Журнал "Русское слово" – официальное издание русского национального меньшинства в Чешской Республике, которое существует в основном на средства, выделяемые из бюджета Праги и за счет подписчиков. Различные славянофильские организации в Чехии и даже представители посольства России регулярно пытаются вмешиваться в его редакционную политику: жалуются в чешское министерство культуры и во время официальных встреч, когда журнал, например, издает статьи, расходящиеся с официальной российской интерпретацией исторических событий.
Игорь Золотарев, директор общества "Русская традиция", которое выпускает "Русское слово", говорит, что конфликт вокруг журнала начался десять лет назад, когда посольство России стало организовывать встречи с представителями чешских русскоязычных СМИ, чтобы повлиять на их содержание, и продолжается до сих пор.
– Информационные встречи для прессы в российском посольстве начались очень давно. Это мог быть год 2006–2007-й. Мы еще тогда были относительно молодой журнал. Встречи касались не только прессы, так как российская дипломатия посредством посольства стремилась влиять на ход событий в русском зарубежье. Тогда как раз начинались довольно активные движения соотечественников и были попытки их как-то подмять под себя. Даже тогда было понятно, что какую-то часть русского зарубежья Москве удастся к себе привлечь, а какую-то – нет.
В двухтысячные годы уже вовсю работал целый ряд зарубежных, в основном коммерческих русскоязычных изданий, и у них тогда не было какой-то явной политической окраски, ориентации. А посольские встречи начались довольно невинно. Надо сказать, что тогда в возникновении информационного канала от российского посольства была заинтересованность и у нас, и у ряда других организаций. Почему? Потому что приезжали музыкальные, театральные коллективы, а мы узнавали об этом буквально в последние минуты. Мы видели смысл в таких встречах в том случае, когда мы могли бы заблаговременно получать информацию о том, что готовится такое-то и такое-то мероприятие. Но эти наши надежды, конечно, не оправдались. Потому что практически с самого начала было ясно, что посредством нас была сделана попытка освещать или подавать официальные позиции правительственных документов, выступлений и прочее.
Игорь Золотарев
– С чем, по вашему мнению, была связана такая перемена в политике российского министерства иностранных дел по отношению к русскоязычной прессе и к общественным организациям за рубежом?
– Мне кажется, что в середине двухтысячных годов началось видимое и вполне реальное расхождение слов с делом в позиции российского Министерства иностранных дел по отношению к соотечественникам. Потому что изначально говорилось (эта фраза была еще со времен Шеварднадзе): повернемся к соотечественникам, к русскому зарубежью лицом, будем с ними общаться и сотрудничать. Мы эти слова воспринимали вполне серьезно. Нам казалось, что действительно русскому зарубежью есть что сказать россиянам в России. И есть что передать из тех ценностей, которые были безвозвратно потеряны в России, но в некоторых вещах и областях сохранились за рубежом. Нам казалось, что благодаря сотрудничеству, общению это можно донести. Но когда от слов начали переходить к делу, стало понятно, что официальная российская сторона пытается использовать соотечественников только в своих пропагандистских целях. И ничего брать она не собирается. Она собирается использовать их как пятую колону, если хотите, как рупор. Вот такими словами: "русской прессе следует показывать позитивную сторону российской жизни" и т. д. Естественно, что из этого возникли многие остро конфликтные вещи. Мы в этих встречах перестали участвовать, перестали публиковать даже самые элементарные информационные сообщения, о появлении нового посла или о каких-то официально проходящих в пражском Российском центре науки и культуры мероприятиях. Тогда посольство начало активно отслеживать, что мы пишем, и против статей, которые были остро неприемлемы, выступать, жаловаться в чешское министерство культуры. Были попытки подать на нас в суд за клевету.
– Какие конкретно статьи, темы вызывают такую реакцию?
Обложка журнала, в котором вышла статья "Весна освобождения - весна беспредела""
– В основном это то, каким образом наш журнал освещает Вторую мировую войну. Не только с точки зрения каких-то конкретных исторических событий, но и последствий вхождения Красной армии на территории западных стран: те бесчинства, которые происходили в массовом порядке. Причем наши статьи опираются на достаточно хорошие исторические факты. Как правило, наши журналисты просто изучают исторические материалы – книжные, научные, статейные – и придают им более популярную форму, освещают это доходчиво и в более широком плане. В частности, та статья, которая вызвала острое неприятие и попытку подать на нас в суд, – это была статья, которая называлась "Весна освобождения – весна беспредела", где показывались количественные факты, сколько мирных жителей уже после военных событий, во время пребывания в Чехословакии, и шире – в Европе – Красной армии – погибло, изнасиловано и т. д. На самом деле это известные факты, просто они не освещаются в России, а в целом в Европе они известны. Позиция нашего журнала касательно не только истории Второй мировой войны, но и всей российской, европейской истории, взаимоотношений России с остальными европейскими странами, – это не повторяться, не истолковывать истолкованное, а показывать те факты, которые умалчиваются и мало освещаются.
– Помимо статей, публикуемых в журнале, посольство резко критиковало книгу "Дом в изгнании" о русской эмиграции в Чехословакию. Расскажите, пожалуйста, в чем была причина недовольства?
– Мы в журнале систематически описывали видных представителей и организации послереволюционной русской эмиграции в Чехословакии. У нас набралось достаточно много статей и возникло желание написать книгу. Посольство изъявило желание участвовать в издании (тогда у нас еще были какие-то взаимоотношения), причем было сказано: "У вас есть полная авторская свобода. Пишите. Единственное, что мы хотим, – это чтобы книга начиналась с послания Лаврова". Ну, естественно, финансовое участие посольства. Мы прекрасно понимали, что это будет только какое-то долевое участие в издании книги.
У нас все видные представители выстроились в один ряд: эмигранты, уехавшие из России, или которые уплыли на "философском пароходе", или приехали с Белой армией через Крым. Как правило, большая часть из них попала в 1945 году под репрессии. Многие были замучены в ГУЛАГе. И мы эту историю начинаем так красиво, хорошо: достойные люди, профессора, генералы... Начинаем за здравие, а заканчиваем за упокой – замучены, убиты. Естественно, мы не могли обойти вопрос власовского движения, потому что оно здесь было очень сильно. Здесь в 1944 году был принят Пражский манифест. Здесь были разгромлены последние части власовской армии. Сам Власов был здесь взят в плен. Когда посольство взяло это в руки... Причем, мы им периодически посылали какие-то части, они говорил: "Все хорошо, пишите дальше!" А потом, видимо, кто-то из более ответственных это прочел и сказал: "Либо вы все это вычеркиваете, либо мы изымаем письмо Лаврова и вы возвращаете залог, который вы получили на издание книги". У нас было очень трудное тогда положение, но, узнав об этом, авторы и редакторы сказали: "Лучше, если мы не найдем деньги, эта книга вообще не выйдет, но урезать или замалчивать мы не можем". Естественно, что все это прошло с нашей стороны вполне деликатно. Мы вернули деньги и сказали, что издадим полностью за свой счет. Мы сами сбросились, и книга вышла практически за счет авторов. На презентацию, которая была в Славянской библиотеке Праги, пришли представители российского посольства и словами пресс-атташе выразились, что это гадкая книга, которая искажает всю историю...
– Поскольку посольство России в Чехии продолжает отслеживать публикуемые в журнале материалы, значит, ситуация не меняется?
Из-за российского посольства был отменен отчет о ситуации в среде национальных меньшинств
– Конфликт продолжается в нескольких плоскостях. Во-первых, российское посольство следит не только за прессой, но и за жизнью, за тем, как официальные чешские органы, в частности, те органы, которые имеют в своей компетенции национальные меньшинства (в том числе российское национальное меньшинство), реагируют на жизнь русской диаспоры и в целом на события в России. Я могу вспомнить как два года тому назад из-за российского посольства правительством Чешской республики был отменен отчет, который был перед этим принят, о ситуации в среде национальных меньшинств Чешской республики. Этот отчет принимается ежегодно и рассказывает о том, как правительство и региональные местные власти заботятся и развивают деятельность национальных меньшинств. Когда я был представителем в Совете правительства по национальным меньшинствам, то писал эту часть. Я обратил внимание, что русское меньшинство резко разделено на пророссийскую часть, и ту, которая не разделяет взгляды и политику Москвы. А тогда уже назревал крымский конфликт. В частности, я писал, что российское посольство поддерживает здесь существующие казачьи, ветеранские, афганские организации, деятельность которых направлена на пропаганду позиции Кремля.
Здесь есть ветеранская организация, которая соорудила на Ольшанском кладбище памятник ветеранам Афганистана в месте, где расположен русский некрополь, то есть находится захоронение русской эмиграции, тех людей, которые были изгнаны из России. Вот на этом месте был поставлен памятник защитникам советской большевистской идеологии. Против этого выступала чешская пресса, мы выступали очень остро. На этой почве разгорелся большой конфликт. Потому что официальная российская сторона прячется за ширму, что, дескать, это памятник павшим, это надо признать как военное захоронение. На самом деле у этого памятника никаких захоронений нет. Это пропагандистский памятник.
– Вы сказали, что отчет правительства, который вы писали, не был принят. Почему так произошло, раз в нем говорилось о реальном положении дел в русской общине?
– Произошло это два года тому назад при преждевременной смене чешского правительства. Отчет подготавливает Совет правительства по национальным меньшинствам, а утверждает его правительство. Так вот, на одном из последних своих заседаний правительство этот отчет утвердило. Там были вот эти нелицеприятные вещи для российской стороны, где говорилось о том, что посольство поддерживает создание организаций, которые занимаются не тем, чем обычно должны заниматься неправительственные организации, что не согласуется с общеевропейскими принципами и т. д. Но правительство сменилось и пришло новое, гораздо более лояльно настроенное к российскому посольству. Если говорить конкретно, то за отчет и принятие его при прежнем правительстве был ответственен министр иностранных дел Карел Шварценберг, который одновременно был председателем Совета правительства по национальным меньшинствам, а ему на смену был назначен главой Совета министр внутренних дел Мартин Пецина. Так вот Пецина, встречаясь с российским послом, выслушал несогласные голоса российской стороны и внес в правительство предложение этот отчет отменить. В итоге утвердили только половину. Оставили официальную часть, где на ста страницах правительство говорит, как оно заботится о национальных меньшинствах, а ту часть, где сами национальные меньшинства рассказывают о ситуации внутри этого национального меньшинства, просто отрезали и не приняли.