В понедельник судили не только участников антикоррупционных акций в российских городах, но и жителей Белоруссии, практически сразу после массовых маршей против "налога на тунеядцев" вышедших в эти выходные на акции протеста в честь ежегодного Дня воли – отсутствующей в официальном календаре праздников годовщины основания Белорусской Народной Республики 25 марта 1918 года. Почти во всех белорусских городах милиция объявила эти митинги незаконными и пыталась препятствовать их проведению, задержав более тысячи человек. К раннему вечеру понедельника одни только суды Минска арестовали десятки людей на сроки от 1 до 25 дней. Другим "повезло" отделаться штрафом, вплоть до огромной по белорусским меркам суммы в 900 долларов.
Всего за минувшие выходные в белорусской столице, по подсчетам правозащитников, были задержаны не менее 700 человек. Впрочем, большинство из них были отпущены в тот же день без составления протокола. "Размахивал руками, нецензурно выражался, на замечания не реагировал, улыбался" – стандартный набор обвинений, которые повторяют одни и те же сотрудники ОМОНа, переходя в качестве свидетелей из одного районного суда в другой. Причем чаще всего в судебном конвейере дают показания не те милиционеры, которые задерживали обвиняемых. То, что "свидетели" чаще всего не могут сказать, в чем был одет обвиняемый и что он конкретно говорил, – судей не смущает.
Среди осужденных – двое граждан России. Октябрьский суд Минска осудил на 12 суток бывшего "узника Болотной" Алексея Полиховича. Московский районный суд Минска приговорил к 13 суткам россиянку Ольгу Рощину. На суде Ольга заявила, что не согласна с двумя составленными на нее протоколами, в которых говорится, что она участвовала в несанкционированном мероприятии и нецензурно ругалась. Рощина утверждает, что на первом протоколе не ее подпись. Также девушка отрицает, что нецензурно выражалась, и заявляет, что в момент ее задержания никакого митинга не было, а на месте событий был только ОМОН и журналисты. Ольга сообщила, что ей не дали сделать телефонный звонок, не пускали в туалет, не давали воды в течение 10 часов – до привода в камеру.
Алексей Полихович в Мосгорсуде, 2013 год
Решения об аресте были вынесены и против нескольких журналистов. Оператор телеканала "Белсат" Александр Борозенко был арестован на 15 суток. Омоновец обвинил его в том, что оператор кричал и ругался матом. "Единственное, что я кричал, – это "я журналист", – ответил Борозенко в суде.
Одним из немногих позитивных событий понедельника для протестовавших стало обнаружение Николая Статкевича, пропавшего еще 24 марта. Утром 27 марта политик, которого трое суток искали всей страной, неожиданно приехал домой на такси. Уже через несколько часов Николай Статкевич провел дома импровизированную пресс-конференцию, на которой рассказал о том, что был схвачен еще 24 марта вечером и с той поры находился в следственном изоляторе КГБ. Оппозиционер заявил, что не собирается прекращать акции протеста.
Николай Статкевич в своей квартире, 27 марта 2017 года
"Я думаю, мы должны менять форму протестов. Если они не дают нам праздновать наши праздники, собираться в наши праздники, мы будем собираться в другие праздники. Есть другие даты. Есть 1 мая, есть 9 мая. День победы над гитлеризмом... можно выйти, почтить память дедов, освободивших нас от гитлеровцев. Пусть он в эти дни снова оккупирует город. Пусть белорусы увидят. 1 мая соберемся на маевку, например, на Октябрьской площади. А 9 мая пройдем вместе с ветеранами, возложим цветы, с надеждой, что Беларусь снова будет освобождена".
Николай Статкевич объясняет свое освобождение страхом властей испортить отношения с Западом. "Диалог между Беларусью и Западом начался фактически с моего освобождения, в августе 2015 года. И если меня сейчас посадить, повод для диалога исчезнет... Не та ситуация сейчас. Думаю, власть будет искать возможность сохранить отношения с Западом. Иначе Россия прижмет и размажет".
Политический обозреватель интернет-портала tut.by Артем Шрайбман, который, тоже провел 25 марта несколько часов в отделении милиции, считает, что пока что власть пытается сдерживаться, не идти "вразнос" в деле репрессий против гражданского общества:
"То ли они действительно испугались массовости протестов. То ли, поверив в собственные рассказы о боевиках-террористах и "коктейлях Молотова", отложили в сторону на какое-то время оттепель и либерализацию. А на первое место в повестке дня встала "безопасность", в понимании власти – "политическая стабильность". Но при всем при этом соображения сближения с Западом держались в голове. Об этом говорит нам не только то, что выпустили Статкевича, но и то, что в день массовых задержаний около 80% задержанных были сразу же отпущены. Это отличает ситуацию от декабря 2010 года, когда посадили на сутки фактически всех задержанных. Кроме того, вся это телевизионная арт-подготовка, все эти ежедневные страшилки по телевизору, все эти якобы прорывающиеся сквозь украинскую границу автомобили нужны были для того, чтобы сорвать акцию, чтобы не допустить ее массовости.
"Простых людей" стараются слишком уж не наказывать
Так и работал ОМОН на улице – людям не давали собраться. Нельзя было допустить, чтобы акция состоялась. Это делалось, чтобы потом у власти не было необходимости эту акцию разгонять. Соображения о потеплении отношений с Западом всё же держались в голове, но их отодвинули в эти дни очень далеко. Власти пытаются сбить протестную волну другими способами. Поэтому вся оппозиция, все лидеры сидели под разными предлогами уже накануне акции. Если кого-то из активистов задержали на самой акции – то дают сутки. Проучить, чтобы неповадно было. "Простых людей" стараются слишком уж не наказывать, но жесткостью к активистам показывают пример, что может быть с ними, если они тоже станут активистами".