Крестовый поход школоты

Пищей для умов, по меньшей мере, на ближайшие дни, стали воскресные оппозиционные митинги.

И так вышло, что центр обсуждения сместился на возраст участников. Сначала было отмечено, что на протестных акциях собралось много молодых людей.

Затем заговорили о том, что это были не вчерашние школьники, а самые что ни на есть сегодняшние.

Монолог одного из юных участников предлагает сайт "Открытой России":

Родители не знали, что я иду на акцию, после моего звонка они сначала очень удивились и даже испугались, но потом я объяснил,что меня задержали не по какому-то серьезному обвинению, а просто на митинге. Тогда успокоились. У нас схожие взгляды.

Мои друзья не знают, что меня задержали, и в школе тоже не знают. У нас сейчас каникулы, так что у меня просто не было возможности рассказать. Не буду этого делать, если не спросят конкретно. Думаю, что, если и узнают, никаких последствий не будет. В школе политику особо не обсуждают, на обществознании рассказывают какие политические партии в Госдуме, оценку им при этом не дают. Я политикой не то, чтобы увлекаюсь. Меня коррупция не устраивает.

Буду ли я дальше ходить на акции? Не знаю, смотря какая акция. После всего, что произошло, мне уже не хочется выходить, но, с другой стороны, я понимаю, что это нужно делать, высказывать свою позицию. Такая двоякая ситуация. Я подумаю в следующий раз, и на основании этого буду принимать решения

А вот другой монолог - на сайте The Village:

Акция была бы успешной, если бы Навальному дали выступить и все бы его послушали, помитинговали и мирно разошлись. Судя по тому, что мы видели сегодня на Пушкинской площади, власть боится. А еще больше она будет бояться перед выборами президента. Я думаю, тогда выйдет еще больше народу.

На несанкционированный митинг я теперь пойду, только когда мне будет 18 лет, чтобы самому за себя отвечать и не напрягать родителей.

Выяснилось, что в Томске на митинге даже выступал паренёк из пятого класса.

Павел Шехтман:

Офигенный пятиклассник из Томска. Говорит неважно Путин или Навальный, надо менять систему.

Кирилл Мартынов:

Это лучшее видео в моей жизни. На месте Навального я бы сильно напрягся

Борис Грозовский:

Институционалист растет!!)

Екатерина Макаревич:

Вы ведь понимаете, что это совсем другое поколение? Другое мышление.. 5 класс блин! Респект!

Юлия Галямина:

Вангую, сейчас начнут выделяться большие бюджеты на организацию молодежной политики, которую после Суркова как-то подзабыли.

Многие авантюристы обогатятся)

Алексей Фирсов:

Сейчас в социологии начнется повальная мода на изучение молодежи. Но изучать ее будет совсем не молодежь. Это еще ладно, изучают же разные европейцы островных аборигенов. Проблема в том, что описывать молодежь будут старым, морально изношенным речевым аппаратом, скучным и неэффективным. Многие продукты будут принимать без критического анализа, как недавнее исследование Сбера. В общем, много ресурсов уйдет в профанацию. Отдельные класные специалисты есть, но далеко не факт, что их пропустят через фильтры экспертной диктатуры.

Катерина Гордеева:

Второй день думаю о том, что пятилетней давности лозунг "вы нас даже не представляете" был преждевременным. Это, конечно, про сейчас. Это -- о молодых людях, которых вроде неглупые взрослые вообще себе никак не представляли до вчера. Не представляют и теперь. И держат, в лучшем случае, за недееспособных мартышек, не имеющих права на самостоятельность.
Сами взрослые при этом напрочь забывают о том, что живут в стране, где паспорт дают в 14 лет, водительские права -- в 16, в 16 же наступает возраст сексуального согласия, а в 18 -- можно и голосовать (а в некоторых субъектах и быть избранным), и служить в армии. То есть, выходит, все это -- можно. А своей головой решить, куда можно идти, а куда нет, какого будущего хотеть для себя и своей страны, а какого -- страшиться - нет. Слишком малы. Не смогут. Не справятся. Это для тех, кому за...
За сколько, кстати? Сколько надо прожить в компромиссах и страхе, чтобы уже иметь, наконец, полное право, не будучи обвиненным в манипуляциях, оплате, легковерности и малолетстве, говорить, что думаешь и делать, что считаешь нужным?

Наталья Холмогорова:

Забавно и грустно смотреть, как взрослые дяди и тети открывают для себя детей.

- Ой, гля, подростки! Надо же - шевелятся, разговаривают, желания какие-то выражают... Че с ними вообще делать-то, а? Надо же их как-то это... уму-разуму учить, воспитывать, внушать им... занимать, развлекать, пытаться понять, говорить на их языке... оберегать от пороков взрослых... а может, просто чаще пороть?

Забавно, с какой скоростью люди забывают, какими сами были ещё совсем недавно.
Грустно - потому что деткам приходится или массово из окон прыгать, или на демонстрацию бежать, чтобы их просто заметили. Но и в этих случаях единственный вопрос, которым задаются взрослые - "что нам с ними делать". С подразумеваемым продолжением: "Чтобы сидели тихо, слушались, никуда не лезли, не доставляли нам тревог и проблем".

Пётр Милованов:

Показывают по телеку звезд шоу-бизнеса, которые уже в моем детстве были заслуженными артистами СССР, а потом удивляются молодежи на митингах.

Борис Цейтлин:

Меня пугала мысль, что поколение Z не жило в Совке, а значит есть риск рецидива. Путин над этим потрудился, причем в усиленном темпе. Спасибо ему за это)))

Игорь Клямкин:

Пытался понять причины, и из немногого, что нашел в сети, узнал, что омоложение протеста произошло не вчера, а много раньше, но до того это мало кто замечал. А главной мотивацией называют моральное отторжение порядка, при котором люди, учащие жить, живут не так, как учат тех, кого учат. Учат не лгать и не воровать, а сами лгут и воруют. То есть, старшеклассники и студенты стали задаваться теми же вопросами, которыми задавались старшеклассники и студенты в последние десятилетия советской власти: почему все иначе, чем говорят, и во что зовут верить? И если это так, то это значит, что постсоветская действительность стала коробить этические чувства поколения, которое в ней выросло, иной не зная, как коробила она молодежь позднесоветскую. Вот в чем было бы полезно, на мой взгляд, поглубже разобраться, а не спорить о том, какие политические идеи этой средой, омасовленной современными средствами коммуникации, движут (скорее всего, нет еще у юных протестантов политических идей), и какие силы их в своих интересах хотят использовать. И будут использовать, причем тем успешнее, чем больше и дольше их оппоненты будут предаваться мудрствованиям насчет неправильных лозунгов и выгод Кремля.

Андрей Десницкий:

В России выросло поколение не рабов. Тех, кто родился после исхода из Египта и не тоскует о его котлах. Они не лучше, они просто другие. Будущее за ними. Фараон боится будущего и пытается его заменить повторением прошлого, но это невозможно.

Александр Сотник:

Мы можем испоганить их жизнь. И уже поганим. А у них – все впереди, и они не желают тратить свое время, молодость и красоту на жизнь в чекистской клоаке или десятилетнюю борьбу с лубянской гидрой. Они имеют полное право не хотеть жить под пятой сыновей и дочерей этих ублюдочных «чаек-ивановых-песковых-медведевых-путиных». Это – их жизнь, их будущее, их страна по праву наследования...

Иван Курилла:

Про молодежь. Режим про нее снова забыл, - а ведь в возрасте поиска себя человеку надо определяться в разных системах координат, в том числе в политических и в этических. Тут режиму нечего предложить, - сегодня не сработает эстетика молодежек "растущей державы" нулевых и выдохся имперский порыв крымнаша. Он и не предлагает. А Навальный напомнил про социальную справедливость и про честность, - это "не врать, не воровать" срабатывает всегда, и спорящие с этикой всегда проиграют борьбу за умы. Уже проиграли.

Григорий Туманов:

Нигде этого не видел, а школьников-участников уличных акций не спрашивают: может, в пробуждении их гражданского самосознания (точнее, неприятия власти) власть виновата сама в той части, что сама же притащила политику в школы? Все эти уроки патриотического воспитания, досаафы, казки, мизулина, православное воспитание и прочее. Есть такое, что-то писалось на эту тему?

Лев Шлосберг:

Государство не заметило появления этих людей, потому что все средства государственного манипулирования людьми оказались в отношении этих людей бессильны. Эти люди и российское государство мыслят разными категориями и говорят на разных языках.
Эти люди не смотрят путинский телевизор, а если и видят его, то у них есть внутренний естественный иммунитет против чумы государственной пропаганды. Они живут онлайн, в режиме реального времени. Они очень быстро реагируют на события, для принятия решения им нужны минуты, для координации действий – часы. Огромная государственная машина проигрывает этим людям во всем – полноте картины мира, точности решений, скорости действий.
Государственный монстр, производящий ложь и насилие, ещё жив и нервно размахивает щупальцами, но он уже проиграл будущее этим людям.
У этих молодых людей есть прививка от путинизма. Они не вляпались в нашизм, молодогвардейство, патриотическое байкерство, фальшивую позолоту официальной церкви. Они не продавали душу за карьеру, не предавали друзей за должности и зарплату, не врали публично, не разучились краснеть, они знают смысл слова «стыдно».
Эти люди равнодушны к требованиям властей: «Мы это не разрешаем, значит, вы не имеете на это право». Они изначально знают, что имеют право.
В них нет страха – цемента всей советской и постсоветской (в том числе путинской) политической системы.
Такие люди и стали той самой долгожданной альтернативой продажной и трусливой политической элите, сформированной Путиным за понюшку ворованного табака.
Их протест – это протест против лицемерия, ханжества, подлости. Их марши и митинги – это движение живых людей против манекенов, историческая судьба которых предрешена.
Остается самый важный вопрос – куда и как двинется эта позитивная мощная энергия новой жизни.

Максим Виторган:

Ребята, это мы не смогли сделать так, чтобы нашим подрастающим детям не пришлось выходить на несанкционированные митинги. Не смогли. Дальше будет только больше. Это, к сожалению, без сомнения.<...>

Мы не смогли отстоять то, что особенно важно именно для молодых. Для тех, у кого ещё обостренно чувство справедливости. Для тех у кого любая архаика вызывает зуд. Для тех, кому ещё кажется , что впереди длинная жизнь.
Мы подготовили им страну, где ни одна новостная программа центрального канала не рассказывает о событии ( при положительном или отрицательном отношении к нему-вообще не важно) , которое впервые происходит по всей стране.
Где журналистское расследование о первых лицах государства, которое посмотрело много миллионов человек в интернете - не приводит ни к общественной дискуссии, ни к парламентскому расследованию.
А само слово - парламент? Мы подготовили нашим детям страну, где это слово не означает ни-че-го. Кроме способа заработать деньги. Даже не побороться за власть. Ни-че-го.
Мы <упустили> свою историческую, прости Господи, миссию. Своё время. Променяли его на Дэу Нексиа ( в среднем по стране).
Нам бы глаза в пол.

На "Медузе" о мобилизации молодых протестующих говорят учёные из лаборатории "Мониторинг актуального фольклора":

Все, с кем мы говорили в разных городах, говорят: мы хотим, чтобы власть была честной и мне не врала. Вчера нам рассказали такую историю: в одном из ОВД подросток заполнял протокол и боялся сказать, в каком университете он учится. Ему говорят: напиши, условно говоря, МАДИ. Он отвечает: нет, я не хочу им врать, они мне врут, а я не хочу быть таким, как они. Вот эта идея — «мы не хотим врать» — невероятно частотна, как показывают наши исследования.

Кроме того, надо хорошо понимать, что в последние две недели прошла сильная волна подростковой мобилизации в соцсетях. Во-первых, сильно всех подтолкнул ролик про брянских школьников — после этого появилось популярное видео «Мы вам не ждуны», где некто, скрывающий лицо, призывает выходить на митинг, потому что надоело, что воруют и врут. У него было много перепостов. Во-вторых, видимо, сыграл роль и ролик про урок патриотизма в консерватории. Такие уроки, судя по всему, сейчас проходят массово — и это не может не раздражать.<...>

И те подростки, которых мы опрашиваем, тоже в первую очередь говорят о морали, о справедливости и честности. Один, например, привел такой типичный достаточно аргумент: я хочу, чтобы через 20 лет мне не было стыдно перед моими детьми за то, что я сделал сегодня. Вот этот концепт стыда часто звучит в интервью, которые мы обрабатываем. Они выступают за будущее достоинство и против того стыда, который они испытывают сейчас.

Екатерина Винокурова в колонке для ZNAK.com возвращается к образу нашумевших "брянских школьников":

Брянским школьникам нечего терять. Вы не напугаете их разрухой и революцией, потому что в действующей системе у них вообще нет никакого будущего. Самых активных посадят за ловлю покемонов в церкви, лайки и репосты. Часть уйдет в криминал и тоже сядет. Середнячков возьмут менеджерами в «Евросеть». Они будут почитывать интернет и узнавать, какие особняки, бизнесы и посты достались очередным деткам чиновников высшего звена. Деткам, которым сразу при рождении в рот запихивают золотую соску, а на первый день рождения в торте выносят первый выигранный гостендер.

Брянским школьникам же будут запихивать в рот с лопаты «патриотизм» в виде поддержки любой идеи власти, «культуру и духовность», которые им надо будет есть с прогорклыми макаронами, потому что ничего вкуснее в жизни их не ждет. Не будет для них ни справедливости, ни социального лифта. Все давно подъели элитные детки, а элитные внуки уже распахнули свои жадные клювики. Инженером на заводе стать можно, а вот возглавит завод приятель приятеля сына очередного тимченко-ковальчука-ротенберга. Ваш удел — почетные грамоты и периодический визг дядек и теток в дорогущих костюмах о важности рабочих профессий. А вы ешьте блины с лопаты, ешьте, берите, что дают.

Даже нам, живущим в столицах и крупных городах, но не имеющим «нужных» родственных связей, приходится вкалывать и пробиваться, читая об элитных детках, их чинах и доходах. Я даже не могу представить себе страшное ощущение феодальной несправедливости, которое ежедневно испытывают дети из небольшого и небогатого Брянска.

А вот что пишет для "Форбса" Максим Артемьев:

Долгие годы политики России сокрушались по поводу общественной пассивности молодежи. Я и сам часто писал об этом — в то время как западные сверстники постоянно бузят из-за каждой мелочи, наши юноши и девушки, казалось, полностью поглощены личной жизнью и карьерой. Их апатия шла вразрез с традиционным восприятием молодежи как наиболее нонконформистской части населения, особенно в эпоху кричащего социального неравенства.

Теперь становится ясно — необходимо было подрасти целиком несоветскому, и не травмированному девяностыми поколению, которое сформировалось в относительно сытые и спокойные двухтысячные, чтобы среди него зародилась мода бороться «за справедливость» — пусть и при самом абстрактном его понимании. Их предшественники, даже родившиеся в 1990 году, в массе своей слишком еще ценили «стабильность», были пропитаны циническим духом тотального недоверия друг к другу.

Уже лет пятнадцать назад чисто внешне подростки России, особенно в крупных городах, перестали отличаться от западных сверстников. Однако внутренне они еще долго сохраняли российское своеобразие. Но в эпоху интернета, соцсетей, открытого культурного обмена с заграницей, соответствующий менталитет быстро распространялся и в нашей стране, нравы смягчились.

Неслучайно именно молодежь в возрасте 18-23 лет составила большую часть участников маршей 26 марта, по крайней мере в Москве, что я наблюдал собственными глазами, проведя на Тверской с 14-00 до 17-30 — от сбора участников акции до разгона последних кучек протестующих — и о чем написал с удивлением в Фейсбуке как о самом сильном впечатлении. Даже людей под тридцать было совсем немного.

Незаметно произошла смена поколений. Полагаю, что даже активистов протестов 2011-2012 годов, как мы помним — по преимуществу людей зрелых, в толпе насчитывалось единицы. Наружу вышло «племя младое, незнакомое». Мы не знаем, кто у него лидеры и есть ли они вообще, имеется ли организация? Навальный, как кажется, для них вовсе не кумир, а скорее, некий символ, под которым так классно объединяться и участвовать в «движухе».

А вот Константин Гаазе в РБК подводит под воскресные события действительно глубокую социологическую базу:

Я рискну утверждать, что пресловутая «школота» и есть то, что ищут, но никак не могут найти экономисты и социологи. Они и есть русский средний класс. В 1745 году этот термин впервые в истории употреблен английским торговцем сукном Джеймсом Брэдшоу в памфлете о проблемах легкой промышленности Ирландии. Брэдшоу объясняет, что из-за неправильной политики метрополии производить ткани в Ирландии стало невыгодно. «Бедняки и средний класс раньше были одеты в платье из местного фриза и ратина», — сетовал он, но теперь они ходят в испанском.

Средний класс — потребитель по рождению. Его идентификация — это идентификация группы людей, имеющих право на определенный потребительский стандарт. «Школота» — это не молодежь, уставшая от Путина или поверившая дудочнику Навальному. «Школота» — это настоящий средний класс, люди, знающие, что кроссовки New Balance — это круто, но на них нужно копить, и поэтому возмущенные нечеловеческими потребительскими стандартами российской элиты. Коррупция как порча общественной морали и средний класс как класс возмущенных этой порчей и ее гомерическими, безумными формами молодых потребителей — вот субъект воскресного политического действия и его причина.

Николай Алексеев:

Есть существенное отличие представителей поколения Z в России, вышедших вчера на улицу, от первого поколения эпохи интернета в других странах, где случилась своя весна. Там за счёт светских режимов, поддерживавшихся военными, молодое поколение эпохи интернета образовано лучше отцов и дедов. Оно имеет свой идеал жизни, к которому стремится. В нашем случае новое поколение образовано хуже и пока не может чётко объяснить мотивы и цели своих действий, соотнести их с окружающей реальностью. Но мыслит уже глобально и не понимает, например, почему должно расплачиваться нищетой за лживые трактовки суверенитета и патриотизма.

На данный момент это поколение - дети первого непоротого постсоветского поколения. В них нет страха. В 2014 г. им было всего по 13 - 14 и они только выходят во взрослую жизнь.

Вопрос в том, насколько это поколение окажется способно разобраться в ситуации и противостоять попыткам манипуляции собой, не дать сделать себя ресурсом для чужих политических амбиций? Сможет ли старшее поколение, представленное пресловутыми 14%, дать детям те знания, которые уже не способна дать деградировавшая при Путине система государственного образования?

Чтобы не получилось, как всегда. Чтобы поколение пошло по пути глубоких изменений социальной жизни, а не последовало за пустыми популистскими лозунгами и не пришло бы спустя ещё 25 лет к крушению сегодняшних надежд.

Николай Кононов:

Все уже написали о великой роли интернета в выведении детей и студентов на баррикады, но по-моему главный мотив находится в оффлайне — digital natives вышли против вранья.

Их крик HERE WE ARE NOW, ENTERTAIN US — не просто "не мешайте нам развлекаться", а "сделайте нам нормальное [восточно]европейское государство, с вашим-то баблом вы можете, но вам выгоднее воровать".

Их тоска — не по ограничению интернета, а по ограничению личных возможностей. Не по краже денег, а по краже будущего.

Что им делать, если папа не бизнесмен Сергей Галицкий или Олег Тиньков? Да как-то мало вариантов. Вступать в путинский аналог комсомола или ещё какую-нибудь отраслевую фигню и расти до депутата, силовика и чиновника в дорогом костюме? Но депутатов убивают, силовики попадают в жернова борьбы за власть и выпрыгивают между допросами из окна, а карьерный рост чиновника невозможен без замазывания в том, за что однажды посадят в лефортово (когда кому-нибудь не потрафишь).

Младенцу ясно, что это не карьера, а каторга. Смерть возможностей.

И если взрослые уходят в гаражи и минимизируют контакты с властью, то дети и студенты не хотят провести жизнь в землянке или под портретом очередного старца, и выходят на улицы против вранья. Коррупция, попрание прав, конституции — уже частные его случаи.

Врать не модно, truth is the new black.

Ренат Давлетгильдеев:

Это поколение, у которого нет лидеров, но у которого и страхов тоже нет. И, кажется, за блогера и ловца покемонов Соколовского они вышли едва ли не больше, чем за антикоррупционное расследование ФБК. Помните, когда Медиазона вела трансляцию приговора тому самому Соколовскому — вторым ресурсом, который устроил прямой эфир с суда, был сайт Пикабу. И у него было едва ли не в разы больше просмотров.

«Вы нас даже не представляете» - это не только посыл для власти. Их даже не представляем мы, наш уютный лагерь с белыми ленточками на лацканах и бокалом шабли на Патриках за обсуждением фильма о Саше Соколовом.

А им одинаково не важны Навальный и Путин, их в равной степени раздражают телеканал Дождь и Дмитрий Киселев — потому что все это глубоко не про них. Потому что мы придумали себе какую-то другую реальность и другую страну, в которой для них нет места. В которой на столах Старой Площади лежат доклады, в которых «протестный потенциал подростковой улицы стремится к нулю».

Вчерашняя речь томского школьника больше и важнее любой политической колонки. И бог с ним, что там пятиклассник, стесняясь и путяась, говорит об уголовном кодексе и Конституции. «Я учусь в школе и меня удвиляет, почему школа такая политизированная — если нарисовал не ту картинку про власть, то тебе двойку поставят». Для них вся страна — один коллективный учитель рисования.

Они вышли на первый в своей жизни митинг в день, когда 17 лет назад Владимир Путин выиграл президентские выборы и скорее всего еще не смогут голосовать на следующих. И да, им нечего ответить брянской учительнице на вопрос «А что, вам при ком-то другом лучше жилось?». Нет, не жилось. Просто в их голове нет царя. Нет и страха. Как сказал шестнадцатилетний парень, забравшийся вчера на столб: «Мне не было страшно — чего мне бояться в собственной стране? Вот заберут меня — и что напишут? Что я на столб залез? Это же законом не запрещено».

А в ответ снова эти привычные «за участие в митинге им сулили денежное вознаграждение». Нет, Дмитрий Сергеевич, на улицу их вывели не обещания тысячи рублей — у них эта тысяча есть. Как и чистые New Balance. На улицу их вывели директор брянской школы Кира Грибановская с ее уроками политинформации, классный руководитель из Жигулевска, меряющая патриотизм поломоечными тряпками, и журналист «Новой газеты» Галина Мурсалиева с ее «наших детей убивают». Но если хотите, то ок, давайте так. Привет, я твой куратор. Задание первое. Выходи на митинг.

Действительно, по сети быстро поползли злые шутки, что молодые ребята откликнулись на обещание Навального отсудить всем задержанным по 10 000 евро в Страсбурге.

Тему денег поднял и пресс-секретарь Путина Песков, заявивший следующее:

Существует информация, что несовершеннолетним участникам акции в Москве в случае их задержания представителями органов правопорядка сулились денежные награды. Есть определенные подтверждения этому. Если органы защиты правопорядка посчитают необходимым, наверное, какие-то подтверждения этому будут предоставлены.

Ольга Лехтонен:

Ну правильно. Когда сам привык покупать бюджетников дюжинами, как яйца, везде видишь подкуп.
На воре шапка горит, как говорится.

Александр Винокуров:

Пожалуй, ничего более глупого власть не могла сказать про своих молодых граждан.

По себе просто судят. А они то без денег даже документы на продажу Роснефти, как мы помним, подписать не могут.

Сергей Плотов:

ИЗ НОВОСТЕЙ: "Дмитрий Песков заявил, что подросткам, принимающим участие в несанкционированной акции, прошедшей в Москве 26 марта, обещали деньги за участие в них".
Слаборазвитые племена объясняют явления природы в рамках доступных им координат. Например, луна уменьшается, потому что её клюёт большая птица Тукан и ни почему больше. Для дикарей это логично, потому что они видели птицу Тукан и видели, как она клюёт. Так и с Песковым - он исходит из естественной и привычной для него системы координат: всё делается за бабки.
Можно, наверное, было бы облачить эту нехитрую мысль в стихотворную форму, да жалко рифмы тратить)

Наталия Геворкян:

Слова Пескова --это, конечно, самое яркое подтверждение коррумпированности Кремля. Они реально не верят, что кто-то может не за бабло, потому что точно знают, что без бабла околокремлевский мир не может ничего. Ни взрослые, ни дети)

Таня Фельгенгауэр:

Простите, но это очень смешно! То есть, они там в Кремле привыкли, что на акцию люди могут выйти только за деньги, по разнарядке, под угрозой увольнения. Чтобы автобусами свозили, централизованно раздавали плакаты, вот это всё. Поэтому они и тут видят подкуп и корыстный интерес. Ну слава Богу, не говорят, что Навальный угрожал отчислением из ВУЗа тем, кто не выйдет на акцию!

Лена Климова:

Почему дети думают о суициде? Виноваты синие киты. Почему подростки выходят на митинги? Им пообещали денег за задержание. От создателей «Откуда берутся дети? Из капусты».

Олег Козырев:

Песков прав. Да! Подросткам обещали деньги

Дмитрий Песков в этот раз прав. Подросткам, вышедшим на митинги против коррупции, действительно обещали деньги. Это абсолютная правда. Если коррумпированная власть уйдет в отставку, если у стариков, матерей и детей не будут воровать на новые кроссовки, яхты и дачи - да, и подросткам, и инвалидам, и старикам, и матерям, и вообще всем достанется больше денег, услуг, качества жизни.

Будет больше бюджетных мест в ВУЗах, будет больше грантовых мест от различных НКО. Больше детей сможет получить качественное образование. Будет меньше закрыто школ, или даже скорее откроется много новых. Будет больше средств в медицине. Подростки смогут меньше болеть, им будет легче попасть на прием к врачу. Подростки даже подрабатывать смогут намного легче.

Слушайте, подростков, наконец, прекратит ловить полиция на улице, прекратит избивать их в автозаках, перестанет не пускать к ним родителей, адвокатов и врачей.

Хорошая европейская страна со спокойной вменяемой властью, с самоуправлением, с развитой экономикой, с хорошими дорогами, инфраструктурой, с хорошими школами и ВУЗами, с отличной медициной, с пенсией, позволяющей путешествовать по миру - ну какой подросток от этого откажется-то?

Юрист ФБК Любовь Соболь комментирует митинг на сайте Wonderzine:

Что касается школьников, то только в какой-то упрощённой модели мира можно всерьёз считать, что кого-то можно подкупить «печеньками Госдепа», зомбировать через 25-й кадр — и они все выйдут на улицу. Так это не работает: школьники давно сидят в интернете, сами способны собирать информацию и они такие же граждане нашей страны, как и люди старшего поколения. Просто если у тех, кто постарше, есть неприятный опыт, который не позволяет им смело выйти под дубинки, то школьники такого опыта не имеют. Они более пассионарные в силу своего возраста. Я предполагаю, что так много молодых ребят и девчонок было на митингах потому, что Фонд борьбы с коррупцией стал публиковать свои расследования в формате видео и выкладывать в ютьюб — а именно там сидят школьники и студенты, это соцсеть молодых людей. Они смотрят эти расследования, каждое из которых можно проверить не отходя от монитора, начинают формировать свою точку зрения, начинают видеть те проблемы, которыми мы занимаемся, — и начинают выходить. Я не вижу ничего плохого в том, что вышел школьник из десятого или одиннадцатого класса.

Понимаете, ведь эти школьники, которые вышли вчера на протест, никогда не видели другой власти, кроме путинской. Они родились при Путине! Мне кажется, что большую роль играет и эта известная патриархальность общества, когда учителя в школе затыкают ребят, утверждая, что те ничего не понимают и мнения своего иметь не могут. Вот это совершенно неправильная история и большая ошибка. Это только подогрело протест молодых людей.

Дальше нападки идут по двум главным направлениям: или против тех, кто якобы сбивает с толку наивных детей, или против самой "школоты".

Мирослава Бердник:

Крестовый поход детей в истории уже был

Виктор Куллэ:

Насколько я помню — одна из самых позорных страниц в истории Европы.

Егор Холмогоров на портале УМ+ предлагает молодёжные протесты просто игнорировать:

Никогда не следует забывать, что ломают, обычно, не молодые. Ломают – старые, но одержимые беспокойным духом радикализма. А молодые нужны для этой ломки как служебная сила, как те, у кого с ломаемым не связано никаких личных воспоминаний, никакого собственного опыта. Сломать — как выбросить старый буфет. Настоящие перемены вытекают из выношенного в течение жизни ощущения: «Не могу уже больше это выносить», а не из молодежной фронды про «старье» и «отстой».

Из молодежной фронды же вырастают системы весьма гнусные. вроде той, которая сложилась на Западе после «революции» 1968 года во всех ее проявлениях от парижских баррикад до вудстокской марихуаны. Давно превратившись и в самом деле в унылые обноски для клуба «кому за семьдесят», наследие этой революции, тем не менее, до сих пор выдает себя за «дух молодой Европы»

Независимо от того, о чем реально мечтает «школота за Навального» – о стране свободной от коррупции и демократии, или об обещанных киндерфюрером десяти тысячах евро «компенсации» за задержание, независимо от того, пришли ли они по сердечному порыву, ради веселого селфи или заманены политтехнологическими хитростями, важно понимать только одно: их мнение не имеет никакого значения.

Точнее оно имеет значение ровно в той пропорции, в которой они являются гражданами демократического общества и их права – на голос, на собрания и свободу слова должны уважаться в соответствии с конституцией этого общества, за которую я проголосовал когда сам был молод, в 18 лет (о чем сейчас иногда жалею, но отнюдь не из-за раздела о гражданских правах).

Никакого «голоса поколения» мы слушать не должны. Никакие призывы «понять своих детей» не имеют никакого значения. Пусть своих детей поймут их родители. А мы поймем своих, которые были заняты в этот момент не митингом, а чем-то другим

Никто не может подобно гамельнскому крысолову вывести на улицы наших городов наших детей и сказать нам, что тот мир, который мы строили эти 18 лет, начиная с протестов против натовского похода на Югославию, должен быть в одночасье разрушен, потому что у кого-то из начальства слишком много кроссовок, а молодые люди этим недовольны. Мы будем защищаться – и от своих детей и от чужих взрослых.

Дмитрий Ольшанский:

Говорят, что причина детсадовской революции, которая произошла вчера в России, - сложная жизнь нынешних недорослей.
Они, мол, страдают от несправедливости, от обид, причиненных им взрослыми, от отсутствия социальных лифтов, которые их не везут, потому что забиты вредными стариками, от того, наконец, что в обществе - как это торжественно и скорбно формулируется - "нет языка", чтобы говорить со своими детьми. Вот они и восстали.
Очень странно.
Тот мир, где живу я, - это мир тоталитарной, давящей подростковости и молодежности.
Можно зайти в любой офис, редакцию, банк, кафе, салон связи, кино, - и везде никому, ну, почти никому нет даже тридцати лет.
Времена, когда на свете существовали немолодые журналисты, немолодые официанты, немолодые секретарши, немолодые клерки, немолодые посетители кинематографа, - канул и забыт.
И даже на улице - на любых Чистых прудах, Патриарших прудах, назовите то место, какое хотите, - если смотреть на черно-белые фото древних годов, то мы видим гуляющих стариков, мы видим солидных дядек с газетами на скамейках, мы видим теток. Кого угодно мы видим.
А теперь там одни подростки - толпами, стаями, тучами.
И как можно слушать вранье про нехватку каких-то лифтов для молодых, когда в реальности у нас есть прямо противоположная проблема - беспощадный эйджизм и невозможность устроиться на работу для тех, кому больше известных лет, и кто при этом - не суперзвезда.
И как можно слушать вранье про отсутствие языка для разговора с детьми, когда вся ныне действующая цивилизация даже не то что говорит - она вопит, кривляется и пляшет в расчете на одобрение этих самых детей, и все бесконечные телефоны, планшеты, соцсети, игры, фильмы, спорт, туризм, реклама, - ну буквально все в нашем мире ориентировано на дебилов, то есть, простите, на активную, динамичную и позитивно настроенную молодежь.
Так что я бы объяснил детсадовскую революцию совсем не сложностью молодой жизни.
Наоборот, за последние пятнадцать-семнадцать лет - впервые с шестидесятых - в России выросли благополучные, балованные, счастливые поколения.
Поколения без Афганистана и Чечни, без Горбачева и Ельцина, без хаоса и ада.
Зато с телефоном, планшетом, вконтактом и ощущением себя в центре вселенной.
А это значит, что этим поколениям хочется - как в известном мультике - сказать:
- Маловато будет! Ма-ло-ва-то!
Поэтому и бунтуют.
Ногами топают, кидаются куклами.
И хочется им позавидовать.
Хорошая у них жизнь - там, в детском саду.

Впрочем, это высокомерие уличают в неискренности и двойных стандартах.

Станислав Куприянов:

В последние дни нередко замечаю в информационном пространстве проявления дискурса "современные дети избалованы, пусть попробуют, как мы, в 90-е в холоде и голоде без айфонов прожить!11" просто омерзителен.

И в принципе может звучать только из уст разочаровавшегося в жизни взрослого.

"Я терпел, и им бог велел".

Во-первых, то, что в детстве вам приходилось развлекаться прибитыми к полу деревянными игрушками, несомненно, печально - только при чем тут другие дети?

Во-вторых, тезис, будто перенесенные страдания каким-то образом облагораживают и обогащают ценнейшим духовным опытом, заведомо ложный.

В-третьи, привычка переносить любой разговор на себя ("ах ты неблагодарная сволочь, вот у меня в детстве интернета не было!") в принципе деструктивная и 100% мешает вам по жизни ВООБЩЕ - не только в разговорах с детьми.

Это всё если вкратце (некогда расписывать, к сожалению)

Николай Руденский:

Надо перечитать роман "Отверженные" - не могу припомнить, кто там бросил несовершеннолетнего Гавроша на баррикады.

На что похожа такая риторика, подмечает для "Кольты" социолог Светлана Ерпылева:

Интересно, что взгляд на подростков как на людей несамостоятельных, которыми могут воспользоваться разные силы, являлся, по сути, проекцией общественного взгляда на активистов, протестующих, волонтеров вообще. Активист в глазах широкой публики — всегда немножко мечтательный, наивный ребенок, который не понимает, что действует в интересах хитрых и циничных «взрослых».

Алексей Табалов:

Почему многие "взрослые" возмущены и дико раздражены участием молодёжи в протестах 26 Марта? Да просто потому, что молодёжь ещё не поражена вирусом хронического <скотства>

Александр Эткинд:

Русские мудрецы придумали новое сословие: школота. Как всегда, псевдоэтнография вместо социологии. На улицах было больше молодых чем раньше - значит, все остальные не в счет. Это наверно абсолютизм власти ведет к абсолютизации мысли. На деле, именно абсолютизм делает протест внесословным. Коррупция оскорбляет каждого. Революция достоинства это не классовая борьба. Это война всех против немногих. Сословные счеты начинаются после.

Элла Панеях:

Отвыкаем называть "школотой", кстати. Пока не поздно.

Сергей Медведев:

Откуда взялся этот собирательно-презрительный суффикс "-ота": беднота, лимита, быдлота, гопота, сволота? В жизни не употреблял уничижительное "школота", и тут вдруг из каждого утюга.

Глеб Сергеевич:

Читаю разные мнения и дивлюсь, как уничижительно пипл отзывается о молодёжи, шутя про "синих китов" и вообще, намекая на низкий IQ и любовь только к кроссовкам.

Но. Молодёжные массы на митингах Навального это просто совпадение. Поколение Y как жидкость, она затекает туда, где ей комфортно. Навальный создал такое место, построил политический дискурс в понятном и комфортном режиме, вот они там и появились. А почему бы нет, если это круто и прикольно? Но в искусстве или экономике действует тот же самый принцип. И они могли бы там не появляться и оставить все свои мысли при себе.

Поэтому митинги - никакое не событие, очередная картонная борьба за "чесные выборы" как раз накануне, и можно сказать, что молодых тем самым использовали. Они, эти митинги - проявление другого события, прихода поколения Y. Которое уже больше не совки, не вата и не орки.

Эти люди вообще уже не имеют российской державной идентичности, и это самое главное. Потому что они выросли в такой стране :) Время, а не "борьба добра с нейтралитетом" уничтожает эту страну.

Очень важно теперь этих людей наделить правильным пониманием государства и научить создавать неформальные институты для взаимопомощи и самоорганизации. Но процесс идёт, так или иначе.

С другой стороны, иные комментаторы настроены пусть и благожелательно, а всё равно скептично.

Максим Горюнов:

поверить в школьников мне мешают исповеди современных пропагандистов:
не знаю ни одного, кто в пятнадцать лет не протестовал против коммунистов.
самые мерзкие, самые гнойные персонажи
были за Ельцина и свободу,
лезли на фонари.
прошли годы и они стали хуже коммунистов.
точно знаю, что это не случайность.
у царских пропагандистов - не менее гнойных - биографии были схожие.
любимый когда-то Говоруха-Отрок начал как анархист, а закончил как черносотенец.
Тихомиров в юности был толстовцем и бежал из страны, а в старости занимался идеологией у Столыпина.
русская юность всегда против свинцовых мерзостей русский жизни.
зато русская зрелость всегда за мерзость.
собственно, она и есть свинец и мерзость.
вглядываясь в такие свежие лица школьников,
угрюмо ищу будущих Холмогорова и Прилепина,
которые буду выводить из себя
моих внуков.

Андрей Архангельский пытается сбить всеобщий восторг на InLiberty:

«Новые юные» — идеальная формула для построения аналитических спекуляций; возраст юношества (17 лет) и возраст нынешней вертикали (18) почти сравнялись; магия цифр завораживает и порождает очередные надежды на «непоротое поколение-2». Но мы помним, чем закончились надежды предыдущие, и сама по себе «непоротость» не существует в чистом виде, как мы теперь узнали: даже самых свободных все время продолжают «пороть» — по ходу взросления — телевизор, школа, родители, дедушки и бабушки.

«Вот оно, наконец-то выросло» — об этом опять говорят как о чуде (как и пять лет назад), хотя какое тут чудо: вот выросло еще одно поколение. Причем у этого поколения (2000-х годов рождения) вовсе не такие хорошие стартовые данные, как, например, у предыдущего, которое родилось в 1990-е; то было идеальное по степени «плюрализма» время, когда их социальному взрослению «никто не мешал». Тем не менее «поколение хипстеров» вовсе не стало двигателем перемен, хотя и оставило по себе добрую память. Но мы видели, как легко многие из них впоследствии нашли «новые компромиссы».

«Они никого не видели, кроме Путина, но бунтуют» — освежающий парадокс, тоже удобная тема для спекуляций, казалось бы, опровергающая даже главное открытие «Левада-центра», сделанное еще в 1994 году: что молодежь в России «немолодежна», то есть у нее нет каких-то собственных, оригинальных поколенческих желаний, отличных от желаний, например, их родителей, — чем они совершенно не похожи на европейских сверстников. Это действительно интересный феномен, просмотренный социологией: вероятно, даже внутри пассивной системы возникают по какой-то причине активные молекулы. Но, возможно, причина бунта как раз крайне проста, физиологична — банальный бунт против отцов: если отцы за колхозы — я буду против; за этим бунтом, к счастью для Кремля, нет никаких принципов и убеждений — тут только желание именно что «подудеть», праздник неповиновения.

Тем более, много пишут о том, что ничего нового в "омоложении" протеста нет.

Денис Волков:

Вот вроде у Лимонова была молодёжь (сейчас только повзрослела уже), на Манежку в 2010 выходила преимущественно молодёжь, на чистые пруды в 2011 тоже, Абай, Крымск (в самом начале) в 2012 вроде бы тоже. А сегодня нам говорят -- новое явление. Правда что ли новое?

Аркадий Бабченко:

Вот это желание каждое событие каждый раз преподнести как "уникальное", "беспрецедентное", "впервые" и "останется в истории" - извините, но раздражает уже невероятно.
Впервые в политической несанкционированной акции участвовали школьники!
Да ну нафиг?
В тысяча девятьсот девяносто третьем году лично я в возрасте шестнадцати лет побежал к Белому Дому. И таких там было полно.
Роман Денисов, 15 лет. Хотел делать историю и видеть её своими глазами. Вел дневник событий. Убит выстрелом в живот у Белого Дома. Костя Калинин, 14 лет, убит у Белого Дома. Курышева Марина, 16 лет, убита у Белого Дома. Матюхин Кирилл, вместе со своим одноклассником был пойман вэвэвшниками на крыше в районе Белого Дома. Им прострелили ноги, скинули вниз. В списке погибших у Останкино и Белого Дома примерно каждый третий - школьник или студент.
ТЦ "Европейский". Десятый год. Там драться с "понаехавшими" вышли почти поголовно малолетки. Один, помню, сделал себе кольугу из пятирублевых монет, другой самодельную катану.
А "Колор-фест" помните? Запрет и жесткий разгон милицией фестиваля красок? Там в основном были дети. Которые этими самыми красками и закидали полицию.
Все акции нацболов - малолетки на две трети. Любой "Русский марш" - малолетки наполовину. Причем в этих случаях они как раз - самое активное ядро. А еще недавно в Екатеринбурге студенты выложили телами слово "Крым" и присели тыщу раз.
А вот вам фотография с Манежки. Одиннадцатое декабря две тысячи десятого. Фанатско-националистический движ. После убийства Егора Свиридова. Трое Гаврошей лет по 12-14 дерутся с милицией. Не ходят против часовой стрелки с мирной прогулкой, а именно дерутся. Это вполне себе навальновский электорат, к слову. Они тоже против коррупции.
Участие школьников и студентов в подобного рода заварухах - вещь самая что ни на есть естественная. И зачастую, как, скажем, в Украине, именно молодежь служит катализатором и запалом событий. Но нигде и никогда еще малолетки не делали сам протест. Это всегда уже - дело взрослых.
Это поколение точно так же, как и наше не "вырастет и не изменит страну". Я вот, например, вырос, но так и не изменил. Да, это важный шаг, но он отнюдь не достаточный. Протест школьников - вообще самый безопасный из всех протестов. А еще он почти всегда разовый. Ахи умиления тут совершенно бессмысленны.
Нет, я не хочу сказать ничего плохого. Я просто хочу сказать, что жить все-таки надо в реальности.
Вчершние митинги - просто ОДНИ ИЗ череды таких же. Которых и "до" было не пять и не десять, и "после" будет.
Этот протест погубят самолюбование и айфоны.

Сергей Ежов:

А я в 16 лет впервые выступал на митинге. Передо мной была толпа коммунистов в несколько тысяч человек и я быстро оттарабанил заученную речь.

По задумке организаторов, я должен был олицетворять собой молодежь. Но именно с лицом и подкачал: накануне где-то подрался (обычное дело) и заявился на акцию с огромным фингалом. Так и попал с синяком под глазом на все фото и видео.

Так что и в наше время школьники вполне себе митинговали.

Харун Сидоров:

К вопросу о невероятной политизации нынешней молодежи.

Трансляции с'ездов народных депутатов СССР и РСФСР я неотрывно смотрел с отцом уже в 11 лет.

В 12 лет я перестал носить пионерский галстук и заявил о выходе из пионерской организации.

В 13 лет пытался создать с одноклассниками в своей школе БОЕР - Боевой Орден Единой России - для борьбы с коммунистами. В планах было украсть из оружейной комнаты военрука винтовку и обстреливать с крыши школы проезжающие ППС. Не сложилось.

В 15 лет я создал из ячеек в двух школах Патриотический Союз Молодежи, который установил связи с Русским Национальным Собором и позже Фронтом Национального Спасения.

В 17 лет я создал Русский Национальный Союз Молодежи, который Рогозин признал московской молодежной организацией КРО.

В 18 лет мы вместе с Александром Севастьяновым создали "Национальную газету" - идеологическую площадку русской национал-демократии, на минуточку - почти за 10 лет до Крылова, Широпаева, НДП и НДА.

В 20 лет я собирал ушедших от Баркашова командиров РНЕ под силовое крыло "национальной колонны оппозиции" во главе с Илюхиным-Макашовым. Одновременно с этим издавали и распространяли социал-националистическую газету "Солидарист".

Собственно, что-то распространяли, организовывали, ходили на митинги все это время, с 13 лет. В эпоху, на минуточку, до интернета, когда газеты и журналы еще приходилось искать в подземных переходах и библиотеках, а листовки клеить своими ручками.

В 21 год я пришел к выводу об исторической бесперспективности русского национализма и ушел в свободное духовное плавание.

Дальше уже начинается другая история, которая длится до сих пор.

Но дальше больше - есть мнение, что вообще вся тема со "школьниками" просто раздута на ровном месте.

Ксения Ларина:

А есть где-нибудь статистика - сколько было задержано несовершеннолетних? Мб кто-то видел эти цифры?

Иван Давыдов:

Спешу вам сказать, дорогие мои, что все рассуждения о «протесте школьников», сколь бы прекрасными они ни были, имеют два существенных недостатка.

1. Это неправда.
2. Это вранье активно продвигают люди на зарплате, потому что из него легко прорастить «манипуляцию детьми», «бессодержательность прыщавой революции» и прочую гнусь (в скобках – впрочем, погарские школьники неплохо нам показали, где манипуляции, и кто бессодержателен).

Не знаю, как в прочих городах (хотя, судя по фотографиям и видео, – похоже), но в Москве, и я видел это своими глазами, на улицы вышли не «подростки», а просто более молодые люди, чем обычно. Преобладала молодежь в возрасте от 20 до 30 лет примерно. Я искренне чувствовал себя никчемным стариком среди этих новых лиц, и думал про «крестовый поход детей», но в моем предпенсионном возрасте все, кто моложе, - дети.

О числе школьников можно судить по спискам задержанных – на 1030 человек 40 несовершеннолетних.
Не ведитесь на плоские метафоры, не множьте ложь, не помогайте пропагандистам.

Не верьте, не бойтесь, не просите.

Евгения Альбац:

Больше всего было людей 25-40, школьников было как раз совсем мало, просто они оказались ровно там, где устроили винтилово - на Пушкинской площади. Собственно, в другим местах особенно и не задерживали. На участке от Белорусской до Пушкинской винтили в двух местах и единичных людей, и еще человек сто похватали на Охотном ряду, когда кто-то стал звать идти на Кремль. Тема "Навальный прикрывается школьниками" —уже раскручивается госпропагандой.

Илья Стахеев:

Все уцепились за идею школьников-революционеров, потому что это выгодно всем. Конечно же, их не было "много". Ну вот из задержанной тысячи в Москве школьников было 40 человек. Меньше 5 процентов. Просто юный борец с несправедливостью - это клевый медийный образ. Журналисты малость перестарались в своих профессиональных инстинктах, заострив на подростках свой прицел, но кто их будет винить, они же так всегда делают. Посмотрите на фоторепортажи с дня десантника - всегда есть фотка счастливого папы с младенцем в голубом берете. На рок-концерте всегда есть дитя в косухе. Дети - это фотогенично и образно, что с этим поделать.

Другой вопрос - как в этот образ вцепились обе стороны. Стороне Навального этот образ очень нравится, потому что "смотрите, власть, вы даже детей уже достали", мальчик Гаврош на баррикадах, пионеры-герои, мальчик из Уржума и прочие архетипы, которые застряли в головах у 40-летних дядек благодаря последним конвульсиям советского школьного образования. И опять же, здоровенные ОМОНовцы, винтящие детей - это показатель слабости, это любой политолог или психоаналитик скажет. Реальная сила государства есть не тогда, когда ей подчиняются из-за дубинок, а когда ей подчиняются без них. Психоаналитики любят простой пример - чем сильнее отец орет на своего сына и бьет его, тем быстрее теряет свой авторитет.

Стороне противников Навального эта тема тоже отличный подарок. Во-первых, сам Навальный - это поп Гапон, провокатор, "подростками прикрылся", "детей-то зачем". Во-вторых, можно запускать бугагашки "революция школоты", "а ты чего не пошел на митинг? - а мамка не пустила" и другие шутки про твою мамку. В-третьих, есть пространство для завинчивающих гайки инициатив, на которых можно срубить медийность и попросить под это бюджеты. Молодежная политика, классные часы, увеличение прав полицейских для стрельбы по подросткам (вдруг пригодится) - вариантов масса.

Впрочем, у второй группы их позиция существенно более рискованная. Вот смотрите. Уже сейчас звучат призывы "исключить их из школы", "отправить в армию", уже хотят снизить порог уголовной отвественности до 12 лет, словом, навести репрессии. Что предлагают эти недалекие пропагандисты вроде Соловьева? Они предлагают маргинализировать, исключить больше количество молодых людей из процесса социализации, дающего шансы на обретение высокого социального статуса. Кидают их или в армию, или сразу в тюрьму. Кого они получат через пару-тройку лет? Правильно - группу озлобленных, десоциализированных людей, путь которым в нормальную жизнь заказан. Часть тех, кто прошел армию, возможно, смогут пойти дальше, а те, кто подвергся уголовному наказанию, в российской действительности оттуда не выкарабкаются никогда. Итак, что мы имеем? Имеем слой людей, озлобленных на власть, имеющих армейский и тюремный опыт. Выводы, как говорится, делайте сами. В честь сегодняшнего всемирного дня историка приведу историческую аналогию. Одного мальчика исключили из Казанского университета, погоняли по тюрьмам и ссылкам и получили вождя мировой революции. А дали бы доучиться - стал бы юристом, адвокатом, обзавелся частной практикой, деньжатами, домиком, кредитами - ну кто пойдет в таких условиях делать революцию?

Глеб Кузнецов:

Целый день в полном изумлении нахожусь. Ну ладно, я все конечно понимаю.

Навальному интересно "забрать детей", потому что он не дурак и играет при этом совсем не в 2018 (а может и не в 2024). "Лоялистам" интересно играть в детей потому, что на них можно все спихнуть раз (дети - самообъясняющая ерунда для всего вообще); на них можно много украсть (новая молодежная политика) и в третьих на них можно бесконечно пиарить любую дурь (см Астахов, Мизулина и прочий синий кит). Дети - для всех находка.

И вот все глаза выпуча бросились находку эту осваивать. Но "лоялистам" неплохо бы и успокоиться.Так и вижу какой нибудь телеканал в Гаммельне, где бородатые средневековые политологи на все лады обсуждают: - Крысолов забрал наших детей, это неэтично! - В конце концов безопасность! - Дети не голосуют! - Это потому что у нас внешкольные организации плохо финансируются! А я поднимал вопрос! .

И дальше. "Что будем делать, мессиры! - Нарожаем новых, господа. Будут к их приходу в возраст и детские площадки и организация "Юный рыцарь" и досуговые центры по чтению Библии и наставлений батюшки Императора! Ну и закон примем, чтобы детей никто не мог ни к чему склонить, а они чтобы слушали только Городской совет под страхом порки".

Смешно? Конечно. Потому что, если кто-нибудь "забирает детей", то это не провал молодежной политики, это -катастрофа вселенского масштаба. Так вот ее вчера не произошло.

Это было все что угодно, кроме молодежного\детского протеста. Это и протестом то не было по большому счету. Но нет. Из вялого трепыхания политической субъектности городского среднего класса, чьи экономические возможности сжимаются и никто не объясняет им, когда они начнут расширятся вновь в силу разницы ТВ и интернет повестки, повестки квартиры, улицы, курилки и повестки политики, соединенными усилиями выдумали какой то "крестовый поход детей". (Присутствие относительно молодых тут абсолютно понятно, кстати, они более болезненно смотрят на свои экономические и социальные неудачи и ограничения)

Что теперь будет? Если унять немножко законотворческий пыл, агрессию силовиков, алчность специалистов по молодежной политике и творческий задор желающих легких и не требующих серьезных доказательств объяснений - будет у нас к следующим выбором движение в популистском средиземноморском духе. Про коррупцию, социальную справедливость, идею обязательного дохода и чтобы все политики не в костюмах ходили, а в джинсах и менялись постоянно. И интернет чтобы объявили обязательным бесплатным благом. Наберут 10% если нормально выступят. И не Навальный их босс будет.

Ну а если не унять - то вообще все что угодно может быть. Творческие неленивые люди, если их много и они с разных концов заходят - разломать вообще все что угодно могут.

PS. "Молодежь" ваша, кстати - это вымышленная искусственная общность, придуманная только и исключительно для обогащения "держателей" описания этой общности. ЧТо то вроде профсоюзов на современном этапе.

Евгений Минченко:

Согласен.
Много раз говорил и ещё раз повторюсь:
Для власти гораздо опаснее, чем фронда крупных городов, "русский трампизм" - бунт работяг из депрессивных регионов.
Дальнобойщики и фермеры гораздо серьёзнее, чем распиаренные либеральными медиа "онижедети"

Дмитрий Гололобов:

В сетях массово ругают Алексей Анатольевича Навального: и гапон он, и сволочь, и плана у него нет. А ведь Алексей Анатолевич, как Штирлиц, делает большое настоящее дело и мужественно несет на себе крест и венец свой терновый. Крест обеспечения стабильности нашей системы. Навальный – это как внешний вирус для компьютерной системы, он проверяет ее устойчивость. Для этого его Администрация президента и держит со всеми его «условно-досрочными». Алексей – как ослабленный штамм холеры или оспы – показывает, где в системе есть слабые места, где может быть сбой. Сам по себе он власть в России захватить не способен, а вот показать существующие в настоящий момент слабости режима (такие как «работа с молодежью») – запросто. Так, что Алексея Анатольевича надо всячески любить и уважать: трудна его работа, тяжек его крест, много хулителей. Вот увидите, что в недалеком будущем ему обязательно дадут Героя труда.

Сергей Евдокимов:

И все-таки поднятие темы отцов и детей - верный признак грядущих социальных изменений. Перестройка тоже начиналась с этой проблематики, в первую очередь в кинематографе: "Курьер", "Чучело", "Меня зовут Арлекино", "Асса", "Дорогая Елена Сергеевна", "Плюмбум, или Опасная игра".
Сейчас времена другие, кинематограф и телевидение слишком трусливы и коммерциализированы, чтобы поднимать эту тему (только, по-моему, "Закон каменных джунглей" на ТНТ вообще касается темы сегодняшних подростков), поэтому она разворачивается в пространстве соцмедиа. Тут вам и скандал с 57-й школой, и Диана Шурыгина, и сверхактуальная нынче #школота.
Дети - цветы жизни, поэтому сажайте их больше!