Вопрос, вынесенный в заголовок, упрощенно отражает суть спора между востоковедами: готова ли будет российская власть ради дружбы с США Дональда Трампа равнодушно постоять в сторонке, пока новый президент будет "круто разбираться" с Тегераном? Некоторые считают, что нет. Что это было бы унижением, которого самолюбивый российский президент ни за что не допустит. Но, с другой стороны, оказаться в роли инструмента, используемого Ираном для достижения своих геополитических амбиций, – неужели такая роль может быть хоть сколь либо привлекательна для главы великой державы?
Еще один предмет споров: кто в итоге побеждает в сирийской гражданской войне? Ясно, что в любом случае военные достижения последних недель – не дело рук правительственной армии. Она сама по себе мало на что способна, офицеры не доверяют насильно загнанным под ружье суннитским солдатам, контроль над которыми держится на одном лишь страхе. Главными действующими лицами во взятии Алеппо были отряды террористической организации "Хезболла", воевавшие при поддержке иранских, афганских и прочих шиитских "добровольцев" со всего мира. Но и они ни за что ничего не добились бы, если бы не мощная поддержка России. Массированные авиабомбардировки почти стерли восточный Алеппо с лица земли.
До вступления России в войну Башар Асад и его союзники явно терпели поражение. И совсем еще недавно повстанцы окружали деморализованные остатки правительственных сил в Алеппо, а не наоборот. Но потом "прилетели русские" и перевернули ситуацию. Не уверен, правда, что этим можно гордиться. Есть основания подозревать Россию в совершении военных преступлений. Более тысячи мирных жителей, в том числе сотни детей, погибли под обрушившимся с небес огненным шквалом. Если это и можно считать победой России и ее президента, то победа эта чревата поражениями или тяжелыми долгосрочными последствиями в будущем.
После получения сообщения о падении Ту-154 в районе Сочи российские военные и прочие официальные лица бросились опровергать даже теоретическую возможность теракта. Но ведь расследование еще даже не началось, как же можно быть в чем-либо уверенным? Ясно, что в Москве боятся еще одной трагедии, напрямую ассоциирующейся с российским участием в сирийской гражданской войне. Только что был убит на глазах всего мира посол в Турции Андрей Карлов, да и подрыв пассажирского самолета над Синаем в прошлом году, гибель 224 человек тоже еще не забыты. Но самое ужасное – возникающее в обществе тревожное чувство опасности, ожидание новых трагедий.
В результате взятия Алеппо Дамаску вроде бы удалось установить пусть шаткий, но все же контроль над важнейшими частями страны – западными районами и средиземноморским побережьем. Но представить себе Сирию снова единой и благополучной, такой, какой она была до того, как Асад и его окружение спровоцировали гражданскую войну, невозможно. И уж тем более не быть ей мирной, стабильной, преуспевающей. Сирия Асада – банкрот с разрушенными городами, разоренным сельским хозяйством и уничтоженной промышленностью, государство-пария, которому никто, кроме России и Ирана, не предоставит экономической помощи. Да и те вряд ли готовы будут предложить сколь либо существенные суммы, не говоря уже о сотнях миллиардов долларов, которые требуются, чтобы восстановить довоенный уровень. "Как в Чечне" уж точно не получится, не выйдет сделать из Асада второго Кадырова, опирающегося на щедрое финансирование из российского госбюджета: таких денег у России нет.
Сирийские арабы-сунниты – а это около 60 процентов населения – никогда не забудут и никогда не простят; при первой же возможности они снова восстанут и возобновят партизанскую войну. Более реалистический сценарий – создание шиитско-алавитского сепаратного государства, возможно, включающего запуганную христианскую общину в качестве граждан второго сорта. Выживание такого образования будет полностью зависеть от иранских аятолл. Ну и еще, теоретически, от той же России. Но только сможет ли, да и захочет ли российский президент и дальше участвовать в этой игре? Ведь Кремлю в общем-то наплевать и на сирийцев и, по большому счету, даже на Асада. Не для того стреляли, бомбили и убивали. В основном доказывали свое международное значение ("сделать Россию снова великой" – если переиначить формулу Трампа). Отвлекали свое население от внутренних проблем, а националистов – от невнятицы в украинской истории. Ну и Обаме отомстили максимально за санкции и прочее, ведь его провал, его нерешительность в сирийском конфликте позволили заполнить образовавшийся вакуум и спасти режим Асада (надолго ли – это другой вопрос). И теперь сирийская трагедия в значительной мере перечеркнула репутацию президента США, которому, по крайней мере с точки зрения либералов, было чем гордиться. Но после Алеппо гордиться будет трудновато.
Ну хорошо, отомстили. Заплатив за это высокую цену, причем не исключено, что главная расплата еще впереди. Но дальше-то что? С новым президентом США предполагаются любовь и дружба. Сотрудничество, в том числе и на Ближнем Востоке. Между тем, по сведениям из окружения Дональда Трампа, тот намерен радикально переменить американскую политику в этом регионе: новая будет отличаться от нынешней, "как день от ночи". Но в чем же день? И в чем ночь? Например, в том, что ближневосточная политика Вашингтона при Трампе станет резко антииранской. Да, в краткосрочном плане Трамп, судя по всему, готов будет потерпеть Асада, раз уж он так мил Путину. Но лишь до поры до времени, пока не будет выполнено предвыборное обещание о разгроме "Исламского государства". Более серьезная задача, негласно признаваемая командой нового президента: не допустить создания на Ближнем Востоке так называемого "шиитского полумесяца", в котором Сирия, Ирак и Ливан стали бы сферой прочного иранского влияния, плацдармом для дальнейшей экспансии. Что же тогда будет делать Путин? Держаться за Асада уже будет бессмысленно. Сила российского оружия доказана. Мстить больше некому. Стимула и дальше защищать режим, превращающийся в иранскую марионетку, нет.
Одно из первых драматических решений, которое Трамп обещает принять в ближайшее время, – отказ от "ядерной сделки" с Ираном, возобновление и даже максимальное ужесточение санкций, призванных разорить исламскую республику. Ситуация на Ближнем Востоке неизбежно резко обострится. Поддержать Тегеран в этой ситуации, бросая тем самым вызов новой администрации на важнейшем направлении ее политики, – дело рискованное, способное полностью свести на нет все надежды на позитивный поворот в российско-американских отношениях. Потому предположение, что Москва предпочтет роль пассивного наблюдателя в надвигающейся схватке, кажется вполне логичным.
Куда более сложный вопрос, готов ли Путин "сдать" еще и Китай – в том случае, если дело дойдет до масштабной торговой войны, а следовательно, и резкого военно-политического противостояния между США и КНР. Некоторые неплохо осведомленные политологи считают, что это вообще самый острый вопрос современности. Что в этом и кроется объяснение не совсем понятной "любви" Трампа к нынешней России – он рассчитывает вбить клин между Москвой и Пекином.
Андрей Остальский – лондонский политический комментатор, востоковед
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции