стране. Мы знаем, что у Вячеслава Викторовича очень большие амбиции, вплоть до президентских, пойти в преемники с технического поста из Администрации было невозможно, а вот теперь якобы перед ним такая возможность открыта. Мы видели широко дебатирующуюся статью Иноземцева в "Ведомостях", где он как раз писал о том, что это может стать для него трамплином. Мне кажется, что это больше мечтания самого Вячеслава Викторовича, необходимый труд тех политологов, которые должны эту позицию отстаивать. Так я скорее согласен с Александром в том, что Володин покидает действительно ключевой в системе пост, важнейший с точки зрения политики. Мы понимаем, что вся власть, все влияние, все реальные вопросы решаются в Администрации президента, а совсем не в Думе. Господину Володину теперь ближайшие пять лет светит разве что механически проштамповывать и голосовать те законы, которые из Администрации будут в эту Думу новую спускаться. Очевидно, что эта Дума будет еще хуже старой. Мне кажется, это назначение обусловлено тем, что что ты там навыбирал, тем теперь и управляй. Из прекрасной сегодняшней статьи в "Ведомостях" мы знаем, что Володин до последнего делал все, чтобы не уехать в Думу, пытался отбиться от этого назначения и перемещения, но не помогло. У меня у самого есть такая версия, что все-таки, может быть, последним решающим щелчком для принятия этого решения стало то, что Вячеслав Викторович сильно перегнул палку на этих выборах. Все-таки все последние годы говорили об открытости, о легитимности, о конкурентности, а в итоге настолько зачистили поле, что получили какую-то исторически низкую явку, никогда столько на выборы не приходило людей, если мы вычтем нацреспублики, где все нарисовано, то мы поймем, что реальная явка была процентов 30, в то время как до этого самая низкая явка была в 1993 году, когда победила ЛДПР, и то пришло 54%. Настолько разочаровать людей в институтах, в государственной власти – это просто надо было постараться. Насколько я понимаю, все-таки мы даже видели те экзит-поллы, которые в ночь выборов выкатили все государственные агентства, мы понимаем, что в Администрации напишут, то они и предъявляют. Мы понимаем, что "Единой России" была поставлена задача взять 40–45%, потому что они и так взяли всех одномандатников, всюду, где они выставили одномандатников, везде они взяли. Они бы и так получили конституционное большинство только за счет этого. Но из-за этой исторически рекордной низкой явки в итоге получились какие-то фантастические проценты у "Единой России", получилось, что теперь "Единая Россия" будет отвечать вообще за всю ту мерзость, которая будет приниматься в Думе. А мы помним, что в последнем созыве все-таки старались делать так, чтобы все четыре партии голосовали, всех замазать в "законе Димы Яковлева", а теперь со всех остальных никакого спроса и нет, какая разница, как теперь проголосуют ЛДПР и коммунисты, они могут в принципе в эту Думу не ходить, там сидит конституционное большинство "Едра", которое будет теперь ответственно за все, что в ближайшие пять лет будет в стране приниматься.

Елена Рыковцева: То есть по сути наказали за то, что перестарался.

Илья Барабанов: Мне кажется, что он перестарался, что палку перегнули. Мы видели очень смешной, на мой взгляд, скандал с Саратовской областью, где просто одинаковые 60 сколько-то процентов нарисовали за "Единую Россию" и Вячеслава Викторовича. То есть выборы точно получились неконкурентными, люди просто не пришли на эти выборы, они не верят в то, что власть может смениться такими путями, как выборы.

Елена Рыковцева: То есть вы нам намекаете на то, что Владимиру Путину могли не понравиться такие результаты?

Илья Барабанов: Я думаю, что на результаты Владимиру Путину плевать, а на низкую явку не плевать. Потому что по легитимности системы, по легитимности этой Думы был нанесен тяжелейший удар. Никто эту Думу по большому счету не выбирал.

Елена Рыковцева: Как же плевать, если вы говорите, что теперь вся ответственность на "Единой России"?

Илья Барабанов: Вот теперь Вячеславу Викторовичу расхлебывать то, что он наварил.

Елена Рыковцева: Давайте послушаем, что говорят наши эксперты по поводу Володина.

Владимир Милов: Что касается Володина, то это как раз довольно очевидное решение. По сути все, что он делал последние пять лет в Администрации президента, – это вел стратегический проект, который должен был увенчаться неким определенным успехом в новом федеральном выборном цикле. Он сделал свою работу так, как мог. Он оставил пост в Администрации, ушел в отпуск, по крайней мере, для того, чтобы лично заняться всей этой думской кампанией. Это довольно логично, что ему теперь дают управлять всем этим хозяйством, которое в результате навыбирали. Володин будет, очевидно, представителем Путина по проведению в Думе каких-то законодательных инициатив, которые они теперь имеют возможность в достаточно широком плане реализовать, имея конституционное большинство.

Елена Рыковцева: То есть все-таки проводник путинских идей.

Глеб Павловский: Володин опять же рассчитывал на большее, чем остаться спикером Государственной думы, потому что Государственная дума у нас не власть, не представительная власть, а расширенная, более влиятельная Общественная палата.

Алексей Подберезкин: Это тоже как раз понятно: Володин отвечал за формирование этой Думы, то есть он нес максимальную ответственность, теперь ему с этой Думой работать. Он получил фактически под свой контроль то, что он создавал.

Сергей Марков: Я думаю, что назначение Володина спикером Госдумы, которое еще должно состояться, оно логично в том смысле, что у него очень большой вкус к публичной работе, у него ярко выраженная компетенция в том, что касается публичной общественно-политической деятельности. Потому что Вячеслав Володин является одним из главных творцов той оглушительной, сокрушительной, просто блестящей победы, которую одержала "Единая Россия" на этих выборах.

Елена Рыковцева: Допускает Владимир Милов, что, может быть, Путину и здесь нужен свой человек, настолько свой, настолько хороший, что тут надо ему гарантированно продвигать свое, хотя, казалось бы, чем плох Нарышкин.

Александр Морозов: Дело в том, что Володин лишается самой главной перспективы жизни любого политического инженера в России – он лишается возможности руководить избирательной кампанией Владимира Путина 2018 года. Если бы он не слетел с этого поста до истечения первого президентского срока Путина, все-таки его предшественник там просидел два срока, это такой случай достаточно исключительный, чтобы человек не досидел даже до конца президентства своего шефа и съехал с такой ключевой позиции. Это означает, что другой человек мыслится Путиным, гораздо более эффективный и доверенный на ключевой позиции организации президентских выборов 2018 года. И мы скоро действительно узнаем, кто это – это очень любопытный вопрос. Сказать, что председатель Госдумы как-то очень нужен Путину, у председателя Госдумы даже в Совете безопасности довольно формальное место, малозначительное. Если бы Володин возглавил силовое ведомство, тогда можно было бы говорить, что он получает в руки какие-то рычаги новые принципиально, значительные. Так что нет, здесь не может быть двух мнений, конечно, он потерял очень сильно.

Елена Рыковцева: Это действительно очень интересно, каким должен быть человек, которому Владимир Путин доверит свою президентскую кампанию? Это уже определенно не Володин, не Нарышкин, не Вайно. Что это должен быть за персонаж?

Александр Морозов: Если принять некоторый допуск, что Вайно человек Чемезова, как об этом говорят в кулуарах, то действительно нельзя предположить, что Чемезов будет источником назначения на пост Володина, так не делается. Если вспомнить, у Володина, конечно, были враги, причем эти враги были довольно влиятельные путинские. Достаточно напомнить, что в газете, контролируемой Ковальчуками, в "Известиях", была опубликована довольно дерзкая выходка против Володина в свое время. Очевидно, что она была инспирирована не самой редакцией газеты, а как раз какими-то структурами Ковальчуков, например. С другой стороны я сегодня написал на РБК, мне приходилось слышать, что не такие уж гладкие отношения Володина с Шойгу. А в-третьих, мы сейчас не знаем, каковы его отношения сейчас с Медведевым. Это я сейчас перечисляю людей, которые влияют на все кадровые решения и которые, по всей видимости, и будут ставить туда своего человека. Вот здесь поэтому такая конструкция возникает. До ухода Володина высказывалось мнение, что Громов, возможно, заберет все одеяло на себя. Но в этом мало кто верит, Громов специалист по медиа, и он, скорее всего, останется в позиции контролирующего медиа.

Елена Рыковцева: А когда придет конец Громову?

Александр Морозов: Мой ответ – никогда. Потому что он сегодня остался одним из двух ветеранов Администрации на ключевой позиции. Дело в том, что подхватить это руководство медиа, просто никогда его не сместят. Он будет как Примаков в каком-то смысле слова, 80 лет ему будет, он будет оставаться.

Елена Рыковцева: Звонить по редакциям старческим голосом.

Александр Морозов: Я думаю, что Громов сам не ведет борьбу за эту позицию. Мне кажется, борьба разворачивается реально, называется такое имя Добродеев, я не очень понимаю, как Добродеев может руководить региональной политикой и проблемой кадровой работы – это все совершенно не его. Поэтому, конечно, напрашивается человек Шойгу Воробьев, нынешний губернатор Подмосковья. У него есть опыт во всех отношениях, он в свое время и рассматривался на эту позицию, когда назначали Володина, то выбор стоял между ним и Воробьевым. Возможно, Воробьев теперь дождался своего часа и окажется в этой позиции. Это, конечно, будет очень существенное назначение, это будет означать так же, что Шойгу укрепляет свои позиции, его человек будет организатором президентской кампании.

Елена Рыковцева: Это очень интересно, что вы говорите про Воробьева. Я за ним наблюдаю как по субботам и воскресеньям житель Подмосковья, у меня полное ощущение, что он подчеркнуто категорически отстранялся от политики, занимался своим Подмосковьем. Я только что видела его очередной вертолет, которым он летал, потому что область большая, нужно все успеть, он в каждом доме, на каждой строительной площадке. Какая-то во всем этом мне видится отстраненность от политики сознательная, подчеркнутая. Я не думаю, что он займется этой избирательной кампанией.

Илья Барабанов: Сознательно дистанцируясь от этого. Александр правильно сказал, что действительно там определенный конфликт как раз с тем же Володиным был. Мы видели, как разного рода контролируемые Володиным СМИ периодически шпыняли Воробьева, как периодически на него нападали. Володин всегда чувствовал, что это самый сильный его конкурент. Поэтому губернатор Подмосковья никуда особенно в политику не лез, понимая, что пока на этом поле он будет проигрывать. Если сейчас случится назначение именно Воробьева на эту должность, а не какого-нибудь Зиньковича, Прокопенко, Добродеева, много сейчас называется разных кандидатур, то это как раз будет 105-м доказательством полного аппаратного поражения господина Володина. Я думаю, вряд ли придется долго нам ждать, как только Володин уйдет в отставку, ключевую позицию сразу кем-то займут, и тогда мы все поймем окончательно.

Елена Рыковцева: А может быть такое, что занимается кем-то позиция Володина, курирование внутренней политики, а при этом главой штаба избирательного Путина становится другой человек? Почему мы в одной кандидатуре сплели так тесно эти две истории, внутренняя политика России и президентская кампания лично Владимира Путина?

Илья Барабанов: Потому что это принципиально самая важная внутриполитическая должность, которая есть в нашей стране. Это очень маловероятно, потому что именно этот человек, который занимает эту должность, он фактически отвечает за работу со всеми партиями, за работу со всеми регионами, за работу с губернаторским корпусом. Мы уже видим, что появляются новости о том, что управление внутренней политики вслед за Володиным начнут покидать его люди, госпожа Воронова вроде бы уходит на место Джахан Поллыевой в аппарат Думы. То есть сейчас новый человек будет выстраивать абсолютно свою команду, которая будет работать со всей страной. Конечно, Александр в этом смысле абсолютно прав, именно этот человек и будет строить кампанию Владимиру Путину в 2018 году или, если случатся досрочные выборы, в 2017 году, что тоже много где обсуждается. Но это ключевой политический менеджер.

Елена Рыковцева: Я свой прогноз совершенно неожиданный дам, вы все будете хохотать, но мне кажется, он Дмитрия Медведева назначит лицом своей избирательной кампании.

Илья Барабанов: Лицо и глава штаба – это немножко разные вещи.

Елена Рыковцева: В том-то и дело, что он не может его физически назначить замглавы Администрации, не может он его вернуть на ту же позицию – это будет несправедливо. Мне кажется, мы увидим избирательную кампанию под руководством Дмитрия Анатольевича.

Илья Барабанов: Этого нельзя исключать, понятно, что они таким тандемом будут и дальше идти, потому что Дмитрий Анатольевич усилиями Вячеслава Викторовича показал фантастические результаты на этих выборах, которых никто не ждал. Но все равно главой штаба, человеком, который будет своими руками физически делать эту кампанию – это будет человек, который займет эту позицию.

Елена Рыковцева: Тогда тем более с большим интересом ждем. И наконец мы спрашивали наших сегодняшних экспертов по поводу того, как будут развиваться все эти кадровые назначения.

Владимир Милов: Пока все эти перестановки, которые происходят – это пересадка одних и тех же физиономий в другие кресла, что в традиционной стилистике Путина. То есть мы в последнее время видели какие-то неожиданные решения, новые лица – Вайно, Белозеров, от правительства, корпоративного сектора. То, что происходит сейчас, непосредственно после этих выборов – это пока выглядит как возврат к довольно привычной практике тасовки одних и тех же старых карт в колоде.

Глеб Павловский: Система власти пытается систематизировать, упорядочить себя, найти какую-то постоянно действующую схему, которая так и не была создана за 25 лет. Это эксперименты системы власти, которая пытается из себя создать государство убедительным образом. Внутри этого есть много разных игр персональных, групповых, клановых, лично путинских, их миллион. Я полагаю, что перестановки теперь будут частью ландшафта политического, такой же постоянной частью, какой было их отсутствие первое президентство Владимира Путина. Это динамический вариант той же системы, где просто ходы совершаются не госкорпорациями и отнятой собственностью, которой стало мало, а теперь ходами в этой игре станут кадровые перемещения, после каждого из которых нужно будет восстанавливать баланс. Но зато будут открываться места для других людей. Это такая форма тонуса аппарата.

Алексей Подберезкин: Любой прогноз кадровых назначений Путина – это всегда гадание на кофейной гуще, мало кто угадает. Очевидно совершенно, что возможна смена премьера, смена каких-то министров. Я, например, ожидаю смену министров, может быть, даже и многих. Поэтому естественно, что будет смена руководителя аппарата правительства со всеми вытекающими отсюда последствиями. То есть вся чиновничья команда вслед за своими руководителями будет меняться. То, что ожидается смена премьера, наверное, это тоже неслучайно.

Сергей Марков: Думаю, что стоит еще ожидать перестановку во власти, поскольку власть должна стать более сильной, более поджарой, более эффективной перед очень большим и сложным политическим сезоном, связанным с президентскими выборами 2018 года. Совершенно очевидно, что ряд западных государств будут атаковать российскую политическую систему в связи с президентскими выборами 2018 года.

Елена Рыковцева: Александр, вам слово по поводу будущих перестановок, которые нас ждут, приоритеты этих перестановок. Действительно ли вы считаете, что такая игра сейчас начнется – обязательно перестановки, динамическая игра, был застой, теперь у нас перестановки, ради этого все?

Александр Морозов: Нет, я думаю, что мы видим, что Путин целенаправленно перестраивает силовой блок, проводит уже в течение полутора лет, выводит за штат генералов довольно высокопоставленных, новых поднимает. Это реформы силового блока, его оптимизация, его прочистка, одновременно антикоррупционная работа внутри этого всего. Этого следует ожидать и дальше, пока Путин не реализует свое видение силовых структур, как они ему нужны на новом президентском сроке. Второй момент: нас ожидают, конечно, губернаторские отставки, потому что здесь тоже началась война с коррумпированными губернаторами, разумеется, Гайзер и Белых – это только первые ласточки. Я думаю, что правительство совершенно не пострадает медведевское, Медведев остается самым влиятельным и самым защищенным в этой системе политическим игроком у Путина. Но, мне кажется, может произойти смена руководителя ФАС Артемьева, потому что он тоже принадлежит уже к движению "новые уснувшие", с учетом борьбы с корпорациями, путинской борьбы, возможно, там произойдет замена, как это произошло в ЦИКе у Чурова на более активную Памфилову. Вот, собственно, примерно то, что я вижу как будущее.

Елена Рыковцева: Я хотела уточнить один момент, вы как-то через запятую сказали, что борьба с коррумпированными губернаторами, Никита Белых. Вы считаете всерьез, что это в рамках борьбы с коррупцией посадили Белых?

Александр Морозов: Нет, ни в коем случае. Я не могу сейчас квалифицировать, насколько там на самом деле было. Здесь речь идет только о политической медийной стороне. Мы видим результат, что губернаторы впервые затронуты такой антикоррупционной кампанией, а уж что там было, я не берусь судить.

Елена Рыковцева: Илья, ваше видение того, что нас ждет в ближайшее время по части тасования этой колоды, одних и тех же лиц?

Илья Барабанов: Мы опять же все последнее время наблюдаем стремительный рост влияния ФСБ на все наши сферы жизни, поэтому эта история должна каким-то образом завершиться преобразованием в МГБ или не преобразованием. Все равно эта борьба закончится. Мы ждем отставки Бастрыкина, которую анонсировали после выборов, видимо, какое-то переформатирование Следственного комитета будет происходить все-таки. Решится Владимир Путин на какую-то масштабную реформу ФСБ именно сейчас или подождет до выборов 2018 года – неважно, но понятно, что влияние ФСБ будет увеличиваться. Я согласен с Александром, что стоит ждать дальнейших перестановок в губернаторском корпусе. Уже сегодня обсуждались Памфилова и результаты губернаторских выборов, Путин намекнул, что те губернаторы, которые позволили себе слишком много и слишком передвигали палку, им придется за это ответить. Мы видели, что самые громкие скандалы – это Ростовская область, это Самарская область с Меркушкиным, Саратовская область, где губернатор Радаев нарисовал Вячеславу Викторовичу 62% по всему региону. Поэтому на месте ряда губернаторов я бы сейчас тоже напрягся. Понятно, что ФСБ продолжит еще и свою кампанию по зачистке якобы коррумпированных губернаторов, хотя мы понимаем, что можно их всех посадить. Я бы все-таки не исключал каких-то отдельных точечных перестановок в правительстве. Как поменяли министра образования, возможно в социальном блоке какие-то перестановки тоже еще будут происходить.

Елена Рыковцева: Точечные, но не больше, тем не менее?

Илья Барабанов: Я не думаю, что Владимир Путин сейчас за два года до выборов будет устраивать какую-то принципиальную перестройку правительства. У них была договоренность, что Дмитрий Анатольевич возвращает ему Кремль, Дмитрий Анатольевич переезжает в Белый дом. Как минимум до президентских выборов 2018 года Медведев будет сохранять пост премьер-министра. А если ничего принципиально в вертикали не поменяется, то, может быть, будет сохранять его и дальше.

Елена Рыковцева: Все, что говорили сегодня Илья Барабанов и Александр Морозов, мы очень скоро проверим.