Вторая жизнь Арманда Хаммера

Архивный проект "Радио Свобода на этой неделе 20 лет назад". Самое интересное и значительное из эфира Радио Свобода двадцатилетней давности. Незавершенная история. Еще живые надежды. Могла ли Россия пойти другим путем?

Что удалось найти американскому историку в открывшихся после перестройки советских архивах. Впервые в эфире 7 января 1997.

​Диктор: Слава и бесславие Арманда Хаммера - американского мецената, связного Кремля. По страницам новой книги Эдварда Джея Эпстайна "Досье. Тайная история Арманда Хаммера". Передачу ведет Аркадий Львов.

Аркадий Львов: Джон Рокфеллер-старший поставил себе целью дожить до ста лет. Все, что было доступно человеку, подчинено было этой цели. Основатель династии банкиров и промышленников Рокфеллер покинул этот мир на 99-м году жизни. Его пример - человеческая воля и границы человеческих возможностей - вошел в классику геронтологии. Что не удалось Джону Рокфеллеру, то, был уверен Арманд Хаммер, удастся ему. Рожденный в конце минувшего века, он провел на земле девять десятилетий двадцатого века и планировал переступить порог века и тысячелетия. Судьба, однако, поступила по-своему. 10 декабря 1990 года, на 93-м году жизни, Арманд Хаммер, промышленник, филантроп, основатель научных центров и центров искусств, в последний раз взглянул на людей и землю, не доведя до конца своих с ними дел.

Диктор: Между тем, все последние годы жизни он более всего был озабочен тем, чтобы привести в порядок свои земные дела. Порядок, каким виделся он ему, Арманду Хаммеру, с двумя главными, одолевавшими его смолоду страстями – власти при жизни и бессмертия по завершении земного бытия. Первая, хотя и не в той мере, какая была желанна ему, удалась.

Вторая под ударами политических катаклизмов последнего десятилетия века рушилась. Слава обратилась бесславием, бессмертие - мартирологом деяний, которые хранятся в архивах правосудия и иных инстанций, и органов. "За всяким большим состоянием стоит преступление". Эти слова Бальзака, о котором главный экономист коммунизма Маркс сказал, что он дал ему больше для понимания механизмов капитала, чем все профессионалы-экономисты, автор книги о жизни и деяниях Арманда Хаммера, американский писатель Эдвард Джей Эпстайн взял в качестве эпиграфа.

Аркадий Львов: В этих словах - ключ к видению и этическому взгляду автора на героя повествования. В иных случаях такая поспешность могла бы умалить читательский интерес. Но автор посмертного досье американского промышленника, который при жизни приобрел уже репутацию последнего тайкуна - магната и воротилы, в понимании этого термина, какое сложилось в период становления капитализма, нисколько не подвергал себя риску. Напротив, прямота его располагает читателя к большему доверию, и 60 страниц справочного аппарата в книге объемом более 400 страниц дают то чувство надежности и достоверности, какими не всегда проникнуты читатели биографий.

Диктор: Рецензент "Нью-Йорк Таймс Бук Ревью" Джозеф Персика, сам известный автор биографии Рокфеллера, Кейси и других американцев, оставивших свои имена в отечественной истории, называет несколько книг об Арманде Хаммере, которые вышли в последние годы – при жизни магната и после его смерти. Написанная живо, энергично, увлеченно, книга Эпстайна отмечена еще одним особым достоинством – она опирается на факты, которые стали доступны исследователю после ликвидации СССР, когда открылись сейфы и прежде непроницаемые двери спецхранов. Обстоятельство это, несомненно благоприятное для авторов жизнеописаний, увы, не столь благоприятно для их героев. Арманд Хаммер прилагал недюжинные свои силы (не только силы, но и средства) к тому, чтобы изъять из своей биографии страницы, которые могли бы не понравиться не только стороннему человеку, но даже и близким друзьям его. Естественно, изъятие страниц сопровождается образованием провалов, которые надобно было заполнить другими страницами.

​Аркадий Львов: Непросто назвать другого американского промышленника и филантропа, который бы делал это с таким усердием и настойчивостью, как Арманд Хаммер, нанимавший для реконструкции своей биографии специальных людей, сведущих в этом жанре. Все это поначалу может представиться тем более удивительным и загадочным, что среди бесчисленных наград, которых он был удостоен – французский Орден Почетного Легиона, итальянский Большой Орден за заслуги, шведский Королевский Орден Полярной звезды, австрийский Рыцарского креста, бельгийский Орден Короны, американская Медаль за заслуги перед искусством, ордена и медали Израиля, Пакистана, Венесуэлы, Мексики, Болгарии, и, замечает автор досье Эдвард Эпстайн, высшая советская награда - Орден Ленина, которого не был и никогда уже не будет удостоен ни один американский капиталист.

Арманд Хаммер

Диктор: Не менее двух с половиной десятков университетов обоих полушарий удостоили Арманда Хаммера ученых степеней и, кроме того, именем его наречен Международный колледж в США. Наследник британской короны принц Чарльз проникся к Арманду Хаммеру столь дружескими чувствами, что рассматривал его кандидатуру на роль крестного отца для одного из своих сыновей. У тех, кто более или менее обстоятельно знаком с родословной американского магната, это могло вызвать если не удивление, то по меньшей мере недоумение.

Аркадий Львов: Впрочем, в жизни Хаммера, начиная буквально с колыбели его и имени, было столько поводов для удивления и недоумений, что прожекты королевской фамилии, тем более не реализованные, могут рассматриваться как занятный казус. Отец Арманда, Юлий Хаммер, уроженец Одессы, 16 лет от роду покинул Россию и с родителями перебрался за океан, в страну, которая представлялась в те годы для людей из черты оседлости землей обетованной. Для беглецов из России, где национальное происхождение предопределяло их гражданский статус, Америка, несмотря на трудности, с какими встречается всякий новичок-эмигрант, действительно оказалась землей обетованной. Семья поначалу поселилась в еврейских кварталах Лоуэр Ист-Сайда в Нижнем Манхэттене. Закончив курс в Колумбийском университете, Юлий вскоре стал практиковать как врач. Несколько позднее он к врачебной практике присоединил фармацевтическое дело, которое со временем, когда сыновья его стали старше, весьма разрослось. В лабораториях и на складах занято было 80 рабочих и служащих, у семьи (достаток позволил перебраться в особняк в более престижном в те времена районе Бронкс) был свой автомобиль, два шофера, прислуга. Словом, началась вполне обеспеченная жизнь среднего буржуа, которому, конечно, тоже надобно считать каждую копейку, но не для того, чтобы дать семье кусок хлеба, а для того, чтобы расширить дело.

Диктор: Старшего сына Юлий Хаммер нарек Армандом – имя весьма необычное для еврейской среды, тем более для выходцев из черты оседлости. Случайности, однако, в выборе имени не было. Отец сам объяснял, что в основу имени положены были три английских слова - "arm and hummer", что по-русски означает "рука и молот", пролетарский символ. Позднее он стал фамильной эмблемой промышленника и бизнесмена Арманда Хаммера. Естественно, и в этом не был случайности. Чтобы объяснить эту склонность Хаммеров к пролетарской символике, надобно обратиться к некоторым обстоятельствам жизни Хаммера старшего, Юлия.

Роза и Юлий Хаммер

Аркадий Львов: Сын одесского торговца, у которого завязались дела с американцами еще в 70-е годы минувшего века, Юлий уже в отрочестве стал проникаться революционными идеями и соответственным настроем. В Америке этот настрой не оставил его. Напротив, со временем рост его пришелся на главнейшие части древа, то есть и на корень, и на крону. Опуская второстепенные и привходящие обстоятельства, остановимся на одной весьма важной встрече, которая имело место в германском городе Штутгарте на 7-м конгрессе 2-го Интернационала. Это был, заметим, еще 2-й, социалистический Интернационал. Но пути истории неисповедимы и, хотя тогда на горизонте не маячил еще ни большевистский Октябрь, ни 3-й коммунистический Интернационал, но движение Хаммера, пользуясь нынешней кибернетической терминологией, запрограммировано было уже вперед на годы, более того, на десятилетия. На 7-м этом конгрессе социалистического Интернационала делегат от Социалистической рабочей партии Юлий Хаммер встретился с Лениным.

Разница между ними в летах был невелика, Ильич всего четырьмя годами старше, но позиции на международной партийной лестнице были весьма различны. Делегат американских социалистов Юлий Хаммер смотрел на лидера российских большевиков снизу вверх, и эту перспективу он сохранил на долгие годы.

Фигура последнего американского тайкуна продолжает привлекать внимание исследователей. Человек, многие деяния которого подлежат оценке по статьям Уголовного кодекса, поднялся на высшие ступени деловой и общественной жизни США. Фактический создатель корпорации "Occidental Petroleum", одной из крупнейший нефтяных компаний США, Арманд Хаммер начинал свою деятельность на международной сцене в первые годы социалистической России как связной между Кремлем и американскими бизнесменами. Отец его, Юлий Хаммер, один из основателей Коммунистической партии США, был удостоен своими партийными камрадами членского билета номер один.

Диктор: По некоторым обстоятельствам, не связанным напрямую с политическими, 20-е годы и начало 30-х годов Арманд Хаммер провел в России. Глава ФБР Эдгар Гувер располагал данными, свидетельствовавшими о связях американского предпринимателя с советскими властями, выходившими за пределы контактов по делам экономического бизнеса. В полной мере объем этих связей открылся после ликвидации СССР, когда исследователи получили доступ к архивам. Эдвард Джей Эпстайн, удостоенный докторской степени в Гарвардском университете, опубликовал одиннадцать книг. Двенадцатая его книга - "Досье" - посвящена истории жизни и смерти Арманда Хаммера.

Рекламный плакат американской промышленной концессии А. Хаммера

Аркадий Львов: Президент "Occidental Petroleum" обладал недюжинным талантом, которым, по наблюдению психологов, в одинаковой мере наделены парящие над действительностью неуемные фантазеры и люди с доведенной до предела практической хваткой. Эти практики, как правило, весьма проницательные, знают, что события, имевшие место однажды, но тысячу раз повторенные в рассказах и воспоминаниях, как бы умножаются, хотя и не в тысячи, но в сотни или, по крайней мере, в десятки раз. Поскольку сами по себе такие рассказы и воспоминания варьируются, у слушателя и читателей создается впечатление, что событие, о котором идет речь, имело место не единожды, а многократно. Таким образом создается версия близости с оттенком если не особой дружеской интимности, то во всяком случае особой доверительности.

Диктор: С Лениным Хаммер встретился в Кремле, в кабинете председателя Совнаркома, 22 октября 1921 года. Это была единственная встреча. Но в гулких коридорах истории эхо ее, едва утихавшее, усиливалось вновь самим Хаммером и повторялось уже на разные голоса его слушателями и собеседниками. Слушатели же эти и собеседники были не рядовые советские люди, а высокие, в их числе и самые высокие, государственные и партийные иерархи. Исключением в этом ряду, начиная с кремлевских дней Ленина, были только Сталин и Андропов. Впрочем, Андропова, уже положенного во гроб, Хаммер проводил в последний путь, специально для этой цели прилетев из Штатов в Москву. Два других визита этого рода имели место после кончины Брежнева и кончины Черненко. В этих двух случаях он, однако, проводил в последнюю дорогу генсеков, с которыми, когда они были еще способны сами передвигаться, общался в их служебных кабинетах.

Аркадий Львов: Октябрь 1921 года стал судьбоносным в долгой земной жизни Арманда Хаммера. он стал главной хронологической вехой в его биографии. Сам он, сын и внук одесских мещан, до конца жизни производил отсчет своим годам, начиная с этого месяца - октября 1921 года.

В зависимости от того, какое десятилетие века стояло на дворе, он говорил: "За двадцать лет своих отношений с Кремлем…", "за тридцать лет…", "за пятьдесят…". В последнюю свою осень, на исходе 1990 года, он говорил: "За семьдесят один год своих отношений с Кремлем…". На пороге последнего десятилетия 20 века нигде, ни в США, ни в иной стране, не было иного человека, который мог бы произнести такие слова.

Диктор: Здесь уместно обратиться к далекому октябрю 1921 года, чтобы восстановить и уточнить некоторые детали. Воздушного сообщения между Америкой и Европой в те времена еще не было, и Хаммеру предстояло долгое путешествие через моря и океаны. Этому предшествовали хлопоты с визой, осложненные двумя обстоятельствами. Со времени окончания Первой мировой войны прошло только два с небольшим года, и пороховой запах еще не вполне выветрился, настраивая чиновников, ведающих визами в Европу, на соответствующий лад. Кроме того сотрудники Госдепартамента, ведомства, рекомендовавшего американцам воздерживаться от поездок в Москву, Петроград и другие города и веси нового государства Российской, Советской Федерации, должны были удостовериться, что проситель европейской визы не намерен преступать их рекомендаций.

Аркадий Львов: Корпорация лекарственных препаратов и химикалий, снабдившая Арманда Хаммера письмом в паспортный отдел Госдепартамента, указала, что ему по делам фирмы предстоит посетить Англию, Францию и некоторые другие европейские государства с тем, чтобы приобрести сырье, необходимое для производственных нужд. Каковы были эти "некоторые другие европейские страны" в письме не было указано. Это предстояло уточнить при посещении офиса, где оформлялся паспорт для заграничной поездки. 16 апреля 1921 года в Нью-Йорке выдался холодный, дождливый день. Арманд Хаммер явился в офис, распложенный, как и другие федеральные учреждения, в Нижем Манхэттене. Здесь предложили ему дать полный и точный перечень стран, которые он намерен посетить. В визовой анкете он тут же (видно было, что проситель приготовился загодя) указал пять стран – Англия, Франция, Голландия, Норвегия и Швеция. Дата отъезда - 1 июня. Цель поездки - коммерческая и развлечения. Ответы даны были в полном соответствии с вопросами визовой анкеты.

Арманд Хаммер

Диктор: Однако, - говорит автор жизнеописания Арманда Хаммера Эдвард Джей Эпстайн,- некоторые обстоятельства, которые предопределили заграничную поездку его героя, не нашли отражения ни в письме, которое он представил в офис, ни в анкете, которую он там заполнил. Между тем, обстоятельства эти были весьма существенные, более того, весьма серьезные. Дело в том, что отец получателя нового заграничного паспорта, основатель и президент фирмы, командировавшей Арманда в Европу, отбывал в это время срок в известной тюрьме Синг-Синг. Привело же его в тюремную камеру уголовное дело. После неудачно проведенного в его врачебном кабинете аборта скончалась пациентка 33 лет от роду. В течение года обстоятельства ее смерти старательно скрывались, но, в конце концов, хотя скончалась она у себя дома, обнаружились. Доктор Юлий Хаммер был осужден, по законам штата Нью-Йорк, на тюремное заключение сроком до 4-х лет.

Аркадий Львов: Правосудие, как казалось, произнесло свое слово. Однако, замечает автор досье, была во всем этом деле одна деталь, которая известна была только доктору Юлию Хаммеру и его сыну Арманду. Третьи же лица узнали об этом много десятилетий спустя, причем, от самого Арманда, когда отца его давно уже не было в живых. Деталь эта вот какая. Аборт в отцовском кабинете произвел студент-второкурсник Арманд Хаммер. Разумеется, доктор Юлий Хаммер не имел права допускать его к проведению хирургической операции, но действительным виновником гибели молодой женщины был не он, доктор Юлий Хаммер, а его сын, студент второго курса медицинского факультета Арманд Хаммер. Если бы следствию стали известны все обстоятельства дела, срок за убийство получил бы Арманд. Отец же его, допустивший недипломированного медика к операции, также понес бы наказание, хотя, наверное, и не столь суровое, как за непредумышленное убийство.

Диктор: Хаммер-старший, взвесив и обсудив с сыном возможные варианты, разумеется, уже после того, как сам факт убийства был установлен нью-йоркскими детективами, пришел к заключению, что лучше отправиться в Синг-Синг одному, нежели двум. Так в камере по делу об убийстве оказался коммунист доктор Хаммер. Была в этом деле еще одна деталь, которая стоит упоминания. Гарри Хаммер, сын доктора, сделал попытку подкупить одного из присяжных. Попытка оказалась неудачной, на приговоре не сказалась, но добавила еще один штрих к портрету человека с членским коммунистическим билетом номер один.

Аркадий Львов: Хотя, в общем, вся история закончилась более благополучно, нежели следовало бы по действительным обстоятельствам дела, решено было, чтобы Арманд стал недосягаем для американского правосудия (стопроцентной гарантии, что подлинные обстоятельства останутся скрытыми, естественно, не было) отправить его за океан. По версии для паспортного отдела Госдепартамента - в Центральную Европу и Скандинавию, по действительному маршруту – в большевистскую Россию, в Москву, и, если получится (как знаем – получилось), к Ленину. По тем временам для сына американского коммуниста это было самое надежное прибежище. К тому же подсказывалось такое решение и некоторыми соображениями, как сугубо делового, коммерческого свойства, так и партийного.