Следственный комитет Петербурга "в связи с отсутствием состава преступления" прекратил уголовное дело о смерти таджикского мальчика Умарали Назарова, возбужденное по статье "Причинение смерти по неосторожности". Такое решение было принято через год и семь дней после трагедии. В середине октября 2015 года пятимесячного Умарали Назарова разлучили с матерью, 21-летней Зариной Юнусовой, задержанной 13 октября за нарушение миграционного режима. Чуть позже он умер в больнице.
Пятимесячного Умарали не стало через 10 часов после того как в доме, где он жил со своей семьей, разыгралась вполне привычная сегодня сцена: когда отец ребенка Рустам ушел на работу, в дверь позвонил сотрудник миграционной службы Адмиралтейского района Панахов – у него были сведения, что в квартире живут нелегальные мигранты. Подозрения оправдались: регистрация у Зарины Юнусовой, матери Умарали, оказалась давно просроченной. Позже ее муж Рустам объяснил, что регистрация закончилась, когда Зарина уже была беременна, и молодая женщина просто побоялась уезжать в Таджикистан в таком состоянии и оставаться там одна, без мужа. Сотрудник УФМС вызвал полицию, прибывшие полицейские забрали Зарину с ребенком и Далера – несовершеннолетнего брата Рустама, который в то утро тоже был дома. Забирали почему-то так поспешно, что даже не дали Зарине надеть на ребенка шапку.
Умарали Назаров
Находясь дома у Зарины, сотрудник миграционной службы Панахов не мог не видеть, как она кормит и одевает ребенка, тем не менее в полиции был составлен протокол о том, что в доме на Лермонтовском проспекте найден безнадзорный ребенок – документ очевидно фальшивый. Тем более что в отдел полиции вскоре прибыли и отец ребенка Рустам, и бабушка Михринисо с медицинской картой Умарали, из которой следовало, что он наблюдается в районной детской поликлинике. Также они привезли свидетельство о рождении и другие документы, доказывающие, что его мамой является Зарина, папой – Рустам, а бабушкой – Михринисо. И у нее, у бабушки, регистрация в полном порядке, так что она может сейчас же забрать Умарали на законных основаниях.
Зарина и Рустам
Но ей ребенка не отдали, не взяв даже бутылочку с теплой молочной смесью. Инспектор по делам несовершеннолетних отняла ребенка у мамы Зарины и вызвала скорую, прибывшие врачи увезли Умарали в больницу имени Цымбалина, презрительно бросив бабушке, чтобы она не беспокоилась – уж там за ребенком будут следить в 20 раз лучше, чем дома. Поздним вечером того же дня мальчик умер.
Нам все не давали в морге его посмотреть, а когда дали, там уже все было выпотрошено
Родителям (Зарину после составления протокола через несколько часов отпустили) позвонили только утром. Когда они бросились в больницу Цымбалина, в больничном морге тела Умарали не оказалось – его увезли в Центральный морг. Но и там Рустаму и Зарине показали останки их сына только на четвертые сутки. Вместе с родителями по моргам бегал Маскам, дядя Рустама – он говорит по-русски лучше всех в этой семье, и вот что он рассказал через несколько дней после того, как им разрешили взглянуть на Умарали:
– Нам все не давали в морге его посмотреть, а когда дали, там уже все было выпотрошено – и мозг, и внутренности. Вокруг глаз было все синее, и половина тельца синяя, а половина личика в крови – вокруг носа и рта. Я не знаю, что с ним делали – они сказали, может, ему кислород давали, потому и кровь. А я думаю, его уронили. А может, специально на органы взяли.
Умарали рос здоровым и спокойным ребенком, в день, когда его отняли у матери, у него не было даже насморка
Сразу после смерти мальчика Следственный комитет возбудил уголовное дело. Одновременно были назначены проверки в отношении сотрудников УФМС – законными ли были их действия, и в отношении полицейских – правильно ли они поступили, отняв ребенка у матери из-за отсутствия у нее регистрации. И действия сотрудников миграционной службы, и действия полицейских были признаны правильными и законными – в рамках стандартной процедуры. В действиях врачей больницы имени Цимбалина тоже ничего неправильного не нашли.
В заключении Городского бюро судебно-медицинской экспертизы говорится, что в смерти Умарали виновата "генерализованная вирусная (цитомегаловирусная) инфекция", которая развивалась уже давно и поразила практически все жизненно важные органы дыхательной, сердечной и желудочно-кишечной системы ребенка. Родители ребенка и все его родственники, наблюдавшие его ежедневно, в один голос утверждают, что Умарали рос здоровым и спокойным ребенком, в день, когда его отняли у матери, у него не было даже насморка. Вот что говорит Рустам Назаров:
– Он даже не плакал у нас особенно, как заплачет, покормишь его – и он сразу успокаивается. Ни гриппом не болел, ничем.
Местные начальники были недовольны скандалом и дали понять, что мигрантам лучше отсюда убраться
Кстати, и врачи скорой, и врачи больницы Цимбалина тоже при осмотре не нашли у него никаких недомоганий. Ни родители, ни гражданские активисты, выходившие с плакатами к больнице, к отделу полиции, УФМС и Следственному комитету, требуя справедливого расследования этого дела, в смертоносный мегаловирус не верят. Скорее, предполагают, что смерть наступила в результате небрежного кормления – молочная смесь была непривычной, ребенок мог срыгнуть и задохнуться.
Дядя Рустама Маскам вспоминал, что сразу после трагедии к ним стали ходить журналисты и многие пытались представить дело так, что семья жила в грязном и холодном подвале, непригодном для жилья. Маскам возмущался не зря: квартира, где рос Умарали, была, конечно, без евроремонта, но там было тепло, светло и чисто. Однако семье все равно пришлось оттуда съехать – видимо, какие-то местные начальники были недовольны скандалом и дали понять, что мигрантам лучше отсюда убраться.
Семья Умарали Назарова
А вскоре, несмотря на просьбу адвокатов позволить матери дождаться суда, Зарину выдворили из России – она уехала вместе с телом своего малыша. В Таджикистане ей обещали провести независимую экспертизу, но сделано этого так и не было.
Рустам остался в Петербурге, и в конце концов его все-таки признали потерпевшим. Адвокат Ольга Цейтлина считает, что изъятие ребенка у Зарины было совершенно незаконным.
В медицинской карте ребенка на странице, где есть записи, сделанные в последний день его жизни, присутствуют потертости
– Была нарушена статья 2 Конституции России, право на жизнь, а также право на семейную жизнь, поскольку никаких причин разлучения матери и грудного ребенка не было. Им сказали, что у них проходит дезинфекция, и ребенку опасно оставаться в этом помещении, но что это за дезинфекция и почему материи было можно там оставаться, а ребенку – нет, непонятно. И вообще, мы считаем, что происходит сокрытие преступления – по действиям сотрудников полиции и УФМС никакого расследования проведено не было. С самого начала было ясно, что они не отступятся от выводов судебно-медицинской экспертизы. Была еще экспертиза Военно-медицинской академии, но там нет исследовательской части, не обозначены применявшиеся методики. Интересно также, что в медицинской карте ребенка на странице, где есть записи, сделанные в последний день его жизни, присутствуют потертости, заметные невооруженным глазом.
Защита потребовала еще одной экспертизы, но Ольга Цейтлина оказалась права в своих предположениях: эта экспертиза тоже не дала ничего нового – в противном случае пришлось бы поставить под сомнение выводы двух экспертных комиссий.
– Но даже если это мегаловирус и парагрипп, с чем мы не согласны, то по действиям сотрудников ФМС и полиции никакого решения не принято.
Ольга Цейтлина не надеется на российское правосудие, тем не менее она готова пройти все положенные инстанции и дойти до Европейского суда по правам человека, хотя сознает, что это будет очень непросто.
Смерть Умарали не всколыхнула Петербург – на улицы вышли не разгневанные толпы, а всего несколько активистов. Позже они объединились в гражданский комитет "Помним Умарали".
Пикеты памяти у посольства Таджикистана в России. Октябрь 2015 года
Эти люди поддерживают семью Умарали, помогают Рустаму знакомиться с документами. Вместе с ним они изучали заключение новой медицинской экспертизы – и нашли там много странного. Например, они не могут понять, почему отсутствуют видеозаписи в боксе №5 больницы Цимбалина с 17.35, когда происходило кормление, до 0 часов 5 минут, когда Умарали нашли бездыханным. Что в это время происходило с ребенком, неясно. Много вопросов и у гражданской активистки Татьяны Долининой, биолога по образованию.
Если кормящая мать не была заражена, то не был заражен и младенец, этого просто не может быть
– Прекращение уголовного дела меня огорчило, но нисколько не удивило – этого следовало ожидать. Никто не хочет признавать свою вину, и все звенья этой цепи завязаны друг на друга и выступают единым фронтом. Тут виноваты все, начиная с чиновника миграционной службы, записавшего подкидышем ребенка, взятого у родной матери. И если посыплется одно звено, посыплются и все остальные, они этого не могут допустить. Но вот что важно: в Таджикистане обследовали маму Умарали и цитомегаловируса у нее не нашли, а если кормящая мать не была заражена, то не был заражен и младенец, этого просто не может быть. И еще надо разбираться с больницей Цимбалина, она нуждается в общей проверке. У меня есть сведения, правда, не из официального источника, что там остро не хватает персонала, одна сестра на 8 боксов, а то и на 10, так что за детьми просто некому как следует смотреть. И еще туда перестали пускать волонтеров, понятно, ведь волонтеры – это беспокойство для руководства больницы и вынесение сора из избы.
Мать Умарали Зарина Юнусова в Таджикистане
Весь этот год за делом Умарали следил депутат Законодательного собрания Петербурга Борис Вишневский, неоднократно вместе со своим коллегой Александром Кобринским делавший по этому поводу запросы – и в прокуратуру, и в Следственный комитет, и в городскую администрацию. Закрытие уголовного дела он считает еще одним звеном в цепочке круговой поруки и стремления виновных в гибели мальчика избежать наказания.
Прекращение уголовного дела было необоснованным с правовой точки зрения, а с человеческой – чудовищным и аморальным
– Я хорошо знаком с обстоятельствами этого дела и могу уверенно говорить, что на всех этапах ситуации, приведшей к его гибели, были допущены очень серьезные нарушения. Полиция не имела никаких оснований везти мать с ребенком в отделение, протокол об административном правонарушении можно было составить на месте. В отделении не имели права отнимать ребенка у матери, объявив его заблудившимся и брошенным, поскольку и мать была рядом, и отец, и бабушка с документами. Если в больнице Цимбалина не смогли определить, что жизнь ребенка находится под угрозой, то это означает, что там совершенно некомпетентные врачи, а если такого состояния у него не было, это означает, что ребенка бросили безо всякой помощи, и непонятно, что привело к его гибели. То есть мальчик погиб, но за это никого не хотят привлекать к ответственности, это было очевидно с самого начала. Я считаю прекращение уголовного дела необоснованным с правовой точки зрения, а с человеческой – чудовищным и аморальным: получается, что за гибель ребенка никто не отвечает.
– Почему Петербург в целом оказался равнодушен к гибели Умарали?
– Ну не весь Петербург – неравнодушными оказались те, кто каждый год выходит к Соловецкому камню вспомнить Анну Политковскую, те, кто ходит на Марши против ненависти, кто протестует против необъявленной войны на Украине. Но в целом состояние нашего общества таково, что даже такое событие, как смерть младенца, не в состоянии его всколыхнуть, заставить ужаснуться. Хотя, конечно, эта история не имела той огласки, которую она должна была иметь – и спасибо тем СМИ, которые ее освещали.
Вишневский также с горечью замечает, что гибель Умарали Назарова не взволновала и петербургских депутатов – кроме Александра Кобринского, хотя все они очень любят выступать за материнство и детство, за права детей и матерей. Печалит Бориса Вишневского и то, что одной из причин такого равнодушия может являться национальная принадлежность погибшего мальчика и его родителей – возможно, если бы они были русскими, резонанс был бы больше. Поскольку уголовное дело закрыл петербургский Следственный комитет, то депутат считает возможным обжаловать это решение в Следственном комитете Российской Федерации. Вишневский собирается заняться этим уже на следующей неделе.